неожиданностей и не причинит вреда. Это свойственно лишь настоящему.
   Ванесса грустно улыбнулась - прошлое может преследовать и причинять боль,
и еще какую, уж она-то знает. Ее затошнило, и она прижала руку к горлу.
   Худые вести не лежат  на  месте...  Какое  точное  изречение.  Похоже  на
невинную  детскую  игру-скороговорку,   когда   первоначальное   слово   так
искажается при передаче, что конечный  результат  веселит  всех.  Но  в  тех
злобных слухах, которые распространяли про нее,  не  было  ничего  смешного.
Цель была весьма серьезная - погубить ее репутацию.
   Неожиданно голос Бенедикта смягчился:
   - Простите, если я испугал вас этой глупой угрозой. Я просто рассердился,
но знайте, я никогда не причиню вам вреда. Мне скандал ни к чему, так как  я
слишком дорожу своей уединенностью.  Вы  можете  мне  полностью  довериться.
Полностью. Меня ничто не шокирует.
   Ванесса чуть не попалась на эту  удочку,  уж  больно  нежно  и  заманчиво
звучал  его  голос,  но,  заглянув  ему  в  глаза,  она  увидела  лишь  одно
любопытство и инстинктивно сжалась: на долю секунды ей померещились  другие,
алчно глядевшие глаза в  надежде  тоже  получить  от  нее  "правду"  и  тоже
обещавшие понимание, а вместо этого предавшие ее.
   Возможно, Бенедикт, учитывая его искушенность, и не будет  шокирован,  но
грязная история в прошлом Ванессы  до  сих  пор  вселяла  в  нее  ужас;  она
презирала себя и чувствовала беззащитной.
   - Меня тошнит, - едва вымолвила она.
   - Ванесса...
   - Если вы сейчас же не поедете домой,  то  меня  вырвет  в  машине,  -  с
горечью сказала она.
   Бенедикт торопливо включил зажигание  и  с  грохотом  выехал  на  дорогу,
выразив таким образом свое раздражение.
   - Только не думайте, Флинн, что разговор окончен, - сказал он и, несмотря
на темноту, резко прибавил скорость.
   - Это ваше дело, - чуть слышно проговорила она.
   - Что вы хотите этим сказать? Она бросила взгляд на его профиль.
   - Когда вы что-то намерены от меня узнать, то называете Ванессой, а когда
угрожаете - то Флинн, чтобы указать мне на мое место.
   - Мне еще предстоит узнать, каково ваше место, - загадочно произнес он. -
А теперь будьте  умницей  и  помолчите,  я  должен  внимательно  следить  за
дорогой.
   Тут Ванесса вспомнила, куда он сегодня днем ездил, и  с  некоторой  долей
злорадства спросила:
   - Кто же вместо вас получил награду?  В  ярком  свете  фар  от  мчавшейся
навстречу машины она увидела, как он скривил губы.
   - Вам, видно, приятно думать, что я не победил?
   - Конечно, нет.
   - Когда-нибудь я отучу вас врать, - резко сказал он. - Вам хочется, чтобы
мое имя втоптали в грязь. Могу сообщить, что я сам себя  не  выставлял,  это
сделал Дейн. И я не проиграл.
   - Но вы говорили...
   - Я ничего не говорил. Это ваш гарцующий жеребец так решил. Вы же знаете,
он немного туповат.
   - Нечего его обвинять из-за своего плохого настроения! - кинулась Ванесса
на защиту Ричарда.
   - Я был в хорошем настроении, пока не нашел своего дворецкого под столом,
а когда узнал, почему вы там прятались, то настроение совсем испортилось,  -
мрачно заявил Бенедикт.
   При  воспоминании  об  этом  эпизоде  Ванессу  затрясло,  и  она  плотнее
запахнулась в его смокинг. Мысли у него работают только в одном направлении,
подумала Ванесса и спросила:
   - Почему же вы так рано оттуда уехали, раз победили?
   - А зачем было оставаться? Чтобы  выслушивать  дифирамбы  от  подхалимов?
Думаете, для меня это важно? Я получил не первую в своей  жизни  награду  и,
полагаю, не последнюю. Я-то знаю им цену.
   Ванесса чувствовала, что он говорит правду, а не бахвалится.  Она  видела
фотографию  в  "Архитектурном  сборнике",  на  которой   было   представлено
множество его премий и почетных дипломов.
   - Но вы ведь собирались остаться ночевать в своей квартире...
