ой торговой фирме Гонконга.
   По мнению Чень Чжу, "Сойер и сыновья" во главе с Эндрю  Сойером  была
обречена на неудачу. Поэтому он решил доказать  тай-пэню  обоснованность
обвинений, выдвинутых им против Эндрю.
   Он задумал познакомить того с дочерью Цзю Симина. Этот клан привлекал
Чень Чжу тем, что Симин был лидером профсоюза,  в  который  входило  две
трети работников "Сойер и сыновья". Бартон Сойер не мог  позволить  себе
ссориться с этим человеком.
   Однако это неминуемо произошло. Эндрю Сойер был настолько  глуп,  что
затеял роман с его  дочерью.  Сыну  тай-пэня  не  возбраняется  наносить
визиты в публичный дом и там удовлетворять свои желания при помощи "жриц
любви". Даже если они китаянки. Однако открыто встречаться  с  китайской
девушкой, не имея при этом намерения жениться  на  ней  было  совершенно
немыслимо.
   Эндрю не выдержал экзамена  на  прочность.  Да  и  не  мудрено,  если
учесть, что старшая дочь Цзю Симина была прекрасна, точно  только-только
распустившаяся роза. Выбор Чень Чжу был безупречен. При одном взгляде на
лицо юной красавицы в сердце мужчин загоралось желание.
   Все шло в точности так, как планировал управляющий Бартона Сойера  до
тех пор, пока в дело не вмешался Ши Чжилинь. Без ведома Чень  Чжу  Эндрю
Сойер обратился к нему за помощью и обрел ее. Чжилинь заключил договор с
отцом девушки и вытащил Эндрю из ловушки  прежде,  чем  Чень  Чжу  успел
сообщить Бартону Сойеру печальную новость о его  заблудшем  сыне.  Вдруг
оказалось, что сообщать-то, собственно говоря, нечего, и  в  придачу  Ши
Чжилинь занялся подготовкой молодого Сойера к занятию поста тай-пэня.
   Чень Чжу так и не сумел выяснить, какую выгоду  извлек  для  себя  из
этой истории Чжилинь, однако не сомневался, что весьма значительную, ибо
услуга, оказанная им Эндрю, была велика.
   Как бы там ни было, но надежды Чень Чжу на место  тай-пэня  "Сойер  и
сыновья" рухнули раз и навсегда. К тому же после появления  Чжилиня  его
влияние на Бартона Сойера слабело с каждым днем,  и  вскоре  он  покинул
компанию.
   - Осторожность, - услышал он голос Блустоуна. Англичанин  хмыкнул.  -
Вы говорите, как моя бабушка. Не волнуйтесь, я не  забываю  повязать  на
шею шарф, выходя из дому зимой.
   - Возможно, - промолвил Чень Чжу. - Однако укутываете  ли  вы  горло,
как следует? - Он сцепил руки на животе. - Я  очень  долго  ждал,  когда
наступит время утолить мою жажду  мести.  Неужели  вы  хоть  на  секунду
допускаете, что я позволю кому-то уверить меня,  будто  все  в  порядке,
если не увижу этого собственными глазами?
   - А что может быть не в порядке, позвольте  спросить?  -  осведомился
Блустоун. - Старый Чжилинь в могиле. Его сын Джейк  Мэрок  шляется  черт
знает  где.  У  Цуня  Три  Клятвы  голова  занята  исключительно  игрой,
затеянной нами на бирже. С помощью Неон Чоу мы  имеем  прямой  доступ  в
самое сердце йуань-хуаня. Единственный тай-пэнь, которого нам  следовало
бы опасаться, Т.И.Чун уже вступил в переговоры о сотрудничестве со мной.
- Он развел руками, словно говоря: что еще можно пожелать?
   Да, - подумал Чень Чжу. - Т.И.Чун. Ты хочешь прибрать  его  к  рукам.
