"Готово!"
     Из  тумана  под  светящейся аркой  вышел  молодой  человек  лет  двадцати,
среднего  роста,  стройный,  несколько хрупкого телосложения,  с  продолговатым
бледным  лицом,  вьющимися огненно-рыжими  волосами  и  зел„ными с  малахитовым
оттенком глазами. Он был одет в светло-голубой костюм с золотым шить„м, длинную
алую мантию и  коричневые сапожки из  мягкой кожи;  на  его  поясе висел меч  в
богато украшенных ножнах,  а голову венчал усыпанный бриллиантами золотой обруч
с зубьями в форме крестов - семью небольшими по бокам и сзади и одним покрупнее
- спереди.
     Король Ибрии Флавиан IV  был первым корол„м из  рода Конноров.  Он  не был
сыном мужа своей матери, короля Юлиана VII, и знал об этом с детских лет. Также
он знал своего настоящего отца,  но относился к нему довольно прохладно, хоть и
без враждебности. Как подозревал Стэн, Флавиана угнетала мысль, что он появился
на  свет даже не в  результате мимол„тного,  но бурного романа,  был зачат не в
порыве безумной страсти,  а  по  трезвому расч„ту -  с  тем,  чтобы возвести на
ибрийский престол  короля-Коннора.  Воцарение в  Ибрии  Флавиана  было  крупным
успехом  радикального  крыла  Братства,  члены  которого  ставили  своей  целью
скорейшее  достижение  мирового  господства  рода  Конноров.   Но  впоследствии
оказалось,  что,  несмотря на столь блестящий успех на первом этапе,  избранный
ими путь,  тем не менее,  вед„т в тупик. Хотя за триста лет Конноры расселились
по разным странам,  в подавляющем большинстве они жили в Империи и считали себя
славами.   Ибры  были  для  них  чужды,   порядки  в  Ибрии  представлялись  им
варварскими,  власть  -  чересчур деспотичной,  и  они  выступали категорически
против  ибрийской экспансии на  восток.  Надежды  радикалов на  массовый приток
Конноров в  страну,  где правит их сородич,  не оправдались.  Почти все Конноры
занимали  неплохое положение в  обществе,  пусть  и  считали  его  недостаточно
высоким,  но  стремились возвыситься на  родине и  не  очень-то  рвались искать
счастья на чужбине.
     Попытка превратить Ибрию в  плацдарм для  захвата власти во  вс„м Западном
Крае,  как и предсказывали скептики,  потерпела фиаско.  Безусловно, при короле
Флавиане  и  его  потомках Ибрия  со  временем превратится в  государство,  где
главенствующую роль  будут  играть  мужчины  и  женщины из  рода  Конноров,  но
произойд„т это постепенно,  а  не  в  течении нескольких лет и  при интенсивной
иммиграции, как хотели того радикалы.
     По  правде говоря,  Флавиан был  только рад  этому.  Будучи Коннором,  он,
вместе с  тем,  оставался ибром и  радел не только за свой род,  но и  за благо
своей страны. Ещ„ принцем он понял, что даже в случае победы над Империей Ибрия
вс„ равно проиграет -  в  том смысле,  что ибры-победители попросту растворятся
среди славов и спустя пару поколений станут таким же второсортным меньшинством,
как гаалы, влохи, поморы, неметы, хэллины и прочие покор„нные народы Империи. А
Флавиан был корол„м ибров и  хотел,  чтобы его подданные и в будущем оставались
ибрами.
     Три года назад,  когда Флавиан взош„л на ибрийский престол и  естественным
образом  стал  лидером  радикального крыла  Братства,  он  предложил иной  путь
возвышения рода  Конноров:  коль  скоро  невозможно захватить  власть  во  всей
Империи разом, следует расчленить е„ на несколько государств и овладевать ею по
частям,  начиная с  Гаалосага.  Новая  программа была  реалистичнее прежней,  а
потому,  с  точки  зрения умеренных и  консерваторов,  гораздо опаснее.  Многие
молодые Конноры,  в недавнем прошлом яростные противники "ибрийского варианта",
в одночасье стали горячими сторонниками идеи Флавиана. Добрая половина молод„жи
возрастом до тридцати лет буквально за одну ночь превратилась в радикалов.
     А сам Флавиан вс„ это время оказывал мощное давление на Стэна, склоняя его
к решительным действиям.  Вот и теперь он приш„л за тем же.  И теперь,  в свете
новых обстоятельств,  он станет давить ещ„ сильнее и  в  конечном итоге припр„т
его к стенке, вынудит сказать "да" или "нет"...