   - Я передумал. Вы считаете меня сухарем, а я иногда бываю  порывистым,  -
раздраженно сказал он. - Может,  я  просто  хотел  отметить  свою  победу  с
человеком, который не преследует личные корыстные  цели  и  чье  мнение  мне
небезразлично!
   Наступила полная тишина. Ванесса думала: не ее ли он имеет в виду? Как бы
это узнать?
   - Я мог предположить, - продолжил он, - что  на  вас  это  не  произведет
впечатления. Вы ведь считаете меня неудачником, и как таковой я  не  опасен,
меня можно просто пожалеть, и больше ничего.
   - Не говорите глупостей...
   - Почему? Я уже один раз выставил себя дураком перед вами!
   Он резко остановил машину и, отстегнув ремень безопасности, повернулся  к
ней.
   Ванесса застыла. Ей было приятно и одновременно страшно наблюдать, как он
положил руку на спинку ее сиденья. Значит, он,  словно  мальчишка,  вернулся
ради нее - поразить ее своим призом... Бенедикт Сэвидж, который ни во что не
ставит свои успехи, хотел положить награду к ее ногам! Она  нервно  облизала
губы и спросила:
   - Почему мы остановились?
   Воцарилось напряженное молчание. Наконец он сказал:
   - Мы остановились, потому что я хочу соблазнить  вас  на  этой  темной  и
пустынной улице, Ванесса.
   Ее бросило в жар. Глянув в окно, она увидела, что они стоят на посыпанной
гравием дорожке перед входом в "Уайтфилд-хаус". А она и не заметила.
   - Ox! - вырвалось у Ванессы.
   - Вы разочарованы?
   Ванесса покраснела,  неловко  схватилась  за  ручку  дверцы  и  стала  ее
отчаянно дергать, но дверца не открывалась.
   - Она заперта, - сказал Бенедикт.
   - Вижу. - Потные пальцы Ванессы скользили по ручке.
   - Ванесса...
   Она обернулась, а он наклонился и открыл дверцу.
   - Вы не хотите спросить, какую же премию я получил?
   - О да... какую? - торопливо  спросила  она.  Ей  стало  стыдно  за  свой
эгоцентризм и за то, что не правильно истолковала его побуждения.
   - Вам на самом деле интересно?
   Типичный вопрос для ущемленного мужского самолюбия. Он хотел,  чтобы  она
заслужила его прощение.
   - Конечно, - ответила она.
   - Мне казалось, что вам не нравятся мои работы.
   - Кто вам это сказал?
   - Дейн. Когда он был здесь в прошлом году, то вы заявили, что здание суда
- это скучный бетонный монолит и что поэтому все современные  города  похожи
друг на друга.
   - Он лишь показал фотографию и спросил мое мнение, -  объяснила  Ванесса,
вспомнив, как удивился Дейн ее недипломатичности, тому, что она ответила так
откровенно. - Я не знала, что это вы проектировали.
   Казалось, что Бенедикт вовсе не обиделся.
   - Этот проект - один из моих  ранних  заказов,  когда  я  еще  работал  в
отцовской фирме. У отца было твердое правило: делать  лишь  то,  что  просит
клиент, а не то, что  считает  нужным  архитектор.  В  том  случае  заказчик
оказался  ограниченным  человеком,  он  считал,   что   Фрэнк   Ллойд   Райт
.  -  опасный
безумец, вот и получил здание, соответствующее его облику.
   - Некоторые из  ваших  последних  проектов  мне  понравились,  -  сказала
Ванесса.
   -  Благодарю  за  похвалу,  -  сдержанно  отозвался  он.  -  Коммерческая
архитектура почти всегда бездушна. Это уже бизнес, где  главное  -  цена,  и
поэтому чего-либо нового,  ранее  не  проверенного  или  необычного  боятся.
Частенько архитектор должен получить одобрение  различных  комитетов,  а  им
очень трудно угодить - они еще консервативнее, чем иные заказчики. Мало  кто
обладает масштабным видением и думает о  том,  чтобы  здание  вписывалось  в
ландшафт, а  не  только  приносило  доход.  Такой  идеальный  заказчик  дает
архитектору полную свободу действий, и он может выразить себя как  художник.
Вот почему я ушел из отцовской конторы и создал новую  вместе  с  Дейном.  Я
беру   в   основном   некрупные   заказы,   где   можно   проявить   большую
индивидуальность. Время от времени делаю и  большие,  "скучные",  -  тут  он
смешно поклонился в сторону Ванессы,  -  проекты,  но  теперь  уже  дополняю
неинтересную работу кое-чем необычным. А премия  была  за  частный  дом.  Не
хотите ли на него взглянуть?