Точно так же, как хочешь прибрать к рукам и мое  могущество.  Однако  ты
нуль по сравнению со мной, почтенный тай-пэнь. Ты не ведаешь, что я тебе
открыл только небольшую часть моей власти. У тебя бы закружилась голова,
если бы ты узнал о ее истинных пределах.
   - Мэрок исчез из виду, - сказал он вслух, - но я не вижу  в  этом  ни
малейшего  повода  для  радости.  Скорее  наоборот,  если  уж   говорить
начистоту.
   - Осторожность, - насмешливо проговорил Блустоун.
   - Совершенно верно, тай-пэнь, - подтвердил Чень Чжу, словно оставаясь
глухим  к  игривому  тону  собеседника.  Этому  самодовольному   гвай-ло
прямо-таки не терпится, чтобы ему указали  его  истинное  место  в  этом
мире. Ну что ж, за этим дело не станет, - промелькнуло у него в  голове.
- Джейк Мэрок - сын Ши Чжилиня. Сам Чжилинь выбрал его  на  пост  Цзяна.
По-вашему, сие не означает ровным счетом ничего?
   Блустоун пожал плечами.
   - Красивый титул, вот и все.
   - Думается, мне нет нужды напоминать вам, тай-пэнь, что в Китае титул
наделяет его владельца властью, - все так же ровно продолжал  Чень  Чжу,
обуздывая свой гнев. - Джейк получил этот титул  от  Ши  Чжилиня.  Может
быть, вы считаете старика безмозглым дураком? Коли так, то  знайте,  что
вы уже стоите на ошибочном и весьма опасном пути.
   - Мне ничего  не  угрожает  со  стороны  Джейка  Мэрока,  -  возразил
Блустоун,  думая  про  Неон  Чоу,  регулярно  снабжавшую  его   обильной
информацией о действиях йуань-хуаня.
   Вскочив с кресла, Чень Чжу пулей подскочил к  англичанину.  При  виде
черных сверкающих глаз кровожадного хищника  у  Блустоуна  пересохло  во
рту.
   - Вы вступили в союз со мной, - хриплый шепот  Чень  Чжу  звучал  так
угрожающе, что Блустоуну показалось,  будто  зазубренное  лезвие  клинка
впилось в его горло. -  И  я  не  потерплю  глупостей.  Вы  уже  однажды
недооценили Джейка Мэрока. Если вы не способны извлекать уроки из  своих
ошибок, то мне придется отказаться от ваших услуг.
   Ярость, обуревавшая Блустоуна  -  ярость  цивилизованного  европейца,
направленная на  азиата-дикаря,  -  грозила  перехлестнуть  через  край.
Почувствовав это, Белоглазый Гао напрягся и,  приподнявшись  на  носках,
приготовился к схватке. Ему хватило бы одного удара, чтобы свалить с ног
этого рослого англичанина.
   Чень Чжу, не хуже  своего  одноглазого  помощника  понимавший,  сколь
глубоко его слова уязвили Блустоуна. выждал некоторое время и лишь затем
сделал незаметный жест рукой. Белоглазый Гао расслабился.
   - Вы контролируете свои чувства почти так же хорошо, как  китайцы,  -
заметил Чень Чжу. -  Этот  урок  вы  усвоили  неплохо.  -  Он  продолжал
сверлить взглядом собеседника. - Интересно, в состоянии  ли  вы  усвоить
тот, который получили только что?
   - Мэрок, - хрипло выдавил Блустоун. - Я не стану недооценивать его.
   Чень Чжу склонил голову набок.
   - Только не забудьте о своем обещании,  тай-пэнь.  Когда  вы  выйдете
отсюда, некому будет напомнить вам об этом.
   "Общеазиатская" скоро станет моей. Это вы мне  обещали,  -  отозвался
Блустоун, с трудом собравшись с силами. -  Это  известие  само  по  себе
прикончит Джейка Мэрока.
   - Да, - подтвердил Чень Чжу. - "Общеазиатская" - вам, Камсанг - мне.
