пасения, организации
ЮНЕСКО...

- Кому - полезно? Вам?

- В первую очередь вашему другу. Кастрат задумался, перевел дух:

- Не знаю... Президент не терпит никакого контроля над собой. Вряд ли я
буду полезен вам.

- Итак, уяснили вопросы, над которыми следует поработать во время
сегодняшней встречи? Или повторить? - осторожно нажал генерал.

- Я вынужден отказаться от предложения, - будто бы с сожалением проговорил
Кастрат.

- В таком случае придется принять некоторые меры воздействия, - жестко
сказал дед Мазай. - Нет, вводить наркотики больше не будут. Вы оказались
довольно стойким... И маньяк не станет стрелять из автомата. Мы пока
сохраним вам жизнь, для будущего сотрудничества. Но вам все-таки придется
доложить Диктатору, что фальшивые деньги, отправленные вашим самолетом, к
сожалению, не дошли адресату, оказались рассеянными над территорией
Краснодарского края. Он же спросит вас о деньгах? Извините, я предполагал
ваше упорство и устроил утечку информации. Это не все, господин
законодатель. Все ваши каналы, по которым поступают наркотики и фальшивые
деньги на Кавказ, будут перекрыты в ближайшее время.

- У вас руки коротки! - многозначительно усмехнулся Кастрат. - Возможно, вы
навредили нам своей утечкой. Возможно, моим пилотам пришлось избавиться
от... груза. Но они просто выполнили инструкции. Мы тоже кое-что
предполагаем... А перекрыть каналы? Это несерьезно. Это блеф! Наркотики,
оружие, фальшивые деньги - не примитивная уголовщина. Вы же понимаете, что
это - большая политика. И делается она не наркомафией или какой-то
криминальной структурой.

- Почему вы решили, что Интерпол стоит в стороне от большой политики? Кто,
по-вашему, регулирует... некоторые процессы на общемировых рынках сбыта...
вашего товара? Неужели вы считаете, что государства-производители и
государства-потребители не могут договориться и одним разом прихлопнуть
наркомафию? Могут и, если потребуется, - договорятся и прихлопнут. Если
можно договориться о сокращении ядерных вооружений, о его
нераспространении, то уж с наркомафией и торговцами оружия давно бы
разобрались. Иное дело - эти криминальные структуры нужны миру. Как,
впрочем, каждому отдельному государству. Но только управляемые,
регулируемые и... послушные, - генерал сделал паузу и продолжил уже
миролюбиво: - Вы в этом деле человек новый, еще не посвященный во все
тонкости искусства управления миром. И, простите, даже в чем-то наивный.
Однако вы продвинулись уже несколько дальше, чем ваш друг-президент. Так
помогите ему, подскажите, что не следует игнорировать руки, протянутой
вам... пусть не друзьями, но и не врагами. Не советую ссориться с
Интерполом. А что касается длинных наших рук... Открою вам небольшой
секрет. Когда вам, господин бизнесмен, вогнали иглу в вену, вы струсили и
назвали несколько имен крупных террористов. Службам Интерпола они давно
известны... Так вот, чтобы вы были сговорчивее, одного из них я уберу. В
течение ближайших сорока восьми часов. Видеозапись допроса, где вы назвали
имя... жертвы, находится у нас. И мне не составит труда передать ее,
допустим, экстремистской организации "Хезболлах". Наверное, там будут очень
недовольны вашим поведением. Понимаю, это грубый шантаж, но с вами, как со
всеми "новыми русскими", иначе невозможно. Вы еще не привыкли к
цивилизованным отношениям в мире.

Кастрат плоховато знал английский, и, видимо, смысл сказанного доходил до
него медленно или он еще никак не мог поверить, что уже прочно сидит на
крюке. Должно быть, кто-то убедил его в совершенной неуязвимости и
безопасности своего предприятия, кто-то выдал ему "охранную грамоту". Он не
был в смятении, однако заметно начинал нервничать.

- Вы хорошо уяснили, что следует обсудить с вашим личным другом? - повторил
генерал и, не дав ему ответить, приоткрыл дверь, позвал знаком Головерова:
- Распорядись, чтобы подготовили машину. Покатайте гостя по городу и
отпустите где-нибудь на окраине. А телохранителя пока оставим у себя.