     - Здравствуй,  -  небрежно произн„с Стэн  в  ответ на  столь же  небрежное
приветствие  Флавиана,  никак  не  вязавшееся  с  его  праздничным одеянием.  -
Проходи, присаживайся. С какой стати ты так нарядился?
     Флавиан  плюхнулся в  кресло,  снял  с  головы  корону  и  положил  е„  на
письменный стол.
     - Не ради тебя,  не обольщайся.  Просто,  если кто-то решил сыграть с нами
шутку, я хочу напомнить ему, с кем он посмел шутить. Вот так!
     - Извини,  -  сказал Стэн,  устраиваясь в кресле напротив.  -  Что-то я не
уловил  твоей  мысли.  Я,  конечно,  дал„к  от  того,  чтобы  обвинять  тебя  в
косноязычии, но ты, возможно, немного взволнован и не совсем ясно выражаешься.
     В зел„ных глазах Флавиана отразилось недоумение.
     - Разве ты не получил послания?
     - Получил. Как видишь, я ждал тебя.
     - Да нет, - отмахнулся он. - Я о другом послании.
     - О каком?  -  нетерпеливо спросил Стэн. - Дружище, я действительно ничего
не понимаю.
     Лицо Флавиана приобрело выражение крайней растерянности.
     - Так ты в самом деле?.. Ай, ладно! Вот, погляди.
     Флавиан  снял  с  шеи  золотую  цепочку,   на  которой  висело  украшенное
самоцветами распятие. Крупный камень в центре, с виду настоящий рубин, на самом
деле был не рубином,  а магическим талисманом. Точно такой же камень имелся и у
Стэна;  он носил его вделанным в перстень,  считая,  что так удобнее.  Впрочем,
каждый имел  сво„ представление об  удобстве.  Например,  талисманом Марики был
фальшивый алмаз  в  правой серьге.  Когда  кто-то  чересчур зоркий и  не  очень
тактичный  обращал  е„  внимание  на  подделку,   она  с  холодной  вежливостью
благодарила его за заботу и невозмутимо объясняла, что эти наполовину фальшивые
серьги (второй алмаз был настоящим) являются фамильной реликвией.
     Не  выпуская крест из  руки,  Флавиан протянул его Стэну.  Тот прикоснулся
указательным пальцем к лже-рубину и сосредоточился. Перед его внутренним взором
возникли буквы, которые затем сложились в слова:
     "Сим уведомляется,  что к  двум часам пополуночи по  златоварскому времени
вы,  вместе с  князем Стэниславом Мышковичем,  приглашены на  заседание Высшего
Совета Братства Конноров для  обсуждения ваших  предложений о  будущем Империи.
Ждите вызова в назначенный час".
     Далее следовала дата и магический знак Совета Двенадцати.
     Высший Совет (или  Совет Двенадцати) свыше двухсот лет  управлял Братством
Конноров,  был  консолидирующей силой,  хранителем традиций и  древних  знаний.
Членов Совета всегда было ровно двенадцать человек -  но  не  по числу учеников
Спасителя,  а  по  числу детей основателя их рода.  (Кое-кто усматривал в  этом
чисто  случайном  совпадении  глубокий  мистический  смысл  и  утверждал,   что
Коннор-прародитель был новым мессией или,  в крайнем случае,  пророком. Стэн не
верил в  эту,  по  его собственному выражению,  чушь собачью.  Не хотел верить.
Будучи сыном святой,  он  не желал оказаться ещ„ и  потомком пророка,  или того
хуже -  мессии.  Для него это было бы чересчур...) Но в середине прошлого века,
когда  численность Конноров превысила тысячу  человек,  некоторые представители
рода заняли довольно высокое положение в  обществе,  и  Братство раскололось на
несколько  соперничающих  группировок,   Совет  без  каких-либо  предупреждений
прекратил свою деятельность, а все двенадцать его членов в один прекрасный день
бесследно исчезли.  Какое-то время было широко распространено мнение, что Совет
продолжает действовать втайне,  но никаких признаков его вмешательства в  жизнь
Конноров  обнаружено не  было.  За  прошедшие с  тех  пор  семьдесят лет  Совет
Двенадцати превратился в легенду,  хотя было немало таких людей,  которые свято
верили, что он вс„ ещ„ существует...
     Стэн  осторожно  произв„л  ряд  манипуляций со  своим  магическим  камнем.
Флавиан почувствовал присутствие чар и спросил:
     - Что ты делаешь?
     - Проверяю подлинность знака Совета,  -  сказал Стэн правду,  но далеко не
всю правду.