   - Вы собираетесь отвезти меня туда? - удивилась Ванесса.
   В темноте блеснули его белые зубы.
   - Я имел в виду чертежи.
   - А, да, конечно. Это интересно, - пробормотала она, не представляя себе,
какие же дома проектирует Бенедикт Сэвидж. Наверняка дворцы для  миллионеров
и столпов общества - лишь они могут оплатить его высокие гонорары. Ванесса в
душе порадовалась, что  настроение  Бенедикта  улучшилось:  после  того  как
выговорился и удовлетворил свое тщеславие, он уже  не  представлял  для  нее
прежней опасности. - Я  бы  взглянула  на  ваши  проекты,  когда  вам  будет
удобно...
   Глаза его блеснули, словно он понял ее маневр.
   - Я поставлю машину в гараж. Откройте, пожалуйста, дом.  И  возьмите  вот
это.
   С заднего сиденья он достал холодный металлический предмет и сунул  ей  в
руки. Это оказалась небольшая фигурка, выполненная в стиле искусства маори.
   - О, ваш приз? Очень симпатичный.
   - Да, очень. Бегите в дом, а то холодно. У вас есть ключ? - В его  голосе
прозвучал смех.
   - Я не ребенок. - Ванесса открыла дверцу и хотела выйти, но тут ее что-то
дернуло, и она скорчилась от боли.
   -  Разрешите  мне.  -  Бенедикт  весьма  любезно  освободил  Ванессу   от
пристежного ремня.
   Она выбралась из машины, подхватив подол крепдешинового платья и  кутаясь
в смокинг Бенедикта. Поднимаясь по  ступеням,  она  слышала  за  спиной  его
довольный смех.
   Ванесса зажгла свет  в  вестибюле  и  на  лестнице.  Она  вся  кипела  от
негодования на себя: словно школьница,  разволновалась  безо  всяких  на  то
причин! Он, видно, догадался, что она боится, как бы  он  не  набросился  на
нее. Но,  с  другой  стороны,  чего  еще  можно  было  ожидать  после  всего
услышанного от него в ресторане? Под вызывающей игрой слов  едва  скрывались
прозрачные намеки на их ночную любовную встречу.
   Ванесса машинально дотронулась рукой до живота. Бенедикт выглядел  весьма
самодовольно, когда заявил о ее возможной беременности, как  будто  мысль  о
том, что она носит его ребенка, его не  пугает.  Всего  за  одну  неделю  он
настолько поработил ее  своим  присутствием,  что  та  стена  отчужденности,
которую она возвела вокруг себя за последние несколько лет, начала рушиться.
Она чувствовала, что теряет самообладание и надо срочно что-то предпринять.
   Ванесса осторожно положила приз  на  столик  около  телефона,  но  прежде
внимательно прочитала выгравированную пластинку. Только она хотела уйти, как
появился Бенедикт. Когда он успел поставить машину в гараж? Заперев за собой
дверь, он прислонился к косяку и наблюдал за Ванессой,  и  от  его  упорного
взгляда ей стало не по себе.
   - Может быть, вы хотите, чтобы я подала вам кофе? - неуверенно произнесла
она.
   Он отошел от двери и медленно направился  к  ней.  Ванесса  непроизвольно
стала двигаться назад, пока не уперлась спиной в  стену.  Она  призвала  всю
свою силу воли, чтобы не отшатнуться, когда он остановился перед ней и одним
пальцем снял с нее свой смокинг.  Шелковая  подкладка  скользнула  по  голым
рукам Ванессы, словно лаская.  Он  бросил  смокинг  на  украшенную  искусной
резьбой стойку перил и лениво привалился к  стене,  положив  при  этом  руку
Ванессе на плечо.
   - А теперь кто кого пытается поставить на место? - мягко усмехнулся он. -
После  сегодняшнего  вечера  не  вздумайте  больше  называть   меня   "сэр".
Привыкайте к этому, Ванесса.
   - К чему привыкать? - Глаза Ванессы были чуть-чуть выше его глаз, но  она
ощущала себя маленькой и подавленной.
   -  К  нашим  новым  отношениям.  Если  вы  собираетесь   управлять   этой
гостиницей, то вам надо набираться авторитета.  Решайте:  хотите  ли  вы  до
конца жизни остаться дворецким или готовы к повышению.
   - Я? Управлять гостиницей? - слабым голосом спросила  Ванесса  и  плотнее
прижалась к стене, чтобы избежать исходящего от него жара.
