ни.
     - Если бы  так,  -  вздохнул  Сармат.  -  Черт  знает,  какая  силища
накапливается за Каспием! Пока мы тут  будем  с  итильцами  драться,  друг
друга изводить, как хлынут!..
     - С Казанью они сговорятся быстрее.
     - Это верно. Ладно, зови Мартына. Нет, погоди, вечерком  ко  мне  оба
зайдите, поговорим. Как твои ребята?
     - Застоялись, - повторил Виктор.
     - Будет им работенка. Да, на что это Борис намекал, а?
     - Потом скажу.
     - А? - Сармат улыбнулся. - Ну, смотри, не тяни.
     Вошли казанцы, шесть человек. Впереди плотный высокий человек, чем-то
неуловимо похожий на Сармата и обросший такой же могучей бородой.
     Он поклонился, а потом  заговорил.  Виктор  знал  несколько  десятков
татарских слов и понял, что посол  приветствует  Сармата.  Затем  выступил
вперед толмач, но посол движением руки отстранил его и повторил свою  речь
на русском языке без малейшего акцента. Потом он  стал  говорить  о  годах
непонимания, о жертвах и кознях, о том, как прекрасен  мир  и  как  тяжела
война. Говорил медленно,  за  это  время  тысяцкий  Егор  успел  незаметно
исчезнуть и возникнуть снова.
     - Никаких новостей, - шепнул он. - Сейчас доложили, что в  посольстве
два новых человека объявились. В Казани их не видали,  да  и  под  Москвой
замечены не были. Один захворал, из комнаты не выходит, второй - вон  тот,
в белой чалме.
     Виктор пригляделся.  Ему  не  нравились  странные  перемещения  людей
вокруг посольства. Ладно еще, если итильцы ведут свою разведку. Хуже, если
с ними встречались эмиссары Великого Турана. Но туранцам нет нужды  искать
встречи здесь, под самым носом Москвы, их в  Казани  и  так  встретят  как
дорогих гостей!
     Мужчина в белой чалме смотрел по сторонам, а  когда  встретил  взгляд
Виктора,  отвел  глаза  в  сторону.  Маршал  насторожился.  Он  готов  был
поклясться, что недавно видел этого человека. Так, шрам над левой  бровью.
Постой-ка, не он ли встречал их на том берегу, принимал рыбу?
     Тихо поднявшись с места, Виктор пробрался к двери и вышел в  коридор.
Проходя мимо столпившихся магов, он  услышал  бормотание  Нюхача,  на  миг
замер, прислушиваясь, но ничего разобрать не  смог.  Старый  маг  невнятно
бормотал что-то не то "руки с нами", не то "другое знамя".
     В коридоре подозвал Евсея.
     - Ну, что там Дежнев?
     - Пока тихо.
     - Попроси кого-нибудь из магов осторожно пощупать  посольских,  пусть
понюхают. Узнай, когда и где пристроилась к ним эта парочка.
     - Какая парочка?
     Пояснив сотнику, о ком идет речь, Виктор прошел обратно  в  зал.  Там
Мартын держал ответную речь и с тем же напором, с  которым  полчаса  назад
доказывал необходимость немедленного  похода  на  каганат  и  полного  его
разгрома, вещал  о  мире  и  дружбе,  о  трудных  временах,  которые  надо
преодолевать сообща, и о прочих, столь же благородных материях...
     После Мартына снова выступил посол и сказал, что при таком  понимании
друг друга нет причин для вражды, и можно не медля, но, разумеется,  и  не
торопясь, прямо на днях, а лучше  сегодня,  заключить  договор  о  мире  и
дружбе на вечные времена, а там уже торговля и  взаимные  уступки  сделают
все остальное.
     Воцарилось молчание.  Все  смотрели  на  Сармата.  В  глазах  Мартына
тревога, он  не  был  готов  к  такой  резвости  посольства  и  откровенно
побаивался, как бы Сармат вдруг не согласился на договор.
     Сармат медленно и задумчиво оглаживал бороду, а потом  осведомился  у
посла, о чем, собственно говоря, будет идти речь в  договоре  кроме  общих
слов, и почему такая спешка?
     - Договор заключим и за минуту, но готовить его надо  без  спешки,  -
добавил он.
     - Да будет известно Правителю, - масляным голосом  тут  же  отозвался
посол, - что мудрость его слов нашла дорогу в сердца слушателей. Воистину,
поспешает только неразумный, а мудрый  не  торопясь  идет  к  цели.  Но  и
промедление может оказаться  смерти  подобно,  как  говорил  один  великий
человек, - посол хитро прищурил глаза, - особенно в минуты,  когда  судьбы
мира решаются, по соизволению Аллаха, сильными мира  сего.  Ибо  пока  нет
договора - нет мира, а нет мира, нет и границ, а если нет границ, все, что
видит сильный, он и берет.
