птицизм, с которым мы отнеслись поначалу к  нашей
посетительнице, взяться за  дело  все-таки  пришлось.  Во-первых,  в  данном
случае простым гражданам действительно требовалась защита от  чиновников,  а
во-вторых, факт задержания  электрика  мог  пролить  свет  и  на  историю  с
убийством Владимирцева, которым мы уже занимались.
   Таким образом, заверив Белоусову в нашем сочувствии и обещая ей посильную
помощь, мы распрощались с беспрестанно плачущей женщиной. Оставшись в  узком
кругу, то есть без посторонних, мы приступили к анализу свалившихся на  нашу
голову новостей.
   - Видите, она просто уверена, что ее муж, кроме электропроводки и елочной
гирлянды, ничего у Владимирцева не исправлял, - заметила  Маринка,  проявляя
просто  чудеса  памяти.   -   Помните,   Белоусова   сказала,   что   ничего
подозрительного ее Валерка в  квартире  Владимирцевых  не  заметил:  даже  в
ванной по-прежнему на одном шурупе и "честном слове" еле держалась полка.
   Мы молчали, пока секретарша говорила. И не только потому, что в Маринкину
речь невозможно и слова вставить, если она того не захочет. Но еще и потому,
что мы сами прекрасно  запомнили  данный  факт  из  разговора  со  Светланой
Анатольевной.
   -  Может  быть,  с  милицией  связаться?  -  предложил  Сергей  Иванович,
переглянувшись с Виктором.  -  Конечно,  они  наш  интерес  к  следствию  не
приветствуют, но все-таки мы  -  представители  свободной  прессы,  так  что
отказываться от общения с нами и идти на прямой конфликт Данильченко вряд ли
посмеет. Тем более  он  сейчас  себя  героем  чувствует  -  такого  матерого
преступника задержал!
   - Для начала надо бы выяснить,  насколько  права  Белоусова,  когда  поет
дифирамбы собственному мужу, - напомнила  я  и  выразительно  посмотрела  на
Мариночку, которая уже успела зарекомендовать себя положительно по контактам
с жильцами дома.
   Секретарша едва спрятала довольную улыбку.
   - Я могу поехать и на месте  расспросить  работников  РЭУ  и  соседей,  -
предложила она.
   - Думаю, можно, -  согласился  Кряжимский,  увидев  мою  поддержку.  -  В
прошлый раз у нее вроде бы хорошо получилось,  так  что  по  горячему  следу
можно запросто поболтать со старыми знакомыми.
   Когда  Маринка  сломя  голову  умчалась   в   приемную,   мы   продолжали
импровизированную "планерку". Конечно, относиться слишком серьезно  к  алиби
мужа, о котором рассказывала Белоусова, мы не стали.
   - Ну, что это такое - "весь  день  был  на  рыбалке"?!  -  развел  руками
Кряжимский. -  Понятие  растяжимое,  поэтому  я  бы  на  всякий  случай  его
местонахождение в тот день уточнил.
   - "На  рыбалку"  все-таки  ходил  или  за  рыбой,  -  усмехнулся  Виктор,
заинтересовавшись темой.
   Намек был воспринят нами буквально. "В конце концов, от жены у  электрика
вполне могли быть определенные секреты, так что верить супругам на слово  не
стоит, - подумала я, поручая Виктору ответственное дело проверки алиби. -  А
следователь скорее всего просто забыл про презумпцию невиновности и вряд  ли
будет стараться найти доказательства в пользу Белоусова. Придется взять  это
в свои руки".
   - Ольга Юрьевна, но ведь все говорит против этого электрика,  -  напомнил
Кряжимский, когда мы остались в моем  кабинете  вдвоем,  отправив  остальных
выполнять редакционные задания. - Мне кажется, милиции пока не стоит знать о
наших подозрениях: если исход будет  положительным  и  Виктор  действительно
раскопает что-то важное, мы всегда успеем об этом сообщить. В случае провала
нам хотя бы не грозит стать всеобщим посмешищем.
   "Давать бесплатные советы - работа неблагодарная", -  вспомнила  я  слова
кого-то из великих. Очень часто я  замечала,  что  Сергей  Иванович  излишне
осторожен и просто в любом деле очень любит лишний  раз  перестраховываться.
Но все-таки на  то  он  и  аналитик,  чтобы  лучше  нас,  простых  смертных,
оценивать трудную ситуацию и искать пути выхода  из  нее.  Впрочем,  так  же
часто я убеждалась в правоте Кряжимского, поэтому на этот раз  решила  снова
прислушаться к его мудрому, а  самое  главное  -  бесплатному  совету  и  не
посвящать до поры до времени правоохранительные органы в наши дела.