     - Ну и как? - поинтересовался Флавиан, надевая цепочку на шею.
     - Он настоящий.
     Флавиан  медленно  пров„л  пальцами  по  гладкой  и   нежной  коже  своего
подбородка. Он брился ежедневно и очень тщательно, стараясь скрыть, что на лице
у  него вс„ ещ„ раст„т юношеский пушок,  а  не ж„сткие волосы,  как у взрослого
мужчины.
     - Я  тоже проверял и  приш„л к  такому же  выводу.  Боюсь,  это не  глупая
выходка какого-то шутника.  Совет существует и продолжает действовать...  Гм-м.
Но вот вопрос: почему они прислали приглашение только мне?
     Стэн хмуро поглядел на  него.  Он  был раздраж„н -  и  имел на  то  веские
причины.
     - А зачем приглашать дважды? - пожал он плечами. - Тебя известили, и этого
достаточно.  Хотя ты  младше меня,  но выше по занимаемому положению.  Вот ты и
получил приглашение за нас двоих.
     - Ты обижен? - спросил Флавиан.
     - Да,  но не на тебя,  -  ответил он угрюмо.  -  Свои претензии я  выскажу
Совету.
     Флавиан посмотрел на настенные часы,  а затем на стол,  где стоял кувшин с
вином и  три пустых бокала,  оставшихся после посещения Иштвана и  Волчека.  Не
спрашивая согласия,  он  наполнил два бокала вином,  один взял себе,  а  другой
пододвинул к Стэну. Тот кивком поблагодарил его и сделал небольшой глоток.
     - Два часа по златоварскому, это без десяти час по мышковицкому, - заметил
Флавиан. - Значит, если послание не шутка, то минут через сорок мы встретимся с
двенадцатью новоявленными апостолами.
     Стэн снова кивнул.  Он уже перестал злиться,  но продолжал хранить на лице
кислую  мину  в  надежде отсрочить начало  серь„зного разговора.  Впрочем,  это
оказалось излишним. После недолгих раздумий Флавиан произн„с:
     - Я полагаю,  нам следует обождать, пока не прояснится это дело с Советом.
Возможно, его члены согласны со мной, и мы вместе убедим тебя в моей правоте.
     Стэн ухмыльнулся, а Флавиан между тем продолжал:
     - Но есть один вопрос,  который мне хотелось бы решить прямо сейчас. Ибрии
нужна королева. Я уже могу отправлять официальное посольство?
     - Увы, - вздохнул Стэн, - не можешь.
     Бокал замер у самых губ Флавиана.
     - Почему? Что случилось?
     Стэну хотелось ответить с  мрачной иронией:  "Я и  сам не прочь заполучить
Марику",   -  но  он  сдержался.  Желание  Флавиана  жениться  на  Марике  было
продиктовано не только и  даже не столько политическими соображениями,  сколько
нежными  чувствами,   которые  он   испытывал  к   ней   уже  много  лет.   Ещ„
тринадцатилетним подростком он  влюбился  в  прелестную восьмилетнюю девочку  и
тв„рдо решил,  что в  будущем она станет его женой.  Если бы  не  эгоизм Стэна,
который отчаянно не  хотел  расставаться с  сестрой,  они  бы  поженились после
первых же месячных у  Марики -  это было в  порядке вещей в Ибрии,  да и на юге
Гаалосага практиковалось довольно часто,  -  и,  скорее всего, жили бы сейчас в
любви и  согласии.  А  так...  Стэн  почувствовал угрызения совести:  возможно,
именно его упрямство толкнуло Марику в объятия другого мужчины...
     "Найду и прикончу подлеца!" - гневно подумал он, а вслух сказал:
     - Видишь ли,  Флавиан,  с некоторых пор Марика вбила себе в голову, что мы
себе  же  во  вред пренебрегаем заветом предков не  вступать в  брак с  членами
нашего рода.  И знаешь,  в определ„нном смысле она права. Сам посуди: через сто
лет  после  смерти Коннора-прародителя в  мире  насчитывалось полторы сотни его
потомков,  ещ„ через сто лет их было около тысячи, а за последние семьдесят лет
наша численность возросла лишь в три раза.  Теперь мужчины-Конноры предпочитают
брать в ж„ны женщин из Конноров и, как следствие...
     Флавиан с  такой силой поставил бокал,  что чуть не  разбил его вдребезги.
Вино расплескалось по столу,  а  на рукаве светло-голубого королевского камзола
появилось несколько красных, как кровь, пятен.
