о  бы  не  догадался,  что  они родные брат и
сестра.
     В  прежние времена злые  языки  поговаривали,  что  Марика не  дочь  князя
Всевлада,  но  каких-либо  веских  доказательств не  приводили,  основывая свои
выводы лишь на смутных подозрениях о супружеской неверности княгини. Сейчас эти
самые языки помалкивали,  боясь быть вырванными за святотатство.  Впрочем, Стэн
относился к  подобным предположениям спокойно и  не  склонен был делать из  них
трагедии.  Он утешал себя тем,  что если это действительно так,  и  Марика лишь
наполовину его сестра,  то,  может быть,  и мысли, которые порой одолевают его,
грешны лишь наполовину.  Почти все мужчины Мышковича (да и не только Мышковича)
были тайно влюблены в Марику,  и Стэн не являлся исключением. По мере того, как
она взрослела и  из  прелестной девочки превращалась в  очаровательную девушку,
ему вс„ труднее было видеть в ней только сестру.  Но он старался. Бог свидетель
- он старался вовсю...
     - Сегодня ты встречаешься с Флавианом? - спросила Марика.
     - Да, - ответил Стэн удивл„нно. - А как ты узнала?
     - Догадалась. Ведь это так просто.
     - И то правда, - согласился он.
     Ни Стэн, ни Марика не испытывали неловкости, разговаривая о делах в святом
месте.  В конце концов,  это была часовня их матери, можно сказать, их семейная
территория. Здесь они чувствовали себя спокойно и уютно, как дети в присутствии
матери, а святость этого места располагала к более глубокому анализу всех своих
мыслей,   душевных  порывов  и   устремлений,   исподволь  вынуждала  тщательно
обдумывать каждое слово.
     - Стэн, - после короткой паузы отозвалась Марика. - Боюсь, я ещ„ не готова
к замужеству.
     - Тебе скоро шестнадцать, - заметил он.
     - А разве это много?
     - Как раз возраст девушки на выданье.  К тому же ты выглядишь старше своих
лет.
     - Но ведь раз на раз не приходится,  -  возразила Марика. - Одни созревают
для этого уже в  двенадцать,  иные -  в  восемнадцать,  а то и в двадцать...  -
Увидев ироническую ухмылку на лице брата, она поспешила добавить: - Ну, я имела
в виду морально.
     Стэн состроил необычайно серь„зную мину,  чтобы не  расхохотаться.  Ещ„  с
одиннадцати лет Марика стала проявлять живейший интерес к  мужчинам,  который с
годами лишь усиливался,  и  это  здорово беспокоило его.  А  если называть вещи
своими именами,  то он попросту ревновал сестру чуть ли не к каждому встречному
- и  по-братски,  и  не  совсем по-братски.  Однако Стэн не пытался выслеживать
Марику,  предпочитая оставаться в неведении. Он здраво рассудил, что если она и
погуливает,  то осторожна и знает меру, а его вмешательство в е„ дела положения
не улучшит - скорее лишь навредит. Пока сплетники помалкивают - и то хорошо.
     - Каких-нибудь полгода назад,  -  сдержанно произн„с Стэн,  - ты ничуть не
возражала против брака с Флавианом.
     Марика пожала плечами:
     - С тех пор я немного повзрослела...
     - Ну вот!
     - ...и поняла, что ещ„ недостаточно взрослая.
     Стэн хмыкнул и с сомнением покачал головой:
     - Мне кажется, дело не в возрасте.
     Марика не стала возражать.  Она сделала вид, что не расслышала слов брата,
и мягко спросила:
     - Я нарушаю твои планы, Стэн?
     - Вовсе нет, дорогая. - Он тяжело вздохнул. - Я ещ„ не решил, какие у меня
планы.  И в любом случае,  я не собираюсь выдавать тебя замуж против воли. Твой
отказ,  конечно,  огорчит Флавиана.  Но  если я  решу заключить союз с  Ибрией,
достаточно будет и моего брака со Стеллой.
     Лицо Марики вмиг просветлело.
     - Стелла милая девушка,  -  заявила она с подозрительным воодушевлением. -
Красивая, умная, обаятельная.
     "И редкая стерва,  -  угрюмо добавил про себя Стэн.  - Страшно подумать, в
какую фурию она превратится этак лет через десять".
     - Ты поедешь со мной в Златовар, - сказал он тв„рдо.
     Это  было  не  предложение.  Стэн  объявил сестре свою волю и  с  каким-то
нездоровым любопытством ожидал е„ реакции.
