, что только  можно,  поэтому  старался  создать
образ, как можно более похожий на  оригинал,  и  на  мой  взгляд  ему  это
удалось.  Правда,  после  трагического  исхода  на  Виктория   Пик,   лицо
настоящего  Джейсона  Борна  было  с   трудом   узнаваемо   и   никто   из
присутствующих не смог заметить сходство между этими людьми,  никто  кроме
меня.
     - Кроме вас?
     - Это я убрал его из Азии, и я один из тех,  кого  он  явился  убить,
предполагая оставить на месте убийства труп наемника. Но, к несчастью  для
него, наш общий партнер сумел вовремя вывернуться и сунуть  его  под  пули
морских пехотинцев.
     - Дорогой Эдвард,  информация  так  стремительно  растет,  что  я  не
успеваю осмыслить ее. Но кто же вернул Борна назад, в Азию?
     -  Естественно,  что  это  сделал  Француз.  Он   жаждал   мести   за
предательство в делах, и знал, где найти того,  кто  поможет  ему,  своего
коллегу по "Медузе", настоящего Джейсона Борна.
     - "Медуза"! - прошептал Шэн с явным отвращением. - И что  же  привело
вас к таким нелепым заключениям, что у меня  может  быть  что-то  общее  с
человеком, которого вы называете "наемником"...
     - Ну, пожалуйста, Шэн, - перебил его аналитик. -  Сейчас  уже  поздно
"заявлять протест". Мы уже говорим. Но я все  же  отвечу  на  ваш  вопрос.
Заключение было сделано на основании анализа нескольких убийств.  Началось
же все с убийства вице-премьера и четырех других людей, которое  произошло
на набережной Чжан Ши Цзян. Все они были  врагами,  вашими  врагами,  Шэн.
Затем, ночной инцидент в  аэропорту  Кай  Так,  где  в  составе  китайской
делегации были двое ваших оппонентов из Пекина. Затем было многое,  многое
другое...  Разговоры  о  контактах  между  Макао  и  Гуандонгом,  слухи  о
всесильных людях в Пекине, особенно об одном из  них...  И,  наконец,  это
досье... Все силуэты сложились в один, ваш  силуэт,  который  теперь  стал
отчетливой фигурой.
     - Досье? Что это значит, Эдвард? - спросил  Шэн,  стараясь  сохранить
внешнее спокойствие и продемонстрировать силу. - К чему эта неофициальная,
незарегистрированная беседа между нами?
     - Я думаю, что ты знаешь ответ.
     - Ты умнейший человек, Эдвард, и  должен  понимать,  что  я  не  буду
спрашивать, если я знаю. Нам ни к чему подобные танцы.
     - Способный чиновник, которого всю жизнь держат в задних комнатах, ты
это хотел сказать?
     -  По  правде  говоря,  я  ожидал  услышать,  что  ты  добился  более
значительных успехов, чем можно судить по твоему тону.
     - Я подумываю об отставке, Шэн. Двадцать лет я отдал  государственной
службе, но я не хочу умереть за  рабочим  столом.  Я  не  хочу  попасть  в
засаду, не хочу быть пристрелен  или  быть  разорванным  на  куски  пачкой
пластиковой взрывчатки. Я не хочу стать мишенью для террористов здесь  ли,
в Иране или в Бейруте. Сейчас мне хочется сделать что-нибудь для себя, для
своей семьи. Меняются времена, меняются и  люди,  а  жизнь  дорожает.  Моя
пенсия и мои перспективы очень мизерны по сравнению с моими заслугами.
     - Я полностью согласен с тем,  что  ты  говоришь,  Эдвард,  но  какое
отношение имеет все это ко мне? Мы с тобой больше не  выступаем  на  арене
для гладиаторов, и какое значение имеет факт, что мое имя упоминают шакалы
из Гоминдана?
     - Избавь меня от этих сентенций, Шэн. - Аналитик взглянул  в  сторону
Борна. - Что бы не говорил тебе наш общий партнер, эти  слова  принадлежат
мне, Шэн. Твое имя никогда не  упоминалось  на  Виктория  Пик,  и  никаких
китайцев с Тайваня не было при беседе с вашим человеком.  Это  я  попросил
его сказать именно это, с единственной целью, привлечь  твое  внимание.  А
что касается твоего имени, то оно предназначено  для  очень  узкого  круга
людей. Оно и все, что с ним связано, находится в этом досье, о  котором  я
уже упоминал. Этот материал заперт в моем  кабинете  в  Гонконге.  На  нем
стоит гриф "Совершенно секретно". Есть еще только одна копия этого  досье,
которая хранится в сейфе в Вашингтоне, и может быть получена только  мной.
