й вопрос:
   - А еще и неизвестно. Появление  второго  Хольмса  могло  сбить  цену  на
первого. Не поэтому ли он и сгорел?
   Я снова посмотрела на Виктора и опять получила ту  же  реакцию.  Тогда  я
откровенно взмолилась:
   - До этой деревни нам долго ехать, скажи, пожалуйста?
   Виктор бросил взгляд на часы, потом на меня и медленно покачал головой.
   Я вздохнула и отвернулась к окну.
   Город  кончался,  по  обеим  сторонам  дороги  застыли  деревья,   упорно
тянущиеся ветками вверх.

Глава 9

   Дом Жанны Петровны был совсем не похож  на  тот,  в  котором  я  побывала
полчаса назад. Этот  был  новеньким,  современным,  под  красной  черепичной
крышей. Глядя на эту крышу, я почему-то четко вспомнила претенциозные пальто
и шляпу самой Жанны Петровны.
   Дом был высоким, двухэтажным и вытянутым  вдоль  дороги,  от  которой  он
ограждался высоким забором из металлических прутьев.
   - Ты уверен, что нам сюда? ? недоуменно спросила я у Виктора, сверяясь  с
записанным в моем блокноте адресом.
   Виктор кивком головы показал на крайний столб  забора,  увенчанный  неким
подобием ведра, под которым висела белая табличка с номером дома.
   Пришлось согласиться, что ведущий  менеджер  "Арт-галереи"  действительно
живет в этом солидном доме.
   - Я и не думала, что организация выставок картин такое прибыльное дело, -
пробормотала я вполголоса.
   Виктор остановил машину напротив калитки. Я опять посмотрела на  часы  и,
вынув из сумочки свой сотовый, набрала номер редакции. Почти  сразу  же  мне
ответил Кряжимский.
   - Это Ольга, - сказала я. - Маринка не объявлялась, Сергей Иванович?
   - Увы, Ольга Юрьевна, увы, - вздыхая, ответил он, -  зато  все  остальное
нормально, и работа движется.
   - Хоть это хорошо, - вяло порадовалась я и закончила разговор.
   Немного подумав, я набрала  свой  домашний  номер  и  прослушала  длинные
гудки, которыми поприветствовал меня мой телефон. У Маринки был ключ от моей
квартиры, и она иногда позволяла себе приводить своих друзей ко  мне  домой,
пока я отсутствовала.
   Я за это ее поругивала, но сейчас с радостью услышала бы ее голос. Однако
радоваться было нечему, и я в раздражении бросила сотовый обратно.
   - Маринка все еще неизвестно где, - проинформировала я Виктора, - поэтому
придется идти к Жанне и выяснять места дислокации Антона. Смешно будет, если
она скажет: не знаю.
   Виктор внимательно посмотрел на меня и медленно покачал головой.
   - Вот и я так считаю! - ответила я и вышла  из  машины,  хлопнув  дверцей
сильнее, чем обычно себе это позволяла.  Сумочку  я,  разумеется,  взять  не
забыла. Я считаю, что даме  без  сумочки  вообще  неприлично  появляться  на
людях.
   Честно говоря, я уже начинала нервничать всерьез.
   Толкнув калитку, я пошла к дому. Шла  я  быстро,  и  Виктор  догнал  меня
только около высокого крыльца.
   Поднявшись по ступенькам, я нажала на кнопку звонка и держала ее  дольше,
чем позволяли приличия. Жанна Петровна не понравилась мне с первой же  нашей
встречи, и теперь, после происшедших событий, все неприятности,  свалившиеся
на меня, я почему-то ассоциировала с ней.
   В общем-то я понимала, что это не правильно, но ничего с  собою  поделать
не могла.
   Не открывали мне долго, и я уже подумала о том, что, возможно, никого нет
дома. Это было бы неприятно, потому что в этом случае мне оставалось  только
одно: возвращаться в редакцию или сразу к себе в  квартиру  и  ждать,  когда
Маринка сама объявится. А это было бы непереносимо.
   Наконец дверь отворилась,  и  я  увидела  Жанну  Петровну.  Она  вышла  в
умопомрачительном синем  халате  из  китайского  шелка.  Волосы  ее  были  в
порядке, в правой руке сигарета, вставленная в длинный деревянный мундштук.
   - Ольга Юрьевна! - воскликнула она с преувеличенной  приветливостью:  мое
отношение к ней стало еще хуже.  Уж  что-что,  а  я  точно  знала  по  своей
несчастной журналистской жизни, что когда я хожу по квартире  в  халате,  то
для меня любой гость всегда не вовремя и некстати.