- Хорошо, - буркнул Головеров.

- Вы меня отпускаете? - привстал Кастрат.

- Да, разумеется, - деловито сказал дед Мазай. - Хватит отлеживаться в
подвалах, пора работать. Скрывать от своего друга-президента ничего не
нужно. Расскажите все, как и кто вас задержал, как и кто вербовал. Только в
целях личной безопасности не признавайтесь, что струсили и назвали...
некоторые имена. Это в качестве совета... И смотрите телевизор, особенно
программу СНН.

- Зачем? - невпопад спросил депутат Госдумы.

- Может быть, услышите или увидите что-нибудь интересное, - пожал плечами
дед Мазай. - Следующая наша встреча - завтра в девятнадцать часов.
Подъедете к центральному входу на городской рынок. Мои люди вас найдут.
Все, свободны, господин законодатель.

Цыганов тут же надел на его голову трикотажную маску прорезью на затылок,
взял под руку.

- Иди спокойно, без резких движений.

- Мне не вернули... бумажник! - вдруг спохватился Кастрат. - У меня нет
денег!

Генерал молча отсчитал сотню долларов, вложил в руку.

- Ваши деньги придется пока оставить у нас, вместе с бумажником. С ними
должны поработать наши эксперты.

- Деньги подлинные! Это не фальшивка!

- Нет сомнений, - заверил дед Мазай. - Только подбор купюр весьма странный.
Номера их в сумме почему-то складываются только в две величины - двадцать
один и тридцать три. Вы же сейчас не готовы сказать мне, что бы это
значило?

Он был не готов и потому ушел молча, щупая впереди себя пространство
вытянутой подрагивающей рукой...

Генерал включил портативный телевизор - теперь и самому придется
просматривать все информационные программы круглосуточно, - сел на
раскладушку и отвалился к стене, в надежде передохнуть и собраться с
мыслями, однако в это время вошел Головеров. Придвинул ногой табурет и, не
вынимая рук из карманов, сел, уставился на экран какими-то пустыми,
блеклыми глазами, ссутулился, нахохлился, словно от холода. Дед Мазай
ощутил тревогу, но ничего не спрашивал, ждал, когда начальник штаба
заговорит сам.

- Кастрат прав, Сергей Федорович, - наконец вымолвил он бесцветным голосом.
- Чистый блеф, дело безнадежное. Руки у нас коротки стали...

- У нас, может, и коротки, - согласился генерал. - У "Моссада" длинные,
достанут.

- Значит, будешь два дня телевизор смотреть?

- Буду, Глеб! Нам до зарезу нужен человек, через которого можно выйти на
Диктатора. Кастрат - самая подходящая фигура.

- А хочешь, предложу тебе другую... фигуру? - вдруг спросил Головеров. -
Выведет тебя на Диктатора хоть сегодня, в шестнадцать часов, например?
Где-нибудь на нейтральной территории, допустим, в Дагестане, в чистом поле
неподалеку от Хасавюрта?

Генерал медленно встал, выключил телевизор.

- Тебе опять что-то снится, Глеб?

- Ничего не снится, - он протянул деду Мазаю листок бумаги. - Все наяву,
реально... И все равно крыша едет.

В донесении Тучкова по радиоперехвату и электронной разведке сообщалось,
что в шестнадцать часов возле городка Хасавюрта в Дагестане состоится
негласная встреча двух старых боевых товарищей, некогда воевавших в
Афганистане - диктатора Ичкерии и министра Вооруженных Сил России, носящего
прозвище "Мерседес"...


Сообщение о переговорах Мерседеса с Диктатором Сыч получил лишь через три
дня, после того как вернулся из Красноярска, где был размещен заказ на
минированные боеприпасы. После встречи двух ветеранов афганской войны в
Чечне резко обострилась обстановка, и дед Мазай просил любыми путями
выяснить главный вопрос - по чьей инициативе велись эти переговоры, суть
которых ему уже была известна. Подобные деликатные вещи были доступны лишь
"брандмайору", бывающему на теннисном корте и в кулуарах верховной
исполнительной власти, однако в первой половине дня встретиться с ним не
удалось, поскольку директор ФСК о чем-то отчитывался на закрытом заседании
Комитета по национальным вопросам в Государственной Думе. Поджидая его,
через особый отдел Сыч успел узнать, что Мерседес официально в последнюю
неделю никуда из Москвы не выезжал и никаких встреч с кем-либо из
руководителей Чечни не проводил. Значит, его поездка носила частный
характер, однако обсуждаемые на переговорах вопросы вовсе не относились к
дружеской беседе двух боевых товарищей; напротив, из Дагестана они
разъехались уже как враги. Дипломат из Мерседеса не получился...

