возразил Симбал, по-прежнему не сводя глаз  с  развалин
дворца, - Бог обитает совсем неподалеку отсюда.
   - Интересно, где же? - саркастически осведомился Треноди.
   - Там, - Симбал показал  рукой  на  северо-восток,  где  за  обширной
равниной Ираваты вздымались заснеженные вершины гор.
   - Шань? -  фыркнул  Треноди,  покачиваясь  на  носках.  Ему  отчаянно
хотелось спрятаться от палящего солнца. - Черт возьми, единственное, что
имеет в тех краях какую-то ценность, разрушает людей, а не созидает их.
   - Правда? -  Симбала  покоробило  от  прямолинейности  заявления  его
бывшего шефа, от которой веяло чисто  американской  самоуверенностью.  -
Там обитает могущество. Подлинное могущество.  Такое,  о  котором  людям
вроде тебя остается только мечтать. И секрет этого  могущества  известен
горам лучше, чем любому из нас.
   - И, разумеется, - кисло отозвался Треноди,  -  люди  вроде  тебя  не
домогаются такого могущества.
   Симбал повернулся и взглянул на него.  Треноди  с  выпученными  из-за
жары глазами напоминал ему дохлую рыбину.
   - Я удивлен, что ты все-таки явился сюда, - заметил он.
   - По совести говоря, ты  не  оставил  мне  иного  выхода,  -  Треноди
засунул руки в карманы брюк. - Кстати, Кубинец зол на тебя как черт.
   - Я постараюсь не плакать по этому поводу, - ответил Симбал. - У него
это скоро пройдет.
   Треноди уставился на него через толстые линзы очков.
   - Похоже, я получил не слишком приветливый  прием.  Или  я  не  прав,
Тони?
   Вместо ответа Симбал извлек из глубокого кармана шорт три  фотографии
и  протянул  их  Треноди.  Это  были  черно-белые  снимки  с   зернистым
изображением, полученным из-за увеличения части  кадра  пленки.  Плоский
ракурс  свидетельствовал  о  том,  что  они   были   сняты   камерой   с
длиннофокусным объективом. На  фотографиях  был  изображен  человек  лет
тридцати пяти с ясными, умными глазами,  типично  американским  носом  и
чувственным ртом. Несмотря на слегка размазанный фон, было  ясно  видно,
что фотографии были сделаны у стен королевского дворца.
   - Так вот, значит, где он, - сказал Треноди.
   - Реакция совершенно в твоем стиле, - сухо заметил Симбал. -  Никаких
тебе: "Мои Бог, он все еще жив". Его глаза сверкали.
   - Что проку в таких восклицаниях, - резонно возразил Треноди. -  Факт
остается фактом, и не более того. Теперь я доподлинно  знаю,  что  Питер
Каррен жив. - Он снова  перевел  взгляд  на  фотографии.  -  Нет,  лучше
прятать подальше наше удивление, если такое имеет место. Он нужен мне, и
ты его мне доставишь.
   - Лихо у тебя это получается.
   - Перестань передо мной изображать из  себя  праведника,  -  вспыхнул
Треноди. - Ты вообще имеешь представление о том, чем занимаешься? Может,
ты полагаешь, что мы  все  здесь  джентльмены,  без  умолку  повторяющие
"спасибо" и "пожалуйста" и с поклоном уступающие друг другу проход?
   - Ты использовал меня, - обвиняющим тоном заявил Симбал.  -  И  точно
так же ты использовал Монику и Мартина, заставив их следить за мной.
   - Мои поздравления, - насмешливо протянул Треноди.  -  Наконец-то  ты
выучился языку своей профессии. Лучше поздно, чем никогда, Тони.  Да,  у
меня есть работа, и я должен ее выполнить, поэтому я и  использовал  все
ресурсы, находившиеся в моем распоряжении: тебя, Монику, Кубинца.  Между
прочим, именно за это я получаю жалование от нашего правительства.