   - Добрый вечер, Жанна Петровна, извините  за  неожиданный  визит...  -  с
запоздалой церемонностью начала я, словно это и не  я  только  что  устроила
перезвон в ее доме.
   - Что вы, что вы, заходите, пожалуйста, - заулыбалась Жанна, как и  Нина,
с любопытством поглядывая на Виктора. Это тоже, кстати,  не  могло  улучшить
моего к ней отношения.
   Мы прошли в небольшой по размеру, но уютный холл  с  камином  и  кожаными
диванами.
   В центре холла стоял невысокий  журнальный  столик  на  витых  деревянных
ножках. На нем одиноко покоилась стеклянная пепельница.
   Меня удивило,  что  здесь  на  стенах  не  было  никаких  картин,  однако
недостаток цветовых пятен на  фоне  белых  крашеных  стен  восполняли  целые
охапки и связки искусственных  растений,  расставленных  и  развешанных  где
только было возможно.
   - Кофе, чай? - спросила Жанна Петровна, делая приглашающий жест в сторону
дивана.
   Я поблагодарила ее, отказалась и осторожно  присела  на  краешек  дивана.
Виктор сел чуть поодаль и, равнодушно скользнув взглядом вокруг,  повернулся
лицом к лестнице, ведущей из холла на второй этаж.
   - Чему обязана столь неожиданным  визитом?  -  осторожно  спросила  Жанна
Петровна, устраиваясь напротив меня.
   Нас разделял журнальный столик. Я расстегнула  сумочку  и  достала  пачку
сигарет "Русский стиль".
   - Вы разрешите? - на всякий случай спросила я и,  получив  утвердительный
ответ, с удовольствием закурила.
   - Вы, наверное, по поводу  пожара?  -  печально  спросила  меня  Жанна  и
вздохнула:
   - Ужас, кошмар, но жизнь продолжается, и будем стараться  поправить  все,
что можно...
   - Да, не повезло вам, - неопределенно сказала я, заметив,  как  удивленно
дрогнули у нее брови.
   Я положила ногу на ногу и сказала:
   - У меня есть уже кое-какая интересная информация по пожару и  не  только
по нему, но я приехала сюда, чтобы спросить вас о другом. О другом человеке.
Не могли бы вы, Жанна Петровна, сказать мне, где найти Антона?  Того  самого
Антона, с которым вы приезжали ко  мне  в  редакцию?  У  меня  есть  к  нему
несколько вопросов.
   - Антона? - повторила Жанна.
   Было видно, что мой вопрос ее очень удивил.
   - Господи, а зачем вам Антон? Что еще случилось? - Поза  ее  стала  более
напряженной, Жанна потянулась, стряхнула сигаретный  пепел  в  пепельницу  и
замерла, ожидая ответа.
   - Я не могу вам сейчас всего рассказать, - честно сказала я, - но он  мне
очень нужен, и я думаю, что вы  мне  поможете...  А  про  пожар  мы  с  вами
поговорим чуть позже, - добавила я двусмысленную фразу - я думала, что часть
ночи, проведенная в кабинете Жанны, и то, что я узнала про сгоревшую картину
Хольмса, давало мне на это право.
   Мои слова произвели на Жанну потрясающее впечатление, она приоткрыла рот,
явно собираясь что-то сказать,  но  тут  послышались  быстрые  шаги.  Кто-то
спускался с лестницы  вниз  и,  когда  я  разглядела,  кто  это,  мое  лицо,
наверное, стало таким же потрясенно-озадаченным, как и у Жанны.
   В холл спустился Борис Иванович Диванов. В самом  его  присутствии  здесь
ничего удивительного не было, но одет-то он был так же, как  и  Жанна,  -  в
халат и в тапочки. Только халат у него был бордового цвета.
   - Вот те и сюрприз! - громко произнес он. - Не ожидал-с!
   Борис Иванович, кряхтя и посапывая, опустился на диван рядом с Жанной.
   - В чем вопрос? - спросил он у Жанны.
   - Спрашивают про Антона, - тихо ответила она, и я заметила, как задрожала
ее рука, держащая сигарету.
   Ситуация становилась интересной. Я почувствовала это всеми фибрами души.
   - Ба! - Воскликнул Борис Иванович. - А зачем вам этот  шалопай?  Натворил
что-то, да?
   Он поерзал и повернулся к Жанне.
   - Что-то у меня сегодня правая почка заволновалась после  обеда.  Знаешь,
такое ощущение, словно нерв какой-то защемило в поясничном отделе...
   - Я так  поняла,  что  они  хотят  с  Антоном  про  пожар  поговорить,  -
возбужденным голосом сказала ему Жанна и поежилась, словно внезапно ей стало
холодно.