   Бенедикт ослабил бабочку и расстегнул верхнюю перламутровую  пуговицу  на
рубашке.  Сквозь  тонкую  шелковую  ткань  просвечивало  тело.  Он  выглядел
уставшим, каким-то неопрятным, на подбородке виднелась щетина, но  при  этом
он излучал чувственные волны. Ванесса была сбита с толку - невероятно, чтобы
этот сухарь в очках,  далеко  не  красавец,  обладал  такой  сексуальностью.
Почему она раньше этого не ощущала? И почему его до сих пор  не  завлекла  в
свои сети ни одна женщина?
   Бенедикт вопросительно поднял брови.
   - Разве вы не себя имели в виду, когда говорили о должности управляющего?
Ванесса помотала головой:
   - Нет, мне это и в голову не могло прийти!
   - Даже и не мечтали?
   Она отвела взгляд. У нее не было  никакого  желания  рассказывать  ему  о
своих мечтах.
   - Как я могла об этом думать? Я в этом совершенно не разбираюсь...
   - Ваша теперешняя должность ненамного отличается от работы  управляющего,
- спокойно заметил он. - Вы обеспечиваете стол и  ночлег  для  моих  гостей,
заведуете персоналом и  закупаете  продукты,  ведете  счета,  наблюдаете  за
реставрационными работами, так что  уже  фактически  исполняете  обязанности
управляющего. В маленькой гостинице нужна домашняя атмосфера, индивидуальный
подход к каждому клиенту. Кто лучше вас с этим  справится?  Вы  любите  этот
дом, не так ли? Разве вы не рады тому, что вам не придется его покинуть и вы
останетесь в нем  и  превратите  его  в  заведение,  которым  мы  оба  будем
гордиться?  Если  вам  будет  трудно,   то   ведь   есть   курсы   повышения
квалификации...
   Это  было  такое  соблазнительное  предложение,   что   Ванесса   боялась
поинтересоваться, каковы же его мотивы.
   - Но почему я?
   - Потому что я к вам привык.
   - А-а...
   Она ему удобна, и только. От обиды Ванесса опустила голову. А  он  провел
рукой по краю незастегнутого выреза ее платья,  трогая  петельки  и  задевая
костяшками пальцев ее подбородок.
   - Вы должны быть польщены, - мягко упрекнул он. - Я с трудом  допускаю  к
себе людей. Моя мать довела свою общительность до артистизма, и  у  меня  по
сей день сохранилось  естественное  нежелание  раскрываться  перед  кем-либо
из-за боязни, что это будет использовано против  меня,  особенно  если  дело
касается женщин. Мне кажется, в этом мы с  вами  похожи:  неохотно  доверяем
людям, - поэтому я готов простить вас за то, что вы пытались меня одурачить.
Я понимаю, что вы лишь хотели обезопасить себя. И я предлагаю вам уникальную
возможность, вся прелесть которой состоит в том, что вам  не  надо  покидать
этот дом, чтобы воспользоваться ею.
   Палец Бенедикта очертил следующую незастегнутую  петлю  и  еще  одну,  не
касаясь кожи, но ей казалось, что огненные струйки бегут у нее по груди. Она
сделала резкий вдох, и он отвлекся от своего захватывающего занятия.
   - Видите, как я вам доверяю. А вы  мне?  Если  не  как  мужчине,  то  как
деловому человеку? Буду с вами совершенно откровенен, Ванесса.  Я  бы  очень
хотел заполучить вас снова к себе в постель, но оба предложения  не  зависят
друг от друга. Станем мы любовниками или нет - не имеет никакого отношения к
тому, что я считаю вас идеальной кандидатурой на должность  управляющего.  Я
не усложню вам жизнь, если вы предпочтете получить от меня лишь выгоду, а не
любовь, я не стану вас к этому принуждать. Спросите Дейна:  я,  конечно,  не
люблю проигрывать, но умею красиво стерпеть поражение.
   Он обвел пальцем оставшиеся петельки и с хитрым видом сказал:
   - Хотя вам придется кое с чем примириться - я так редко терпел поражения,
что, вероятно, отучился быть при этом любезным...
   На все сказанное Ванесса лишь раскрыла рот, не  находя  ответа.  Крой  ее
платья делал ненужным ношение лифчика, и она боялась, что он это понял,  так
как его палец ласково трогал выпуклости  ее  груди,  которая  поднималась  и
опадала в такт дыханию. Он следил за выражением ее лица и  слегка  улыбался.
Осторожно запустив пальцы в вырез платья, он нежно касался шелковистой  кожи
у нее на груди. Ванесса почувствовала, как напрягся у нее сосок от ласки,  а
голова закружилась от прилива крови. Все это было удивительно приятно.