   Вот что жадность делает с людьми, - подумал он. - Она ослепляет их. У
этого  болвана  не  хватает  мозгов,  чтобы  понять,  где  сосредоточено
подлинное могущество. Как и все гвай-ло, он кидается на то, что блестит.
   - Честный дележ добычи, не так  ли?  Как  и  подобает  между  равными
партнерами, - ответил Блустоун.
   Я могу позволили, себе проявить щедрость. - размышлял он. - Ведь  мне
достанется лучшая доля.
   - Совершенно верно, тай-пэнь. - согласился пожилой китаец.
   Он знал, что без его помощи  англичанин  имел  бы  не  больше  шансов
завладеть "Общеазиатской", чем любой прохожий с улицы. Именно  Чень  Чжу
по сути дела вынудил Тек Ю совершить крупное хищение в  "Южноазиатской".
Этот человек был азартным и крайне неудачливым  игроком.  Его  оказалось
очень легко заманить в ловушку, расставленную людьми Чень Чжу. Еще проще
было, угрожая его жене и детям, убедить его, что выбора нет. Так в конце
концов он и осуществил замысел Чень  Чжу,  который  позаботился  о  том,
чтобы информация о недостаче в кассе "Южноазиатской" своевременно попала
к Блустоуну. И теперь пределом желаний  англичанина,  как  полагал  Чень
Чжу, было приобретение контрольного пакета акций "Общеазиатской". Идиот!
Власть над миром лежала на его ладони, а он даже не подозревал об этом.
   - Однако я должен  еще  узнать,  в  чем  суть  Камсанга,  -  напомнил
Блустоун.
   Именно этого так страстно желает Даниэла Воркута, - думал он. - Каким
триумфом станет для меня удачное  завершение  этой  операции!  Чень  Чжу
ничего не знает и не должен узнать о моей связи с Москвой. Он китаец,  и
этим все сказано. Если бы  он  пронюхал,  что  я  главный  агент  КГБ  в
Гонконге, то немедленно набросился бы на меня, как бешеная собака.  Чень
Чжу улыбнулся.
   - Не беспокойтесь. Уверяю вас, что как  только  мне  станут  известны
секреты Камсанга, я тут же вас с ними познакомлю.
   - У нас общий враг - Эндрю  Сойер,  -  промолвил  Блустоун.  -  После
гибели "Сойер и сыновья" мой  "Тихоокеанский  союз  пяти  звезд"  станет
ведущей западной фирмой в Гонконге.
   Ну и на здоровье, - мысленно  ответил  Чень  Чжу.  -  Моя  цель  куда
грандиознее. Я уже обращаю свой взор за пределы не только  Гонконга,  но
даже всей Азии. Еще ни один китаец не строил таких великих планов. И  их
осуществление станет возможным, если я заполучу Камсанг.
   Интересно, - продолжал он размышлять, - что бы подумал этот  гвай-ло,
если бы узнал, кем  я  был  на  самом  деле  и  чем  занимался  все  эти
послевоенные годы. - Ему стало смешно. - В некотором смысле именно война
помогла мне  выбрать  правильное  направление.  Забавно,  что  бедствия,
принесшие столько горя Китаю и его народу, обеспечили прочный  фундамент
моего будущего. Впрочем, в то время я не был в Китае. Желание  Блустоуна
свалить Эндрю Сойера мешает ему понять мотивы, которые двигают  мной.  В
этом мне крупно повезло. Он хотел поверить в то, что я смогу помочь ему.
Так оно и случилось. Ну что ж, так лучше для нас обоих. По крайней мере,
для меня точно.
   - Итак, - промолвил он, - все колеса пришли в движение. Завтра или, в
крайнем случае, послезавтра "Южноазиатская" лопнет, как мыльный  пузырь.
Мы продолжим скупать акции "Общеазиатской", в то время как их  стоимость
на бирже будет падать. Еще немного, и весь йуань-хуань окажется у нас  в
кармане. - Он поднялся. - Ну, а пока нам остается  только  ждать.  -  Он
приветливо улыбнулся. - Вы не  откажетесь  разделить  со  мной  трапезу,
тай-пэнь?