   - Грязноватая работа, черт возьми.
   - Надо ли мне напоминать избитые истины типа: "Но  кто-то  же  должен
это делать?" Все верно. - Он убрал фотографии в карман.  -  У  тебя  нет
законных оснований для жалоб. В конце концов, это ведь и твоя работа.
   - Послушай, Макс. Ты ведь работаешь на  УБРН?  Так?  Мартин,  на  тот
случай, если ты запамятовал, - из АНОГ. Другими словами, из ЦРУ. Эти две
конторы всегда держатся друг от друга подальше. Поэтому  лучше  расскажи
мне то, чего я не знаю.
   - Всему свое время, - заметил  Треноди.  -  Теперь,  раз  уж  мы  оба
очутились здесь, ты узнаешь все до конца.
   Симбал наблюдал за процессией  монахов,  двигавшейся  мимо  одних  из
двенадцати ворот дворца. Их  выбритые  макушки  ярко  блестели,  отражая
солнечные лучи. Симбал снова подумал о том, что  англичане  сотворили  с
"Золотым Городом" и о конском навозе,  осквернившем  чудесный  ковер  из
Амартуры.
   - Среди бирманцев, -  промолвил  он  чуть  погодя,  -  распространена
особая  форма  буддизма.  Согласно  учению   Геравады,   не   существует
всемогущего Бога. Оно вообще запрещает обращаться с молитвами к Будде  в
поисках благосклонности. Вмешательство небес в земные Дела исключено,  и
спасение души целиком находится в  руках  самого  человека.  Приверженцы
Геравады верят в то, что вся жизнь - страдание. Для них жизнь и смерть -
противоположные стороны самсары, возрождения, процесса переселения  душ.
Существует лишь один способ вырваться из вечного  мучительного  бега  по
кругу - Дхарма. Он заключается в  неукоснительном  соблюдении  заповедей
священного учения  Будды.  Другими  словами,  человек  должен  следовать
путями архатов, святых, и буддистов, то есть  земных  воплощений  Будды.
Только тогда он оказывается в состоянии достичь нирваны. В наши дни даже
здесь, в центре Вселенной, пожалуй, лишь одни монахи исповедуют Тераваду
в чистом виде.
   - И ты один из них, не так ли,  Тони?  -  Треноди  снова  вытер  лицо
платком. - Ты гордо возвышаешься над толпами простых смертных. Ты стоишь
на склоне Шань и смотришь на них сверху вниз, точно на жалких  муравьев,
суетливо мечущихся из стороны  в  сторону  и  погрязших  в  повседневных
заботах.
   - Ты обо мне такого мнения?
   - Перестань, Тони, умоляю тебя. Ты ведь  член  элитарного  клуба  для
избранных. Сделай одолжение, признай хотя бы это.
   Процессия повернула за угол. Монахи шли  в  ногу  друг  за  другом  -
множество людей, подчиняющихся одному разуму.
   - Тебе известно, с кем Питер Каррен встречался здесь на  рассвете?  -
поинтересовался Симбал.
   - Нет. Удиви меня.
   - С Эдвардом Мартином Беннеттом.
   - Так, так, - Треноди оживился.  -  Очевидно,  ребята  из  отдела  по
проверке благонадежности прохлопали что-то крупное.
   - Что дицуй хочет от них?
   - Ты что, шутишь, Тони? Располагая информацией, которую  наши  друзья
извлекли  из  компьютера  УБРН,  дицуй  может  многие  месяцы   спокойно
перебрасывать в Штаты любые партии  героина  до  тех  пор,  пока  мы  не
перестроим всю нашу агентурную сеть в Азии.
   -  Я  думаю,  Макс,  что  все  это  не  имеет  никакого  отношения  к
наркотикам.
   - Мне нет дела до того, к чему все это  имеет  отношение,  -  отрезал
Треноди. - Убери их обоих - и точка.
