дили, - зло сказал он.
   - Сейчас я разговариваю с Боровским, -  мягко  заметил  Куренной.  -  Мне
кажется, что он придерживается иного мнения.
   Артур никак не мог выйти из столбняка и,  похоже,  не  понимал,  что  ему
говорят.
   - Хорошо, - сказал Куренной. - Я попрошу понятых подойти поближе.  А  вы,
Боровский, откройте, пожалуйста, машину!
   Артур наконец сдвинулся с места, на заплетающихся ногах подошел к фургону
и после некоторой возни отпер задние дверцы. Когда они распахнулись,  в  нос
мне ударили запахи гнили, разрытой земли и еще чего-то  непонятного,  но  не
менее неприятного. Герметизация в машине была отличная.
   На  дне  фургона  валялись  сморщенные,  побуревшие  лепестки  роз,  была
рассыпана земля, а кое-где на обшивке темнели весьма  подозрительные  пятна.
Из-под бокового сиденья выглядывали рукоятки двух лопат.
   - Прошу непременно отметить, - произнес Куренной, оборачиваясь  к  одному
из помощников. - Обшивка салона в бурых пятнах, похожих на кровь. На  штыках
лопат и на полу следы земли. Необходимо в срочном порядке произвести  анализ
того и другого. Не забудьте также про отпечатки пальцев на лопатах...
   Артур Боровский, не отличавшийся до сих  пор  особой  активностью,  вдруг
преобразился. Он по-прежнему оставался бледен, но вдруг сделался лихорадочно
суетлив и разговорчив. Он резко шагнул к следователю и почти выкрикнул:
   - Я ни при чем! Меня заставили! И вообще, я не убивал! Убивал  Чек,  а  я
сидел за рулем, понятно?
   - Кого убивал Чекасин? - жестко спросил Куренной.
   - Крота! - захлебываясь, выкрикнул Артур. - Кротова то есть. А  потом  мы
закопали его на сосновском кладбище...  Но  теперь  я  делаю  чистосердечное
признание, понятно?
   Он так упирал на это  "понятно",  что  Куренной  невольно  улыбнулся.  Он
сделал Артуру  знак  замолчать  и  отошел  в  сторону  к  своим  помощникам.
Посоветовавшись с ними, он объявил:
   - Так, значит... Трофимов с  ребятами  пока  остаются  здесь,  чтобы  все
оформить, а мы сейчас  поедем  в  прокуратуру.  Признание  так  признание...
Наденьте на задержанных наручники!
   Артур позволил себя заковать с каким-то даже удовлетворением -  по-моему,
сейчас он больше всего боялся принадлежать себе, остаться наедине со  своими
мыслями  и  страхами.  Сделав  выбор,  он  получил  временное  облегчение  и
успокоился на этом.
   Чекасин держался совсем по-другому. Он не сопротивлялся,  но  представлял
собой сгусток ненависти - было только непонятно, кого он ненавидит больше  -
слуг закона или своего дрогнувшего приятеля.
   Их обоих посадили в машину с зарешеченными окнами и увезли. Засобирался и
Куренной. А я, упирая на то, что мне еще есть чем  помочь  следствию,  стала
напрашиваться присутствовать на допросе Артура.
   - Понимаете, мне не совсем ясна его роль в этом деле! - умоляюще  взывала
я к улыбчивому следователю. - Ведь восемнадцатого числа  с  утра  он  был  с
Кротовым на острове, а ночью уже закапывал его в могилу. Мне непонятно...
   Куренной вздернул подбородок.
   - Вам непонятно! - сказал он почти с восклицанием. -  Это  звучит!  Такое
впечатление,  что  все  остальное  вам  понятно...  А  мне  вот  пока  нечем
похвастаться, дорогая Ольга Юрьевна, мне пока все непонятно. И только  когда
я внимательнейшим образом изучу все материалы дела...  Заметьте,  материалы!
Документы, вещественные доказательства, но никак не статьи в газетах... - он
улыбнулся лукавой улыбкой.
   - Но сделайте же исключение! - не отставала я. -  Наша  газета  не  будет
вмешиваться в ход следствия. Нас вообще интересует только частный  аспект  -
судьба Кротова...
   - Кстати, с вами нам тоже придется побеседовать, - нахмурился Куренной. -
И весьма серьезно! Еще предстоит выяснить, каким образом вы затесались в это
дело!
   - Я не возражаю, всегда пожалуйста.  Мне  нечего  скрывать..,  ну,  может
быть, почти нечего... Куренной негромко рассмеялся.