     - Это угроза? - удивился Сармат.
     - Нет,  о  Правитель,  -  ужаснулся  такой  догадке  посол,  -  Аллах
свидетель, что в словах наших нет угрозы. Нам ничего  не  надо  чужого,  а
умные люди всегда договорятся между собой о сферах интереса и влияния,  об
исторических границах.
     - А-а, - протянул Сармат, - исторические границы...
     Виктор понял, что идеи Великого Турана закружили головы  и  казанцам.
Очевидно, эмиссары из Средней Азии  очень  торопились  и  поэтому  догнали
делегацию здесь. Нет, не получается! "Рыбного человека" он видел не далее,
чем вчера. Сколько же времени он ошивается в Бастионе? "Плохо,  -  подумал
Виктор, - события начинают управлять нами, а не наоборот".
     - Хорошо, - поднялся с места Сармат, - мы выслушали вас  и  в  скором
времени дадим ответ. Надеюсь, долго ждать не придется.
     - И мы надеемся, Правитель, - согнулся в поклоне  посол,  -  и  будем
терпеливо  ждать  мудрого  решения.  Только,  да  не  сочтутся  мои  слова
дерзостью, Аллах награждает не только терпеливых, но и достойных.
     Посольство вышло из зала.
     - Что он имел в виду? - спросил в пространство Мартын.
     Сармат пожал плечами. Он казался озабоченным.
     - Когда можешь доложить о состоянии дружины? - спросил он у Виктора.
     Виктор глянул на тысяцких. Александр тут же  вскочил  со  скамьи,  но
Григорий за рукав осадил его и, показав Виктору два пальца,  хлопнул  себя
по боку.
     - Часа через два, - ответил Виктор.
     - А почему не сейчас, маршал? - сердито насупил брови Сармат.
     - Часа через два, - спокойно продолжал Виктор, - дружина будет готова
к походу.
     - Молодец! - расплылся в улыбке Сармат. - Ладно, пусть не  дергаются,
я думаю, время у нас есть.
     - Если мне будет позволено сказать, - тихо заговорил Борис, - времени
у нас больше нет.
     В коридоре послышались громкие шаги,  крики,  дверь  распахнулась,  в
комнату ввалился дружинник, волоча  за  собой  вцепившегося  ему  в  плечи
стражника. Виктор мгновенно узнал наблюдателя и вскочил с места.
     - Отпусти его, - крикнул он стражнику.
     Неожиданно освободившись от хватки, дружинник  кувыркнулся  вперед  и
ударился головой о стол.
     Виктор подбежал к нему и встряхнул.
     - Говори, что видел? Есть флаг?
     -  Ф-флаг  есть,  -  заплетающимся  языком  пробормотал  дружинник  и
сморщился от боли.
     Виктор отпустил его, и дружинник сел прямо на  пол,  обхватив  голову
руками.
     - Вот и все, -  сказал  Виктор  Сармату,  -  знамя  Правителя  сейчас
развевается над Бастионом. Без боя, без крови, Бастион наш.
     Цепляясь  за  край  стола,  дружинник  с  трудом  поднялся  и  что-то
промычал.
     - Иди отдохни, - сказал ему Виктор. - Спасибо за службу.
     - Зеленый, - с трудом выдавил из себя дружинник.
     - Кто зеленый? - не понял Виктор.
     - Флаг зеленый, - процедил дружинник и со стоном опустился на пол.



                                    2

     Бойница в стене была  наполовину  заложена  кирпичом  свежей  кладки.
Виктор уперся подбородком в шершавую штукатурку, приподнялся на  носках  -
ничего не видно. Стоявший рядом Дьякон  кивнул  послушнику,  тот  подкатил
короткий толстый обрубок бревна.
     - Голову береги! - предупредил Дьякон.
     Виктор, не отвечая, вскочил на торец. Теперь в узкой щели  был  виден
темный треугольник Бастиона. У его подножья  что-то  горело,  грязный  дым
клочьями несся по ветру.
     - Утром они переправились, - помолчав, сказал Дьякон. - Первая  ладья
причалила, вон она, догорает, а остальные... - Он вздохнул.
     Виктор коротко глянул на него  и  стиснул  зубы.  Он  уже  знал,  что
произошло с сотней Дежнева. Ладьи  отплыли  утром,  не  таясь,  дружинники
ежились от прохлады, налегали на весла, шумно перекликались с доплывшей до
берега головной ладьей, и тут  сверху  на  их  головы  обрушился  огонь  и
металл.