     Марика  слегка  побледнела,  взгляд е„  стал  грустным.  Но  она  не  была
застигнута врасплох.  Судя по  всему,  она ожидала,  что брат решит взять е„  с
собой,  -  и  вс„ же  надеялась,  что по  тем или иным причинам он оставит е„ в
Мышковиче. А теперь была огорчена, что надежды е„ не оправдались.
     - Стэн, это обязательно?
     - Думаю,  так будет лучше.  -  Затем он  изобразил на сво„м лице искреннее
недоумение и спросил: - А разве ты против? Ты не хочешь побывать в столице?
     Марика на секунду замялась.
     - Почему же, хочу, - неуверенно ответила она.
     - Так в ч„м дело?
     - Ну, я думала, что обстоятельства... происки князя Чеслава...
     - Как раз поэтому я и беру тебя с собой,  - мигом подхватил Стэн. - Я буду
чувствовать себя гораздо спокойнее,  если ты будешь рядом.  Чем ч„рт не шутит -
вдруг Чеслав вовл„к в свой заговор и дядюшку Войчо.
     - Тем опаснее оставлять на него княжество, - резонно заметила Марика.
     - С княжеством ничего не случится.
     - Со мной тоже. Я сумею постоять за себя.
     - В  этом я  не сомневаюсь,  дорогая.  -  Стэн улыбнулся сестре,  но в его
голосе,  наряду с  теплотой,  была непреклонность.  -  Тем не менее,  мы вместе
поедем в Златовар. Хотя бы потому... - Тут он сделал выразительную паузу, после
чего выложил козырь,  побить который она могла,  лишь открыв свои карты: - Хотя
бы потому, что я буду скучать без тебя.
     - Я тоже, - сказала Марика, и это была чистая правда.
     - Особенно в  пути,  -  продолжал Стэн,  -  когда мы  сможем видеться лишь
изредка, мимол„тно. Так какой смысл нам расставаться? Есть ли что-то серь„зное,
что удерживает тебя в Мышковиче?
     - Нет... Ничего такого.
     На сей раз Марика солгала, и Стэн почувствовал это.
     "Вс„-таки парень,  - горестно подумал он, чувствуя стеснение в груди. - Но
кто же этот негодяй,  кто?..  Прости меня, матушка. Я ревную родную сестру, как
женщину..."
     "Прости меня,  матушка,  -  и себе думала Марика, с мольбой глядя на икону
матери.  -  Прости,  что солгала в  этом святом месте.  Прости,  что вообще лгу
Стэну. Не сердись на меня..."
     А  красивая  русоволосая женщина  смотрела на  них  с  портрета и  ласково
улыбалась. Мать никогда не сердится своих детей.

     Глава 2

     Марика ушла  к  себе задолго до  окончания ужина под  предлогом того,  что
хочет  присутствовать  на  утренней  церемонии  проводов  кораблей  в   дальнее
плавание,  и поэтому,  чтобы выспаться,  ей нужно лечь пораньше. Стэна вроде бы
удовлетворило такое объяснение,  он привык,  что сестра много спит.  Однако при
прощании она  прочла в  его обеспокоенном взгляде невысказанный вопрос:  "А  не
потому ли ты так много спишь в  последнее время,  что спишь не одна?.."  Марика
поспешила уйти,  чтобы  глаза не  выдали е„  замешательства так  же  явно,  как
обеспокоенность  брата.   Небось   теперь,   думала   она,   следуя  за   двумя
мальчиками-пажами  по  коридорам замка,  любой  из  гостей и  придворных,  кому
захочется спать слишком рано,  окажется у Стэна под подозрением.  Не исключено,
что после ужина,  он вздумает "навестить" их всех -  якобы с  тем,  чтобы лично
пожелать им доброй ночи.  Но к ней он,  конечно, не зайд„т. Бедный братишка, он
так боится поставить е„  и  себя в  неловкое положение!  И  продолжает мучаться
неясными подозрениями...
     Марика грустно улыбнулась.
     "Извини,  Стэн,  -  подумала она.  - Ах, если бы я только могла рассказать
тебе всю правду!.."
     Очутившись в  своих покоях,  Марика с  помощью горничной сняла с  себя все
роскошные одежды  и  украшения,  облачилась в  полупрозрачную ночную  рубашку и
быстро легла в постель.  Между тем горничная - симпатичная девушка, года на два
старше Марики, - погасила все свечи в спальне за исключением одного светильника
и почтительно осведомилась:
     - Вам больше ничего не нужно, госпожа?