Сыч попросил адъютанта директора ФСК передать, что его ожидаю г со срочным
и важным сообщением, и адъютант заверил, будто информация передана, но?
после обеда "брандмайор", не заезжая на Лубянку, вообще куда-то исчез до
самого вечера. А потом неожиданно позвонил из своего автомобиля и попросил
приехать к нему на дачу.

Похоже, у силовых министров появилась мода обсуждать вопросы войны и мира,
жизни и смерти в неофициальной обстановке...

"Брандмайора" Сыч застал в недостроенной садовой беседке, одетого в пестрый
тренировочный костюм, какого-то неожиданно мягкого, расслабленного,
умиротворенного. Возможно, действовала дачная обстановка.

- Ну что там у тебя, горит? - обескуражил он первым вопросом, подчеркивая
надоедливость Сыча.

- Пока не горит, но тлеет, - съязвил Сыч, намекая на пожарное прошлое
директора ФСК. - И дыму много...

- Ладно, докладывай! - прервал его "брандмайор".

Сыч расстегнул папку, вытащил донесение деда Мазая и неожиданно заметил
скучающий, даже несколько ленивый взгляд директора - то ли не хотелось ему
заниматься на даче делами, то ли он уже знал, о чем собирался докладывать
подчиненный. Это Сычу не понравилось, и, сориентировавшись на ходу, он
решил сломать форму доклада, отложил бумаги.

- Товарищ генерал, насколько я понимаю, операцию "Дэла" поручено
спланировать и провести службе контрразведки, - сказал он. - В частности,
спецподразделению "Молния", для чего ее и воссоздали. Все было согласовано
на высшем уровне, подписаны соответствующие документы, назначены сроки...

- А в чем, собственно, дело? - насторожился "брандмайор".

- В том, что за нашей спиной - Мерседес ведет переговоры с Диктатором, -
сообщил Сыч. - Причем встречается нелегально, по правилам строгой
конспирации. Это что за дипломатия?

Директор вновь как-то поскучнел, махнул рукой:

- Не обращай на это внимания, Николай Христофорович... У Мерседеса рыльце в
пушку. Оружие-то Чечне он передал. Под видом расхищения с воинских складов,
под видом захвата, но передал. В том числе и ракетные комплексы ПВО. Ну вот
теперь и крутится, вьется. "Мальчиш-плохиш" вывернулся, остальные
отбрехались, и все повесили на Мерседеса. Пусть теперь ищет концы, это его
проблемы.

- Но он нам наделал больших проблем! - воспротивился Сыч. - На их встрече
об оружии и речи не было, решали совершенно иные вопросы. По сути,
обсуждали сроки начала войны. Мерседес довольно вяло пытался убедить
Диктатора не развязывать бойни в Чечне, которая потом может перекинуться на
все государства Кавказа, но тот весьма сожалел, что ничем уже помочь
невозможно. Якобы запущена некая машина войны, принято соответствующее
решение, и теперь он не в силах что-либо изменить. Даже если бы очень того
захотел. Дескать, он себе не принадлежит.

- Откуда у тебя такая информация? - глядя в сторону, спросил "брандмайор".
- Если их встреча была негласной... Откуда?

- Разведданные "Молнии".

- А с каких это пор "Молния" уполномочена вести разведку в Министерстве
обороны? И отслеживать министра?

Расслабляться на даче директора не позволялось, Сыч решил быть более
сдержанным - резкая смена настроения начальника ему совсем уже не
нравилась.

- Специальных мероприятий не проводилось. Информация получена косвенным
путем, как попутная...

- Хорошо, продолжайте, - поторопил "брандмайор", неожиданно перейдя на
"вы".