   Борис Иванович быстро взглянул на меня и  на  Виктора.  Виктор  продолжал
сидеть, невозмутимо глядя в окно, и именно эта  его  внешне  демонстрируемая
отстраненность, казалось, вселяла какую-то неуверенность  в  Жанну.  Это  же
передалось и Борису Ивановичу.
   Бросив на Виктора несколько многозначительных  взглядов,  Борис  Иванович
вплотную наклонился к Жанне и что-то прошептал ей на ухо.
   - Не знаю! - резко ответила она.
   Борис Иванович повернулся ко мне.
   - У вас есть новая информация по поводу пожара, Ольга Юрьевна? -  спросил
он, буравя меня глазами.
   - Есть кое-что, - честно ответила я и, видя их отношение к этому вопросу,
решилась  наобум  напустить  немного  тумана.  Все-таки  я  профессиональный
журналист, иногда можно и показать зубы. - Есть, и не только про пожар, но и
про картину из коллекции Гринцпуля тоже. Но сейчас меня  интересует,  где  я
могу найти Антона, и чем скорее я его найду, тем будет лучше.., я думаю, для
всех.
   - Гринцпуля, - протянул Борис Иванович, словно не слыша всего остального,
что я сказала. Он прищурился и отклонился назад, не спуская с меня  глаз.  -
Гринцпуля, значит, - повторил он.
   Жанна резко вскочила и прошла к окну. Она повернулась  к  нему  спиной  и
встала там, скрестив руки на груди.
   Передо мной разыгрывалась какая-то важная  сцена,  смысла  которой  я  не
улавливала, но понимала, что темы пожара и картины Гринцпуля как-то серьезно
волнуют  и  Жанну,  и  Бориса  Ивановича.  Меня  в  данный   момент   больше
интересовала судьба убежавшей на свидание с Антоном Маринки. Если бы не это,
я бы с удовольствием принялась разрабатывать открывшуюся передо  мной  жилу,
потому что создавалось впечатление, что в ней можно отыскать  что-то  ценное
для моей газеты.
   - Мне нужен Антон, - упрямо повторила я, -  пожалуйста,  скажите,  где  я
могу его найти. - На меня снизошло  вдохновение,  и  я  с  тайным  значением
ляпнула:
   - ..и мы с товарищем сразу же уйдем отсюда. Если вы не можете мне помочь,
так сразу и скажите, придется тогда за помощью обратиться в другие места...
   Слово "товарищ" я подала как намек  на  принадлежность  Виктора  к  неким
специфическим сферам. Его подчеркнутое  равнодушие  к  происходящему  только
усиливало это впечатление.
   Моя фраза достигла своей цели, хотя стрельба и велась наобум.
   - Не знаю я, где он шляется, - пожал плечами  Борис  Иванович,  -  а  ты,
Жанна, знаешь?
   - Нет, - резко ответила Жанна и замолчала, явно ожидая от меня, что же  я
еще скажу.
   Я не поверила им обоим, но уговаривать не видела смысла. Было видно,  что
мне  они  действительно  не  скажут.  Оставалось   действовать   в   прежнем
направлении, тем более что деваться мне было некуда.
   - Мы сейчас были дома у Риты, - максимально равнодушным тоном  произнесла
я.
   - Да? - спросила Жанна и добавила:
   - И как она?
   - Перестаньте, - я потеряла терпение, и раздосадованная тем, что ничего у
меня не получается и поиски Маринки не  привели  ни  к  чему,  хотя  времени
прошло уже много, уже собралась  перестать  играть  втемную  и  сказать  про
картину Хольмса, погибшую при пожаре, но от  этой  несвоевременной  глупости
меня отвлек звонок моего сотового.
   Я обрадовалась ему. Извинившись, я достала телефон из сумочки  и,  будучи
уверенной, что звонит Маринка, спросила:
   - Это ты?
   - Наверное, - ответил мне недоуменный голос Кряжимского, - это...
   - Я узнала вас, Сергей Иванович, - быстро поправилась я, - извините, есть
новости?
   Разговаривая по телефону, я заметила, что и Жанна и  Борис  Иванович,  не
скрывая своего интереса, слушают, о чем я говорю.
   - Есть, но, к сожалению, не  про  Марину,  -  ответил  мне  Кряжимский  и
заговорил скороговоркой:
   - Вам звонили из Заводского РОВД, пригласили завтра на разговор по поводу
убийства Сойкина.
   - Кого? - переспросила я и, в свою  очередь,  внимательно  посмотрела  на
Жанну. Мгновенно я вспомнила и слова Нины про то, что у Жанны недавно  убили
мужа, и то, что Макс, с которым Рита приходила к Эльвире, был  мужем  Жанны.