   - Отличная мысль, - ответил Блустоун.  -  Я  с  радостью  приму  ваше
предложение.
 
*** 
 
   Три силуэта в сумерках. Три  черных  призрака  бесшумно  двигались  в
полумраке. Они миновали  два  длинных  лимузина,  которые,  как  шепотом
сообщил Микио, были собраны по специальному заказу Хигэ Моро и  снабжены
бронированными плитами  толщиной  в  дюйм  и  встроенными  распылителями
слезоточивого газа. Разумеется,  это  было  прямым  нарушением  законов,
однако кто мог помешать всесильному  оябуну?  Уж  во  всяком  случае  не
полиция.
   Тени под тремя раскачивающимися криптомериями - по одной  на  каждого
призрака - надежно укрывали их даже от самых бдительных глаз.
   - Хигэ Моро возглавляет клан, - сказал Микио. - Но у  него  есть  три
младших брата, каждому  из  которых  он  передал  в  управление  местные
отделения  клана.  Такова  была  предсмертная  воля  их  отца,   который
разработал столь нетрадиционный план,  чтобы,  по  его  словам,  подобно
мифической Гидре, клан Моро имел много голов и много  жизней  и  не  мог
быть уничтожен врагом.
   Три черных  призрака  прокрались  через  заросли  кустов,  окружавших
огромную, в несколько этажей виллу Моро.
   - Однако нам нужен сам Хигэ Моро.  Только  он  знает  правду  о  том,
почему на тебя здесь  устроили  настоящую  охоту.  Остальные  братья  не
представляют для нас никакого интереса.
   - Думаю, что было бы лучше, если бы  я  отправился  к  нему  один,  -
предположил Джейк. - Я не связан ни с одним кланом, и  потому  месть  за
мое нападение на Моро не падет ни на чью голову. С тебя же хватит  войны
с кланом Кизан.
   - Ты ошибаешься, - отозвался Микио. - Хигэ Моро несколько раз нарушил
кодекс чести якудзы. Он посмел напасть  на  тебя,  мой  друг,  когда  ты
находился на моей территории. Мало того, он покушался  на  жизнь  мою  и
Казамуки. Поэтому за все, что  теперь  случится  с  Хигэ,  ему  придется
винить только себя. Ни один из представителей других кланов не  поднимет
руку не только на меня, но даже и на тебя.
   Ночь, будто рука Будды, сомкнулась  вокруг  виллы.  В  темноте  яркие
точки светлячков носились над широкой, тщательно ухоженной лужайкой. Они
походили на крошечные кораблики, рыскающие по бескрайней  глади  океана.
Черные призраки проходили мимо них, молчаливые, как боги.
   Микио держал перед  собой  наизготовку  катана,  ножны  от  которого,
украшенные витиеватым узором, оставил в машине. Казамуки была  вооружена
миниатюрным автоматом "Хадо", который упирался  в  сгиб  ее  локтя.  Это
оружие отличалось исключительно высокой  скорострельностью  и  точностью
попадания и имело систему воздушного охлаждения дула,  защищавшее  ствол
от перегревания.
   - Мы должны действовать очень быстро, - заметил  Микио,  разворачивая
захваченный им с собой план виллы,  -  если  хотим  добраться  до  Хигэ.
Каждая лишняя секунда будет усложнять нашу задачу. Этот дом  строил  еще
отец Хигэ, и внутри он похож на лабиринт.
   - А точно известно, где комната Хигэ? - спросил Джейк.
   Микио кивнул.
   - Казамуки позаботилась об этом.
