глухо прокашлялся.
     - Мало, Джейн. Очень мало. Один из десяти. Может, даже меньше. Но рискнуть
стоит.
     После некоторых колебаний она согласно кивнула:
     - Хорошо. Это разумный риск. Ты уже придумал нашу легенду?
     - Только в  общих чертах.  Деталями займусь позже.  До ночи у нас ещ„ уйма
времени.
     - Кто мы такие из откуда?
     Кейт взял фонарик и направил луч на карту.
     - Мы   путешественники  из   Саами.   Это  маленькая  страна  на   крайнем
северо-востоке континента,  за  полярным кругом.  Весьма сомнительно,  чтобы мы
встретились здесь с нашими "соотечественниками" или с людьми,  которые бывали в
Саами.  Так что разоблачение нам не грозит. Назов„мся нашими настоящими именами
- Кейт и Джейн Уолш;  для слуха славов они будут звучать достаточно чужестранно
- а это вс„,  что нам нужно.  Мы брат и сестра и приехали... В общем, я пока не
придумал, зачем мы приехали.
     Джейн сложила руки на столе и уткнулась подбородком в кулак.
     - Один день в  этом мире равен двум нашим.  Скоро отец с  мамой станут нас
искать.
     - Лучше не думай о них,  -  посоветовал Кейт.  -  Не терзай себя.  Этим ты
ничего не изменишь, лишь ещ„ больше расстроишься.
     Она горестно вздохнула:
     - Легко сказать:  "не думай".  Я  не  могу не думать о  маме.  На отца мне
плевать, но мама... Она будет волноваться за нас, переживать. Чего доброго, она
может подумать, что мы... что мы погибли!
     "А ведь мы вполне можем погибнуть,  -  внезапно подумал Кейт. - Кто знает,
как поведут себя стражники, если заметят нас..."
     - Хватит,  Джейн,  -  тв„рдо произн„с он вслух.  -  Успокойся. И, пожалуй,
сейчас тебе нужно поспать.
     Сестра отрицательно покачала головой:
     - Я не смогу заснуть.
     - Сможешь!  Должна! Тебе необходимо выспаться. Нам предстоит трудная ночь.
- Кейт взял е„  за  локоть и  заставил подняться.  -  Пошли.  Ляжешь на кровать
Марики и  постараешься заснуть.  Пойми,  так  надо.  Иначе к  вечеру ты  будешь
полностью разбитой - и погубишь нас обоих.
     Вняв доводам здравого смысла, Джейн покорно последовала за ним.
     В спальне Кейт подош„л к кровати и откинул в сторону меховое покрывало.
     - Постель чистая,  хоть и не свежая,  - сказал он ш„потом. - Е„ не меняли,
по меньшей мере,  два месяца -  с  тех пор как Марика поселилась в Норвике.  Но
перебирать не приходится. - С этими словами Кейт повернулся к сестре. - Советую
тебе раздеться,  так ты лучше выспишься. Только постарайся не шуметь. А я иду в
кабинет.
     Однако Джейн схватила его за руку.
     - Постой, не уходи. Мне страшно одной. Побудь рядом, пока я не засну.
     - Хорошо, - сказал он и отвернулся, позволяя ей раздеться.
     Когда Джейн сняла с  себя верхнюю одежду,  забралась в  постель и укрылась
одеялом, Кейт присел на край кровати.
     - Тебе удобно? - спросил он.
     - Да,  -  ответила она.  - Постель мягкая... Вот только этот запах! За два
месяца он так и не выветрился.
     - Какой запах?
     - "Шанель номер пять". Терпеть е„ не могу.
     - Из-за Марики?  - поинтересовался Кейт. Эти духи Марика предпочитала всем
остальным.
     - Из-за не„,  -  подтвердила Джейн.  -  Как-то раз,  года полтора назад, я
обнаружила, что подушки в постели Алисы пахнут этой ч„ртовой "Шанелью". Тогда я
впервые заподозрила, что она спит с Марикой... Подлая обманщица!.. Но вс„ равно
я люблю е„.
     Кейт не смог удержать горький вздох.
     - Когда-нибудь ты обязательно встретишь хорошего парня...
     - Заткнись!  -  проворчала Джейн и  перевернулась на другой бок,  спиной к
брату.  -  Не  нужны мне твои парни,  пропади они пропадом.  И  впредь не  смей
наставлять меня на путь истинный.  Это моя личная жизнь, только моя. Ты потерял
право вмешиваться в  не„ ещ„ десять лет назад...  Да,  кстати,  -  добавила она
после короткой паузы.  -  Если нам повез„т,  и мы выберемся из замка,  то будем
изображать не брата и сестру, а супругов.
