вались.
   - Ты мозги не канифоль! - с угрозой просипел голос. - Уйду ведь!
   Это решило дело - я шагнула  к  дверям  брошенного  дома,  споткнулась  о
какие-то кирпичи, рассыпанные у порога, и тут же была подхвачена на редкость
цепкой и сильной рукой. Меня втащили  в  узкий  коридор,  где  отвратительно
пахло мышами, и притиснули к стене. Сквозь ткань платья я почувствовала, как
в бок мне нежно, но настойчиво ткнулось острие ножа.

Глава 10

   Как ни странно, я напрочь забыла о баллончике,  зажатом  в  правой  руке.
Вместо того чтобы оказывать  сопротивление,  я  вдруг  принялась  неудержимо
хохотать.  Мне  просто  невольно  вспомнились   слова   Марины,   -   и   то
обстоятельство, что  она  единственная  из  нас  реально  оценила  ситуацию,
показалось мне в этот миг невероятно смешным. В сущности, моя реакция носила
характер патологический, и смех этот больше напоминал  истерику,  но  хозяин
ножа на него страшно обиделся.
   - Чего ты ржешь? - недовольно пробормотал он, и на меня  пахнуло  сложной
смесью водочного перегара, лука, крепчайшего табака и почему-то клубники.
   Последнее было  настолько  невероятным,  что  вызвало  новый  неудержимый
приступ смеха. Кончик ножа по-прежнему упирался мне в  бок,  и  мое  веселье
выглядело, наверное, очень  глупо  -  настолько,  что  сипатый  окончательно
растерялся. А у меня просто-напросто сдали нервы.
   - Ну, ты даешь, подруга! - озадаченно сказал  мужик  и  после  некоторого
раздумья убрал нож. - Щекотки, что ли, боишься? Разобрало тебя!
   После этого он на цыпочках подошел к порогу и осторожно выглянул  наружу.
Несколько минут он вглядывался в темноту, то ли высматривая, не привела ли я
с собой "хвост", то ли просто пережидая, когда я кончу валять дурака.
   Успокоилась я довольно быстро - по-видимому,  весь  комизм  ситуации  был
сосредоточен  именно  на  кончике  ножа  -  едва  я  перестала  ощущать  его
прикосновение, желание смеяться у меня пропало. И мне подумалось, что Марина
все-таки ошиблась - в ее пророчестве он играл гораздо более жуткую  роль.  И
еще я как-то сразу вспомнила о своем собственном оружии и тут же  прикинула,
не ответить ли мне взаимной любезностью -  не  окатить  ли  мужика  с  ножом
струей газа.  То  есть  ко  мне  возвратилась  способность  мыслить  ясно  и
логически.
   Рассуждая дальше, я  решила  с  газовой  атакой  повременить,  поскольку,
кажется, жизни моей ничто не угрожало и на переговоры, судя по всему, явился
один человек. Надо было сначала выяснить наши позиции.
   - Ну а что ты там высматриваешь? - охрипшим голосом поинтересовалась я. -
Ждешь кого-нибудь? Мужчина резко обернулся и негромко хмыкнул.
   - Отошла, что ль? - одобрительно сказал он. - Я  уж  думал,  ты  до  утра
веселиться будешь. Это бывает  -  некоторые  со  страху  вообще  в  столбняк
впадают, вроде дурачками делаются. Смеются-то редко - это бабы больше  вроде
тебя...
   - У тебя, видно, большой опыт - людей пугать? - спросила я.
   - Работа, дамочка, у меня такая, -  вздохнул  сипатый.  -  Все  время  на
нервах, то тебя пугают, то ты кого...
   - Ну, теперь мы друг друга напугали, - сказала я. - Давай к делу. Что  ты
хотел мне сообщить?
   Мужик нерешительно покряхтел в темноте, а потом подозрительно произнес:
   - Это самое... Ты сначала зелень покажи - чтобы разговор на пустом  месте
не вести... А то, знаешь, сейчас каждый норовит на халяву...