   - Сергей Иванович, конечно, Данильченко  нам  не  разрешит  повидаться  с
задержанным, но, может быть, вы по своим  каналам  сумеете  это  сделать?  -
спросила я. - Думаю, разговор с Белоусовым помог бы нам гораздо больше,  чем
все наши домыслы.
   Кряжимский не стал тратить слов понапрасну, а просто встал  и  направился
прямиком в свой кабинет. Когда я озадачивала его, то примерно  знала  -  при
желании и удачном стечении обстоятельств он может решить эту проблему.  Дело
в том, что у нашего  аналитика  в  прокуратуре  служил  хороший  друг  Игорь
Сорокин. Сама я  предпочитала  в  это  не  вмешиваться  и  делать  вид,  что
совершенно не в курсе дела, но очень даже  поощряла  поддержку  неформальных
отношений с людьми из  правоохранительных  государственных  структур.  Кроме
того, Виктор как-то проговорился:  изредка  Сергей  Иванович  с  этим  своим
знакомым встречался  на  нейтральной  территории  и  занимался..,  распитием
спиртных напитков. Но на выполнение служебных обязанностей  это  ни  в  коей
мере не влияло, из чего я сделала  вывод:  дружба  Кряжимского  с  Сорокиным
полезна не только для снятия нервного напряжения, но и для  нашей  редакции,
которая совершенно безвозмездно пользуется результатами их общения.
   - Если поторопимся, у нас  есть  полчаса  на  разговор  с  Белоусовым,  -
сообщил Кряжимский, появляясь на пороге моего кабинета.
   В экстренных случаях моя  голова  была  запрограммирована  на  совершенно
определенные действия, которые я совершала почти автоматически. Например,  в
случае воздушной  тревоги  я  должна  была  вырубить  все  электроприборы  и
схватить  документы.  Сейчас  задачи  были  несколько  иные:  я  молниеносно
включила автоответчик, выключила компьютер, проверила факс и уже возле двери
нырнула в шубу, любезно  снятую  с  вешалки  Сергеем  Ивановичем.  Гонка  на
выживание, которую мы провели на улицах родного Тарасова в течение следующих
десяти минут, увенчалась успехом, и мы без  потерь  добрались  до  отделения
милиции.
   Как и обещал Кряжимский, нам сразу же выделили  комнату  для  свидания  с
задержанным Белоусовым, которой мы немедленно и воспользовались. Как  нашему
аналитику удалось в столь короткий срок мастерски организовать  "встречу  на
высшем уровне", для меня до сих пор остается  загадкой.  Сильно  подозреваю,
что его знакомый из прокуратуры сыграл в этом не последнюю роль, но уточнять
подробности у Сергея Ивановича я не решалась.
   - Ну я же правда был на рыбалке,  -  взволнованно  объяснял  нам  высокий
голубоглазый мужчина, оправившись от  первого  шока,  вызванного  появлением
незнакомых лиц и незапланированного разговора с  представителями  прессы.  -
Кто ж знал, что мне алиби понадобится, - не на шутку  огорчился  он,  увидев
недоверие на наших лицах. - Меня, как сюда привезли, сразу спросили, был я у
Владимирцевых шестого января или не был. А я что? Конечно,  был,  говорю,  -
это даже в журнале записано в нашем РЭУ. Ну, тут разговор короткий - сразу в
камеру, а больше меня никто ни о чем и не спрашивал. Говорят, задержали  для
выяснения каких-то обстоятельств.
   Когда мы ввели подозреваемого в курс дела, он побелел от ужаса:
   - Да я разве ж мог?.. Да я ж никогда!..
   - Успокойтесь, пожалуйста, Валерий Викторович, - попробовала успокоить  я
его, мысленно ругая следователя последними словами  из  моего  лексикона.  -
Конечно,  Данильченко  объяснит  сам,  почему  вас  здесь   держат.   Только
запомните: постарайтесь не говорить ничего лишнего,  особенно  в  отсутствие
адвоката. Тем более обвинение против вас пока еще не выдвинули.  Кстати,  мы
стараемся вам помочь по просьбе вашей жены, так что нам  вы  можете  сказать
всю правду.
   - Да я ж вам и так все сказал - на рыбалке был весь день седьмого января,
- устало повторил Белоусов, роняя голову на руки. - Эх, правду говорят умные
люди: большой грех на Рождество охотиться. Видно, и рыбачить - тоже  грех...