   Он  дождался,  пока  Симбал  повернет  к  нему  голову.  Их   взгляды
встретились. Да, - подумал Симбал, - как ни крути, а нельзя не признать,
что этот  негодяй  обладает  поразительным  чутьем  для  выбора  нужного
момента.
   Некоторое время Треноди молча  всматривался  в  его  глаза,  а  затем
добавил:
   - Мне кажется, Тони, что пришла пора  нам  с  тобой  поговорить,  так
сказать, по душам.
 
*** 
 
   Мне представляется, что в данный момент  главная  опасность  для  нас
исходит не от Чень Чжу. Цунь  Три  Клятвы  неуклюже  ступал  по  тиковой
палубе своей новой джонки, неся чай, заваренный Неон Чоу.
   -  Сегодня  утром  количество  акций  "Общеазиатской",  принадлежащих
Блустоуну, перевалило за сорок процентов.
   - Интересно, где  он  берет  столько  денег?  -  промолвил  Джейк,  в
раздумье отхлебывая дымящийся чай.
   Цунь зачитал  вслух  список  компаньонов  Блустоуна,  переданный  ему
Кривым Носом Су.
   - В общей  сложности  они  обладают  достаточными  средствами,  чтобы
купить весь Гонконг, если в этом возникнет необходимость.
   Тревога в голосе дяди не ускользнула от внимания Джейка.
   - Бобби Чань, Шестипалый Пин, сэр  Байрон  Нолин-Келли,  Черный  Лион
Ло...  -  пробормотал  Джейк.  -  Впечатляет.  И  все-таки   должен   же
существовать предел ликвидным активам, которые  Блустоун  и  его  друзья
могут позволить себе истратить на один проект.
   - Теперь им осталось приобрести всего лишь  девять  процентов,  чтобы
завладеть контрольным пакетом, - заметил Цунь.
   - Это составляет около тринадцати миллионов акций. Какова их  текущая
котировка на Ханг-Сенге?
   - Сейчас проверю, - Цунь  спустился  по  трапу,  направляясь  в  свою
каюту.
   Джейк огляделся по сторонам и увидел Блисс и Неон  Чоу,  беседовавших
между собой. Обе были увлечены разговором, но он заметил, что  Неон  Чоу
время от времени украдкой поглядывает в его сторону. Он попытался понять
выражение ее  лица,  но  ему  это  не  удалось.  Вспомнив  о  поручении,
возложенном на нее дядей, он уже  собирался  спросить  о  ее  успехах  в
наблюдении за Блустоуном, но в этот момент на палубу вновь поднялся Цунь
Три Клятвы.
   - Двадцать два с четвертью, - заявил он, приблизившись к Джейку. - Мы
понесли тяжелые потери, пойдя на вынужденное закрытие "Южноазиатской".
   - Значит, сколько им еще предстоит потратить? -  отозвался  Джейк.  -
Двести девяносто миллионов, кажется. Как много они  уже  вложили  в  эту
операцию?
   Цунь Три Клятвы тут же произвел какие-то расчеты.
   - По моим оценкам, примерно три четверти миллиарда.  Естественно,  им
пришлось пожертвовать  кое-какими  вкладами  и  недвижимостью.  Впрочем,
какая разница? Как только они завладеют "Общеазиатской", вся колония  Ее
Величества окажется у них в руках. Миллиард долларов -  ерундовая  цена,
когда речь идет о Гонконге.
   - Ерундовая, если она тебе по карману, - задумчиво возразил Джейк.
   - Что же нам теперь делать, Цзян? Каким  образом  мы  можем  помешать
этому гвай-ло отобрать у нас все до последнего?
   И вновь Джейк почувствовал резкость в голосе  Цуня.  Старик  не  имел
возможности  участвовать  в  принятии  исключительно  серьезных  деловых
решений, и подобное положение вещей обижало его  до  глубины  души.  Его
взаимоотношения с Чжилинем носили иной характер.  Однако  Джейк  был  не
Цзяном, но Чжуанем. Никому не доверяй, в этом вопросе, Джейк, - так учил
его когда-то отец, - Никому. Ты можешь открыться только после того,  как
обнаружишь шпиона Блустоуна в йуань-хуане.