     Может, кто уцелел и хоронится в зарослях на том берегу, да только  от
них сейчас проку нет. Потом, когда пластуны выберутся по  руинам  моста  к
Бастиону, доподлинно станет известно, сколько народу осталось,  а  сколько
нашло свой конец в темной воде.
     Надо было ждать. Ждать вестей с того берега, ждать, пока дружина идет
к Новоспасскому мосту. К вечеру, наверно, выйдут они через Раменки в  тыл,
и не раньше утра маги сюда подтянут свои тяжелые обозы.
     Посольство взяли под  стражу  тотчас  же  после  известия  о  захвате
Бастиона. Презрительно кривя губы, посол сказал, что подчиняется силе,  но
такого оскорбления Казань не простит, а лично он, будь помоложе, вызвал бы
на поединок любого... "Встретился бы ты мне под Кандагаром,  когда  я  был
моложе!" - рявкнул тогда старый полковник.
     Человека со шрамом от посольства отделили, и хоть бранился он и цедил
угрозы, внимания на то не обратили и свели прямиком вниз, к  магам,  чтобы
вытрясли из него все, что знает. Они и вытрясли.
     О туранцах ничего не знал человек с родинкой, служил  каганату,  и  в
Бастион, после того, как ученые на плотах ушли, тотчас же впустил  десяток
своих людей, тех, что от посольства оторвались. Народ бывалый,  с  оружием
совладают, а с лазерами тоже разберутся. Вот тогда  и  начнется  разговор,
вот тогда и переговоры пойдут, как надо.
     Выжатого досуха врага спустили с камнем на ноге в Яузу. Посольство до
поры не трогали.
     За спиной послышались торопливые шаги Евсея. Покосившись на  Дьякона,
он негромко доложил, что прибыл отряд копейщиков,  на  подходе  две  сотни
пеших ратников. И еще, тут Евсей  снизил  голос  до  шепота,  Борис  велел
сказать, что через мост им долго перебираться, хорошо бы отсюда.
     - Ну, чего там? - сердито заворчал Дьякон, почуяв неладное.
     Выслушав Виктора, коротко бросил:
     - Не пущу! - Посопев, добавил: - Вон, пусть с берега своей волшбой  и
промышляют, а сюда чтоб ни ногой!
     Виктор отослал Евсея и сошел со стены. Уселся  на  скамью  и,  закрыв
глаза, попытался увидеть сверху, как ползут обозы просеками и улицами, как
охватывают в полукольцо Бастион, выдвигаясь  слева  и  справа,  отозванные
спешно с ближних рубежей отряды. Но одна мысль не оставляла его -  а  что,
если захват Бастиона - это  обманный  маневр,  и  пока  они  будут  с  ним
ковыряться, быстрыми переходами внезапно  подойдет  итильская  конница  и,
сметая заслоны, ворвется прямо в  город.  Впрочем,  кто  ворвется,  тот  и
навернется - коннице здесь намнут бока, каждая улочка, каждый дом встретят
стрелой или камнем, московский люд отчаянный, умеет  постоять  за  себя  и
семью, да и скарб свой так просто не отдаст. Виктор вдруг понял, что время
колебаний и долгих рассуждений кончилось - теперь уж Сармату размышлять  и
взвешивать не пристало, поход на Казань - дело решенное. А  может,  только
этого туранцы и добиваются - столкнуть Москву и Казань лбами, а того,  кто
верх возьмет, можно голыми руками брать, сил на два расклада не хватит.
     - Пойду за тебя помолюсь, - вдруг сказал Дьякон, перекрестил  Виктора
и направился к часовне.
     Виктор  долго  смотрел  ему  вслед  невидящим  взглядом,  клубы  дыма
вставали перед  внутренним  взором,  огонь  падал  с  неба,  люди  и  кони
срезались беспощадным лезвием огромной косы, а коса была в руках  женщины,
неуловимо похожей на Ксению...
     Он тряхнул головой, и видение исчезло.
     - Коня! - сказал он.
     Богдана словно ветром унесло, и через пару минут  он  вывел  коней  к
воротам.  Они  пропустили  входящий  отряд  копейщиков.  Сотник,   завидев
Виктора, отсалютовал ему мечом.
     За стенами монастыря пешие ратники натягивали брезентовые  полотнища,
подвешивая котлы к треногам. К Виктору подскакал Иван,  ждавший  его  близ
ворот. Внутрь не пускали, распознав в нем мага.