     - Зачем? - удивился Кейт.
     - К замужней женщине не так сильно пристают мужчины. А я ненавижу мужчин и
их приставания...
     Больше они не разговаривали.  Джейн постепенно засыпала,  а  Кейт сидел на
краю  кровати и  в  задумчивости смотрел на  сестру.  Мысли его  были далеки от
радостных.
     "Джейн,  милая. Как мне помочь тебе? Чем искупить свою вину? Как исправить
содеянное?.."
     Ответа он не находил.

     ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
     НЕОПРЕДЕЛ‚ННОСТЬ

     Глава 15

     Стэн проснулся резко, внезапно.
     В  шатре было  ещ„  темно,  лишь  сквозь плотные стенки пробивались слабые
отблески  горевших снаружи  костров.  За  перегородкой ровно  сопел  носом  его
оруженосец; у входа слышалась негромкая болтовня часовых.
     Впрочем,  Стэна разбудили не  их  разговоры.  Этой  ночью он  спал  плохо,
беспокойно,  неоднократно просыпался, затем снова забывался в тревожном сне. Но
на  сей  раз  ясность мыслей  в  его  голове свидетельствовала о  том,  что  он
проснулся окончательно.
     Тем  не  менее,  Стэн  снова  закрыл глаза  и  ещ„  несколько минут  лежал
неподвижно,  пока не убедился,  что ему действительно не удастся заснуть. Тогда
он встал,  лениво потянулся, разминая зат„кшие конечности, и выбрался из шатра.
Часовые у входа мигом прекратили болтовню,  вскочили и вытянулись,  приветствуя
его; он ответил им небрежным кивком.
     Небо  на  востоке  заметно  посерело,  наименее яркие  зв„зды  уже  начали
исчезать с небесного свода. Близился рассвет.
     "Пожалуй,  я проснулся не так уж и рано,  - подумал Стэн, приглаживая свои
взъерошенные волосы. - Через полчаса можно смело объявлять подъ„м. Чем раньше я
буду у Буковича, тем лучше".
     Жупан Йеньо Букович был  из  рода Конноров,  и  его поместье находилось на
расстоянии  одного   дневного  перехода.   Стэн   специально  проложил  маршрут
продвижения своего войска с  таким  расч„том,  чтобы не  оставаться надолго без
связи  с   сородичами  и   успевать  вовремя  реагировать  на   предпринимаемые
противником  шаги.   В   этой,   пока  что   бескровной  войне  преимущество  в
осведомл„нности было на стороне Стэна - и он не собирался его терять.
     Когда  вчера дн„м  из  головы колонны ему  доложили,  что  навстречу армии
движется небольшой отряд всадников, Стэн уже знал об этом: незадолго до того он
получил  мысленное  сообщение  от   Эндре  Миятовича,   который  был  в   числе
приближавшихся всадников.  Ничего  конкретного  в  сообщении  не  содержалось -
мысленный разговор на  расстоянии был  занятием весьма утомительным и  требовал
полной концентрации внимания,  - Миятович лишь сказал, что есть новости. А Стэн
сразу понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее, коль скоро член Высшего
Совета, к тому же живущий в Северном Поморье, рискнул объявиться в Южном Немете
и потратил, по меньшей мере, день на дорогу, чтобы лично переговорить с ним. Но
даже в  страшном сне  Стэну не  могло привидеться то,  о  ч„м поведал ему Эндре
Миятович...
     "Как это не вовремя!  - подумал он. - Боже, как не вовремя! У меня с одним
Чеславом забот хватает,  а тут ещ„ эти Хранители...  Ну, почему Марика сунулась
куда е„ не просили?!  Зачем ей было открывать мамин портал?  А раз открыла,  то
почему сразу не рассказала? Но нет, надо было дождаться кризиса..."
     Стэн  тяжело вздохнул и  повернулся было  к  шатру с  намерением разбудить
своего оруженосца,  Миха Чирича.  Но потом передумал и решил,  что пусть парень
поспит до общего подъ„ма -  ему сейчас несладко.  Всего лишь неделю назад юноша
потерял отца,  Щепана Чирича,  который был первым министром у  Стэна и управлял
княжеством в его отсутствие.  В довершение ко всему,  Мих, хоть и был Коннором,
не  смог даже тайком,  под покровом ночи,  появиться в  сво„м мышковицком доме,
чтобы попрощаться с отцом:  его мать и сводный брат Славомир были обыкновенными
людьми и ничего не знали о двойной жизни Миха и Щепана. Такая скрытность была в
порядке вещей почти во  всех смешанных семьях.  Наученные горьким опытом первых
поколений, большинство Конноров не рисковали доверять свою тайну людям не из их
рода -  будь то жена,  муж или самые близкие и  преданные друзья.  Крайне редко
встречались мужчины и женщины, на которых можно было целиком положиться; такие,
например, как князь Всевлад или княжна Аньешка, невеста Стэна, умершая за месяц
до их свадьбы. Об этой утрате он продолжал скорбеть по сей день...