     - Нет, золотко, ступай.
     - Спокойной ночи, госпожа.
     - И тебе того же.
     Поклонившись, горничная сделала несколько шагов в направлении двери, затем
в нерешительности остановилась.
     - Госпожа... - начала она и умолкла, колеблясь.
     - Что ещ„? - нетерпеливо спросила Марика.
     - Вы не будете возражать,  если я...  ну,  отлучусь на ночь? Я обязательно
вернусь к вашему пробуждению. Обещаю!
     Марика  насторожилась.  С  такой  просьбой горничная обращалась к  ней  не
впервые.  Но  кто  знает -  вдруг это  подстроенная братом ловушка?  После того
разговора в часовне он очень расстроен и вполне может...
     Хотя нет,  вряд ли.  Это не в духе Стэна.  С него станется устроить бурную
сцену ревности,  прочитать длинную и страстную нотацию о том,  как должна вести
себя порядочная девушка,  -  но  пытаться поймать е„  на  горячем,  в  объятиях
воображаемого любовника...  нет, на это он никогда не пойд„т. Он слишком сильно
любит е„, чтобы так унижать.
     Марика подтянулась на подушках и кивнула горничной:
     - Хорошо,  золотко,  ступай.  -  Она лукаво усмехнулась.  -  Приятных тебе
развлечений.
     Девушка-горничная ответила ей заговорщической улыбкой.
     - И вот что,  дорогуша,  -  продолжала Марика.  -  Раз тебя не будет, вели
одному из стражников стать поближе к моей двери и проследить,  чтобы меня никто
не беспокоил. Я хочу всласть выспаться.
     - Будет сделано,  госпожа. - Горничная снова поклонилась и выскользнула из
спальни.
     После  е„  ухода  Марика  провела  в  постели  ещ„  четверть  часа,  чтобы
подстраховаться на случай возвращения горничной. Но девушка так и не вернулась.
     Тогда  Марика  встала с  кровати,  зажгла от  пламени светильника свечу  и
босиком,  одетая лишь в ночную рубашку из тонкой полупрозрачной ткани,  вошла в
гардеробную.  Там она сменила свою рубашку на  более короткую,  надела трусики,
натянула на  ноги ч„рные ажурные чулки и  вступила в  туфли на низких каблуках.
Убедившись,  что  больше  ничего не  забыла,  Марика проследовала в  смежный со
спальней кабинет.
     Этот кабинет,  как и все покои,  раньше занимала е„ мать, княгиня Илона. В
течении двух с  половиной лет они пустовали в  ожидании новой хозяйки,  которой
должна была стать юная княжна Лютицкая,  Аньешка.  Но  за  месяц до  свадьбы со
Стэном она  внезапно заболела и  вскоре умерла.  Тяжело перен„сший эту  утрату,
Стэн  тогда  и  слышать не  хотел о  новой невесте.  Его  брак  с  Аньешкой был
предреш„н,  ещ„ когда они оба были детьми,  и он настолько привык к этой мысли,
что  просто не  мог представить на  е„  месте другую женщину.  Словно бы  желая
подчеркнуть,  что не намерен даже обсуждать этот вопрос,  Стэн предложил Марике
занять апартаменты их матери. Девятилетняя девочка, не подозревавшая об истиной
подопл„ке решения брата,  была  страшно довольна,  что  е„,  наконец,  признали
взрослой...
     В  кабинете Марика  зажгла  три  свечи  в  массивном серебряном канделябре
посреди небольшого письменного стола,  а ту, которую принесла с собой, воткнула
в свободный подсвечник. В комнате стало светло и уютно.
     Марика посмотрела на  часы,  висевшие на  стене меж двух зашторенных окон.
Как и большинство предметов обстановки, эти часы принадлежали е„ матери, и были
они мало что просто странные.  Их циферблат был раздел„н не на двенадцать,  как
обычно,  равных частей,  а на двадцать четыре - таким образом, за сутки часовая
стрелка делала не два оборота,  а один.  Вернее,  так вела себя одна из часовых
стрелок -  а  их было две,  равно как и минутных:  одна пара красных,  другая -
ч„рных.  Ч„рные стрелки шли точно,  зато красные спешили почти в два раза: если
верить им,  то  сутки проходили за  двенадцать часов и  пятьдесят четыре минуты
нормального времени.  Эти  часы  были  изготовлены лет  восемнадцать,  а  то  и
двадцать назад по специальному заказу княгини.  Стэн считал их причудой матери,
пусть и милой причудой,  но бессмысленной. Точно так же думала раньше и Марика,
но три с небольшим года назад она узнала, что это гораздо серь„знее, чем просто
причуда.