   - Неужели ты вообразил, что я потащу с  собой  в  трущобы  доллары?  -  с
возмущением спросила я.  -  Не  на  ту  напал!  Я  сначала  должна  получить
информацию, оценить ее достоверность...
   - Та-та-та, тормози, дамочка! - перебил меня сипатый.  -  Я  тебя  понял.
Меня за лоха держать не надо! Нет денег  -  нет  и  разговора.  Давай  тогда
разбегаться.
   - Я тоже не вчера родилась! - разозлилась я. - Деньги есть. Но ты  их  не
получишь, пока не докажешь, что ты их заработал. Мало ли какую бодягу ты мне
впарить хочешь!
   Но у моего собеседника настроение падало прямо на глазах.
   - Нет денег - нет  базара,  -  угрюмо  повторил  он.  -  Зад  об  зад,  и
разбежались.
   - Вот заладил! - сказала я. -  Какие-то  гарантии  у  меня  должны  быть,
верно?
   - А у меня какие гарантии? - не уступал он.
   -  Во-первых,  ты  имеешь  дело  с  интеллигентным  человеком,  а  не   с
каким-нибудь кидалой, - заявила я. - А потом, у  тебя  все-таки  нож,  ты  -
мужчина. Кто кого должен бояться?
   Сипатый, казалось, задумался. Однако выяснилось,  что  до  конца  мне  не
удалось его убедить.
   - И где у тебя бабки? - недоверчиво  спросил  он.  -  Мне  с  тобой  идти
куда-то резона нет. Пока меня никто не видел - я живой. А  там  -  уже  воля
божья.
   - Да здесь деньги, рядом! - не выдержала я. -  Машина  у  меня  за  углом
стоит.
   - Ага, а в машине качки сидят, - ехидно сказал сипатый. -  Знаем  мы  эти
номера!
   - Нет там никого, - сердито ответила я. - Ну и что - так и будем до  утра
препираться? Ситуация-то патовая. Кто-то должен наконец решиться.
   - Вот и решайся, - предложил он.
   - Ты все-таки мужчина, - возразила я.
   - Мало ли что! Меня, между прочим, за этот базар завтра на куски разрежут
и по помойке разбросают... А ты говоришь - решайся!
   - Ну, давай сделаем так, - сказала я. - Ты мне хотя бы намекнешь, чтобы я
тебе поверила, что ты не водишь меня за нос, а я тебе показываю деньги...
   Потом ты расскажешь все и получаешь баксы. Ну, согласен? А то мы так и не
сдвинемся с места!
   Он долго и недоверчиво сопел в  темноте,  выглядывал  на  улицу  и  снова
прятался, видимо, ему было и в самом деле страшновато, но деньги были нужны.
   - А, была не была! - наконец сказал он. - Дам я тебе наколку! Но  имей  в
виду, кинешь меня - зарежу, вот те крест! У меня выход тогда один!
   - Да черт с тобой - режь! - согласилась я. - Только не тяни душу.
   Он еще потоптался, а потом отчаянно махнул рукой.
   - Ну, слушай! Ты, значит, этого Кротова  ищешь?  Лет  двадцати  двух?  Я,
конечно, фамилию у него не спрашивал, но вроде он это - белокурый, здоровый,
правильно? Так ты можешь его  не  искать,  родная,  -  от  него  уже  пахнет
нехорошо, не всякий выдержит...
   - Постой, так его убили? - Я невольно протянула руку и вцепилась  мужчине
в рукав. - Где ты его видел?
   - А это уже другой вопрос, - самодовольно заявил он.
   - Ах, черт! -  в  сердцах  вырвалось  у  меня.  -  Так  это  любой  может
сказать... Чем докажешь?
