отовый телефон. Хоть он  и  устал,  но,  как  жертва  технического
прогресса, не мог не ответить на звонок. Он дотянулся до портфеля и  вытащил
гудящую трубку. - Итак, ты уже дома?
   Бенедикт  взъерошил  волосы,  узнав  манерную  медлительную  речь  своего
американского друга и коллеги.
   - Да, Дейн, только что приехал... И ты не поверишь, что я обнаружил!
   В ответ он услыхал характерный добродушный смех Дейна Джадсона.
   - Ну и как она тебе? Не правда ли, я умею выбирать?  Самая  роскошная  из
всех, какие у тебя были.
   Бенедикт обернулся и недоверчиво уставился на постель.
   - Ммм... Так это твоих рук дело? - запинаясь, спросил он.
   Приятель засмеялся, и Бенедикт расслышал в  телефоне  звяканье  бокала  о
бутылку.
   - Угу. Ты онемел? Хотел бы я посмотреть на твое  лицо,  но  мне  придется
торчать в Веллингтоне до следующей недели.
   - Но...
   - Поздравляю с завтрашним днем рождения, дружище.
   Теперь Бенедикт услышал бульканье и понял, что Дейн пьет за его здоровье.
Наконец до него дошло, и он обрел дар речи.
   - Так это твой подарок? Ради Бога, Дейн...
   - Не волнуйся и  получай  удовольствие.  Никакой  ответственности  ты  не
несешь. - Дейн ликовал. - Тебе не нужно о ней потом заботиться -  она  взята
напрокат на уикенд. Я обещал,  что  ты  вернешь  ее  вовремя  и  в  отличном
состоянии, так что обращайся с ней как с любимой женщиной.
   - Что? - Бенедикт судорожно обернулся в сторону кровати, потрясенный тем,
что неизвестная особа находится там исключительно для его наслаждения.
   В трубке снова раздались раскаты смеха.
   - Я тебе без  конца  повторяю,  что,  если  работать  без  роздыху  и  не
позволять себе никакого удовольствия, можно стать занудой. И не говори,  что
я не прав, я-то тебя хорошо знаю!  Тебе  чертовски  необходимо  взбодриться,
поверь мне, а с этой малышкой ты уж точно хорошо разомнешься. Несколько дней
- и ты снова почувствуешь себя восемнадцатилетним...
   - Я бы своему злейшему врагу не пожелал снова стать желторотым юнцом,  не
то что лучшему другу,  -  язвительно  ответил  Бенедикт,  но  голос  все  же
понизил. Интересно, подумал он, что сказал бы Дейн, если бы узнал,  что  его
возмутительный подарок устал ждать и не оказал  имениннику  теплого  приема.
Однако решил не портить другу веселого настроения и поддержать шутку. -  Мне
не хочется окунать тебя в реальную жизнь  и  лишать  подростковых  фантазий,
Дейн,  но  не  кажется  ли  тебе,  что  подобное  времяпрепровождение  имеет
несколько нездоровый оттенок в нашем возрасте?
   Дейн разразился восторженным смехом.
   - Боишься получить сердечный приступ от радости? Послушай, Бен,  разве  я
предложил бы тебе что-нибудь вредное для здоровья? Когда в последний раз  ты
беззаботно развлекался как мужчина? Год назад? Полтора? Поверь, беспокоиться
не о чем. Я основательно проверил ее изнутри и снаружи -  она  в  прекрасном
состоянии...
   - Ради Бога! - Бенедикта бросило в жар, ему стало почти неловко за особу,
которая, очевидно, либо была  дорогостоящей  проституткой  по  вызову,  либо
работала самостоятельно, выбирая клиентов в других городах. Он давно не спал
с женщиной, но был так поглощен работой, что ему в голову не приходило из-за
этого переживать. У Дейна все наоборот -  его  сексуальная  жизнь  столь  же
активна, как и его странное чувство юмора. - Дейн...
   - Можешь не благодарить меня, приятель, - веселым тоном прервал его Дейн.
- Наслаждайся и помни, что  в  понедельник  утром  конец  развлечению.  -  И
повесил трубку.
   На Бенедикта накатила  новая  волна  усталости,  от  которой  закрывались
глаза. Он отключил телефон и не глядя положил его на тумбочку. В  доме  было
полно пустых кроватей, но чувство собственника упрямо тянуло его  именно  на
эту.
   Несмотря на небрежную позу, безымянный подарок занимал не больше половины
постели. Бенедикт  смотрел  на  откинутую  руку  с  длинной  тонкой  кистью,
свисавшей с края кровати; кончики пальцев почти касались его волосатой ноги.