   - Я хочу,  чтобы  ты  попросил  Сойера  позвонить  нашему  брокеру  и
распорядиться пустить в ход облигации "дю Лон".
   - Что? - воскликнул Цунь. - Это мусор!  Большая  прибыль  за  большой
риск. Они катастрофически увеличат обязательства "Общеазиатской". И ради
чего? Ну да, котировка акций поднимется, но надолго ли? И  за  ничтожную
прибавку  к  нашему  истощенному  капиталу  нам  впоследствии   придется
выкладывать из кармана такие суммы, которые мы просто не потянем.
   - Если нам удастся устоять, то  мы  будем  рады  их  выложить,  -  не
повышая голоса, ответил Джейк. Цунь Три Клятвы вдруг задумался.
   -  Погоди.  Ты  поступаешь  так   из-за   Блустоуна?   Дополнительные
обязательства сделают приобретение  "Общеазиатской"  и  для  него  менее
желательным.
   Но, увы, не настолько, насколько  нужно,  -  пронеслось  а  голове  у
Джейка.
   - Как ты полагаешь, насколько возрастет  курс  акций?  -  спросил  он
вслух.
   Цунь сделал мысленную прикидку.
   - На семь пунктов. А если нам повезет, то и на десять.
   Хватит ли этого, Джейк не знал. Стоя в шаге от бездонной пропасти, он
чувствовал прикосновение лезвия меча,  висевшего  у  него  над  головой.
Меча, выкованного руками Блустоуна, Даниэлы  Воркуты  и  Чень  Чжу.  Его
мучил вопрос: правильно ли он  поступил,  всецело  доверившись  отцу?  В
конце концов, Чжилинь был таким же. смертным человеком, как и все. Стало
быть, он мог совершить ошибку. Джейк по опыту знал, что  доверие  отнюдь
не всегда выдерживает проверку временем.
   Однако он помнил, что окончательное решение надлежит  принимать  ему,
Чжуаню. В конечном счете ответственность лежит на нем. И не к  лицу  ему
винить умершего за то, что теперь все разваливается на части.
   Цунь Три Клятвы накрыл ладонью свою чашку.
   - Чжуань, я с самого начала возражал против  открытой  продажи  акций
этой новой компании.
   - Я знаю об этом, дядя.
   - Клянусь Духом Белого Тигра, если бы ты тогда  прислушался  к  моему
совету, ничего этого не случилось бы! Мне не пришлось бы  смотреть,  как
все, чего мне удалось  достичь  со  времен  моего  переезда  из  Шанхая,
прибирает к рукам вонючий гвай-ло!
   - Не забывай, дядя, то, каким  образом  ты  очутился  в  Гонконге,  -
ответил Джейк. - Мой отец прислал тебя сюда в  качестве  помощника  отца
Эндрю Сойера, Бартона, чтобы ты начал работать на йуань-хуань. И решение
об  открытой  продаже  акций  "Общеазиатской"  было   принято   мной   с
благословения отца.
   С минуту Цунь молчал, пристально вглядываясь в  полуприкрытые  веками
глаза Джейка.
   - Хотел бы я знать, куда подевался тот племянник, которого некогда  я
знал? - тихо промолвил он наконец. - Где тот юноша, что привык  доверять
мне, с кем я делился всеми секретами и тайными замыслами?
   - То время, о котором ты говоришь, дядя, давно прошло. Разница  между
мной тогдашним и теперешним не менее глубока, чем между днем и ночью.
   - Мои глаза видят не хуже, чем у других, - ответил Цунь. - Я  еще  не
настолько стар.
   - Пожалуйста, делай то,  о  чем  я  прошу,  -  мягко,  но  настойчиво
промолвил Джейк. - Я хочу, чтобы облигации появились на бирже сегодня до
ее закрытия.