   - Ценю вашу откровенность! Но разрешить  присутствовать  на  допросе  все
равно не могу... - с удовольствием проследив за разочарованием, отразившемся
на моем лице, он опять улыбнулся, выдержал паузу и неожиданно добавил:
   - Но в порядке исключения позволю вам ознакомиться с протоколом  допроса.
Буквально десять минут - из  рук  в  руки.  И  с  условием,  что  не  будете
публиковать у себя в газете ни единой строчки без моей визы. Устраивает?
   Мне нечего было возразить, я понимала,  что  и  это  -  поистине  царский
подарок.
   Однако мне пришлось просидеть в ожидании  обещанного  рядом  с  кабинетом
Куренного до позднего вечера. Удовольствие весьма сомнительное,  но  я  была
вознаграждена сполна. Пригласив меня наконец в  кабинет,  Куренной  протянул
мне пачку отпечатанных листов.
   - Поскольку вас интересует только один эпизод - с Кротовым, - сказал  он,
- то именно эту часть допроса я вам предлагаю. Да и быстрее  прочтете.  Мне,
честно говоря, хочется попасть сегодня домой...
   Поняв намек, я дала слово,  что  буду  читать  очень  быстро,  и  тут  же
принялась за дело. В процессе чтения я убедилась, что Артур  излагает  мысли
ничуть не яснее и красочнее,  чем  его  покойный  соратник.  Он  повторялся,
путался, зачастую не мог подобрать нужного слова. Но, в общем, я узнала  что
хотела. Оказалось, что  между  Артуром  и  Кротом  сверх  деловых  отношений
существовало что-то вроде  дружбы.  Поэтому,  задумав  создать  себе  алиби,
Кротов именно Артура попросил раздобыть катер, а  потом  посвятил  его  и  в
детали своего плана. Артур  пообещал  помалкивать,  но  при  первом  удобном
случае выложил все Моряку, а тот - хозяину.
   Неизвестно, тогда ли зародилась мысль избавиться от Кротова, или это  был
вопрос  уже  решенный,  но,   так   или   иначе,   Петрович   воспользовался
представившейся  возможностью.  План  был  простой,  но  остроумный.  Кротов
оставляет  на  острове  одежду,  рассчитывая  вернуться   туда   ночью.   Но
возвратиться ему не суждено - и та же самая одежда становится свидетельством
гибели Кротова в водной пучине. Пусть тогда его  тело  ищут  хоть  сто  лет.
Учитывая тот факт, что Кротов в этот же день должен был  совершить  заказное
убийство,  вариант  был  идеальный.  Петрович  очень  серьезно  поговорил  с
Артуром, посвятил его во все и предложил выбирать  -  план  Крота  или  план
хозяина. Артур не колебался - дружба дружбой, а служба службой.
   Врожденная угрюмость и малая  эмоциональность  позволили  ему  без  труда
провести Кротова. Тот до последней минуты ни о чем не догадывался. Когда  на
острове все напились, Артур без опаски перевез Кротова на берег на катере  -
оказывается, Кротову вовсе не пришлось напрягаться, - дождался трех часов и,
разбудив всех, сообщил о трагедии.
   Как он и ожидал, вся компания лохов  была  в  панике  и  поверила  ему  с
первого  слова.  Особенно  он  был  горд  тем,  как  тонко  провернул  дело,
отсоветовав этим придуркам сразу бежать в милицию - небольшая пауза была  на
пользу делу.
   Наверное,  это  бы  сработало,  если  бы  не  Лора.   Она   заметила   те
несообразности, которые прошли мимо внимания Артура. Нам  оставалось  только
прислушаться к ее доводам.
   Но в тот день Артур ни о чем таком не догадывался. Он доставил компанию в
город, поставил  катер  на  стоянку,  взял  такси  и  поехал  туда,  где  по
распоряжению Петровича должен был ждать его Чекасин.
   А Чек часом раньше на  синем  "Ниссане"  доставил  в  "поместье"  Жмыхова
несколько корзин  роз.  Это  было  заранее  оговорено  с  людьми  Карманова,
которые, в свою очередь, предупредили  об  этом  охрану  дома.  Возможно,  в
охране  у  Карманова  тоже  были  свои  люди  -  Артур  не  располагал  этой
информацией, он просто знал,  что  "Ниссан"  должен  попасть  на  территорию
беспрепятственно.