     Красные,  "неправильные" стрелки  показывали без  двадцати три  пополудни.
Марика опустилась на  корточки перед шкафом,  выдвинула ящик  с  двойной задней
стенкой  и  после  нескольких осторожных манипуляций достала  из  тайника ворох
женской одежды,  дамскую сумочку из крокодиловой кожи, а также кукольную голову
с  длинными  золотистыми волосами -  очень  искусную имитацию настоящей женской
головы в натуральный размер.
     Отложив  в  сторону  кукольную голову  и  сумочку,  Марика  выбрала ч„рную
плиссированную юбку,  белую ш„лковую блузку и  т„мно-красный жакет и  принялась
второпях одеваться.  Несмотря на то,  что близился к  концу месяц красавик,  по
ночам было ещ„ прохладно, и без верхней одежды она уже слегка продрогла.
     Принарядившись,  Марика скрепила золотой заколкой свои волосы и оценивающе
посмотрела на  себя  в  зеркало.  Кокетливо подмигнув своему отражению,  она  в
очередной раз  улыбнулась при  мысли о  том,  в  какой шок  были бы  повергнуты
здешние,  если бы увидели е„ в этом наряде. Марика отнюдь не была в восторге от
тамошней моды, она любила одеваться роскошно и изысканно, обожала украшать себя
драгоценностями -  чтобы сразу было видно,  что она княжна,  а  не какая-нибудь
простолюдинка.  Но  разнообразия ради  Марика была не  прочь порой пощеголять в
коротенькой юбке -  у не„ были красивые ноги,  длинные и стройные, и ей приятно
щекотало нервы, когда встречные мужчины откровенно или украдкой любовались ими.
А  в  целом  к  тамошним нарядам Марика  относилась без  особого восторга -  за
исключением,  ясное дело, обуви и нижнего белья. Конечно, как здесь, так и там,
встречались  и   хорошие,   и  плохие  вещи.   Но  хорошая  обувь  оттуда  была
действительно хорошей -  л„гкой, удобной, изящной, нигде не жала, не промокала,
долго носилась,  не коробилась и  не портилась от сырости.  А  о  хорошем белье
оттуда и  говорить не  приходится -  Марика так  привыкла к  нему,  что никакое
другое уже носить не могла,  и  в последнее время подруги прохода ей не давали,
вс„ выспрашивали, у какого торговца она покупает такие прелестные вещички...
     Марика вернула остальную одежду в  тайник,  тщательно замаскировала его  и
задвинула ящик  на  место.  Потом  взяла за  волосы кукольную голову и  перешла
обратно в  спальню.  Там  она набросала под одеяло несколько маленьких подушек,
умело  придав им  форму лежащего на  боку  тела,  а  в  довершение увенчала это
сооружение кукольной головой,  прикрыв е„ "лицо" золотистыми локонами.  Теперь,
если кто-нибудь заглянет в  спальню,  то  в  тусклом свете ночника увидит мирно
спящую Марику и  не заподозрит никакого подвоха.  Правда,  всегда присутствовал
риск,  что горничная или кто другой по  какой-то  надобности решит разбудить е„
среди ночи -  вот  тогда будет скандал!  Однако за  три  года этого ни  разу не
случалось.  В  детстве Марика была страстной любительницей поспать и устраивала
бурные истерики,  когда кто-то  вольно иль  невольно тревожил е„  сон.  Так что
поздним вечером,  ночью и ранним утром вблизи е„ покоев все ходили на цыпочках,
а под окнами старались не шуметь.
     Марика вернулась в кабинет,  закрыла (но не заперла) за собой дверь, взяла
со стола сумочку и перекинула е„ длинный ремешок через сво„ правое плечо. Затем
погасила три свечи в  канделябре,  четв„ртую вынула из подсвечника и  подошла к
противоположной стене,  вдоль  которой  стояли  стеллажи с  книгами.  Свободный
участок стены  между  двумя  стеллажами прикрывал старый выцветший гобелен,  на
котором был изображ„н то  ли какой-то безвестный святой,  совершающий очередное
чудо, то ли алхимик в разгар эксперимента по превращению олова в золото. Насч„т
этого Марика и  Стэн не могли прийти к однозначному выводу,  однако,  учитывая,
чем  занималась  при  жизни  их  мать,   склонялись  к  мысли,   что  последнее
предположение более вероятно.