     - Короче,  Стэнислав,  -  ж„стко промолвил он. - Получив известие о смерти
Михайла,  ты  решил  попридержать Марику в  девицах.  Авось получится завоевать
голоса на Конклаве, пообещав одним князьям руку сестры, а других соблазнив тем,
что их дочери могут стать королевами.  -  Он понурился.  -  Я тебя понимаю и не
осуждаю.
     Стэн с искренним негодованием фыркнул:
     - Не говори глупостей!  Ты же прекрасно понимаешь, что это ерунда. Если бы
каждый неженатый князь,  имеющий незамужнюю сестру... Тьфу! - он даже в сердцах
сплюнул.  -  Ч„рт тебя побери,  Флавиан!  Я  не  меньше твоего огорч„н капризом
Марики. Но я уверен, что это несерь„зно. Подожди немного, и е„ блажь пройд„т.
     - Подожди,  говоришь? - мрачно переспросил Флавиан. - Сколько ещ„ ждать? Я
и так долго ждал.  Мне уже двадцать лет,  а я... - Он резко поднялся. - Хватит,
заждался! Пора положить этому конец. - И стремительно бросился к двери.
     Стэну потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить происходящее. За это
время  Флавиан  успел  отпереть  дверь  и  выбежал  из  кабинета.  Стэн  быстро
последовал за ним, не решаясь окликнуть его, чтобы не привлечь внимание слуг.
     Покои  хозяина  и  хозяйки замка,  в  которых жили  Стэн  и  Марика,  были
предназначены для  супругов,  поэтому соединялись напрямую.  Флавиан знал это и
теперь направлялся к Марике, чтобы среди ночи потребовать от не„ объяснений.
     Стэн догнал его слишком поздно -  уже на  пороге спальни сестры.  Занавеси
полога на кровати,  как обычно,  были раздвинуты.  Глянув через плечо Флавиана,
Стэн с громадным облегчением убедился, что Марика в постели одна.
     - Послушай,  друг,  -  сказал он  ш„потом.  -  Не  глупи.  Обожди до утра,
успеется. Если сейчас ты разбудишь е„, она будет злая, как сто чертей.
     - Тем лучше,  -  также ш„потом,  но тв„рдо возразил Флавиан.  - По крайней
мере, так она будет искренней. - С этими словами он направился к кровати.
     Стэн  лишь обреч„нно вздохнул,  смирившись с  неизбежным,  и  закрыл дверь
спальни на засов,  чтобы преградить путь горничной на тот случай,  если сестра,
проснувшись, закатит истерику.
     Между  тем  Флавиан склонился над  Марикой и  легко  коснулся е„  укрытого
одеялом плеча.  Но  вместо того,  чтобы обождать немного,  он  надавил сильнее,
затем, к глубочайшему изумлению Стэна, резко потянул одеяло на себя...
     Мысль о  том,  что Флавиан свихнулся,  не  успела оформиться до  конца.  В
следующий момент изумление Стэна сменилось ужасом,  и  он в  отчаянии застонал.
Вместо Марики в постели лежало наспех сработанное чучело из подушек и кукольной
головы!
     "Ну вот, - тоскливо подумал он. - Этого я и боялся".
     А  Флавиан схватил голову за  роскошные золотистые волосы и,  потрясая ею,
разразился истерическим смехом.
     - Значит,  заветы  предков?..  -  приговаривал  он.  -  Вот  какие  заветы
предков!..  Стэн,  дружище, твоя дорогая целомудренная сестр„нка держит тебя за
дурака... И меня тоже... Нас обоих!..
     Он  со  злостью швырнул голову  в  противоположный угол  комнаты и,  мигом
утихомирившись, сел на край кровати и закрыл лицо руками.
     Стэн услышал шум чьих-то шагов в гостиной. Он ш„потом бросил Флавиану:
     - Пожалуйста,  будь благоразумен,  не буянь,  -  отпер дверь и выскользнул
наружу.
     В  маленьком  коридорчике,   ведущем  в  гостиную,   Стэн  преградил  путь
встревоженному охраннику, который вообразил, что на Марику совершено нападение,
и спешил ей на помощь. Стараясь держаться как можно естественнее, Стэн успокоил
его,  объяснил,  что ничего страшного не произошло,  просто он вед„т с  сестрой
разговор на  повышенных тонах.  Охраннику отлегло на сердце,  и  он вернулся на
свой пост в коридоре,  получив распоряжение не входить в покои, даже если крики
возобновятся.  Заставить его забыть о произошедшем было делом слишком хлопотным
и ненад„жным,  поэтому Стэн ненавязчиво внушил охраннику, что тот якобы слышал,
как он кричал сестре: "А я говорю, поедешь! Тоже мне выдумала - дальняя дорога.
