от тоже...
   - М-м-м, - Грег саркастически усмехнулся.
   - Ага, не забыть бы и этого, - продолжала Тара.
   - Как, и он тоже?
   - И... и... и...
   - Ладно, довольно. Давайте лучше остановимся, а то я ревную к каждому
из них.
   - Ревнуете? - Губы Тары искривились в притворно-застенчивой улыбке. -
Да мы ведь едва знакомы, мистер Марсден.
   Грег пристально посмотрел на нее через стол. Голубое вечернее  платье
эффектно оттеняло ее глаза и кожу. Гибкая, изящная фигура  выражала  всю
ее живость,  а  беседовать  с  ней  можно  было  часами.  Тара  ответила
Откровенным взглядом. После встречи с Мейти она уже не  боялась  никаких
разоблачений, тем более со стороны такого самопоглощенного человека, как
Грег. Любой другой муж ощутил бы присутствие  жены  по  тысяче  мелочей,
которые никак не изменишь, - любой, но не Грег.
   К тому же, к сегодняшней встрече она  готовилась  с  особым  тщанием.
Тара вовсе не удивилась впечатлению, которое произвела на Грега,  -  она
тщательно продумала одежду "палача". И к тому же  она  знала  жертву.  И
этим знанием в полной  мере  воспользовалась,  выбрав  костюм  в  высшей
степени соблазнительный и в то же время элегантный, не бьющий в глаза  -
никакой дешевки или чрезмерной откровенности; на такой  крючок  Грег  не
попадается. Платье, что она выбрала, пришло в последней партии одного из
лучших домов моды в Сиднее, который посылал Джоанне разные наряды, чтобы
ее манекенщицы  появлялись  в  них  в  нужных  местах.  Блестящая  ткань
мгновенно меняла окраску под лучами света -  не  просто  голубая,  но  с
оттенками от василькового до сапфирового. В данный  момент  в  отблесках
свечи, горевшей посреди стола, она светилась собственным ровным  светом,
напоминавшим жука-светляка.
   Тара уловила  взгляд  Грега  и  кокетливо  отвернулась,  прикидываясь
равнодушной. Грег тоже почувствовал, что спешить не следует. Он налил ей
вина, заговорив о чем-то случайном. Но глаз от нее он оторвать не мог, и
Тара знала, что означает этот взгляд из-под  прикрытых  тяжелыми  веками
глаз: вот-вот, и он окажется на  крючке.  Он  откровенно  любовался  ею.
Бледно-голубое вечернее платье сужалось к талии в форме четко очерченной
буквы V, мягко оттеняя красивую грудь. На шее  было  тяжелое  серебряное
колье - холодный металл резко контрастировал с мягкой кожей, которую  он
так страстно жаждал поцеловать. При  малейшем  движении  головы  в  ушах
начинали плясать серебряные сережки - он хотел сорвать их и овладеть  ею
тут же, прямо на полу.  Она  медленно  закинула  ногу  на  ногу,  и  его
обостренный слух уловил звук трущихся друг о друга тонких  чулок  и  еще
почти неслышный шелест шелковых трусиков у нее под платьем. Для человека
с повышенной чувственностью, вроде Грега, эти звуки были как зов женской
плоти, воплощенной в Таре,  мука  тем  более  сладкая,  что  он  не  мог
откликнуться. Он хотел раздевать ее целую неделю,  оставаться  с  нею  в
постели целый месяц. У него было такое ощущение, что  весь  его  прежний
сексуальный опыт был лишь подготовкой к  встрече  с  ней.  Он  буквально
ощущал, как эти карминовые губы ласкают его тело, а эти глубокие голубые
глаза погружаются  в  дымку  в  экстазе  любовных  объятий.  Она  должна
принадлежать ему! Так он ее не отпустит.
   Он подхватил ее последнюю реплику, придав своей интонации безошибочно
сексуальный оттенок.