     Середина огромного амфитеатра  поросла  кустарником.  Когда-то  здесь
собирались десятки, сотни тысяч людей и предавались забытым  развлечениям.
Деревянные сиденья давно сгнили, металлические  сетки,  ограждавшие  ряды,
рухнули - остались только гигантские серые ступени.  Из  трещин  в  бетоне
лезла трава. После оползня, обрушившего в реку горы земли и камня, берег у
стадиона размыло, и вода подступала почти к самому  основанию  гигантского
овала.
     Наверху, меж колонн, в одном из проемов сколотили дозорную  сторожку,
но шальная очередь зацепила ее и иссекла доски в щепу.
     - Мы как раз выскочили наружу, - докладывал Виктору один из дозорных,
- с той стороны треск пошел, искры  разноцветные  полетели,  и  ладьи  все
вдребезги. Потом нас шарахнуло, мы залегли, а сторожку побило.
     Виктор молча кивнул. Бастион казался  толстой  занозой,  выпершей  из
земли и впившейся в небо. Он знал, что десятки недобрых глаз следят оттуда
за рекой и окрестностями, а руки лежат на гашетках.
     А другие руки сейчас возятся с лазерными установками,  и  как  только
разберутся с ними - ударят по городу, по Хоромам, выжгут вокруг все  -  не
подойти, не пролезть. Кончились долгие месяцы бездействия, вот  он,  враг,
за толстыми стенами, обманно, коварством  проник  в  самое  сердце,  украл
добычу из-под носа. Может, ученые в сговоре с казанцами? И никуда  они  не
ушли, сидят сейчас в своих  кабинетах,  выпивают  и  закусывают,  подносят
снаряды. Хотя вряд ли, нет нужды. Захоти они держать оборону,  к  чему  им
итильцы? Да и его не отпустили бы.
     Туча, шедшая с юга, громыхнула, в лицо нажал сильный ветер, хлестнуло
дождем, все попрятались.  Но  через  несколько  минут  тучу  разогнало.  С
белесого неба полилась жара.
     Снизу донеслись крики, ржанье лошадей.  В  пролом  медленно  вползали
обозы, несколько всадников обогнали их, спешились и начали карабкаться  по
ступеням.
     Тяжело дыша, Мартын добрался наконец до  вершины,  хлопнул  по  плечу
Виктора и привалился к дощатому ограждению.
     - Ну, что? - спросил он.
     Виктор пожал  плечами.  Пластуны  еще  не  вернулись,  и  неизвестно,
вернутся ли. В кустах у подножия Бастиона их могла поджидать засада, да  к
тому же и не одна. Правда, ребята опытные, голыми руками их  не  возьмешь.
Но не голые руки у злодеев, ох, не голые. Он до боли в глазах всматривался
в темнеющие на том берегу заросли - не блеснет ли зеркальце,  не  замигает
ли зайчик.
     - Разведку ждешь? - Мартын утер со лба пот и продолжил: -  Жди.  А  я
вот не поленился, сам к тебе прискакал. Что это?
     От Бастиона в сторону Хором пыхнула огненная спица.
     - Лазером бьет, сука! - Пробормотал Виктор. - Хорошо, что ты здесь.
     Судя по всему, старую  наводку  не  сбили.  Над  Хоромами  заклубился
легкий дым. Виктор  помнил,  куда  был  нацелен  лазер.  Он  со  смешанным
чувством посмотрел на Мартына, тот и не догадывался, что жилье его  сейчас
выжжено дотла.
     - Пока не забыл, - озабоченно проговорил Мартын, - там,  в  Бастионе,
смертники заперлись. Они будут держаться, покуда  хватит  припасу  и  пока
техника не сдохнет, а потом оружие покорежат, а Бастион взорвут.
     - Чем взорвут? -  переспросил  Виктор,  пристально  глядя  Мартыну  в
глаза.
     - Черт его знает! Там много чего есть, рванет сильно.
     - Зачем тогда оружие портить?
     - Не знаю. На случай, если не рванет.
     - Это точно?
     - Точно. - И Мартын ожесточенно потер седую щетину на щеках.
     Виктор еще раз  посмотрел  на  Бастион,  велел  дозорным  внимательно
следить, не будет ли сигналов, и отвел Мартына в сторону:
     - Теперь скажи, - и он крепко взял Мартына за локоть, - откуда ты все
это знаешь?
     Старые неясные  подозрения  проснулись  в  нем.  Странные  разговоры,
прицел, наведенный на окно...
     - Посла немного тряханули, - тихо ответил Мартын.
     - Маги?
     - Да нет,  мы  сами  немножко  поработали.  Егор  помог,  да  и  твой
полковник большим умельцем оказался.