   Он и  попал.  Но  среди  цветов  в  фургоне  находился  Кротов  -  уже  с
пистолетом, с  резиновыми  перчатками  и  маской  из  чулка.  Выбравшись  из
фургона, он первоначально смешался с толпой  прислуги,  а  потом  без  труда
перебазировался в район беседки - не исключено,  что  кто-то  при  этом  ему
помогал, но, конечно, Артура в это не посвящали.
   Между тем "Ниссан" уже покинул территорию особняка, и  Чекасин  остановил
его в лесу, в условленном месте, неподалеку от шоссе. Там и нашел его Артур.
Было договорено, что машину дальше поведет он.
   Ждали они не слишком долго. Вскоре подъехал личный автомобиль Карманова с
его самыми доверенными головорезами. Имитируя погоню, они сумели вывезти  из
опасного   места   Крота,   воспользовавшись   всеобщей   растерянностью   и
неразберихой.
   Едва Крот запрыгнул в фургон и "Ниссан" вырулил на шоссе,  появились  еще
машины - в погоню устремилась вся охрана  особняка.  Но  Артур  хорошо  знал
дорогу и сумел оторваться, ушел по объездным.
   Затем они пересекли город с юга на север и остановились в пустынном месте
за  небольшим  леском.  Здесь,  как  уверяет  Артур,  Чекасин   без   долгих
предисловий выстрелил Кротову в лицо и убил его. Они раздели его,  а  одежду
сожгли, решив, что так убитого будет труднее опознать.
   Дождавшись темноты, они поехали  на  кладбище  и  довольно  быстро  нашли
подходящую могилу. Зарыв труп Кротова, они забрали лопаты и уехали.
   По распоряжению Петровича Артур должен был временно поставить "Ниссан"  у
себя в гараже, уничтожить  возможные  улики,  все  вычистить  и  привести  в
порядок. И здесь Артур совершил прокол. Ночная возня с трупом  произвела  на
него такое впечатление, что он под всякими предлогами каждый день откладывал
уборку фургона на завтра. Таким образом дело это затянулось вплоть  до  того
момента, как в гости к Артуру нагрянула оперативная группа.
   На этом заканчивался тот эпизод, который меня интересовал - по  выражению
Куренного. На самом деле меня интересовало все, но, как  говорится,  пора  и
честь знать.
   - Не забудьте про уговор, - напомнил Куренной. -  Ни  одной  строчки  без
моего ведома! Пожалейте казенного человека, - он улыбнулся. - У меня с  этим
делом и так хлопот будет - ой-ой-ой!
   - Вы можете на меня положиться, - заверила я. - Только еще одна маленькая
просьба...
   - Что такое? - слегка нахмурился Куренной.
   - Мое расследование не будет полным, если я не увижу своими глазами...
   - Понял вас, - перебил меня Куренной. - Эксгумацию я планирую на  завтра,
но тут много проблем.  В  принципе  я  согласен  вам  помочь.  Боюсь  только
закручусь - могу забыть. Но, во всяком случае, будьте  завтра  на  телефоне,
ладно?

Глава 13

   Куренной позвонил в три часа дня и сказал, что, если я не появлюсь  через
десять минут, он уедет без меня. Нечего и говорить,  что  я  пулей  покинула
редакцию и запрыгнула в автомобиль.
   По улицам я мчалась так, что мне позавидовал бы сам Шумахер из Формулы-1,
но успела  вовремя.  Куренной  уже  садился  в  свою  машину.  Увидев  меня,
выскочившую точно черт из коробочки, он покачал головой.
   - Признаться, я все-таки надеялся, что вы не успеете, - с улыбкой  сказал
он. -  Все  понимаю,  но  не  могу  до  конца  постичь,  как  может  молодая
очаровательная женщина любить все это - катастрофы,  насилие,  окровавленные
трупы.., тут какая-то чудовищная ошибка, я считаю!
   - Женщина тут ни при чем, - объяснила я, садясь в автомобиль. -  Это  все
папарацци, понимаете? Маленький неутомимый папарацци внутри.
   - Это как в кинофильме "Чужой"? - улыбнулся следователь. - А вам  никогда
не хотелось избавиться от этого.., чужого?
   - Подумываю иногда, - призналась я. - Но, боюсь,  дальше  этого  дело  не
пойдет. Другая жизнь наверняка покажется мне пресноватой.
   - А вот я не нахожу свою жизнь увлекательной, - вздохнул Куренной. - Хотя
только и занимаюсь всем этим. Почему так?
   - Вы же сами ответили на этот вопрос, - напомнила я. - Потому что вас  не
интересуют сенсации. Вот, например, история Кротова для вас только эпизод. А
я сделаю из нее громкий материал с обобщениями и неизбежной моралью в конце.