   - Вы говорите, что мы почти незнакомы. А у меня такое чувство,  будто
я знаю вас очень давно. Это, должно быть... как там говорят - deja vu.
   - Или, может быть, - откликнулась Тара мягко, не  выдавая  иронии,  -
наша встреча была предопределена.
   - Скажите-ка, - он взял ее за руку и начал нежно поглаживать, - у вас
есть друг или, может быть, муж?
   Тара помолчала, тщательно подбирая слова.
   - Был у меня один человек. Я его очень любила. Он был прямо как принц
из сказки, и я мечтала о нем с самого детства. - Она замолчала.
   - Вижу, вы и впрямь его любили, - ободряюще сказал Грег. - И что же?
   Голос Тары прозвучал холодно и бесстрастно.
   - Мечта обернулась кошмаром. Я пробудилась. - Она устремила  на  него
пристальный взгляд. - А вы?
   - Я? - он был явно удивлен. - О нет, не спрашивайте. Это нечестно.
   - Как это нечестно? Честно. Я ведь сказала вам.
   - Ну что же... Вы, конечно, и так знаете, что я был женат  и  потерял
жену. Но не стоит говорить об этом, тут ничего серьезного не было.
   Ничего серьезного. Тара с трудом сдержалась.  Ничего  серьезного  для
такого человека, как ты. Она с трудом выдавила сочувственную улыбку.  Он
потерпел поражение на собственной территории и даже не заметил этого.  С
искренней улыбкой он продолжил:
   - Я - человек, который ищет  чего-то  необыкновенного...  и  когда  я
найду это, тут я и пропал. Собственно, я уже пропал - ведь вы здесь.
   Тара не проронила не слова.
   - О чем, в сущности, речь? Любовь - это величайшая загадка  жизни.  Я
не о сексе - это ерунда. Но когда думаешь друг о  друге,  уважаешь  друг
друга, ощущаешь подлинную близость,  дружбу...  Тара,  больше  всего  на
свете я хочу, чтобы мы стали друзьями.
   Впервые в жизни Тара испытала чистую радость от того,  что  играет  с
мужчиной, ловит его, как рыбу, на крючок, заманивает...
   - Просто друзьями? - едва слышно сказала она.
   - Как скажете. - Грег поднял ее руку к губам и мягко-мягко поцеловал.
Он был вполне удовлетворен. "Если уж удалось втянуть ее в игру,  считай,
что дело сделано, - думал он. - Эта от меня не уйдет.  Правда,  придется
потрудиться, что-то тут такое есть, - на миг  его  мысль  зацепилась  за
нечто такое, чему он не  мог  дать  определения.  Но  со  своей  обычной
самоуверенностью он переступил через это препятствие. -  Раньше  у  тебя
всегда получалось, парень, - сказал он себе, - получится и на этот раз.
   Установившаяся тишина была прервана неожиданным восклицанием.
   - Привет, Грег!
   - Фил! - Вот уж кого Грег не ожидал сейчас встретить.
   - Тут такой тусклый свет, так что я никак не мог понять, ты  это  или
не ты. - У Филипа было сильное искушение пройти мимо, не заметив  Грега.
Но  он  решительно  отбросил  это  поползновение,  как   недостойное   и
малодушное. Грег послал Филипу самую обворожительную  из  своих  улыбок.
Вот как раз удобный случай рассеять все сомнения, которые у  Фила  могут
быть насчет него и Джилли.
   Он обратился к Таре покровительственно и нежно, что, как он  заметил,
не ускользнуло от Филипа.
   - Тара, это Филип Стюарт, старый друг моей жены. Филип,  а  это  Тара
Уэллс.
   "Так, - подумал  Филип,  -  стало  быть,  это  последняя  жертва.  Не
удивительно, что Джилли из себя выходит,  даже  похудела,  бедняжка.  Ей
дали отставку. Ради этой "звезды-манекенщицы". - Его сердце  наполнилось
жалостью, теперь он понимал, каково приходится Джилли. Он поздоровался с
Тарой вежливо, но холодно. Тара же  придерживалась  своей  новой  манеры
поведения, которую находила весьма действенной, -  она  просто  молчала.