Правда, в случае, если со мной случится что-то  непредвиденное,  например,
авиационная катастрофа, убийство или  похищение,  досье  будет  немедленно
передано в Совет Национальной Безопасности. Информация, собранная  в  нем,
попади она в руки врагов, может вызвать внутренний кризис на всем  Дальнем
Востоке.
     - Ты заинтриговал  меня,  Эдвард,  своим  искренним,  но  может  быть
все-таки не совсем полным и законченным признанием.
     - Встреться со мной, Шэн, и захвати с собой деньги,  много  денег  и,
конечно, американских. Наш общий партнер подсказывает мне, что есть  холмы
под Гуандонгом, куда на встречу с ним прилетали твои люди.  Встречай  меня
там завтра, от десяти до двенадцати ночи.
     - Нет, нет, так не пойдет,  мой  информированный  друг.  У  меня  нет
достаточных оснований к подобным действиям.
     - На это я могу только сказать, что я  ведь  могу  и  уничтожить  обе
копии этого досье, но прежде  я  составлю  на  его  основании  одну  очень
любопытную историю и переправлю ее на Тайвань, где  соответствующие  круги
весьма заинтересуются ей, и проследив все изложенные мной факты, придут...
к моему давнему партнеру по Китайско-Американским переговорам... Вот это и
есть мое последнее завершающее дополнение, Шэн.
     - Но ты так и не сказал, почему я должен слушать тебя?!
     - Сын тайпина, тесно связанного с Гоминданом, должен бы  знать  ответ
на этот вопрос. Человек, который завтра утром  может  быть  разжалован,  а
может быть даже и лишиться головы, определенно должен знать его.
     На этот раз пауза была длинной,  тяжелое  дыхание  надолго  заполнило
линию. Наконец Шэн произнес: - Холмы под Гуандонгом. Он знает где это.
     - Там должен быть только твой вертолет, - сказал в ответ Мак-Алистер,
- и только два человека, ты и пилот.



                                    37

     Была глубокая ночь. Человек,  одетый  в  форму  морской  пехоты  США,
быстро и бесшумно  преодолел  стену,  окружавшую  теперь  уже  почти  всем
известный дом на Виктория Пик. Пригибаясь к земле,  он  осторожно  свернул
налево, миновал ряды колючей проволоки, загораживающие то место, где стена
была разрушена взрывом,  и  медленно  направился  вдоль  лужайки  к  левой
половине дома, стараясь держаться в тени.  Он  внимательно  вглядывался  в
выходящие на залив разрушенные окна второго  этажа,  стараясь  представить
внутреннее  расположение  комнат  таинственного  дома.   Перед   разбитыми
вдребезги оконными проемами стоял  часовой,  вооруженный  винтовкой  М-16,
которую он придерживал за ствол, опирая приклад на поросшую травой  землю.
Кроме  того,  на  боку  у  него  можно  было   заметить   крупнокалиберный
автоматический   пистолет.   Такой   комплект   вооружения,    оправданный
сложившейся обстановкой,  тем  не  менее,  вызвал  легкую  улыбку  ночного
посетителя, который понимал необходимость этих мер, но при этом видел, что
солдат не считает своим долгом держать оружие в боевой готовности. Как это
ни странно, но этот факт был почти типичным явлением в морской пехоте. Они
никогда не думали об опасности, которая могла исходить  от  неравновесного
положения винтовки. Ствол оружия всегда должен быть  направлен  в  сторону
возможного нападения, человек хорошо  знал  это.  Ему  не  пришлось  долго
ждать. Солдат сделал  глубокий  вдох,  и  по  мере  того  как  его  легкие
наполнялись воздухом, этот естественный процесс перешел в затяжную зевоту.
Тогда наблюдатель быстро выбежал  из-за  угла  дома,  подпрыгнул  и  одним
движеньем захлестнул шею часового петлей из стальной проволоки.  Все  было
кончено в считанные секунды. Ни один звук не нарушил ночной тишины.
     Убийца не стал затруднять себя перетаскиванием  трупа,  так  как  там
было достаточно темно и земля имела достаточно неровностей,  чтобы  скрыть
тело. После этого он продолжил свой путь к следующему углу, где на секунду
остановился и прикурил от  газовой  зажигалки.  Стоя  в  тени,  он  выждал
некоторое время, потом вышел на  свет  фонарей  и  неторопливо,  будто  на
прогулке направился к обгоревшим французским  дверям,  перед  которыми  на
каменных ступенях стоял еще один часовой, охраняя полуразрушенный вход.
     - Вышел покурить? - спросил незнакомца солдат.
     - Да, что-то не  спится,  -  ответил  тот  с  американским  акцентом,
характерным явно для юго-запада страны.
     - В этих  дурацких  полудетских  кроватях  невозможно  уснуть.  Можно
только сидеть, ты сам знаешь... Эй, подожди минуту!  Кто  ты  такой,  черт
возьми?