   Поднявшись с места, он отвернулся и, подойдя к  борту,  долго  стоял,
глядя  на  воду.  Ему  очень  не  хотелось  видеть,  как  старик  понуро
спускается по трапу, направляясь к телефону.
   Затем он подошел к  женщинам.  Увидев,  что  они  замолчали  при  его
приближении, он попросил:
   - Не беспокойтесь, я вам не помешаю.
   - Мы уже обо все поговорили, - отозвалась Блисс. Неон Чоу улыбнулась.
   - Ты уже закончил обсуждать дела со своим дядей? - осведомилась  она.
Внезапно Джейку пришло в голову, что она явно не нашла своего призвания.
Только великолепной актрисе было под силу говорить столь  резким,  почти
оскорбительным тоном, сохраняя на  лице  милую  обаятельную  улыбку.  Он
предпочел не отвечать ей, а вместо этого поинтересовался в свой черед:
   - Как поживает сэр Джон Блустоун?
   - Он весьма любезный и остроумный человек.
   - Возможно. Однако он по совместительству  также  и  коммунистический
шпион, - сухо заметил Джейк.
   - Ты ожидал, что он признается мне в этом в первый же вечер?
   - Я ожидал хоть какого-нибудь прогресса.
   - Шлюхи не принимают участия в прогрессе, - возразила Неон Чоу. - Они
лишь погружаются все глубже и глубже в пучину  порока.  -  Ослепительная
улыбка вновь вспыхнула на ее лице. -  Да-да,  Чжуань.  Благодаря  твоему
распоряжению я превратилась в настоящую шлюху.
   - Вот уж никогда бы не подумал. Я  и  не  предполагал,  что  Блустоун
способен на такое.
   - Негодяй! - Неон Чоу с размаху влепила ему пощечину.  -  Ты  знаешь,
как тяжело это отразилось на твоем дяде?
   Джейк  не  шелохнулся.  Лишь  его   карие   глаза   сверкали   из-под
полуопущенных век.
   - Ну же, давай, - продолжала она. - Ты можешь напутать  кого  угодно,
Чжуань. - Она буквально выплюнула последние слова,  точно  они  жгли  ей
язык. - Да только не меня. Я не боюсь тебя.
   - Все, о чем я прошу,  так  это  делать  то,  что  тебе  поручили,  -
спокойно ответил он. - Если тебе кажется, что это чересчур, так и скажи.
В конце концов, ты подруга моего дяди, а не моя. Я  думаю,  ты  найдешь,
чем занять себя.
   - Ты действительно негодяй.
   - Я думаю, тебе следует перестать видеться с Блустоуном,  -  внезапно
заявил Джейк. Ее глаза широко открылись.
   - Почему?
   - Твое поручение было ошибкой. Считай, что ты уже свободна от него.
   - Но я не хочу этого. Или ты запрещаешь мне продолжать?
   - Я сказал тебе, что это было ошибкой, вот и все. Кроме того, ты сама
говорила, как сильно переживает Цунь Три Клятвы.  Я  не  хочу  причинять
ему, горе.
   - Но ты хочешь добыть секреты Блустоуна. Не так ли?
   - Всегда можно найти другие способы.
   Он вовсе не собирался сообщать ей, что на самом деле другого  пути  у
него не было. В противном случае она  могла  предъявить  ему  непомерные
требования.
   - Какие же? Расскажи хоть об одном, - настаивала она. - Я по-прежнему
думаю, что у меня  наилучшие  шансы.  Рано  или  поздно,  но  он  уронит
что-нибудь на мою подушку или, быть может, мне удастся подслушать ночную
беседу.
   Джейк, казалось, глубоко ушел в свои мысли.
   - Ладно, - согласился он в конце концов. - Я  согласен  на  еще  одну
попытку. Но, - предостерег он ее, - если через неделю  ты  не  принесешь
мне информацию, мы ставим крест на этой затее.
   На лице Неон Чоу появилось неуверенное выражение.