Рыба, она ведь тоже - живая тварь.
   Спорить о грехах и народных поверьях у нас времени  не  было,  поэтому  я
постаралась выяснить главные детали, необходимые для дальнейшего хода нашего
расследования.
   - Валерий Викторович, постарайтесь  вспомнить  с  самого  начала:  ничего
необычного не было в том, что вас пригласил к себе Владимирцев?
   - А чего ж  особенного?  -  удивился  электрик.  -  В  квартире  проводка
перегорела от короткого замыкания - у кого не бывает! У  нас,  сами  знаете,
какие перепады напряжения в сети бывают. В прошлом  году  у  Груниных  новый
телевизор вот так сгорел, а у Азаровых - в холодильнике реле полетело...
   Кряжимский деликатно кашлянул, напоминая о своем присутствии  и  отвлекая
Белоусова от лирических отступлений - в данный момент у электрика были  куда
более серьезные насущные проблемы, и решать их требовалось немедленно.
   - Вот и гирлянда у Геннадия Георгиевича потому  испортилась,  что  скачки
напряжения были, - вернулся в реальность Валерий Викторович. - Я ему прям за
час все исправил, а потом домой пошел. Ну, необычного я ничего в квартире не
заметил, нет, - еще раз для убедительности повторил электрик.  -  Хотя  жены
его дома не было, но наш депутат не такой человек, чтоб при каждом случае  в
дом кого ни попадя приводить.
   "Хм, похоже, Белоусов понял мой вопрос несколько иначе", - сообразила  я,
переглянувшись с еле сдерживающим улыбку Кряжимским, и решила поставить  его
более конкретно:
   - Может быть, в интерьере было что-то не так?
   - Не-е, - безнадежно махнул рукой электрик.  -  Все  по-старому  было:  в
комнатах - чисто, а в кабинете - черт голову сломает. Наш депутат все  время
в делах, а дома - прям дитя малое. Как Инга  Львовна  уезжает,  у  него  там
такой бардак творится - мамочки мои! Я  лампочки  с  выключателями  во  всех
комнатах проверял, так в его богадельне чуть ноги не переломал:  прям  стать
негде - на столе везде бумажки и пылища столбом. И в ванной полка  на  одном
шурупе болталась. Я уж не первый  раз  это  подмечал,  да  и  хозяин  просил
сделать. Эх, не стал я сразу поправлять, думаю, сейчас закончу свои  дела  и
потом, как надо, починю, а сам заболтался, ушел и  опять  забыл,  -  покачал
головой Белоусов. - Всего-то и дел на полминуты...
   Напоминание о полке заставило меня задуматься: "Если  Валерий  Викторович
про нее все время забывал, а сам хозяин вообще на нее внимания  не  обращал,
значит, в квартире был кто-то еще,  кто  слегка  подправил  ее!  Но  кто?  -
строила я догадки. - Полка вроде бы ровно висит, а у Владимирцева, по словам
Инги, руки не к тому месту пришиты, поэтому он вообще  никаким  ремеслом  не
владел... Интересно, кто мог ему  помочь?"  Пока  я  забивала  голову  этими
размышлениями, Кряжимский не терял времени даром и задавал вопросы:
   - Скажите, Валерий Викторович, кто-нибудь может  подтвердить,  что  вы  с
самого утра седьмого января были на рыбалке? Ну, может быть, другие  рыбаки,
знакомые какие-нибудь?..
   - Не знаю, - рассеянно произнес электрик. - Вот  вы  меня  сейчас  о  ком
спросите, я ж тоже не отвечу: туда ходят не по  сторонам  смотреть,  а  рыбу
ловить. Я вообще стараюсь подальше от всяких сборищ уйти,  а  то  сидят  там
некоторые возле самого берега, пьют да рыбу пугают. Нет, я такую рыбалку  не
люблю и обычно подальше на лед ухожу, свою лунку прорубаю и тихонько сижу. В
тот день хорошо было - никто не отвлекал, стакан не спрашивал... Может,  кто
меня и запомнил, не знаю. - Он безнадежно махнул рукой и тяжело вздохнул.
   Взглянув  на  его  опущенные  плечи,  я  подумала,  что  отыскать  одного
неприметного электрика среди толпы рыбаков,  усеявшей  лед  великой  русской
реки, будет сложновато. "Но возможно, - тут же настроила я  себя  на  бодрый
лад. - И не из таких переделок  выпутывались!  Надо  только  особые  приметы
Валерия узнать".