Сыч достал из папки свои записи, заговорил суконным языком:

- После встречи с Мерседесом Диктатор, по сути, объявил военное положение.
Началась мобилизация ополчения. Войска приведены в состояние полной боевой
готовности. Город Грозный контролируется блок-постами и подвижными боевыми
группами. К президентскому дворцу подвезена взрывчатка импортного
производства, и начато минирование подвального этажа. Посредством
радиоперехвата выяснилось, что в штабе вооруженных сил Чечни
разрабатывается некий план "Лассо", вероятно, связанный с авиаударами по
российским городам и промышленным объектам. На учебно-тренировочных
самолетах Л-39 в срочном порядке устанавливаются запасные баки для топлива,
чтобы увеличить дальность полета, а также подвесные пусковые установки для
ракет Р-60. Еще раньше самолеты этого типа были снабжены специальными
люками для бомбометания. Также есть сведения, что на азербайджанском
военном аэродроме проходили подготовку летчики-смертники и часть старых
самолетов типа Л-29 могут использоваться как самолеты-снаряды.
Ново-Воронежская атомная в пределах досягаемости.

- Вы что? Хотите напугать меня? - вдруг спросил "брандмайор". - Хотите,
чтобы я сейчас побежал к... "генсеку" и сообщил ему об угрозе войны? Об
угрозе бомбардировки атомной станции?

- Я излагаю только факты, полученные развед-группами "Молнии", - четко
произнес Сыч. - Вам известно, что уже была попытка минирования ядерного
могильника...

- Попытки не было! Это еще ничего не значит, что вакуумная бомба оказалась
в машине, разбившейся, кстати, в семидесяти километрах от могильника.

- Но логика, товарищ генерал!.. "Брандмайор" резко дернул головой, будто бы
отвергая логику, как аргумент.

- Из каких источников получена вся эта... информация? Относительно полной
боевой готовности?

- Электронная разведка, прослушивание телефонных кабелей, радиоперехват,
наблюдение и... агентурная работа, - перечислил полковник.

- А каким образом стало известно о переговорах Мерседеса?

- Разведгруппой "Молнии" завербован в качестве агента человек, приближенный
к Диктатору, - сдержанно сказал Сыч и пожалел, что не ожидал и потому не
подготовился к такому странному разговору с директором.

- Занятно!.. Там что, в "Молнии", волшебники? кудесники? - с недовольством
и подозрением спросил "брандмайор". - И месяца не проработали, а погляди ты
- вербуют агентов из окружения Диктатора.

- Там профессионалы, товарищ генерал, - хмуро отозвался Сыч.

- Не знаю, не знаю! - Директор встал, облокотился о парапет беседки. - А у
меня есть сведения, что президент Чечни окружен особо доверенными людьми. И
никого к себе не подпускает... Между прочим, сведения из надежного
источника! Не нагоняет ли страху ваша... "Молния"?

Кто-то и что-то ему нашептал! Отсюда и эта неожиданная холодность, и эта
недоверчивость. С кем он мог посоветоваться? В Госдуме? Среди всезнающей
"опричнины" нашел себе советника?..

Откуда у него такая уверенность? Почувствовал ее после стакана коньяку
принятого из высочайшей руки?

- Извините, товарищ генерал. Нет ни малейшего основания подозревать
разведгруппу в заведомо ложной информации. Тем более люди работают в
сложных условиях. А мы сидим на даче...

- Ну, хорошо, хорошо, - сбавил напор "брандмайор". - Подозревать, может
быть, оснований нет, но мы обязаны контролировать и перепроверять все
сообщения. Ситуация с Чечней - дело очень сложное. Сегодня я докладывал
обстановку "Шварцкопфу"... И стоял перед ним, как!.. Потому что вы, Николай
Христофорович, скрываете от меня истинное положение дел. Да! Я это
чувствую!

- Я ничего не скрываю, - отпарировал Сыч. - Мне кажется, у нас сложились
доверительные отношения...

- Что значит - доверительные? Вы обязаны мне докладывать все!

- Обязан... Только необязательно все следует докладывать на самый верх. Из
соображений охраны информации. Возможно случайное выбалтывание, а этим
грешат многие.

- Почему не доложили, что у разведчиков "Молнии" появился выход на
Диктатора?

- Я приехал из Красноярска вчера вечером, вербовка состоялась в мое
отсутствие.

Похоже, "брандмайору" оказалось нечем блеснуть перед "Шварцкопфом"...