   Вначале надо было прорваться  мимо  сторожевых  собак.  Джейк  увидел
лоснящиеся спины и бока здоровенных доберманов, когда двое псов, взмыв в
воздух, перелетели через живую  изгородь  из  подстриженных  азалий.  Он
натянул тетиву лука и пустил стрелу. В  совершенстве  владея  искусством
стрельбы из лука, он без малейшего усилия переходил от одной фазы  этого
киудзюцу   к   другой.   Первая,   ашибуми   -   принятие    правильной,
сбалансированной стойки. Дозукури - выравнивание дыхания.  Поднимание  и
опускание лука с натянутой тетивой - учиокоси и хикиваке. Кай  -  взятие
мишени и прицел. Ханара -  выстрел.  И  конечная,  самая  важная  стадия
зонь-синь, суть которой сводилась к тому, что  дух  стрелка  Должен  был
отправиться в полет вслед за жужжащей стрелой и  направить  ее  точно  в
цель.
   Первый доберман безмолвно рухнул на  землю.  Второй,  глухо  зарычав,
прыгнул вперед. Микио шагнул ему навстречу. Сверкнула катана,  и  голова
зверя с оскаленной пастью покатилась по траве.
   Они продолжили путь и преодолели  живую  изгородь.  В  воздухе  стоял
пьянящий аромат жасмина и роз. Микио подал рукой  знак  Казамуки,  и  та
бесшумно двинулась к заднему входу в дом. Раздался  крик  ночной  птицы,
затем он повторился.
   - Пора, - промолвил Микио. - Она уже на месте.
   Джейк вытащил из колчана стрелу  со  стальным  наконечником,  имевшим
необычную форму, за которую получил название цуббеки-не. Он вложил ее  в
лук и натянул тетиву.
   -  Давай!  -  тихо  скомандовал  Микио,  и  Джейк  выстрелил.  Стрела
вонзилась в парадную дверь  и,  расщепив  деревянную  створку,  разнесла
вдребезги  старомодный  железный  замок.  Микио  в  считанные  мгновения
взлетел по ступеням и ворвался в  дом.  Джейк,  следовавший  за  ним  по
пятам, на бегу извлек из-за спины стрелу, мгновенно вставил ее в лук,  и
в   следующую   секунду   ринзецу,   язык   дракона,   пронзил    сердце
приближавшегося охранника Моро.
   За ним показались  еще  трое.  Прежде  чем  они  успели  понять,  что
происходит, Микио молниеносными движениями  меча  вверх  и  вниз  свалил
двоих. В горло третьего впилась еще одна ринзецу.
   Их слуха достигла автоматная очередь,  и  они  поняли,  что  Казамуки
действует согласно плану. В ее задачу входило не  продвижение  к  центру
виллы,  а  удержание  заднего  выхода,  через  который  Хигэ  Моро   мог
ускользнуть от них.
   Джейк и Микио стремительно обшаривали одну комнату за другой. Им ни в
коем случае нельзя было оставить в живых ни единого  боевика  Моро,  ибо
любой член якудзы был готов скорее  умереть,  чем  бросить  на  произвол
судьбы своего оябуна в минуту опасности.
   Раздался  щелчок  предохранителя.  Микио,  мгновенно   развернувшись,
взмахнул мечом. Полуодетый юноша громко вскрикнул: его протянутая вперед
рука была рассечена надвое. Микио нанес еще один удар, и противник  упал
замертво.
   Справа открылся коридор, по которому бежали двое  боевиков.  Несмотря
на тусклое освещение, на обнаженной груди каждого  из  них  были  хорошо
видны татуировки ирезуми. Дважды подряд за короткое мгновение  зазвенела
тетива, и две стрелы нашли своих жертв. Довершила дело катана.
   Микио и Джейк не останавливались даже для того, чтобы перевести  дух.
Снова раздался треск автоматной очереди, на сей раз более длинной. Микио
шел впереди, выбирая кратчайший путь к кабинету Хигэ, однако при этом не
забывая открывать дверь каждой комнаты, попадавшейся им на пути.
   В колчане Джейка поубавилось  стрел.  Среди  оставшихся  одна  лежала
отдельно от других. Она не походила на своих сестер: ее наконечник был в
три раза длиннее обычного. Ватакуси, (разрывающая плоть) называлась она.