   - Любой! У любого терпения не хватит на это  смотреть,  -  мрачно  сказал
сипатый. - Чем я тебе докажу? Наколка у него, как у вас написано,  на  левой
руке - дракон на задних лапах стоит - чего тебе еще?
   Меня охватило  настоящее  волнение  -  он  правильно  описал  изображение
дракона, хотя в газете об этом не сообщалось, но до конца я все-таки не была
уверена.
   - Одет во что был? Какая на нем была одежда? - нетерпеливо спросила я.
   - Эх, дамочка! - снисходительно обронил мой  странный  собеседник.  -  Ты
думай головой-то! Она тебе для чего дана? Или ты думаешь - я  его  раздевал,
чтобы на драконов его посмотреть? Голый он был, голый! Вот я его картинку  и
увидел. Больно мне надо мертвяков раздевать!
   Если он и врал, то довольно искусно. Во всяком случае, я не  нашлась  что
возразить. Хочешь не хочешь, а приходилось делать ответный ход.
   - Ладно, поверю тебе! - сказала я. - Пойдем, покажу деньги!
   Мы вышли  из  дома  и,  опять  споткнувшись  на  кирпичах,  двинулись  по
переулку. Мой спутник слегка отстал  и  беспрестанно  озирался.  Похоже,  он
подозревал, что ему приготовили ловушку, и отчаянно трусил. Время от времени
он сипло повторял у меня за спиной:
   - Смотри у меня! Мне выбирать не  приходится.  Если  что  -  тебе  финиш.
Чиркну разок - и душа из тебя вон!
   Его нытье мне до ужаса надоело, он мешал мне сосредоточиться, и я боялась
наделать ошибок. Момент наступил решающий, и  мне  не  хотелось  остаться  в
дураках. Меня не столько даже беспокоили деньги -  сумма,  в  конце  концов,
была не катастрофическая, - сколько опасение  остаться  без  информации.  От
этого дерганого типа всего можно было ожидать.
   Между тем я с удовольствием отметила, что страх мой окончательно  пропал,
и теперь я не чувствовала себя одинокой, хотя по-прежнему присутствие  наших
мужчин ничем не проявлялось. Но мой новый приятель не давал  мне  скучать  -
он, можно сказать, заполнил все мои мысли.
   Мы остановились у машины, причем мой спутник немедленно  вцепился  мне  в
локоть и со страхом воззрился на стекла "Лады", пытаясь понять, не  прячется
ли внутри взвод ОМОНа.  В  этот  момент  мне  наконец  удалось  его  немного
рассмотреть.
   Конечно, освещение не позволяло уловить подробности, но общее впечатление
я составила. Мужчина был довольно высок и скорее худ,  неширок  в  плечах  и
заметно сутул. Но, хотя сложение его трудно было назвать атлетическим,  сила
у него имелась. Руку он мне сжимал точно  клещами.  О  лице  его  сказать  я
ничего не могла, но волосы на голове торчали  в  разные  стороны,  будто  он
только что встал с постели. В  общем,  он  производил  впечатление  если  не
человека  без  определенного  места   жительства,   то   уж   человека   без
определенного рода занятий - точно. Я не  могла  категорически  назвать  его
бандитом, но до этого почетного звания ему оставалось совсем немного.
   Не двигаясь мы простояли возле машины, наверное, минут пять.  По  рельсам
мимо нас деловито прочухал локомотив, где-то опять надрывался селектор, а мы
все стояли. Наконец этот тип смирился с мыслью, что в  машине  скорее  всего
никого нет, и отпустил мою руку. Я отключила сигнализацию, отперла дверцу и,
опасаясь оставлять мужчину у себя за  спиной,  попросила  его  пошарить  под
левым сиденьем.
   После  некоторого  колебания   он   выполнил   просьбу,   но   с   такими
предосторожностями, будто ожидая наткнуться там на  медвежий  капкан.  Найдя
пакет, он недоверчиво хрюкнул и полез в карман.