- Кто этот человек? - как бы невзначай спросил он, и Сыч в тот же миг
поймал себя за язык.

- Из окружения Диктатора, - попытался он уйти от прямого ответа. - Его
личный друг, в некоторой степени партнер.

Директор не успокоился, поморщил лоб, словно что-то припоминая.

- Он - чеченец?

- Нет, не чеченец, - Сыч заговорил быстро, стараясь уйти от нежелательной
темы. - Но приближенный. Дает надежную информацию, имеет широкие
возможности, хорошую перспективу и влияние. В общем, это уже детали.
Главное, есть выход. Но переговоры Мерседеса осложнили ситуацию...

- Оставьте этого... Мерседеса! - возмущенно потребовал директор. - И мой
совет: не трогайте его больше, не вспоминайте. Не лезьте вы в это дело!
Перед вами поставлена задача, вот и выполняйте.

Его красноречивая настойчивость говорила об одном: директора ФСК не раньше,
как сегодня очень строго предупредили закрыть глаза на все, что происходит
вокруг чеченских сепаратистов. Кто-то убедил его потесниться, дать
возможность поучаствовать в восстановлении законности на территории Чечни
другим силовым структурам. Скорее всего, Мерседес и Участковый обиделись и
не хотят сидеть на скамейке запасных, рвутся в битву со змеем-горынычем,
вдохновленные "победой" в октябре девяносто третьего, но уже засидевшиеся
без ратных подвигов. И от обыкновенной подлости с отключением связи перешли
к новому этапу решительных действий...

И в воздухе сразу же запахло войной.

Спорить и отстаивать собственное мнение сейчас становилось бессмысленно.
Оставалось искать другой выход, а еще недавно казалось, что вот он,
убедительный пример, когда система государственной безопасности, имея запас
внутренней энергии, способна даже из некомпетентного чиновника сделать
профессионала.

- А известно вашей "Молнии", что в Чечне действует нелегальная группа из
службы Интерпола? - вдруг решил поразить своей информированностью
"брандмайор", сделав ударение на слове "вашей": видимо, спецподразделение,
воссозданное благодаря Коменданту, директор считал не собственной
структурой, а чем-то вроде неродной дочери.

- Известно, товарищ генерал, - спокойно ответил Сыч, лихорадочно соображая,
каким путем и через кого могла просочиться подобная информация.

И вдруг ему стало нехорошо, закружилась голова и заныло под ложечкой, как
бывает, если, стоя на краю крыши, смотришь вниз. После ранения это был
единственный физический недостаток, к счастью, не вскрытый медкомиссиями:
Сыч боялся высоты...

Сведения об "Интерполе" могли быть получены "брандмайором" только через
человека, который в последние дни входил в контакт с Диктатором либо с
Кастратом. Сыч и в самом деле кое-что скрывал от директора, не посвящая в
кухню действий разведгрупп "Молнии". Руководству положено знать суть,
конечный результат, а не то, каким образом он достигается. Тем более, если
руководитель не имеет внутреннего регулятора громкости и может к месту и не
к месту включиться на полную катушку.

От кого он услышал об "Интерполе"? И где - в Думе или на ковре у
"Шварцкопфа"?..

- Если вам известно, то почему же не доложили мне? Почему я узнаю об этом
через... третьих лиц?

- Простите, посчитал эту информацию малозначащей, - увернулся и повинился
Сыч. - Нелегальные группы Интерпола работают по всему миру. Особенно там,
где пахнет наркотиком или терроризмом.

- Так, понятно, - размышляя проговорил "брандмайор".

- Откровенно сказать, мне нравится ваша информированность, - польстил Сыч.
- Скоро от вас вообще ничего не спрячешь.

- И правильно, не прячьте! - усмехнулся директор. - Что, похож я на
контрразведчика? Или все еще пожарный? А?!

Он не хотел слышать ответа, и потому Сыч еще раз потрафил его самолюбию:

- А разрешите узнать, товарищ генерал. Кто это - третьи лица?

- Не имеет значения, - отмахнулся тот поначалу, затем поднял глаза. - Зачем
это вам?

- Сведения об Интерполе получены "Молнией" из конфиденциальных источников,
- соврал Сыч. - Если я не доложил, а вы уже знаете, возможна утечка из
нашего аппарата.

- Успокойтесь, нет никакой утечки, - заве