Она была полностью поглощена Грегом, и появление  Филипа  было  для  нее
полной неожиданностью. Она все еще не привыкла к  тому,  что  перед  ней
возникают люди из ее старой жизни. К тому же она была поражена тем,  как
Филип изменился. Некогда стройный, он теперь сутулился,  лицо,  когда-то
так красиво очерченное, сморщилось, и выглядел он как  человек,  который
забыл, что такое улыбка. Бедняга  Филип!  Еще  одна  жертва  ненасытного
любвеобилия Грега.  Сердцем  она  была  с  ним,  но  сидела  спокойно  и
неподвижно, нацепив на лицо, как маску, ничего не означающую улыбку.
   - Как Джилли, Фил? - бодро спросил Грег.
   - Да вроде все в порядке - по крайней мере так было, когда я видел ее
в последний раз. - Он пристально взглянул на Грега. - Я ведь редко здесь
бываю в последнее время, так что мы почти не видимся.
   - Как жаль. - Удивление и дружеское участие,  прозвучавшее  в  голосе
Грега, было, казалось, совершенно ненаигранным.
   - Действительно, жаль, - сказал  Филип  ровно.  -  Ладно,  мне  пора.
Приятного вечера. Рад был познакомиться с вами, мисс Уэллс.
   Филип всегда умел сохранять достоинство, подумала Тара. А сейчас  оно
ему ой как нужно. Она с симпатией посмотрела ему вслед.
   - Отличный  парень  этот  Филип,  -  заметил  Грег.  -  Стюарты  были
ближайшими друзьями моей жены.
   Тара почувствовала, как внутри у нее  все  закипело,  и  наклонилась,
собираясь нанести удар.
   - Расскажите о своей жене, Грег. Что она из себя представляла? -  Она
едва сдерживалась от нетерпения.
   Грег помолчал, собираясь с мыслями и заговорил медленно и размеренно.
Его ответ был выдержан в мягких, даже трогательных тонах.
   - Она была славным существом, на редкость любящим  и  честным.  Самое
щедрое сердце, другого такого я не встречал. Мне до сих пор ее очень  не
хватает...
   Он напрягся, и слезы выступили на глазах. Слезы!  Крокодиловы  слезы,
подумала Тара, едва сдерживаясь от ярости. Она готова была воткнуть  нож
в это черное сердце. Но даже не пошевелилась, ожидая продолжения.
   - Однако же она сама была своим  худшим  врагом,  -  вновь  заговорил
Грег.  -  Не  следовало  делать  вид,  будто  твоя  жена   была   верхом
совершенства. Это отпугивает женщин, ведь тогда им приходится  сражаться
с исчезнувшим  ангелом.  Никогда  не  встречал  людей,  которые  бы  так
беспокоились о том, что скажут о них другие. - Он помолчал,  словно  эта
мысль впервые пришла ему в голову. - Вы  знаете,  странно.  Едва  увидев
вас, я поразился, как вы напоминаете Стефани внешне. Но она...  впрочем,
смешно сравнивать. Она была гадким утенком. Вы  -  лебедь,  которым  она
всегда хотела быть.  -  Он  помолчал,  ожидая,  пока  официант  наполнит
бокалы, и изящным жестом поднял руку.
   - За нас, Тара. За вашу красоту. За будущее, чего бы оно ни принесло.
   - За нас, - повторила она тост, вкладывая  в  него  свой  смысл.  "За
нас", - подумала она мстительно. Официант вновь появился и  поставил  на
стол закуски. Нежно улыбаясь, Тара  взяла  нож  и  вилку  и  обезглавила
форель, опять-таки имея в виду что-то свое, сокровенное.