   Неожиданно вспыхнул луч фонарика. Незнакомец, повернувшись ко мне спиной,
изучил содержимое пакета  и,  кажется,  удовлетворившись  осмотром,  погасил
фонарь.
   А дальше он сделал то, что взбесило меня до последней степени.  Он  резко
обернулся ко мне, как-то удивительно ловко отправил пакет за пазуху и следом
опять выхватил нож. Я услышала щелчок, с которым выскочило лезвие.
   - Ну вот что,  дамочка!  -  немного  смущенным  тоном  быстро  проговорил
информатор.  -  Ты  это..,  извини!  Ничего,  значит,  у  нас  с  тобой   не
получится... Мне еще пожить хочется, а за такие дела,  знаешь...  Главное  я
тебе сказал, а там сама решай!
   Произнося эту ахинею, он  постепенно  обходил  меня  кругом,  прикрываясь
ножом и отступая в  сторону  железнодорожного  полотна.  Он  вполне  разумно
полагал, что в беге я ему не соперник, тем более что у меня  здесь  остается
незапертая машина.
   Но почему-то он совершенно забыл о существовании  индивидуальных  средств
защиты. Зато у меня уже вспотела ладонь от проклятого баллончика - надо было
только  поднять  руку  и  нажать  кнопку.  Что  я  и  сделала   с   огромным
удовольствием.
   Получив в лицо струю газа, этот ворюга отчаянно вскрикнул и выронил  нож.
Однако остановить его мне не удалось. Зажимая  лицо  руками,  он  побежал  к
рельсам, рассчитывая убраться вслепую. В какой-то степени это ему удалось. Я
только растерянно смотрела ему вслед - на мне  были  туфли,  которые  делали
беготню по рельсам проблематичной.
   И тут над ухом  у  меня  оглушительно  бабахнуло.  К  счастью,  я  успела
сообразить, что это Ромка наконец-то обозначил свое  присутствие  с  помощью
петарды - иначе не миновать мне еще пяти минут нервного смеха.
   Действительно, он  выскочил  из  темноты,  до  крайности  возбужденный  и
решительный.
   - С вами все в порядке, Ольга Юрьевна? - отчаянно завопил он, и тут же  в
его руках взорвалась следующая петарда.
   Я зажала уши.  Ослепленный  беглец,  вообразив,  что  по  нему  стреляют,
припустил еще быстрее, споткнулся и со всего размаху грянулся на рельсы.  Но
это его не остановило - уже в следующую секунду он вскочил и опять  побежал,
неуклонно приближаясь к спасительным кустам за железной дорогой.
   - Лови его, Ромка! - забыв все на свете, закричала  я.  -  Он  унес  наши
деньги!
   - Я не могу, Ольга  Юрьевна,  -  необыкновенно  серьезным  тоном  ответил
Ромка. - У меня жесткие инструкции.
   Его рассудительный голос заставил меня остыть. Мне стало  стыдно,  что  я
хотела вопреки  собственным  же  принципам  послать  в  погоню  за  бандитом
несовершеннолетнего. К счастью, он  не  посмел  нарушить  инструкции  своего
кумира, хотя чувствовалось, что ему этого очень хочется.
   - От Виктора ему все равно не уйти, - между тем убежденно добавил Ромка.
   Мне тоже хотелось на это надеяться, потому что  обманщик  уже  перебрался
через рельсы и с треском вломился в придорожные кусты. Было слышно,  как  он
продирается сквозь заросли, постепенно удаляясь от нас.
   Потом все стихло, а еще  через  пять  минут  на  противоположной  стороне
переезда появились две тени. Они двигались мирно  и  неторопливо,  словно  в
обнимку. Потом тени приблизились, и мы  узнали  нашего  Виктора,  который  с
невозмутимым видом вел к нам кидалу, завернув ему  за  спину  руку.  Ромкино
предсказание сбылось на сто процентов.