   - А в чем вы обычно ходите на зимнюю  рыбалку?  -  спросила  я,  доставая
блокнот.
   - Ну, как все, - развел руками Валерий Викторович. -  Потеплее  одеваюсь:
штаны ватные, носки шерстяные, ну, чтоб там не околеть. Шапку,  ясное  дело.
Тулуп заячий у меня есть специально для этого случая.  Я  в  нем  раньше  на
охоту  ходил,  когда  к  теще  в  деревню  уезжал,  а  сейчас  для   рыбалки
приспособил. Конечно, рыбам, им без  разницы,  какого  цвета  я  у  них  над
головами сижу, но тулупчик у меня  все-таки  беленький.  Все  мне  завидуют,
говорят, он мне удачу приносит, - не без гордости начал  объяснять  Белоусов
преимущества белого тулупа на рыбалке.
   Но я почему-то сразу вспомнила незабвенное произведение  А.  С.  Пушкина,
которое в свое время в восьмом классе изучала, и описание героя крестьянской
войны Емельки Пугачева.  "Хм,  тому  Петруша  Гринев  тоже  заячий  тулупчик
подарил", - усмехнулась я, проводя аналогию. Правда, на плутоватого  и  даже
несколько дерзкого Пугачева Белоусов даже издали не был похож.  "Да  что  же
это такое? - рассердилась я про себя. -  Ни  одного  мало-мальского  злодея:
слишком уж все положительные". Действительно, я поймала себя на  мысли,  что
все наши подозреваемые  были  очень  приятными  людьми  и  записывать  их  в
расчетливые убийцы мне совершенно не хотелось.
   "Между тем  депутат  Владимирцев  все-таки  убит,  -  напомнила  я  себе,
высвобождаясь из плена ненужных аналогий. -  И  нам  надо  найти  настоящего
преступника, пока не пострадал невинный человек". Кстати,  под  последним  я
все-таки подразумевала Белоусова, как ни  старалась  освободиться  от  этого
чувства.
   - Думаю, Ольга Юрьевна, нам будет нетрудно  установить  причастность  или
непричастность электрика к этому происшествию, - сказал  Кряжимский  уже  по
дороге домой. - По-моему, Белоусов все-таки ни в чем не виноват - уж слишком
много фактов говорят в его пользу.  Впрочем,  возможно,  коллеги  уже  нашли
какие-то доказательства.
   Я  обрадовалась,  что  Сергей  Иванович  мое  мнение  разделяет,  но  нам
предстояло еще выслушать результаты похода Виктора с Мариной. К счастью, они
были уже в офисе, когда мы с Кряжимским, усталые и голодные, тоже  добрались
до редакции. Конечно, на замученных бурлаков  мы  не  "тянули",  потому  что
вымотались не физически, а больше морально, но есть хотелось на  самом  деле
зверски.
   - Докладывайте, - скомандовала я, с благодарностью принимая из заботливых
Маринкиных рук чашку кофе и разогретую пиццу.
   Решая совместить приятное с полезным, я приготовилась немного  перекусить
и заодно выслушать отчет секретарши с фотографом. Пока  мы  с  Кряжимским  в
унисон  захрустели  румяными   корочками,   работая   челюстями,   остальные
сотрудники переглянулись. Видимо, Виктор все-таки уступил пальму  первенства
даме, и Маринка, для храбрости набрав  в  легкие  побольше  воздуха,  начала
тараторить без остановки:
   - Все жильцы в один голос утверждают, что Белоусов даже  мухи  не  обидит
никогда: заботливый, непьющий, очень обходительный и безотказный.  В  общем,
со  всех  сторон  положительный.  Конечно,  я  и  в  РЭУ  заглянула,  журнал
посмотрела. Действительно, Владимирцев электрика вызвал шестого, Белоусов  в
тот же день всю работу сделал и отчитался перед руководством - об этом  тоже
имеется соответствующая запись.
   Пока  Маринка  информировала  нас,  мой  мозг  едва  успевал  эту   самую
информацию усваивать. Мало того что моей бедной голове и желудку приходилось
работать в ускоренном темпе, так  еще  эти  процессы  усугубляла  секретарша
своей просто феноменальной скоростью разговора. Мы все давно  заметили,  что
она разговаривает не просто быстро, а со  средней  частотой  -  сто  слов  в
минуту. В общем, понять Мариночку в такие минуты было очень и очень нелегко.