   - Неделя - очень маленький срок, - заметила она.
   - Это все, на что ты можешь рассчитывать. - Джейк взглянул на часы. -
И на твоем месте я постарался  бы  извлечь  из  этого  времени  максимум
пользы.
   Неон Чоу молча кивнула. Она тут же спустилась в свою каюту и,  быстро
собравшись, исчезла с джонки.
   Джейк проследил за ней глазами. Неон Чоу выделялась  в  любой,  самой
пестрой толпе. Блисс перехватила его взгляд.
   - Джейк... - начала было она, но он знаком призвал се к молчанию.
   Увидев, что Цунь поднялся на палубу, Джейк направился к нему.
   - Все сделано, - буркнул старик. Он даже  не  пытался  скрыть  своего
унылого настроения. - Если это хоть что-то  значит  для  тебя,  то  могу
сообщить, что реакция Сойера оказалась точь-в-точь  такой,  как  и  моя.
Однако он выполнил твое распоряжение. Облигации поступили на биржу.
   - Хорошо, - отозвался Джейк, собравшись уходить.
   - Чжуань!
   - Да, дядя.
   - Блисс рассказала мне, что произошло в доме  Маккены,  и,  признаюсь
честно, меня это встревожило.
   - Мы все встревожены, дядя.
   - Нет, я говорю не о ситуации, а лично о тебе.
   Джейк молча наблюдал за ним.
   - Она поведала мне, что ты сделал с Белоглазым Гао.
   - Я не должен...
   - Она признала и свою вину. Пытка...
   - Мы сделали то, что было необходимо  сделать,  -  грубовато  отрезал
Джейк. - Не более того.
   - Насколько я понял, игра идет на очень крупные ставки.
   - Боюсь, даже более крупные, чем мы думаем.
   Цунь изо  всех  сил  старался  понять  намек,  заключенный  в  словах
племянника. Да, - опять подумал он. - Джейк сильно  изменился.  Его  дух
блуждает во мраке где-то вдали от нас. Неужели  это  неотъемлемая  часть
поста Чжуаня? Коли так, то я не желаю подобной участи ни для  одного  из
своих сыновей.
   - Правда ли, что Чень Чжу жив? - промолвил он наконец.
   - Во всяком случае, это было похоже на правду, дядя.
   - И вы с Блисс намереваетесь отыскать его?
   - Да.
   Цунь Три Клятвы тяжело вздохнул.  -  Там,  в  Шань,  на  каждом  шагу
подстерегает смертельная опасность. - Знаю.
   - Если ты прав насчет Чень Чжу,  то  теперь  это  его  владения.  Там
находится центр могущества нашего врага.
   Джейк серьезно взглянул в глаза собеседнику. - Дядя, если я не сделаю
этого, то нам всем придет конец в самом ближайшем времени.
   - Тогда, разумеется, тебе следует отправиться туда, Чжуань.
   - Я хорошо позабочусь о ней, дядя. У меня нет никого ближе, чем  твоя
боу-сек.
   - Моя жемчужинка. - Слезы заблестели в глазах старика. - Да, ты прав.
Времена меняются. И причем гораздо больше, чем мне приходило  в  голову.
Ши Чжилиня уже нет с нами.  Ты  стал  Чжуанем.  Моя  боу-сек  больше  не
ребенок. Однако нелегко понять и признать все это.
   Интересно, что он в первую очередь подразумевает под словом "это"?  -
подумал Джейк.
 
*** 
 
   Безумие росло, точно снежный ком. Находиться рядом  с  ней  было  все
равно что стоять рядом с бушующим пламенем, вырвавшимся из-под контроля.
Неудивительно, - думал Хуайшань Хан, - что полковника Ху  больше  нет  в
живых. Сидя в роскошной хижине генерала Куо, он походил на  бесформенную
груду свиного жира. Никогда прежде он  не  переживал  так  сильно  из-за
того, что одно его плечо было вы