Последующие события повыветрили у меня из памяти эту важную информацию.
   - Это все? - спросила я.
   - В общем, да, такое же приглашение передали и для Марины тоже. Но  ей  я
пока сообщить об этом не могу, - закончил свое сообщение Сергей Иванович  и,
в свою очередь, поинтересовался:
   - А у вас есть что-нибудь новенькое?
   - Есть и горячее, - ответила я стандартным журналистским кодом, -  но  об
этом я расскажу после возвращения. - Тут я не удержалась и проговорила:
   - А вы знаете, оказывается, в мире было всего три  картины  ван  Хольмса,
написанные им на холсте. А теперь, возможно, осталось только две.
   Произнеся эти слова, я равнодушно посмотрела на Бориса Ивановича  и  была
удивлена происшедшей в нем внезапной перемене.
   Борис  Иванович  дернулся,  словно  его   иголкой   кольнули,   и   начал
быстро-быстро потирать ладони. По всему было видно, что мои слова его сильно
взволновали.
   "Очень горячо!" - подумала я и, поблагодарив Сергея Ивановича за  звонок,
отключилась.
   - Извините, а что вы там сказали про Хольмса? - хрипло  проговорил  Борис
Иванович. - Меня как старого искусствоведа это не может не интересовать.
   - Пока не имею права раскрывать эту информацию, - ответила я и покосилась
на Виктора, - запрещено.
   - Мне нужно позвонить, - сказала Жанна и, отойдя от окна,  направилась  к
лестнице.
   - Останься, - жестко приказал ей Борис Иванович и сам встал, - я позвоню,
а ты развлеки пока нашу гостью, чайку предложи...
   Борис Иванович вышел, а Жанна, помявшись, присела на свое прежнее место.
   - Я не пойму, чего вы добиваетесь, - тихо сказала она.
   Я положила свою давно потухшую сигарету в пепельницу и достала из сумочки
новую.
   - Дайте и мне, пожалуйста,  -  попросила  Жанна,  -  за  своими  идти  не
хочется.
   Мы обе закурили.
   - Чего я добиваюсь, я вам не скажу. Потому что не  могу,  -  ответила  я.
Опасность, грозящая, по моему мнению, Маринке, была  хоть  и  осязаемой,  но
все-таки гипотетичной. Хорошо бы я выглядела, если б напрямую  заявила,  что
мне нужен Антон,  потому  что  он,  возможно,  сейчас  на  свидании  с  моей
подругой, а мне это не нравится. Причем неизвестно, какие отношения у Антона
с самой Жанной. Кроме того,  история  с  пожаром,  с  покушением  на  нас  с
Маринкой, с убийством Риты еще требовала своего объяснения, а оно могло быть
неожиданным.
   - Вы считаете, что я в чем-то виновата? - наконец-то решившись,  спросила
Жанна, вздрагивая и кутаясь в свой прекрасный халат, будто ей внезапно стало
холодно. - Я вас не понимаю, Ольга.
   Послышались шаркающие шаги, и в холл вернулся Борис Иванович.
   - Все  нормально,  Ольга  Юрьевна,  -  добреньким  голосом  сказал  он  и
пристально посмотрел на Жанну, - нашел я вашего Антона, шалопая этакого.  Он
с вашей сотрудницей в гостях у друзей недалеко отсюда, на турбазе.
   Борис Иванович покосился на Виктора и, пожевав губами, больше  ничего  не
сказал.
   - Спасибо, - поблагодарила я его и встала, понимая, что теперь уже  точно
нужно уходить.
   Виктор поднялся на секунду позже меня. Борис Иванович, не спуская с  него
глаз, кивнул, подтверждая сам себе какую-то мысль.
   - Вы объясните нам дорогу? - спросила я у него.
   - Ради бога, ради бога, - засуетился Борис Иванович, - объясню, пойдемте,
если вы спешите. Тут всего-то полчасика или даже меньше будет.
   Он проводил нас с  Виктором  до  крыльца  и,  махнув  рукой  вдоль  дома,
показал, куда нужно ехать.
   Пожелав нам счастливого пути, он стоял на крыльце до тех пор, пока мы  не
уехали. Жанна не вышла.
   - Я глупо себя вела? - спросила я у Виктора.
   Он, помолчав, ответил:
   - Нечисто.
   - Согласна абсолютно, - сказала я, - но до конца я так и не поняла, в чем
тут дело. Но я думаю, у меня будет еще время и возможности покопаться в этом
живописном болоте.