   Вечер подошел к концу. Белый "роллс-ройс" вез их к дому Тары, изредка
подавая серебристый сигнал. Сама поездка на этой машине, которая была  с
любовью выбранным свадебным подарком Грегу, стала еще  одним  испытанием
для Тары в этот вечер, когда ножевые раны сменялись булавочными уколами.
Они остановились у одного из больших жилых домов на  Элизабет-Бэй.  Грег
вышел, обошел машину кругом и открыл дверь для Тары.
   Они стояли друг против друга на пешеходной  дорожке;  теплый  морской
ветерок   шевелил   волосы;    воздух    вокруг    был    наэлектризован
непроизнесенными вопросами, страстями, желаниями.
   - Благодарю... за прекрасный вечер. - Тара опустила глаза.
   - Эй, - он взял ее за подбородок и поднял лицо к себе, - мне ведь еще
домой ехать, а это далеко. Неужели вы не предложите хоть чашку кофе? - В
глазах у него были призыв и обещание.
   Она отступила.
   - Да нет, вряд ли... не сегодня. У меня с утра много дел.  -  Повисло
молчание, и Грег изящно повиновался. Сожалеюще улыбнувшись, он кивнул:
   - Ну что ж. Может, в следующий раз?
   - Может быть. Спокойной ночи, Грег.
   Она стояла на дорожке, пока габаритные огни "роллс-ройса" не  исчезли
за поворотом. Затем она быстро зашагала в  свою  крепость  -  свой  дом,
который был в нескольких кварталах отсюда. Она еще не была  готова  дать
ему свой адрес. Рано. Вернуться домой было  сущим  облегчением.  В  этих
стенах ей не нужны были никакие маски. К большому неудовольствию  Макси,
хозяйка то дрожала, то плакала, то  смеялась,  то  пускалась  в  длинные
монологи, в которых  смешаны  были  проклятия,  угрозы  и  обещания.  Но
древний инстинкт расы научил его ждать, пока  все  пройдет,  и  в  конце
концов так оно и случилось.

***

   Помощникам Джейсона всегда приходилось нелегко,  когда  у  маэстро  в
муках  рождалась  творческая  идея.  Самые  экстравагантные   требования
сменялись раздраженными отказами, и вся  мастерская  напоминала  кипящий
котел, пока, наконец, новая тема не обретет ту  форму,  которая  устроит
маленького  тирана.   Сегодняшняя   съемка   должна   была   запечатлеть
сверхэлегантные образцы вечерней одежды, и Джейсон старался  представить
себе людей ночи, тех, кто наслаждается тьмой, когда простые  люди  давно
уже видят третьи сны. Осуществляя последний сценарий, Тара и ее  партнер
из кожи вон лезли, чтобы ублажить Джейсона и вдохнуть жизнь в его мечту.
   - Ты - вампир, -  рычал  Джейсон,  редкие  волосенки  которого  дыбом
встали на голове. - Ты - неотразимо прекрасный вампир женского  пола,  и
ему остается только отдаться тебе. Ты впиваешься ему в шею - ну, ну, ну!
   Лежа на неподвижном теле, Тара послушно потянулась  прямо  к  адамову
яблоку на бронзовой от загара шее.
   - Нет же, нет, нет, - завопил Джейсон.  -  Кусай,  кусай,  черт  тебя
побери! Впейся в его шею своими клыками и не думай о  нем,  ему  за  это
платят, и мне нужно, чтобы ему было больно... вот так,  это  уже  лучше.
Еще разок. И подними глаза, поверни подбородок, мне не видны твои глаза.
Ну, в чем дело? Гляди на меня и сосредоточься,  сосредоточься,  ну  вот,
снова не то...
   А Тара и впрямь потеряла всякий  интерес  к  мощной  мужской  шее,  в
которую раньше впивалась  с  некоторым  удовольствием.  Позади  Джейсона
незаметно появилась Джилли Стюарт. Тара отпрянула от партнера  и  отошла
немного в сторону.