Бенедикт осторожно поднял ее отяжелевшую от сна руку за запястье и аккуратно
вытянул вдоль тела. Теперь для него было достаточно места.
   Златовласка продолжала спать. Она лежала на удивление спокойно, только от
дыхания медленно поднималась и опускалась красивая  длинная  спина.  Сонная,
она завораживала своей эротичностью, и Бенедикт подумал:  наверное,  так  же
сладострастно,  как  сну,  она  отдается  и  любовным  утехам.  Его  мужское
любопытство туг же взыграло, несмотря на усталость, а раздражение  сменилось
желанием узнать, так ли это. Она была в его власти - стоило только разбудить
ее. Интересно, эти золотые кудри такие же мягкие на ощупь,  как  кажутся,  и
естественный ли у них цвет?  И  соответствует  ли  вид  спереди  бесподобной
спине, мышцы которой, даже расслабленные во сне, не  выглядят  дряблыми?  Он
представил, как она станет просыпаться:  наверняка  тело  у  нее  сильное  и
гибкое. Воображение пошло еще дальше - вот уже ее загорелая спина  сгибается
и разгибается в медленном, томном ритме в такт движениям его бедер.  Вначале
он овладеет ею не спеша, а затем... затем...
   Он опустил глаза вниз, на свое безучастное тело, и  ему  стало  смешно  и
грустно. Возможно, мозг его и возбудился, но плоть слишком  измучена,  и  он
просто не в состоянии совершить то, что так ясно нарисовал в  уме.  Если  он
решится спать с ней, то уснет в самом прямом смысле слова.
   А  вот  проснуться  около  нее  утром  -  другое  дело.  Неожиданно   эта
перспектива его привлекла. Да, конечно, после, хорошего, глубокого сна он  в
день своего рождения будет в форме и сможет оценить этот весьма  неожиданный
и, несомненно, дорогой подарок.

Глава 2

   Ванесса Флинн сидела за начищенным до блеска столом, потягивая  из  чашки
кофе.
   Тут в кухню влетел ее хозяин и резко остановился.
   Она крепко сжала в руке чашку - это был единственный видимый  признак  ее
волнения.
   Миссис  Райли  с  удивлением  подняла  голову  от  подноса,  на   котором
сервировала завтрак.
   - Вы хотите позавтракать пораньше сегодня, мистер Сэвидж? - спросила  она
с ужасом на лице, так как это было отступлением от заведенного порядка. - Но
никто не позвонил и не предупредил, что вы вечером приезжаете,  поэтому  еще
не все готово. Я  даже  не  знала,  что  понадоблюсь.  Если  бы  Ванесса  не
позвонила мне с утра...
   - Нет, нет, - оборвал ее Бенедикт Сэвидж, махнув рукой. Нахмурившись,  он
смотрел на поднос - завтрак готовился  на  одну  персону.  -  Вы  можете  не
торопиться.
   Пока он оглядывал кухню, Ванесса успела взять себя в  руки.  Наконец  его
взгляд упал на нее. Она заставила себя не покраснеть. Ее  темно-карие  глаза
спокойно смотрели  на  него.  Она  оделась  в  свой  лучший  деловой  наряд:
практичную серую юбку,  закрывающую  колени,  и  белую  блузку  с  короткими
рукавами. Влажные после душа каштановые волосы уложены в аккуратный пучок на
французский манер, макияж весьма сдержанный, а губы чуть подкрашены  помадой
коричневатого цвета - она  всегда  использует  именно  этот  оттенок,  когда
находится на  службе,  поскольку  он  не  привлекает  внимания  к  лицу,  но
удовлетворяет ее женское тщеславие. Хотя для тщеславия  особых  оснований  у
нее нет. При росте около шести футов нужно много  изящества,  чтобы  сделать
столь крупную фигуру стильной. Но по крайней мере все у нее пропорционально,
а формы  -  женственны.  Черты  лица  тоже  крупноваты:  подбородок  слишком
квадратный, рот великоват, темные глаза -  большие,  глубоко  посаженные,  с
тяжелыми веками, отчего она постоянно выглядит сонной, хотя  это  совершенно
не соответствует ее деловой хватке.
   Ванесса сделала глоток сладкого кофе, но он показался ей горьким, так как
пришлось выдержать пристальный взгляд человека, в постели которого она утром
проснулась. За черепаховой оправой очков в его голубых глазах ничего  нельзя
было прочесть. Но ведь это обычное  выражение  лица  Бенедикта  Сэвиджа.  Он
всегда был таким же аккуратным и сдержанным, как и его  чертежи,  украшавшие
стены студии рядом со спальней.