   Сипатый не сопротивлялся, шел молча и покорно - только время  от  времени
свободной рукой тер обожженные глаза.
   - Этот? - спросил Виктор, доставив пленника к машине.
   Получив от меня подтверждение, Виктор отправил Ромку за фотоаппаратом,  а
сам тем временем деловито и ловко  обыскал  расстроенного  кидалу.  Пакет  с
деньгами тут же вернулся ко мне, а в  карманах  у  незнакомца  дополнительно
обнаружились  уже  знакомый  мне  фонарик,  зажигалка   и   пачка   сигарет.
Собственных денег у этого типа едва набиралось на автобусный билет.
   Прибежал запыхавшийся Ромка с  фотоаппаратом,  и  Виктор  тут  же  заснял
нашего пленника,  ослепив  его  вспышкой  и  повергнув  в  состояние  полной
безнадежности.
   - Это еще зачем? - пробурчал он сквозь слезы, которые все  еще  лились  у
него из глаз. - Вы уж, в натуре, окончательно обнаглели! Чего  вам  от  меня
надо? Я вас не знаю!
   - Сейчас познакомишься! - пообещал Виктор. Сипатый понурился и уже  почти
заискивающе сказал, обращаясь ко мне:
   - Давай по-хорошему, главная, а? Зачем нам неприятности?  Деньги  я  тебе
вернул...
   - Это он называет вернул! - возмущенно воскликнула я.
   - Я просто пошутил! - быстро сказал сипатый.
   - А насчет мертвеца ты тоже пошутил? - спросила я.
   - Тоже, - согласился он.
   - А вот мы это и проверим, - пригрозила я.  -  Теперь  у  нас  есть  твоя
фотография. Мы завтра же поместим ее в газете с указанием, что  именно  этот
человек сообщил нам бесценную информацию о смерти Кротова... - Разумеется, я
блефовала, мы никогда бы так не сделали, но сипатый этого  знать  не  мог  и
призадумался.
   - Чего вы вообще хотите? - спросил он наконец.
   - Продолжения истории, - сказала  я.  -  Только  правдивого  и  абсолютно
полного!
   - Хорошо, я все расскажу, - сдался пленник. - Но с условием: вы  отдадите
мне пленку! И это.., деньги тоже!
   - А вот это теперь только после того, как убедимся, что ты не  соврал,  -
заявила я категорически. - Больше я тебе не  доверяю.  Получишь  сейчас  сто
долларов, а за остальным придешь, когда твоя информация подтвердится.
   - Ничего себе! - обиделся он. - Я же смертельно рискую!
   - Можешь хоть сейчас уматывать на все четыре стороны, - предложила я. - А
мы поехали проявлять пленку.
   - Ну, вы полегче! - сказал сипатый. - Больно быстрые! А я, между  прочим,
не согласен! Меня в городе знают! - добавил он с некоторой грустью.
   - Значит, будем разговаривать?
   - Давайте куда-нибудь присядем, - предложил он, оглядываясь. -  Я  что-то
себя неважно чувствую... Мы все четверо сели в машину - сипатый на  переднее
сиденье рядом с водителем, и он тут же уныло сказал:
   - Жадность фраера сгубила! Знал ведь, что нельзя соваться в газету!  Нет,
захотелось бабок срубить влегкую! Ну что ты будешь делать!
   - Ничего, не расстраивайтесь, - утешила я его. -  Все  еще  поправимо!  И
деньги ваши будут, и никто ничего  не  узнает...  От  вас  требуется  только
искренность.
   - А как ты мои слова проверять будешь? -  вдруг  тоскливо  сказал  он.  -
Могилу, что ли, раскапывать?
   - Могилу?! - ужаснулась я. - Ты что, Кротова в могиле видел?
   - В могиле я его как раз не видел...
   Я почувствовала себя окончательно запутавшейся.