   - Мне надо попудриться, - сказала она первое, что пришло в голову,  и
подняла руку ко лбу, словно чтобы стереть пот.
   - Ладно, перерыв пять минут, пудра там, внизу, - согласился  Джейсон.
- Там вся косметика, бери ее и тащи сюда, только  в  темпе.  Раз  уж  мы
прервались, мне надо, чтобы на теле этого малого была кровь, натуральная
кровь, которая стекает у него с шеи от любовных  укусов  Тары  -  вампир
есть вампир, можно это сделать? И пусть высморкается, а то  у  него  нос
покраснел, как  у  Рудольфа-Красноносого  Следопыта.  -  Он  метался  по
студии, стремительно отдавая указания.
   - Так, эти притирки надо сменить. Розовое убрать, мне  нужно  голубое
и, может, немного зеленого, чтобы усилить зловещий эффект.
   Оказавшись в самом центре этой  кутерьмы,  Джилли  стояла  совершенно
растерянная и дрожала. Она ошеломленно озиралась, явно не зная,  к  кому
обратиться, а Тара в это время  внимательно  оглядывала  ее.  Как  и  на
Филипе, время оставило на ней свои следы. Кошачья  уверенность,  которая
некогда  так  бросалась  в  глаза,  уступила  место  подернутому  дымкой
потерянному взгляду, который  напомнил  Таре  того  бездомного  зверька,
каким был Макси, когда она впервые набрела на него. Некогда  безупречный
вид теперь  тоже  остался  одним  воспоминанием:  волосы  были  небрежно
сколоты в узел, а косметику она, похоже, наводила в темноте.  Но  многое
осталось от прежней Джилли, например, манера отбрасывать волосы с глаз и
запрокидывать голову, как лошадь, готовая пуститься в галоп. "И в  конце
концов, - мрачно подумала Тара, -  ты  выбралась  из  истории  с  Грегом
Марсденом целехонька, чего о себе я сказать не могу". -  Она  решительно
шагнула вперед.
   - Вы хотели меня видеть?
   - Вы - Тара Уэллс? Меня зовут Джилли Стюарт. Мы можем поговорить?
   По возбужденной манере своей собеседницы, по  блеску  в  глазах  Тара
поняла, что, готовясь к свиданию, Джилли кое-что приняла.  Но  облегчать
ей задачу она не собиралась.
   - Вы из журнала или газеты?
   - Нет, нет, - поспешно ответила Джилли. - Я... я  приятельница  Грега
Марсдена.
   - Понимаю.
   - Близкая приятельница.
   Тара промолчала. Близкая приятельница, подумала она. Ну что же.
   - Видите ли, - Джилли нервно вертела в руках бумажную салфетку. -  Вы
недавно видели моего мужа, Филипа Стюарта.
   Тара сделала вид, что пытается вспомнить.
   - Да, да, совершенно верно. Грег познакомил меня с ним в ресторане.
   Наступило молчание. У Джилли словно язык прилип  к  гортани.  Наконец
она выдавила из себя:
   - У вас с Грегом роман?
   - Извините? - Такое бесстыдство вызвало у Тары гнев и презрение.
   - Я знаю, вы встречаетесь, - нервно продолжала Джилли.
   - О... - Тара говорила сколь возможно  холодно  и  отчужденно.  -  Мы
увиделись после теннисного матча. Потом пообедали вместе. Это все.
   Джилли совсем утратила контроль над собой, ее понесло:
   - Лжете, - закричала она, побелев от ярости. - Не забывайте,  я  знаю
Грега Марсдена. Он просто не может пройти мимо красивой женщины. И  если
женщина ясно говорит "нет", он уже не тратит понапрасну времени. Да  нет
никаких сомнений. Вы его любовница.