Убойная сила ее была столь велика, что даже неопытный стрелок мог  с  ее
помощью срезать наповал противника.  В  руках  же  такого  мастера,  как
Джейк, ватакуси становилась необычайно грозным орудием.  Юми-тори  берег
ее для самого Хигэ Моро.
   Наконец они добрались до резиденции Хигэ внутри билль! и нашли его  в
окружении четырех телохранителей. Применив удар семь камней,  Микио  тут
же прикончил двоих из них. Третий, корчась в  предсмертных  конвульсиях,
упал на пол: язык дракона вонзился ему в живот.
   Однако четвертый оказался  упорнее  своих  товарищей.  Он  вступил  в
поединок с Микио,  уверенно  парируя  его  удары.  Затем  он  перешел  в
контратаку, и с каждым выпадом острие его меча оказывалось все  ближе  и
ближе к груди Микио.
   Он явно почувствовал себя увереннее. Упоенный  успехом,  он  атаковал
все агрессивнее. Наконец торжествующее выражение появилось на его  лице,
когда первая кровь выступила на коже противника.
   Он удвоил усилия, безоглядно бросаясь вперед, чего и дожидался Микио.
Он изменил тактику,  выполняя  маневр,  известный  как  воздух  -  море.
Искусно скрыв свои намерения от  противника,  он  получил  преимущество,
которым не замедлил воспользоваться.
   При помощи приема красный лист Микио преодолел  защиту  телохранителя
Хигэ и, отклонив его катана, нанес разящий удар, вложив в него всю силу.
Его противник умер, прежде чем коснулся пола.
   Теперь он смог переключить все внимание на Хигэ  Моро.  Это  был  еще
довольно  крепкий,  несмотря  на  возраст,  круглолицый   человек.   Его
подернутые седой паутиной черные волосы были  подстрижены  так  коротко,
что сквозь них проглядывала кожа. Он  не  отрываясь  глядел  на  Джейка,
который, вложив в лук разрывающую плоть, и натянув  тетиву  до  предела,
держал на прицеле оябуна клана Моро.
   - Вот человек, которого ты пытался убить,  -  промолвил  Микио.  -  Я
думаю, он хочет получить объяснение по этому поводу, Моро-сан. Он  хочет
знать, почему ты хотел его смерти, почему его отец, Ши Чжилинь, погиб от
рук дантай твоего клана.
   Моро посмотрел на Микио, затем перевел взгляд  на  сверкающий  кончик
ватакуси.
   - Он итеки, варвар. Он никто для меня, - ответил он.
   - Этот человек - киудзюцу сенсэй, Моро-сан, - резко возразил Микио. -
Он юми-тори, великий воин. Я хочу, чтобы ты подумал об этом.
   Вместо ответа Моро презрительно плюнул на пол.
   - Приготовься убить его, - обратился Микио к Джейку. - Никакие  пытки
и унижения не заставят  заговорить  его.  Если,  вторгшись  в  его  дом,
перебив его людей, мы оставим его самого в живых, он будет смеяться  над
нами и преследовать нас до конца своих дней.
   Джейк отпустил тетиву, и из горла Хигэ  Моро  вырвался  пронзительный
вопль. Он нелепо подпрыгнул,  или,  точнее  сказать,  его  подбросило  в
воздухе. Он отлетел назад и тяжело ударился о  стену.  Расщепив  грудную
клетку, ватакуси пронзила его насквозь и пригвоздила к стене.
   Бросив  лук,  Джейк  торопливо  подошел  к  извивавшемуся  в  агонии,
похожему на гусеницу, проткнутую булавкой, оябуну  клана  Моро.  Схватив
Хигэ за челюсть, он принялся хлестать его по бледным щекам, пока  слабый
румянец не заиграл на них вновь.
   - Почему ты убил моего отца? Отвечай! Почему?
   Хигэ закашлялся. Кровь высту