Читатели будут плакать, взяв в руки газету! А кто-то, может быть,  ужаснется
и не сделает рокового шага, который уже приготовился сделать...
   - Да? Это интересно, - сказал Куренной. - Я как-то не думал над этим.  Но
вы так увлекательно рассказываете,  что,  пожалуй,  я  выберу  время,  чтобы
познакомиться с вашей газетой.
   - Вы хотите сказать, что возитесь со мной, даже не имея  представления  о
газете, в которой я работаю! - удивилась я.
   - Я же говорю, что меня не интересуют газеты, - объяснил  Куренной.  -  Я
иду вам навстречу из личных симпатий. Мне просто  кажется,  что  вы  не  тот
человек, который злоупотребляет оказанным ему доверием.
   - Благодарю за комплимент, - сказала я.  -  Но  еще  большее  спасибо  за
оказанное доверие. Для меня это очень важно.
   - Не стоит благодарности, - улыбнулся Куренной. -  По  крайней  мере,  вы
своего добились. Это у меня еще непочатый край работы. Но,  кстати,  я  тоже
должен вас поблагодарить - не уверен, что удалось бы  так  быстро  выйти  на
исполнителей, если бы не ваши усилия... Вчера,  между  прочим,  заговорил  и
второй участник  -  Чекасин.  Вообще,  их  показания  плюс  дневник  Кротова
производят тягостное  впечатление.  Надо  же,  проморгали  настоящее  осиное
гнездо под самым нашим носом!  Но  сегодня  мы  арестовали  все  руководство
"Великого дракона". Я буду стараться сделать все, чтобы они не  скоро  вышли
на свободу!
   Я поинтересовалась, какую  роль  может  сыграть  на  суде  расшифрованный
дневник Кротова.
   - Трудно сказать.  -  нахмурился  Куренной.  -  Придется  провести  массу
экспертиз.  И  все  равно  суд  может  не   принять   дневник   в   качестве
доказательства.
   - Вы будете тревожить ту  компанию,  которая  участвовала  в  пикнике  на
острове? - спросила я. Куренной пожал плечами.
   - Это придется  сделать,  чтобы  восстановить  хронометраж  событий.  Но,
разумеется, им ничего не грозит. Вы  беспокоитесь  о  той  девушке,  которая
обратилась к вам за помощью?
   - Да, на нее сейчас свалилось слишком много.
   Она запуталась в своих личных делах. Один парень  погиб,  другой  от  нее
ушел. Да, кажется, она что-то говорила о больной матери...
   - Я же говорю - им ничего не грозит. Ответят  на  несколько  вопросов,  и
все. Вам и то будет потяжелее, - хитро прищурился он.
   - Нам не привыкать, - ответила я.
   - У вас, наверное, частенько возникают проблемы из-за вашей деятельности?
- предположил Куренной. - Я слышал отзывы коллег - некоторые  вас  буквально
на дух не переносят. Мне кажется, это не правильно. Но, поскольку это  факт,
как вам удается с этим справляться?
   - Стараюсь не замечать ничего, кроме сенсаций, - засмеялась я.
   Куренной задал еще несколько вопросов о нашей  газете,  полюбопытствовал,
каким я вижу будущий материал, и  за  таким  приятным  разговором  мы  и  не
заметили, как добрались до кладбища.
   Та часть кладбища,  где  должны  были  вскрывать  могилу,  была  оцеплена
милицией. На обочине дороги стояло несколько автомобилей. На заднем  сиденье
милицейской "Волги" я неожиданно заметила морщинистое  лицо  Хронометра.  Он
скучал и клевал носом. Вид у Хронометра был  такой,  словно  он  двое  суток
ночевал под мостом.
   Куренной  поймал  мой  удивленный  взгляд  и  объяснил,  что   Хронометра
задержали на  всякий  случай,  если  вдруг  возникнут  какие-то  проблемы  с
могилой. Куренной велел мне держаться  к  нему  поближе,  и  мы  зашагали  в
направлении невысокой ограды, опоясывавшей ровные ряды могил.
   Дул легкий ветерок. Здесь за городом синева неба казалась особенно ясной.
Ослепительный диск солнца уже  начинал  скатываться  к  западу,  и  тени  от
предметов заметно удлинились. В той стороне неба,  куда  склонялось  солнце,
неподвижно стояло белое облако, зацепившееся  краем  за  горизонт.  В  траве
звенели сверчки.