   Даже  в  рабочей  суете,  царившей   в   мастерской,   головы   стали
поворачиваться  в  их  сторону,  люди  прислушивались.   Таре   это   не
понравилось.
   - Слушайте, мы не можем  поговорить  где-нибудь  в  другом  месте?  И
спокойно, - мягко спросила она. - Тут рядом бар, надеюсь, там не слишком
много народу. - На лице у Джилли мелькнула тень скорбной надежды, как  у
побитого ребенка.
   - Мне надо сделать еще два-три снимка,  и,  если  хотите,  встретимся
там.
   Джилли ухватилась за это предложение как за соломинку.
   - Я буду вас там ждать.
   Голос Джейсона прорезал гул в мастерской, как циркулярная пила.
   - Кто-нибудь  здесь  собирается  работать?  Или  я  плачу  просто  за
удовольствие побыть с вами? А ну-ка за дело - живо! Нет,  крошка,  я  не
могу сейчас разговаривать с Джоанной,  и  мне  наплевать,  в  каком  она
настроении. Эй, не то освещение, мать вашу... Тара! Тара! Ты где?
   Тара улыбнулась и двинулась к своему рабочему месту.
   - Итак, до скорого, - сказала она.
   Если бы, выходя из мастерской, Джилли оглянулась, она увидела бы, что
лицо Тары и впрямь приняло выражение вампира.
   Великолепная ярость и творческое горение Джейсона сильно растянулись,
и Тара освободилась куда позднее, чем предполагала.
   Ругая Джейсона почем зря, она заторопилась к бару, вполне  готовая  к
тому, что Джилли ее не дождалась. Но беспокоиться было, как  выяснилось,
не о чем. Джилли нашла естественное  для  всякого  пьянчужки  убежище  и
чувствовала себя вполне в своей тарелке. Судя по виду, она  уже  изрядно
набралась.
   - Извините, что так задержалась, - сказала Тара, подойдя  к  столику,
за  которым  сидела  Джилли.  -   Пришлось   задержаться   дольше,   чем
рассчитывала. Хорошо, что вы не ушли, а то я боялась,  что  вам  надоело
ждать.
   - А, ерунда. - Джилли небрежно махнула рукой. Говорила она уже вполне
невнятно. - Что будете пить? - И привычным жестом подозвала официанта.
   - Пожалуй, пива - холодного пива.
   - Пива и еще виски, - распорядилась Джилли, только тут  заметив,  что
на столе перед ней стоит целая батарея пустых  бокалов.  Она  попыталась
оправдаться.
   - Я пью только, когда мне не по себе. Когда Филип в отъезде,  в  доме
становится так пусто и одиноко.
   - Да, представляю, - сочувственно сказала Тара и сразу же вернулась к
теме.
   - Но ведь у вас есть Грег.
   - В самом деле? - Джилли пьяно  прищурилась,  а  потом  в  ее  голосе
неожиданно появились хвастливые интонации. - Да, да,  конечно.  Я  нужна
ему. Впрочем, - новая интонация, - мне он тоже нужен. Да, Грег Марсден -
это  наркотик.  Вроде  вот  этого.  -  Она  сделала  большой  глоток   и
поморщилась, ощущая, как виски разливается  по  телу.  Тара  возобновила
наступление.
   - Он... немного рассказывал мне о своей жене. Насколько я понимаю, вы
с ней были лучшими подругами.
   - С самого детства.  Наши  отцы  были  рядом.  Их  связывали  деловые
интересы. - Тень прошлого мелькнула на лице у Джилли. Ну  конечно!  Один
эпизод из прошлого всплыл и в памяти Тары,  только  совершенно  в  новом
освещении. Отец Джилли покончил с собой, когда сорвалась сделка с Максом
Харпером! Неужели она все эти  годы  помнила  об  этом?  И  неужели  она
казнила за это Стефани? О, Джилли!
   - Словом, вы сошлись с Грегом после смерти его жены, так я понимаю? -
Тара осторожно закинула удочк