     Стэн вздохнул и с грустью подумал,  что за последние девять лет он потерял
самых дорогих ему людей - мать, отца, невесту... А теперь вот умер Щепан Чирич,
его друг и  наставник,  человек,  которому он  многим был обязан и  на которого
полагался,  как на самого себя.  С  внезапной кончиной Чирича-старшего у  Стэна
прибавилось хлопот. Если раньше он мог не беспокоиться о делах княжества, зная,
что оно в над„жных руках, то теперь - теперь он не знал, как поступить.
     По странной иронии судьбы, среди подданных единственного (пока!) в Империи
князя-Коннора было мало его сородичей -  значительно меньше,  чем в  среднем по
другим княжествам.  И  сколько Стэн ни  ломал себе голову,  он  так и  не  смог
назвать имя ни одного из мышковицких Конноров, кто по своему положению, опыту и
способностям был бы  достоин занять место первого министра.  Имелось,  впрочем,
несколько кандидатур - но все они были либо недостаточно знатными, либо слишком
молоды для столь высокой должности.  А  назначать на этот пост некомпетентного,
будь он  хоть трижды Коннором,  Стэн не  собирался ни в  коем случае.  Лучше он
поручит управление княжеством не  сородичу,  но  опытному и  знающему сво„ дело
человеку,  в чьей верности и порядочности он не сомневается. К примеру, тому же
Славомиру  Ковачу,   пасынку  Щепана   Чирича.   В   высшей  степени  достойная
кандидатура... Правда, с назначением прид„тся повременить, пока из Мышковича не
прибудет гонец с  известием о  смерти первого министра.  А  до  тех пор следует
вести себя так, будто дома вс„ в порядке.
     Стэн разыскал коменданта лагеря и, переговорив с ним, убедился, что подъ„м
и  сборы войска будут проведены в  срок.  Затем вернулся к своему шатру,  велел
одному  из  часовых  принести завтрак,  а  другому поручил сходить к  гостям  и
узнать, не проснулся ли Эндре Миятович.
     - Если он ещ„ спит,  -  сказал Стэн,  -  разбуди его и передай приглашение
разделить со мной завтрак.
     Он и сам мог позвать Миятовича -  мысленно;  однако не был уверен, что тот
уже проснулся,  а  будить его "окриком" не  хотел.  По  собственному опыту Стэн
знал,  что пробуждение от  мысленного зова бывает весьма неприятным,  особенно,
если в этот момент снятся тревожные сны.
     Но,  как оказалось,  Эндре Миятович недавно проснулся и  с радостью принял
его приглашение.  Минут десять спустя они уже сидели вдво„м возле шатра Стэна и
завтракали  наскоро  разогретой  говядиной,  обильно  нашпигованной специями  и
приправленной зеленью.
     - Ты хорошо выспался?  -  спросил Миятович,  когда их скромная трапеза уже
подходила к концу.
     - Не очень,  -  честно признался Стэн. - Твой рассказ меня взволновал, и я
никак не мог успокоиться.
     - Напрасно. Сегодня нам предстоит длинный переход до поместья Буковичей, а
потом  ещ„...  -  Миятович  умолк  и  огляделся по  сторонам.  Убедившись,  что
охранники находятся на достаточном расстоянии, он смело продолжил: - Ну, что ж.
В  таком случае,  я  предложу Стоичкову перенести заседание Совета с  вечера на
раннее утро...
     - Да нет, не нужно, - запротестовал Стэн. - Я чувствую себя нормально.
     - Это сейчас,  а  к  вечеру...  Только не возражай.  Я  тоже буду не прочь
немного отдохнуть с  дороги.  А остальным нашим вс„ равно -  что десять вечера,
что  четыре утра.  Раньше лягут,  раньше встанут.  Нам  обоим  нужно явиться на
собрание с ясной головой.  Слишком многое будет зависеть от решения, которое мы
примем.