     - Егор? - неприятно удивился Виктор. - Без моего приказа?
     - Я его обманул, - усмехнулся Мартын. - Сказал, что ты и велел.
     - Где же теперь посол?
     - С посольством.
     - А посольство где?
     - Да кто его знает! Может уже до шлюзов доплыло, а может еще  дальше,
если рыбы не съели.
     Мгновенно оценив ситуацию, Виктор  покачал  головой.  Он  не  знал  -
сердиться ему или восхищаться. Опять неуловимым финтом обошел  его  старый
хитрец. Послов, конечно, не убивают. Но это было не посольство.
     - Ты понимаешь, - сказал Виктор после короткого молчания, -  что  это
война?
     - Еще бы не понимать, - тут же ответил Мартын,  и  глаза  его  весело
блеснули. - И не надо меня благодарить. Устроишь разве что сегодня вечером
хороший стол.
     - Так и так воевать бы пришлось, - негромко сказал Виктор.
     - Э, пока наш медведь раскачается, да пока тысячу раз взвесит! Никуда
теперь не денется.
     - Раньше бы знать! - с  досадой  проговорил  Виктор.  -  Каких  ребят
потерял!
     - Кто же знал, что  так  повернется,  -  немного  виновато  промолвил
Мартын. - Помянем дружинников вечером...  А,  смотри,  маги  свои  железки
достают.
     Дозорные  подошли  к  самому  краю.  Иван  мельком  глянул  и   снова
отвернулся, разглядывая Бастион.
     По  нижним  ступеням,  огибая  заросли,  маги  и  дружинники   тащили
завернутые в полотнища  большие  плоские  коробы,  тюки,  рядом  хлопотали
старшие маги в полосатых разноцветных балахонах.
     Вернулся Богдан.
     - От Евсея, - и вручил свернутый в трубку лист.
     Виктор посмотрел донесение.  Облегченно  вздохнул.  Многие  спаслись,
выплыли и затаились в  кустах  на  той  стороне,  ждут  приказа.  Пластуны
доложили, что вход завален,  оконные  проемы  высоко,  но  можно  сунуться
ночью. Пропало человек десять. Дежнев ранен.
     Но даже если бы ни один дружинник не пострадал - Бастион оставлять  в
руках итильцев невмочь. Виктор помнил обидный  исход  из  Саратова,  когда
дружина грузилась в разбитые вагоны под свист и улюлюкание тайных и  явных
пособников Казани. Многие  жители,  да  и,  что  удивительно,  беженцы  не
устояли перед искусами адаптированного ислама. Уставшим, измученным  людям
не хотелось в очередной раз собирать нехитрый скарб  и  пускаться  невесть
куда в поисках жилья и покоя. А тут был обещан покой и достаток в обмен на
лояльность и на несколько слов, свидетельствующих о принятии  новой  веры.
Больше от  них  ничего  не  требовалось.  Пока.  И  даже  те,  кто  помнил
ходжентскую  резню  и  ответные  карательные  походы  на  Ходжент  атамана
Курбатова, именем которого, наверно, и сейчас пугают детишек на  афганской
границе, и те не устояли, поскольку никто вроде  бы  не  покушался  ни  на
обычаи, ни на очаг...
     Страх  перед   манипуляторами   гиперакустикой   искусно   раздувался
эмиссарами Казани, и хотя с каждым днем, по мере  того,  как  крепла  сила
манипуляторов, нечисти над городом становилось меньше и шалила  она  реже,
боялись магов больше, чем нетопырчиков, бубновых клякс и прочей хмари.


     С той стороны из зарослей брызнул солнечный зайчик.
     - Что там? - спросил Виктор дозорного.
     - Наши мигают. - Дозорный приложил ладонь козырьком ко  лбу.  -  Ждут
сигнала.
     - Сигнала? - Виктор  огляделся  и  увидел,  что  завернутые  предметы
внесли на площадку и метрах в двадцати от него  распаковывают,  освобождая
от тряпья длинные узкие бронзовые зеркала.
     - А ты черт! - Виктор закусил  губу.  -  Моргни  скорей,  чтобы  ноги
уносили оттуда!
     - Ага! - кивнул дозорный, опасливо глянул на  магов,  копошившихся  у
зеркал, и бегом, перескакивая через трещины и  обломки,  подбежал  к  куче
хвороста и сучьев, сложенных поодаль между колоннами.
     Через пару минут поднялись сизые клубы. Дозорный, размахивая  курткой
над костром, сигналил дымом.
     - Что он делает, болван такой?! - пробормотал Мартын.  -  Сейчас  как