     Но у пехотинца уже не  оставалось  ни  секунды,  чтобы  поднять  свое
оружие. Человек сделал резкий выпад, всаживая нож прямо в горло часового с
дьявольской точностью, которая не оставляла шансов на жизнь  и  приглушала
предсмертные крики. Оттащив труп  за  угол  дома,  незнакомец  убрал  нож,
предварительно вытерев его о форму убитого солдата,  и  вновь  появился  у
двойных дверей. Теперь он мог свободно войти в дом.
     Пройдя длинный  и  плохо  освещенный  коридор,  он  заметил  третьего
часового, который  стоял  около  большой  отделанной  лепными  украшениями
двери. Солдат наклонил винтовку и взглянул на часы. - Ты слишком  рано,  -
заметил он. - Мне еще остается дежурить час и двадцать минут.
     - Я не из вашей команды, приятель.
     - А я думал, что вы все уже давным-давно на Гавайях. Значит, это  все
только сплетни.
     - Несколько из нас были оставлены, чтобы быть под  рукой.  Теперь  мы
находимся  в  консульстве.  Этот  парень,  как  его  звали?  Да,   кажется
Мак-Алистер. Так вот, он допрашивал нас всю ночь.
     - Я  скажу  тебе  только  одно:  вся  эта  чертова  история  выглядит
жутковато!
     - Возможно, она еще не окончилась, и у тебя будет  шанс  убедиться  в
этом. Кстати, а где здесь ореховый кабинет? Он послал меня сюда,  чтобы  я
принес ему какой-то особый трубочный табак, который он здесь оставил.
     - Ага, есть такой. Какая-то смесь из разных трав.
     - Так какая же это комната?
     - Сначала он и доктор были в  этой,  первой  комнате,  дверь  которой
справа от меня по коридору. Но позже,  перед  тем  как  уехать,  он  вышел
отсюда. - При этом солдат кивнул головой на дверь сзади себя.
     - А чья это комната?
     - Я не знаю, как его зовут, но, думаю, что это большая шишка. Они все
называют его послом.
     Убийца напрягся, его глаза сузились. - Посол?
     - Да. Комната наполовину разрушена после взрыва, который устроил этот
маньяк, но сейф остался нетронутым. Поэтому  я  и  стою  здесь,  а  второй
солдат  стоит  на  улице  около  цветников.  Может  быть,  в  этом   сейфе
действительно лежит пара миллионов долларов.
     - Или что-нибудь  еще,  -  спокойно  заметил  незнакомец.  -  Так  ты
говоришь, первая дверь направо, так? - добавил он, поворачиваясь и опуская
руку на пояс.
     - Ну-ка, остановись, - неожиданно сказал пехотинец. - Почему никто от
наружного поста, у ворот, не сообщил мне, что ты идешь  в  дом?  -  Солдат
взял в руки портативную рацию. - Извини, но я должен  проверить  все,  что
касается тебя, приятель. Таков порядок. Это обычная...
     Убийца мгновенно бросил нож. Как  только  лезвие  вошло  в  тело,  он
бросился на солдата и  большими  пальцами  рук  сдавил  его  горло.  Через
тридцать секунд он открыл дверь в кабинет Хэвиленда и затащил туда труп.


     Границу  пересекали  в  полной  темноте.  Теперь  вместо   элегантных
костюмов для деловых встреч на них были надеты мятые, неопределенного вида
одежды, которые они подготовили заранее. Их снаряжение  дополнялось  двумя
соответствующего вида кейсами, стянутыми специальной лентой,  используемой
в  дипломатической  службе  и  являющейся   признаком   неприкосновенности
государственных документов при  досмотре  на  иммиграционных  пунктах.  На
самом деле там находилось оружие и еще несколько дополнительных предметов,
которые Борн приглядел в квартире де Анжу, после чего Мак-Алистер произвел
священнодейство с пластиковой  лентой,  которая  уважалась  даже  властями
Народной  Республики,   уважалась   постольку,   поскольку   Китай   хотел
соответствующего  уважения  к  персоналу  своей  дипломатической   службы.
Связник из Макао, которого звали Вонг, по крайней мере он так назвал себя,
был ошеломлен видом дипломатических паспортов, но безопасности ради, а так
же для гарантии получить  20.000  американских  долларов,  за  которые  он
чувствовал себя обязанным что-то сделать, решил предложить свой  путь  для
перехода границы.
     - Это будет не так тяжело, сэр, как было в прошлый  раз,  -  объяснял
Вонг. -  Двое  пограничников  являются  моими  родственниками  со  стороны
матери. Мы часто помогаем друг другу, правда, получается так, что я  делаю
для них гораздо больше, чем они для  меня,  но  зато  я  и  чувствую  себя
спокойнее.  Поэтому,   сэр,   я   предлагаю   воспользоваться   пропускным
пограничным пунктом в городке Цзухай Ши.