   Он был весь в себе, замкнутый и холодный. Но именно эта необщительность и
привлекла Ванессу, а также тот факт, что  его  наезды  в  старинный  дом  на
восточном побережье Северного острова были не часты и он  всегда  заранее  о
них предупреждал.
   Так было до сих пор...
   Ванесса крепче сжала чашку от неожиданного предчувствия, что  этот  визит
может совершенно изменить приятное  течение  жизни  в  "Уайтфилд-хаусе".  Ее
восприятие Бенедикта Сэвиджа уже помимо воли стало другим: теперь она думала
о нем не просто как о хозяине, а, к своему сожалению, как о мужчине.
   Он продолжал смотреть на нее, а она съежилась от страха, не зная,  что  у
него на уме.
   Хоть бы она помнила что-нибудь! От прошедшей  ночи  в  памяти  у  нее  не
осталось ничего. Она помнила только, как после ужина с Ричардом, где  выпила
многовато шампанского, пришла домой и повалилась на постель. Очнулась она на
рассвете и, открыв глаза, увидела, что лежит нос к носу со своим  обнаженным
хозяином. Ее рука покоилась на его крепкой  груди,  а  нога  самым  интимным
образом была зажата между его бедрами. Вначале ей показалось, что  это  сон,
но вовсе не потому, что и раньше  Бенедикт  Сэвидж  посещал  ее  эротические
мечты - тут она чувствовала себя  в  полной  безопасности,  так  как  он  не
привлекал ее. Он был слишком рассудочным и бесстрастным, на вкус  Ванессы  -
слишком  безупречным.  Она   же   предпочитала   такому   ярко   выраженному
совершенству собственный душевный покой.
   К счастью, проснувшись и с ужасом  увидев  эту  жуткую  картину,  она  не
закричала, так как совершенно отупела от шампанского. Она  застыла  в  шоке,
боясь разбудить его и не в силах поверить своим глазам; их  обнаженные  тела
соприкасались и он жестом собственника положил  ладонь  на  ее  грудь.  Мало
этого - у себя между ног она ощущала его твердую, как  железо,  плоть.  Хоть
он, вероятно, и спал, но то, что был возбужден, - это точно!
   Одновременно не веря случившемуся и  сгорая  от  стыда,  Ванесса  наконец
сообразила, что у нее еще есть возможность избежать  неминуемых  последствий
своей глупости.  Глубокое,  ровное  дыхание  Бенедикта  -  то  есть  мистера
Сэвиджа, мрачно поправила себя она, словно подобная  формальность  могла  ее
защитить, - говорило о том, что он крепко спит, и Ванесса молилась, чтобы он
не проснулся, пока она осторожно, буквально дюйм за дюймом, освобождалась из
крепких объятий, не сводя глаз с его лица.
   Все шло хорошо, он лишь слегка  задвигался  и  проворчал  во  сне  что-то
нечленораздельное, видно протестуя против того,  что  его  лишают  обладания
теплым женским телом, но, к счастью, не  проснулся.  Когда  же  она  наконец
соскользнула с края кровати, прикрывшись  простыней,  он  только  с  тяжелым
вздохом перевернулся на живот и обхватил  своей  длинной  мускулистой  рукой
подушку, на которой лежала Ванесса, засунул ее под себя  и  прижал  коленом.
Ванесса прикрыла его простыней и быстренько убежала, чувствуя себя униженной
еще и оттого, что ее так легко променяли на бесформенную подушку!
   В течение пятнадцати минут она тщательно смывала с себя под душем мужской
запах, но даже и после этого не могла избавиться от ощущения  его  близости.
Она ругала Бенедикта Сэвиджа  за  то,  что  он  воспользовался  ее  невинной
ошибкой. Должен был разбудить! А может, он так и сделал, но она, находясь  в
алкогольном опьянении, выставила себя распутной особой.
   От этой мысли Ванесса вздрогнула и с опаской  взглянула  на  него  сквозь
ресницы. И что он здесь  стоит?  Хоть  бы  сказал  что-нибудь:  обвинил  ее,
пошутил, потребовал объяснения или приказал собрать вещи и убираться  вон  -
ну что угодно, только не это невыносимое напряжение.
   Она попыталась разобраться в его настроении. Он не брит и не  причесан  -
это не очень хороший знак, так как  он  всегда  тщательно  ухожен,  даже  на
отдыхе. Обычно спокойное выражение лица теперь стало  непроницаемым.  Тонкие
губы плотно сжаты и выделяются светлой полоской  на  небритом  лице.  Однако
накрахмаленная рубашка и темно-синие брюки безукоризненно подобраны  в  тон,
значит, он не очень-то торопился сюда и не надел, что попало под руку...