Можно подумать, что Лютица на краю света..." Теперь, в представлении охранника,
ночной  инцидент  выглядел  довольно  невинно:   по   какой-то  причине  Марика
заупрямилась и отказывалась ехать с братом на открытие земельного сейма, а Стэн
продолжал настаивать, и их спор переш„л в ссору.
     Стэн заглянул в комнатку горничной и увидел нетронутую постель.
     "Потаскуха!  -  мысленно выругался он. - Сама блядствует и Марику, небось,
покрывает. Я ей устрою сладкую жизнь!.."
     Вернувшись в  спальню,  Стэн застал Флавиана в той же позе,  в которой его
оставил. Молодой король по-прежнему сидел на краю постели, закрыв лицо руками.
     - Ну,  пойд„м  отсюда,  -  произн„с Стэн  сурово,  понимая,  что  малейшее
проявление сочувствия может вызвать очередной всплеск эмоций.
     Флавиан покорно последовал за ним до его покоев, а потом и в кабинет. Было
лишь полпервого,  но  Стэн не  собирался ожидать назначенного времени.  Его  не
вдохновляла перспектива провести эти  двадцать минут,  обсуждая с  Флавианом их
недавнее открытие,  или -  что ещ„ хуже - болтать о всяких пустяках, делая вид,
что ничего особенного не произошло.
     Стэн открыл портал и подозвал Флавиана, который с неприкаянным видом стоял
посреди комнаты:
     - Иди ко мне. Только не забудь корону.
     Тот  недоуменно взглянул на  него  и  вымолвил только одно  слово  с  едва
уловимой вопросительной интонацией:
     - Куда?
     - В Совет, а куда же.
     Флавиан не  поинтересовался,  каким образом Стэн намерен туда попасть,  но
тем  не  менее  доказал,  что  не  полностью  утратил  способность  соображать.
Посмотрев на часы, он вяло обронил:
     - Но ведь рано ещ„.
     - Плевать, - веско ответил Стэн.
     Флавиан взял со стола корону,  кое-как напялил е„ себе на голову и подош„л
к Стэну.
     - Что дальше? - спросил он.
     - Пододвинься ближе, не то тебя заденет шкаф.
     Когда Флавиан выполнил и это распоряжение, Стэн прив„л в действие потайной
механизм.  Шкаф бесшумно вернулся на сво„ место,  и Флавиан со Стэном оказались
замкнутыми в нише перед светящимся порталом.
     От портала тянулось множество "нитей"; их было свыше пяти тысяч. По памяти
Стэн мог "нащупать" лишь около полусотни,  которыми часто пользовался,  порядка
тысячи "адресов" хранились в  его  магическом камне,  остальные были  для  него
просто  путями,  ведущими к  чьему-то  порталу.  В  юношеские годы  Стэн  часто
развлекался,  "д„ргая" за первую попавшуюся неизвестную "нить". Как правило, на
зов  откликались,   тогда  он  просил  прощения  за  причин„нное  беспокойство,
представлялся и  спрашивал,  кто  хозяин портала;  обычно ему  отвечали,  и  он
записывал информацию в свой камень.  Но были и такие "нити",  которые упорно не
подавали признаков жизни. Возможно, они вели к "м„ртвым" порталам либо к таким,
существование  которых  хозяева  предпочитали  не  разглашать.   А   определить
местонахождение портала можно лишь в том случае, когда путь к нему открыт.
     Стэн  не  посылал запрос на  открытие портала,  через  который намеревался
пройти.  Он  был  открыт для  него уже  почти четыре года -  и  это было частью
большой тайны, о которой, кроме самого Стэна, знало лишь одиннадцать человек...
Вернее, двенадцать - но о существовании двенадцатого Стэн даже не подозревал.
     - Пошли,  -  сказал он и,  произнеся охранное заклинание,  шагнул в  белый
туман под сияющей аркой, увлекая за собой Флавиана.
     Они  очутились в  неглубоком алькове  стены  просторного помещения круглой
формы с  высоким сводчатым потолком и  широкими окнами,  из которых открывалась
величественная панорама заснеженных горных  вершин,  бездонных ущелий  и  белых
клубящихся облаков внизу,  сплошным ковром застилавших землю.  В чистом голубом
небе ярко светило солнце, и в его лучах снег на вершинах гор ослепительно сиял.
Зрелище было настолько чарующим и прекрасным, что невольн