     Стэн проглотил последний кусок мяса,  вытер жирные пальцы о штаны и взял в
руки  чашу  с  бодрящим отваром из  жареных кофейных з„рен.  Сделав глоток и  с
недовольством отметив, что повар поскупился на м„д, он сказал:
     - Кстати,  вчера ты  говорил,  что лишь трое человек выступили за полное и
немедленное прекращение контактов с миром Хранителей. Кто они?
     - Во-первых,  твоя т„тка Зарена.  Впрочем,  все  е„  возражения сводятся к
тому, что нельзя подвергать Марику опасности. Если твою сестру вернуть обратно,
то я уверен,  что позиция Зарены смягчится.  Далее, Ладислав Жих. Вот он тв„рдо
стоит на  сво„м;  считает,  что у  нас и  здесь дел невпроворот,  а  посему нам
незачем соваться в другой мир. Его можно понять - ведь он с Востока. А третья -
Мила Танич.  По е„ мнению, ещ„ не время обнародовать Завет. В качестве главного
аргумента она  приводит слова самого Коннора:  сначала нам  нужно овладеть всем
Западным Краем, и наша численность должна превысить пять тысяч человек. Отчасти
с  ней согласен и  Дражан Ивашко -  но только отчасти.  Он предлагает обождать,
пока не решится вопрос с императорской короной.
     - А ты?
     - Я разделяю мнение большинства. Только реб„нок может считать, что если он
зажмурит глаза или с  головой накроется одеялом,  то его никто не увидит.  А мы
уже не дети,  и нам не пристало ни закрывать глаза, ни прятаться под одеяло. Мы
должны бороться с  опасностью,  а  не убегать от не„.  Хранители знают о  нашем
существовании -  это факт, от которого нигде не денешься. Как много они знают о
нас -  другой вопрос. Но, в любом случае, они знают о нас больше, чем мы о них.
У  нас нет ни  малейшего представления,  как далеко они продвинулись в  поисках
нашего мира.  Мы  даже понятия не имеем,  как распознать Хранителя при встрече.
Меня и большинство наших братьев и сест„р в Совете такое положение дел никак не
устраивает. А тебя устраивает?
     Стэн медленно покачал головой:
     - Нет,  не устраивает.  Жить и постоянно трястись при мысли,  что враг уже
здесь,  рядом,  и  готовит нам  какую-то  каверзу,  наподобие того  загадочного
Запрета... это не для меня. Я предпочитаю бороться с опасностью, а не прятаться
от не„. Но Марика...
     Миятович поморщился:
     - И  ты  туда же!  Вы с  Зареной вс„ ещ„ видите в  ней маленькую девочку и
упорно отказываетесь признать,  что она уже взрослая девушка и способна сама за
себя постоять.  А между тем,  твоя сестра во многом превосходит всех нас.  Даже
если предположить,  что ваша мать настроила е„  в  детстве на свой портал,  это
совсем не объясняет, как ей удалось открыть три других портала, получить доступ
к  Кристаллу Совета,  а  вдобавок ко  всему,  излечить смертельный недуг своего
отца...  - Заметив изумление на лице Стэна, Эндре Миятович спросил: - Разве она
не говорила тебе об этом?
     - Ну...  Марика  сказала,  что  е„  отец  тяжело  болен.  Но  что  болезнь
смертельная - нет.
     - Рак,  без сомнения, смертельная болезнь, - невозмутимо заметил Миятович.
- Когда Дражан Ивашко услышал об  этом,  то просто взвился на дыбы и  прыгал по
Залу, как бешеный мерин. Поначалу Марика скромничала, объясняла свой успех тем,
что медицина в  мире Хранителей опережает нашу на пять-шесть веков,  а она лишь
использовала тамошние достижения.  Но, в конце концов, под давлением Дражана ей
пришлось признать,  что  самые искусные лекари того мира давно поставили на  е„
отце крест,  сочли его неизлечимым и  обрекли на  медленную смерть.  Так что не
следует недооценивать Марику...  хоть она и поступила неразумно,  что так долго
молчала о сво„м открытии. Но это, по большому сч„ту, твоя вина.
     - Разве?  -  рассеянно произн„с Стэн.  Он  как раз думал о  том,  что будь
Марика постарше,  она бы,  наверное, смогла вылечить Аньешку, когда та семь лет
назад заболела воспалением л„гких,  от которого вскоре умерла...  - А я тут при
ч„м?