   - Ваше платье очень элегантно и... сексуально.  Оно  словно  создано  для
вас. - Голос звучал сладким мурлыканьем. Согнув колено, он дотронулся до  ее
ног.
   - Я сама сшила, - прошептала Ванесса, не понимая, к чему это уточнение. А
вот то, что ее тело под платьем тает, - это было серьезнее.
   - Какая вы умелая. - Его похвала польстила ей. А он добавил:
   - Вы так же скоры на руку, как и на язык.
   Ванесса залилась краской, а он хрипло рассмеялся:
   - Я сделал комплимент вашему остроумию, Несса. А вы что подумали?
   - То, что вы хотели, - ответила она, сгорая от возбуждения и одновременно
от страха.
   Бенедикт, видно, решил, что  ей  нравятся  подтрунивания  с  сексуальными
намеками, но Ванесса знала, что не выдержит этого. Она уже когда-то испытала
подобное - и сильно обожглась. То, что началось как ухаживание,  закончилось
прямым насилием со  стороны  Джулиана  Сент-Клера.  Она  не  смогла  вовремя
остановить его, а он потерял терпение и грубо обошелся с ней. Получив  свое,
он ушел, бросив на прощание, что с девственницами лучше  дела  не  иметь,  и
оставил ее в крови и синяках. А ведь именно ее невинность вначале привлекала
его. Он сделал все, чтобы она влюбилась, и буквально растоптал ее.
   - Я не знаю, что произошло между нами, поэтому не надо меня дразнить, это
нечестно, - смущенно попросила Ванесса.
   Пальцы его замерли.
   - Вас это беспокоит?
   Она сглотнула слюну и сосредоточилась, обдумывая  ситуацию.  Бенедикт  не
похож на Джулиана. Он старше и лучше разбирается  в  людях,  свою  блестящую
карьеру он сделал сам, не  то  что  избалованный  плейбой  Джулиан,  который
паразитировал  на  отцовском  имени.  Бенедикт   терпелив   и   упорен,   он
требователен к себе, а не только к другим, так что он не причинит ей  вреда,
во всяком случае физического...
   - Конечно, беспокоит, - ответила Ванесса.
   Он вздохнул и, к ее разочарованию, убрал руку с  платья.  Сняв  очки,  он
небрежно сунул их в карман брюк, затем обхватил ладонями ее лицо и  заглянул
ей в глаза. И она снова поддалась колдовству его взгляда.
   - Простите меня, - сказал он и легонько нажал ей на затылок, притянув  ее
голову к себе и собираясь поцеловать.
   Ванесса не могла сопротивляться, даже если  и  хотела  бы,  -  загадочные
голубые глаза так и манили. Ей захотелось узнать, что за человек  скрывается
за маской сдержанности и на самом ли  деле  ее  охватывает  желание  от  его
прикосновений или ей это лишь кажется. Она забыла, что он ее  хозяин  и  что
существуют веские и разумные причины, почему не следует этого допускать. Она
не только не противилась его объятию, а, наоборот, смело поддалась ему, ведь
он не разочаровался в ней как в любовнице, и теперь ей хотелось  узнать,  не
разочарует ли он ее.
   Поцелуй не был горячим и страстным, чего так ждала Ванесса. Он был нежным
и долгим, таким долгим,  что  она  чуть  не  задохнулась.  Бенедикт  дал  ей
возможность перевести дыхание и снова поцеловал. Теперь его зубы  покусывали
ее пухлую нижнюю губу, а язык  вкушал  сладость  рта.  Приятная  чувственная
истома овладела Ванессой, охватив ее с головы до  ног.  Она  обняла  его  за
талию, чтобы не упасть от слабости в этом мире божественных поцелуев.
   - Почему вы извиняетесь? - прошептала она, когда его  губы  переместились
ей на шею - в то место, где бешено бился пульс.
   Она ощущала, как болезненно напряглись у нее груди, крепко прижатые к его
телу. Когда же он  опять  дотронется  до  них?  Но  вместо  этого  его  рука
скользнула по ее спине и обняла ее за талию, словно в танце. Не отрывая  рта
от ее шеи, он произнес:
   - Пойдемте со мной...
   - Куда? - спросила она,  прекрасно  зная  ответ:  в  неземное  блаженство
объятий.
   - Увидите...
   Он увлек ее за собой в темноту верхнего  этажа,  медленно  поднимаясь  со
ступеньки на ступеньку, сопровождая каждый шаг поцелуем и  не  отпуская  ее,
словн