   Молчание затянулось, и у Ванессы сдали нервы.
   - Я вам нужна, сэр?
   Слишком поздно она поняла двусмысленность вопроса и сжала зубы, чтобы  не
начать бормотать какие-то объяснения. Ей стало нечем дышать.
   - Я... - он оглядел кухню, как бы  подыскивая  слова,  -  разве...  кроме
меня, никто не завтракает?
   Хорошо уже, что кончилась эта пытка, когда она была единственным объектом
его внимания! Ванесса немного успокоилась.
   Она заметила, что миссис  Райли  искоса  поглядывает  на  них,  удивляясь
рассеянности, столь нетипичной для хозяина. Ванесса не могла понять, нарочно
ли он продлевает ее мучения или просто не хочет унижать перед экономкой.
   - В общем, да. Ванесса не говорила о том, что  вы  пригласили  гостей,  -
ответила миссис Райли, в замешательстве  наблюдая,  как  ее  хозяин,  нагнув
голову, с интересом рассматривает свои модные туфли.
   - Я никого не приглашал. Я... один, но... - Последнее слово он произнес с
повышенной интонацией, что подразумевало возможность вопроса к нему.  Однако
женщины ни о чем не спросили. Тогда его взгляд  снова  вернулся  к  Ванессе,
которая не успела скрыть своего волнения. Он  сердито  посмотрел  на  нее  и
произнес:
   - Я бы хотел поговорить с вами в библиотеке, Флинн.  -  Повернувшись,  он
пошел к двери, но вдруг остановился и, оглянувшись, сказал:
   - Я сегодня что-то не хочу есть, миссис Райли. Может быть, только тост  с
чаем.
   - О, как жаль, мистер Сэвидж! А я только что  поставила  на  плиту  такую
вкусную кашу...
   - Кашу? - Он резко обернулся.  Предположение,  что  его  хотят  накормить
кашей, почему-то повергло его в ужас,  а  Ванессу,  нервы  которой  были  на
взводе, рассмешило, что снова привлекло к ней его внимание.  -  Я  хочу  вас
видеть в библиотеке. Немедленно.
   Бенедикт Сэвидж произнес эти слова  злым  шепотом,  однако  для  нее  они
прозвучали как яростный окрик.
   - Хорошо, сэр! - пробормотала Ванесса, но его уже не было  в  кухне.  Она
встала и сняла со спинки стула короткий темно-синий жакет.
   - Ну и ну! - Кейт Райли скрестила руки на полной  груди,  покачала  седой
головой, и кудряшки  ее  перманента  задрожали.  -  Можно  подумать,  что  я
предложила ему мышьяк. Он всегда хвалил мою кашу.
   Ванесса надевала пиджак и медлила, расправляя манжеты и лацканы.
   - Наверное, он просто в плохом настроении, - рассеянно сказала она, чтобы
утешить экономку.
   - У мистера Сэвиджа не бывает  настроений.  Он  настоящий  джентльмен,  -
заметила миссис Райли, что было сущей правдой. - Он никогда не встает  утром
с левой ноги, но сегодня, кажется, это произошло.
   Ванесса что-то пробормотала в ответ  и  выбежала  из  кухни,  прижимая  к
пылающим щекам холодные пальцы.
   Спокойствие,  спокойствие!  -  строго  приказывала  она  себе,   идя   по
вымощенному плитами холлу. Если он ее  уволит,  она  может  обвинить  его  в
сексуальном домогательстве. А вдруг он собирается сам обвинить  ее?  Ванесса
чуть не застонала - мысль показалась ей настолько абсурдной,  что  заслонила
даже ужас возможного скандала. В любом случае пойдут  разговоры,  и  она  не
сможет больше работать в Уайтфилде.  Ей  придется  покинуть  это  место,  на
которое она уже привыкла смотреть как на тихую  надежную  гавань,  способную
уберечь от окружающего сумасшедшего мира. А что она скажет Ричарду?
   - Итак...
   Слава Богу, Бенедикт Сэвидж не уселся с устрашающим  видом  за  тщательно
убранный старинный письменный стол перед двустворчатыми, доходящими до  пола
окнами. Он стоял возле двери, опершись на полку  также  старинного  книжного
шкафа орехового дерева, и непроизвольно отбивал пальцами дробь.
   Ванесса закрыла за собой дверь.
   - Да, сэр?