   Дорога, указанная нам Борисом Ивановичем, круто  свернула  в  сторону  от
основной  трассы,  и  мы  затряслись  и  запрыгали  по  нашим   классическим
традиционным среднерусским ухабам.
   Дорога, петляя, вывела нас из деревни, и мы углубились в  густые  заросли
то ли леса, то ли старых посадок.
   Уже стемнело, и Виктор, включив фары, только зрительно сгустил темноту за
бортом.
   -  Где  же  эта  непонятная  турбаза?  -  пробормотала   я,   старательно
вглядываясь вперед, надеясь увидеть хоть какой-то просвет между деревьями.
   В это время дорога, поворачивая круто вправо,  заставила  Виктора  слегка
сбросить скорость, и вдруг с левой стороны, очень  близко  от  нас  зажглись
две, как мне показалось, огромные и яркие фары. Взревел мотор прятавшегося в
засаде автомобиля, и моя разнесчастная "Лада" получила такой сильнейший удар
в левый бок, что, вздрогнув и пошатнувшись, накренилась на правую сторону.
   Я завизжала больше от неожиданности, чем от страха, - испугаться я просто
не успела, - и схватилась обеими руками  за  верхнюю  ручку  над  дверцей  и
буквально повисла на ней.
   За моим окном мелькнул толстый ствол дерева, и  машина,  не  удержавшись,
прислонилась к нему.
   Удар повторился, но он прошел уже не впрямую по боку,  а  немного  сзади.
Получив это дополнительное ускорение, мы  дернулись  вперед,  и  Виктор,  не
упуская момента, попытался сделать рывок.
   На этом наше путешествие и закончилось.
   Сбитые с дороги ударами чужой машины, мы залетели  на  обочину  и  плотно
застряли там.
   В который уже раз, не знаю, в десятый, двадцатый, сто  первый,  Виктор  в
такой неожиданной и необычной ситуации сумел принять правильное решение.
   "Лада" сотряслась еще от одного удара и,  заскрежетав  днищем,  вынуждена
была проползти дальше и ткнуться бампером в ствол дерева.
   В эту секунду Виктор, словно подброшенный пружиной,  рывком  открыл  свою
дверь и, выпрыгнув наружу из "Лады", бросился назад. Через  зеркало  заднего
вида я разглядела, как  в  два  прыжка  Виктор  добрался  до  чужой  машины,
распахнул ее левую дверь и выдернул водителя.
   Моя же дверь не открывалась. Я переползла на сиденье Виктора и  осторожно
ступила на землю.
   Как я ни старалась, а все-таки не удержалась  на  ногах,  зацепившись  за
что-то, упала на колени.
   Я встала, правда, здорово перемазалась и, наверное, порвала колготки,  но
в тот момент меня это не заботило.
   Я не знала, что с Виктором, и это меня волновало сильнее всего.
   Цепляясь  за  ручки  дверок,  я  пробралась  за  "Ладу"  и  увидала   два
сцепившихся в жестокой борьбе  тела,  катавшихся  по  земле  рядом  с  двумя
машинами: моей "Ладой" и незнакомой  мне  белой  "Нивой".  "Нива"  стояла  с
включенными фарами, правым углом бампера плотно вжавшись  в  когда-то  такой
аккуратный задок моей милой машинки.
   Свет в салоне "Нивы" не  горел,  но  я  подумала,  что,  если  бы,  кроме
водителя, там был еще кто-то, то он уже наверняка пришел бы на помощь своему
товарищу.
   Я приблизилась и увидела, что противник навалился на Виктора  сверху.  Не
отдавая себе отчета в своих действиях,  я,  прокричав  что-то  воинственное,
прыгнула на этого гада и обеими руками захватила его горло.
   Не думаю, конечно, что я смогла бы  придушить  его,  но  он  отвлекся  на
нового врага, и в это  мгновение  Виктор  снизу  несколько  раз  ударил  его
кулаком по голове и сбросил с себя.
   Вскочив на ноги,  Виктор  ударил  противника  еще  раз  и,  тяжело  дыша,
посмотрел на меня.
   - Нормально? - спросил он, хрипло переводя дыхание.
   - Да нормально, нормально, - прокричала я, потому что не  могла  говорить
спокойно, - ты-то как, а?
   Он махнул рукой и, пошатываясь, подошел к "Ниве" и  заглянул  в  открытую
дверцу.
   Тут же он издал какой-то звук и нырнул в "Ниву".
   Перешагнув через затихшего водителя  "Нивы",  я  проковыляла  по  ужасным
кочкам и заглянула в "Ниву".
   На заднем сиденье лежала Маринка, и Виктор,