   Мы с Куренным вошли в небольшую калиточку, где нас  встретил  милицейский
сержант с усами и почтительно проводил до места. Здесь уже ждали. Я заметила
нескольких  человек  в  форме,  парней  из  группы   Куренного,   растерянно
переминающихся с ноги на ногу понятых и еще двух сердитых работяг с лопатами
в руках. Чуть поодаль под охраной стояли Боровский и  Чекасин.  Оба  были  в
наручниках. Выглядели они неважно, но первый шок уже прошел, и держались они
гораздо естественнее,  посматривая  вокруг  с  мрачным  любопытством.  Артур
казался более взволнованным - он то и дело нервно крутил головой и облизывал
сухие губы.
   Зачитали прокурорское постановление о вскрытии могилы. Понятые слушали  с
напряженным вниманием, в их широко раскрытых  глазах  прятался  неподдельный
ужас. Затем Куренной о чем-то коротко  переговорил  с  обвиняемыми  и  пошел
размашистым шагом к живой изгороди из темно-зеленых кустов,  сквозь  которые
просматривалась дорога и стоящие на обочине автомобили. За ним двинулись оба
преступника в сопровождении охраны.
   Артур принялся объяснять, неловко взмахивая скованными руками,  как  было
дело в ту роковую ночь. Подойдя  поближе,  я  убедилась,  что  Хронометр  не
соврал даже в мелочах - на некотором отдалении была видна прорытая  в  земле
канава.
   Артур продолжал рассказывать, и тон у него был абсолютно обыденным,  безо
всякого надрыва, он словно делал отчет о проделанной работе. Потом он кивнул
головой и указал в направлении одной из могил.  Куренной  попросил  Чекасина
подтвердить показания, а тот равнодушно сказал только одно слово:
   " Подтверждаю!"
   Куренной направился к могиле и еще там выслушал сбивчивый рассказ  Артура
о том, как тащили, как раскапывали, как ставили все обратно...
   Ставили все же без особого рвения - металлическое надгробие  было  слегка
накренено. Замершее  женское  лицо  печально  смотрело  с  подретушированной
фотографии, словно эта женщина знала, что и после  смерти  у  нее  не  будет
покоя.
   Куренной сделал знак, и обвиняемых убрали  в  сторону.  За  дело  взялись
сердитые работяги, которые в полном молчании убрали ограду и сняли с  могилы
памятник. Впрочем, замолчали все. Когда лопаты вонзились в  могильный  холм,
над кладбищем воцарилась поистине гробовая тишина. Не  шевелясь,  застывшими
глазами люди смотрели, как раскрывается могила  и  вокруг  нее  растет  гора
вынутой рыжей земли.
   Когда яма сделалась достаточно глубокой, один рабочий  спустился  вниз  и
принялся орудовать там в одиночку. В какой-то миг я представила себе, что он
должен сейчас испытывать, и отвернулась.
   - Есть! - сказал он через некоторое время с  мрачным  удовлетворением,  и
над толпой пронесся тяжелый вздох.
   Когда я обернулась, тело уже было поднято на поверхность.  Наверное,  это
было страшное зрелище, не предназначенное для глаз человека, заставившее  бы
в другой момент содрогнуться любого. Но сейчас об этом как  будто  никто  не
думал. Не было ни замешательства, ни скорбных слов. Наоборот, все  сразу  же
зашевелились и занялись делом. Защелкали фотовспышки.  Куренной,  присев  на
корточки, деловито осматривал труп. Откуда-то появились люди с носилками.
   Я заставила себя подойти ближе. Мне хотелось убедиться самой, что на краю
ямы лежит именно тот, на поиски кого было потрачено столько времени  и  сил.
Парни с лопатами посторонились, давая  мне  дорогу.  Но  на  их  лицах  было
написано удовлетворение от того, что самая неприятная часть работы  осталась
позади.
   И все-таки мне  стало  нехорошо,  когда  я  увидела  это  вблизи.  Нагое,
тронутое разложением  тело,  сизая,  в  темных  пятнах  кожа,  жуткий  оскал
ввалившегося рта, изуродованная выстрелом глазница...
   Труп вдобавок был весь перепачкан  в  земле,  но  то,  что  я  искала,  -
татуировку с изображением дракона - еще можно было различить.  Я  попятилась
назад.
   - Да, подтверждаю, это -  Кротов,  -  услышала  я  знакомый  бесстрастный
голос, Чекасин и Боровский опять  давали  объяснения  следователю.  Ему  еще
предстояло  задать  им  тысячу  вопросов,  заполнить  бумаги,  но  мне   уже
окончательно было ясно - круг замкнулся.  Да