   Она распрямила плечи, приготовившись к неминуемой атаке. Он прокашлялся.
   - Я сожалею, что из-за моего раннего приезда возникли  проблемы,  но  мне
было необходимо уединиться на время, а Уайтфилд подходящее для этого  место.
Квартира в Окленде слишком доступна для посетителей. - Он  неуверенно  пожал
плечами. - В общем,  я  знаю,  что  миссис  Райли  волнуется,  когда  ее  не
предупреждают  заранее,  так  что  уверьте  ее,  что  я  не  жду  идеального
распорядка. Главное - чтобы не было никакой суеты.
   Ванесса едва не открыла рот от удивления.  Мистер  Совершенство  сообщает
ей, что не ожидает этого самого совершенства?  И  болтает  о  режиме,  когда
необходимо уладить такое важное дело?!
   Она посмотрела на его пальцы, постукивающие по темной от времени  книжной
полке. Нервничает? У мистера Невозмутимости, оказывается, есть нервы?
   - Значит, вы скажете ей, хорошо?  -  Он  неожиданно  хлопнул  ладонью  по
дереву.
   Ванесса взглянула в его лицо и увидела, что он внимательно  наблюдает  за
ней. Интересно, что вдруг изменилось? Неужели он нервничает из-за  нее?  Эта
мысль сбивала с толку.
   - Да, сэр, конечно, - торопливо заверила она.
   - Хорошо. - Бенедикт снял  очки,  протер  чистые,  без  единого  пятнышка
стекла красиво сложенным носовым платком, который вытащил из заднего кармана
брюк, и снова надел. - Я не привез с собой гостей.
   - Вы так и сказали, сэр, на кухне, - подтвердила Ванесса.
   Он продолжал пристально ее разглядывать.
   - Я так сказал? Да, конечно. - Он отошел от книжного шкафа и стал  ходить
взад и вперед по комнате. - А... где же наш гость?
   Ванесса окаменела.
   - Вы полагаете...
   Он буквально подскочил.
   - Полагаю что?
   - Что я воспользовалась вашим отсутствием и пригласила кого-то в ваш дом?
- начала было она, разозлившись,  что  он  пытается  придумать  какую-нибудь
причину, лишь бы придраться. Если он собирается ее уволить за  то,  что  она
спала с ним, ему придется так и сказать!
   - Нет, нет, ничего подобного, - быстро ответил  он,  как  ей  показалось,
искренне, но с некоторой долей раздражения. - Если бы я не доверял  вам,  то
не держал бы вас у себя на службе, не так ли? Я просто подумал, не знаете ли
вы...
   - Не знаю что? -  Ей  было  ужасно  неловко.  Как  же  поступить?  Может,
выложить все начистоту и извиниться, вместо того чтобы ждать, когда  он  сам
начнет говорить на эту тему? Ванесса прекрасно понимала, что ее хозяин любит
прямоту и порой бывает даже безжалостен.
   Он остановился на расстоянии шага от  нее  и  повернулся  в  ее  сторону,
упершись руками в бока. Итак, настал момент истины.
   Ванесса смело задрала подбородок, с удовлетворением отметив, что даже  на
низких каблуках она выше его по крайней мере на дюйм, так что, как бы он  ни
отчитал ее, она не превратится в ничтожество перед ним!
   - Здесь была женщина...
   - Женщина? - Ванессу бросило в жар. О Господи, не станет же  он  смягчать
ситуацию, пытаясь объяснить, что прошлой ночью на него накатила похоть и  не
стоит придавать значения тому факту, что они спали вместе, поскольку у  него
есть другая...
   Он тихо выругался. Ванесса слышала это впервые,  так  как  обычно  слова,
произносимые Бенедиктом Сэвиджем, были такими же холодными  и  продуманными,
как и он сам: все взвешено и ничего лишнего.
   - Да, женщина. - Голос его прозвучал резковато, а взгляд был пристальным,
даже оскорбительным. - Вы ведь знаете, кто она?
   От его презрительной усмешки Ванесса еще  больше  покраснела.  Его  глаза
блестели за стеклами очков, а рот был сжат с  таким  выражением,  словно  он
испытывал отвращение.
   -  Видите  ли,  произошла  какая-то  нелепость...  -  Он  потер  небритый
подбородок и натянуто продолжил:
   - Я имею в виду прошлую ночь... Когда я приехал,  было  около  двенадцати
и... в моей комнате находилась женщина.
   - В вашей комнате? - Ванесса непроизвольно  повторила  его  же  слова,  и
получилось очень глупо. Она закусила губу, но он не