     - Всему виной твой эгоизм и деспотизм,  Стэнислав.  Я не стану утверждать,
что ты держал сестру в ежовых рукавицах,  но что чрезмерно опекал е„ и ревновал
чуть ли не к каждому встречному - это бесспорно. Ты хотел, чтобы вся е„ любовь,
вся е„  привязанность были обращены только на тебя,  на тебя одного.  Марика не
назвала действительной причины своей скрытности,  но  тем  из  нас,  кто хорошо
знает вас обоих, было ясно: она очень боялась, что ты станешь препятствовать е„
встречам с отцом, а то и вовсе запретишь ей видеться с ним.
     - Но это же глупости! - искренне возмутился Стэн.
     - Сама Марика так не считала. И, по-моему, у не„ были веские основания для
подобных опасений.  Ведь ты и  сейчас рв„шься решать за не„,  не считаясь с  е„
собственным мнением.  Насколько я понял тебя, ты был бы только рад, если бы она
бросила отца и вернулась под тво„ крыло.
     - Вовсе нет! - запротестовал Стэн. - Я этого не говорил.
     - Но подразумевал.
     - И даже не подразумевал.  Я совсем не против того, чтобы е„ отец и кузина
поселились у  нас,  я готов принять их,  как родственников.  Но я категорически
против участия Марики в борьбе с Хранителями. Пусть этим займутся люди старше и
опытнее. Такую позицию я буду отстаивать в Совете.
     Эндре Миятович с сомнением хмыкнул.
     - Вижу,  ты  плохо знаешь свою сестру,  Стэнислав.  Марика не из тех,  кто
безропотно подчиняется чужой воле.  Запрещать ей что-нибудь делать -  вс„ равно
что махать красной тряпкой перед носом разъяр„нного быка.  История с  порталами
наглядно показывает, как она реагирует на попытки ограничить е„ свободу. На мой
взгляд, единственная возможность держать е„ под контролем - это предоставить ей
возможность действовать открыто.  К  счастью  для  нас,  она  достаточно  умна,
рассудительна  и  склонна  прислушиваться  к  мнению  старших...   -   Миятович
прокашлялся.  -  Гм-м...  Я слышал,  что Флавиан добивается е„ руки. И если они
поженятся,  то  я  не  завидую парню.  Марика принадлежит к  тому  типу женщин,
которые вьют из  мужчин вер„вки.  Так  что  ещ„  неизвестно,  кто будет править
Ибрией...

     Глава 16

     Кейт вышел из дома и  по ступеням спустился с крыльца на широкое подворье.
Сопровождавший его  Славомир Ковач окликнул конюха и  велел ему привести лошадь
гостя. Затем сказал Кейту:
     - Вы  правильно поступили,  что  обратились ко  мне,  господин Уолш.  Дядя
нашего князя не из тех людей, с которыми приятно иметь дело.
     - О да,  я слышал это, - неуклюже ответил Кейт. - Многие в городе говорить
так.
     - Газда Войчо совсем не  злой  человек,  -  продолжал Ковач.  -  Просто он
завистлив и  готов  на  всякие  мелкие пакости,  лишь  бы  насолить племяннику.
Поэтому будем  считать,  что  вы  заехали выразить соболезнования вдове  своего
дальнего родственника.
     - Который на самом деле не есть действительный родственник.
     - Ну,  это уже детали. Чирич - фамилия распростран„нная, так что немудрено
ошибиться.  А насч„т пакета не беспокойтесь,  он в над„жных руках.  Вы сдержали
сво„ обещание, доставили его по назначению, остальное уже моя забота. Завтра, в
крайнем случае,  послезавтра,  я отправлю к газде Стэниславу самого быстрого из
моих гонцов. Можете не сомневаться.
     Кейт не сомневался...  Почти - ибо полностью уверенным можно быть только в
себе.  Из  разговора с  Ковачом Кейт вынес тв„рдое убеждение,  что этот человек
целиком предан своему князю.  Но он явно не был Коннором,  а следовательно,  не
мог оперативно связаться со своим господином.  Гонцу же потребуется как минимум
неделя,  чтобы добраться до Црвенеграда, где сейчас должен находиться Стэн. Это
значило,  что Кейту с Джейн прид„тся задержаться в этом мире - в лучшем случае,
на неделю,  а скорее,  ещ„ дольше. Такая перспектива не вдохновляла Кейта, и он
представлял, как взбесится от этого известия сестра...
     Но  что  он  мог  поделать?  Кейт  и  так  здорово рисковал,  заявившись к
Славомиру Ковачу,  пасынку недавно умершего первого министра Щепана  Чирича,  с
вопиюще неправдоподобной историей о  пакете с  письмом для  князя  Мыковицкого,
который  якобы  передал  ему  в  северогаальском  порту  Брчко  один  умирающий
незнакомец по имен