   - Ладно, хватит вокруг да около! -  сердито  потребовала  я.  -  Назвался
груздем... Рассказывай все по порядку!
   Сипатый вздохнул и заговорил.
   - Короче, было это в ночь на понедельник... Часа в два ночи, точно!  Луна
уже взошла. Сосновское кладбище знаете, конечно? Вот там я и был...
   - В два часа ночи? - изумилась я.
   - Ну, вообще-то, я пораньше пришел, - скромно признался  сипатый.  -  Это
они в два появились...
   - И что же вы делали на кладбище в такой час? - подозрительно спросила я.
   Сипатый хмуро усмехнулся.
   - Да ничего такого особенного я вроде и не делал, -  сказал  он.  -  Так,
присматривался. У меня, между прочим, газеты своей нет, а  живот,  он  жрать
каждый день требует! Ты вот попробуй, напиши газету,  когда  кишки  протокол
пишут, тогда узнаешь! И вообще, не хочешь слушать - так и скажи!
   - Хорошо-хорошо, продолжай, - сказала я, глядя теперь на этого  странного
типа со священным ужасом - осквернителей могил мне еще видеть не доводилось.
   - Ну вот, присматривался я маленько, - обиженно засипел он. - Ничего, вот
те крест, не трогал!
   Вообще, я с корешем должен был идти, а у него вдруг ангина! Летом-то! Ну,
я полечил его самую малость и двинул один... Ничего хорошего я не выходил  и
уже собирался отчалить... А там на кладбище  место  такое  есть  -  в  самом
конце, где кусты растут вроде живой изгороди, но не  шибко  густо,  так  что
человек свободно пройти может. И рядом дорога. Дай, думаю, я здесь  срежу  и
потихоньку - в город. И только я  собрался,  это,  на  шоссе  выходить,  как
подъезжает машина, сворачивает с дороги и уже так, по кочкам шпарит прямо на
меня! Ну, это мне с испугу показалось, конечно, если бы они меня заметили  -
сейчас бы я с вами тут не канителился... Успел я - мешок в кусты  закинул  и
сам залег, где трава погуще была...
   - Мешок? - переспросила я.
   - Разве я сказал - мешок? - спохватился сипатый.  -  Это  ты  не  поняла.
Пакет! Хлеба я купил, пакет у меня с хлебом был... Короче, залег я,  а  эти,
не доезжая метров сорок, тормозят. Канавка там была  -  потому  затормозили,
если бы не затормозили, так у них все оси поотскакивали бы. Не знаю,  почему
там эта канавка была - может,  кабель  собирались  тянуть,  -  но  она  этим
здорово подгадила. Ух, они ее и материли, когда  остановились!  Ну,  не  так
чтобы в полный голос, но от души! Еще бы - им  из-за  этой  канавы  пришлось
труп на себе волочь - а это полсотни метров! А я лежу. Они фары  погасили  -
от луны было светло - и вдвоем потопали прямо на кладбище. Ага, двое их было
- крепкие ребята, мордатые, в спортивных костюмах. Друг  друга  называли  не
по-русски вроде - Чек и Ара, - хотя морды у обоих русские, это без ошибки.
   А машина у них была такой крошечный фургончик - сзади вообще без окошек -
может, японская, а может, корейская. Цвет-то при луне я не разобрал,  темный
какой-то... Вот номер я запомнил, - буднично добавил рассказчик, но  тут  же
как ни в чем не бывало поправился:
   - Потом только из головы вылетело - напрочь!
   - Но-но! - сказала я. - Как это, сначала запомнил, потом забыл?
   - А ты бы сама попробовала, - хладнокровно заметил сипатый.  -  Как  тебя
звать, забыла бы! Эти двое мимо меня протопали - и к могилам. Там рядом одна
свежая была - накануне засыпали только. Какая-то Борзова Антонина Тимофеевна
там упокоилась, одиннадцатого года рождения. Земля совсем еще рыхлая была  -