     Впрочем,  Марику интересовал не  гобелен,  а  то,  что  было за  ним.  Она
потянула за свисающий с потолка ш„лковый шнурок;  гобелен, св„ртываясь в рулон,
поднялся вверх,  обнажив прямоугольник стены,  испещр„нный причудливыми узорами
из разноцветных камней,  не имевших никакой ценности для ювелиров,  зато весьма
ценных для  сведущих в  магии  людей.  Тысячи мелких камешков были  вкраплены в
стену,  казалось бы,  наобум,  совершенно беспорядочно.  Исключение представлял
лишь  внешний контур  в  форме  арочного прохода высотой около  двух  метров  и
шириной в полтора -  а вот внутри,  с точки зрения непосвящ„нного, царил полный
хаос.  Но  Марика принадлежала к  числу посвящ„нных,  и  в  кажущемся хаосе она
видела  строгий порядок,  безукоризненную точность и  гармонию всех  магических
связей.  В  целом  конструкция была  необычайно прочной,  почти монолитной.  Не
владеющий  Искусством  человек  не  смог  бы  выковырять из  стены  даже  самый
крошечный камешек; да и сама стена внутри "арки" была тв„рже гранита.
     Это   хитроумное  сооружение  из   связанных  воедино   колдовских  камней
называлось порталом.  Его построила для себя княгиня Илона, когда двадцать семь
лет  назад вышла замуж за  князя Всевлада и  переехала из  Любляна в  Мышкович.
После  е„  трагической гибели  портал,  как  говорили  в  таких  случаях,  стал
"м„ртвым",  поскольку княгиня была его единственным хозяином и  не позаботилась
настроить на него своих детей -  в то время Марика была ещ„ слишком юна,  чтобы
пользоваться порталом, а Стэн имел свой собственный в кабинете отца.
     Считалось,  что "м„ртвый" портал потерян безвозвратно,  ибо настроиться на
него можно лишь при помощи одного из  уже настроенных,  хозяев;  а  раз они все
мертвы,  то к нему никак нельзя подступиться.  В том, что Марика опровергла это
расхожее мнение,  была немалая заслуга Стэна,  который настрого запретил сестре
сооружать в Мышковаре новый портал, великодушно предложив к е„ услугам свой, но
настроить на него обещал не раньше,  чем через три или четыре года. Несомненно,
Стэн  руководствовался самыми лучшими побуждениями,  желая  быть  в  курсе всех
дальних  контактов Марики,  пока  она  не  вышла  из  столь  богатого  опасными
соблазнами подросткового возраста.
     Однако двенадцатилетняя Марика не оценила должным образом благих намерений
брата.  Не решаясь прямо нарушить запрет,  она по неопытности своей и наивности
вознамерилась "оживить" портал матери. Если бы Марика знала, сколько е„ старших
собратьев-Конноров потерпели неудачу в подобных обстоятельствах,  лишь напрасно
потратив время и силы,  она бы,  конечно,  отказалась от этой затеи.  Но Марика
знала лишь то,  что портал не действует, так как на него не настроен ни один из
ныне живущих людей.  Вот она и  решила исправить это положение,  самостоятельно
настроившись на "м„ртвый" портал.
     И как ни странно,  это у не„ получилось!  После двух недель упорных трудов
портал "ожил".  Таким образом,  Марика сэкономила по  меньшей мере два месяца -
поскольку сооружение и отладка нового портала,  в зависимости от обстоятельств,
требовали от двух с половиной до тр„х месяцев каждодневной работы.
     Поначалу  Марика  собиралась  озадачить  Стэна,   послав  ему   запрос  на
прохождение через его портал,  и  уже с наслаждением представляла,  как забавно
вытянется смуглое лицо  брата,  когда он  услышит е„  рассказ...  Но  вдруг она
обнаружила,  что  из  множества  путей,  связывающих  "воскреш„нный"  портал  с
другими,  три  совершенно открыты для не„,  и  ей  нет необходимости спрашивать
разрешения хозяев этих порталов,  чтобы пройти через них.  Один путь, как легко
установила  Марика,   в„л  в  Люблян,   столицу  Истрии,   к  порталу,  которым
пользовалась е„  мать до замужества,  когда ещ„ жила в  родительском доме.  Это
было в  высшей степени странно:  получалось,  что,  настроившись на мышковицкий
портал матери,  Марика одновременно настроилась на люблянский и без посторонней
помощи стала хозяйкой сразу двух порталов... Нет, даже не двух!
     Второй доступный п