Но главное я уловила: даже бывшие недоброжелатели из РЭУ в трудной  ситуации
своего коллегу поддержали и дали ему весьма лестную характеристику.  Маринка
сообщила, что ни один из  них  не  поверил  в  причастность  добросовестного
электрика к недавнему трагическому происшествию с депутатом Владимирцевым.
   - А что у тебя? - повернулась я  к  Виктору,  дожевав  пиццу  и  дослушав
Мариночкин отчет до конца.
   Я приготовилась к другой крайности: если  Маринка  могла  тараторить  без
устали целый день, из Виктора все слова приходилось вытягивать  чуть  ли  не
клещами. К моему удивлению, на этот раз его словно прорвало.
   - Времени было маловато, я  торопился,  -  извинился  он  для  начала.  -
Белоусов, правда, приходил на Волгу и сидел  вдали  от  берега.  Завсегдатаи
говорят, он обычно выбирает места, где поменьше народу.  А  клев  у  него  -
просто класс. Хм, похоже, наш электрик слово заветное  знает,  -  усмехнулся
Виктор. - Или тулуп помогает - Белоусов всегда в одном и том же белом тулупе
приходит.
   Последнее не было для нас новостью, но фотограф тут же продолжил:
   - Честно  говоря,  меня  это  немного  насторожило.  Конечно,  у  каждого
нормального рыболова или охотника есть определенная одежда, которая  раз  от
раза не меняется, но все-таки уж слишком заметен этот тулуп на  фоне  других
курток.
   - Думаешь, электрик только с утра показался на  берегу,  а  потом  вместо
него вполне мог кто-то другой сидеть в его тулупе? - переспросила я.
   - Не утверждаю, - поправил меня фотограф. - Но все-таки это возможно.
   - Я согласен, - неожиданно поддержал догадку Кряжимский.  -  Не  заметить
его на берегу  просто  не  могли  -  личность  он  неординарная,  тем  более
постоянно рыбачит. Но потом на него внимания уже никто не обращал -  он  сам
говорил, что место выбирает там, где народу меньше, и  почти  ни  с  кем  не
общается. Кто же сможет подтвердить, что в белом тулупе действительно  сидел
Белоусов, а не какой-нибудь другой мешок?
   Я и сама поняла, что алиби электрика должен  подтвердить  и  еще  кто-то,
кроме него самого. Но если человек сидел в одиночестве...
   - Неужели нам ничего  нельзя  сделать  для  этого  электрика?  -  жалобно
спросила Маринка, понимая, что ее усилия по добыче сведений  о  Белоусове  в
случае отрицательного расклада не будут оценены нами по достоинству.
   Мы повернулись к Виктору, но он хранил молчание. Впрочем, я  уже  видела,
что в его голове идет какой-то сложный процесс и мешать ему не следует. Пока
фотограф  докуривал  сигарету,  стараясь   сохранить   на   лице   видимость
спокойствия, я объявила, что на сегодня рабочий день закончен и каждый может
отправляться по своим делам. Правда, у  меня  еще  были  планы  относительно
Инги: я хотела встретиться с ней, но посвящать в  это  своих  сотрудников  я
пока не собиралась. "Разговор будет называться "Между  нами,  девочками",  -
усмехнулась я.

Глава 7

   Уже вечером в моей квартире раздался телефонный звонок, заставивший  меня
поначалу немного поворчать. Я даже не сомневалась, кто это, - звонил Виктор.
Только он один обладал превосходным нюхом на самые  неподходящие  моменты  в
моем распорядке дня: то разбудит среди  ночи,  то  вытащит  из  ванной,  как
случилось на этот раз.
   - Ни один нормальный человек не додумался бы позвонить мне именно сейчас,
- сообщила я без долгих прелюдий. - Надеюсь, у тебя  что-то  важное,  потому
что я из-за тебя прервала водные процедуры.
   - Белоусова выпустили, - лаконично прервал меня Виктор.
   - Как выпустили? - не поняла я.
   - Очень просто. Я нашел свидетелей, притащил их в  милицию,  и  они  дали
показания...
   Следующие полчаса мне пришлось поминутно подгонять фотографа, который  не
хотел рассказывать подробности проведенной операции. Но в итоге  мои  усилия
увенчались успехом, и я наконец поняла, что он нашел самых заядлых любителей
зимнего лова и поговорил с ними. Конечно, эти люди достаточно  хорошо  знали
Белоусова и запомнили его колоритную фигуру, похожую на  Емельяна  Пугачева,
неподвижно просидевшую на льду весь день Рождества.
   Впрочем,  к  после