     Борн понимал, что при сложившихся обстоятельствах  охрана  границы  в
районе Гуандонга будет, несомненно, усилена. Однако, не  обращая  большого
внимания на этот факт, они ровно в 20:55  были  около  крайних  пропускных
ворот по правую сторону от дороги, как было условлено  с  Вонгом.  Он  сам
собирался присоединиться к ним уже на той стороне через  несколько  минут,
как только они закончат все формальности с  властями.  Их  краснополосатые
паспорта были очень быстро переданы в кабинет начальника пункта, и вскоре,
вместе с многочисленными и, казалось, бесконечными улыбками  и  поклонами,
были  возвращены  им  через  женщину-офицера,  которая  и  была  одним  из
родственников связника. Это означало, что теперь уважаемые дипломаты могли
проследовать по своим делам в Китайскую Народную Республику.
     - Говоря вашими словами, аналитик, - это было  первое,  что  произнес
Борн, когда они оказались уже на городской  улице,  -  все  сделано  очень
хорошо. Но я должен сказать вам, что эта женщина никогда не будет на нашей
стороне.
     -  Конечно,  нет,  -  согласился  помощник   Госсекретаря.   -   Она,
несомненно, имеет указания  позвонить  кому-то,  скорее  всего  в  местном
гарнизоне, а может быть и в самом Бейцзине, и сообщить  о  появлении  двух
американцев. Дальше сообщение поступит к Шэну, и он поймет, что это  можем
быть только мы.
     - Он уже в воздухе, - продолжал Джейсон,  пока  они  медленно  шли  к
видневшемуся впереди кафе. - Между  прочим,  за  нами  могут  следить,  вы
понимаете это?
     -  Нет,  я  не  думаю,  -  воскликнул  явно  не  согласный  с   таким
предположением Мак-Алистер, пристально глядя на Борна. - Шэн  должен  быть
осторожен после того, что я сообщил ему. Эта информация,  так  или  иначе,
встревожила его. Если он поймет,  что  есть  только  одно  досье,  которое
находится здесь, то он попытается выкупить его и убить меня. Но  если  мне
удалось убедить его в существовании второго экземпляра в Вашингтоне, то он
не должен совершать необдуманных шагов,  связанных  с  убийством.  Я  могу
только добавить, повторив  ваши  слова,  сказанные  Хэвиленду,  что  самый
лучший способ ведения дел - это наиболее простой.
     - Возможно, тем не менее, что именно  сейчас  они  пытаются  получить
ответы на этот и другие вопросы.
     - Они не смогут получить ни одного, - заявил  Мак-Алистер,  продолжая
упорствовать, когда они остановились перед входом в кафе, - потому что они
не смогут этого понять.
     Борн продолжал стоять около двери, все  еще  не  открывая  ее.  -  Вы
слепы, - в итоге произнес он, глядя прямо в глаза помощника  Госсекретаря.
- Все может быть совсем не  так,  как  вы  спланировали,  сидя  у  себя  в
кабинете.
     - Не стоит читать мне лекции, мистер Борн.  Я  уверен,  что  основная
масса населения сделала свой выбор,  проголосовав  за  тот  курс,  который
проводим именно мы, высококвалифицированные чиновники. Поэтому те решения,
которые  принимаем  мы,  это  все,  что  у  вас  есть  и  чему  вы  должны
следовать... Может мы теперь войти  внутрь?  Ваш  приятель,  мистер  Вонг,
сказал, что у нас не так уж много времени,  всего-навсего  только  на  то,
чтобы выпить чашку кофе. Он сказал также, что встретит нас в двадцать пять
минут десятого, и сейчас опаздывает уже на двенадцать минут.
     - На двенадцать? Не десять, не пятнадцать, а именно двенадцать?
     - Именно. Ровно двенадцать.
     - И что же мы сделаем, если он опоздает еще на две минуты? Пристрелим
его?
     - Очень смешно, - сказал аналитик, распахивая дверь.


     Они вышли из кафе на темную, разбитую мостовую, ведущую  к  небольшой
грязной площади, на которую выходили двери  пропускного  пункта.  Из  трех
наружных фонарей светился  только  один,  так  что  видимость  была  очень
плохой. Стрелка на  часах  уже  миновала  двадцатипятиминутную  отметку  и
приближалась к тридцать восьмой. В этот момент Борн  заговорил:  -  Что-то
случилось. К этому времени он наверняка должен был бы появиться.
     -  Две  минуты,  и  мы  стреляем  в  него?  -  заметил   Мак-Алистер,
попытавшийся немедленно подчеркнуть свою неприязнь к юмору. - Я думаю, что
задержка может быть из-за чего угодно.
     - На две минуты, да, но не на пятнадцать, - возразил Джейсон.  -  Это
явно ненормально, - добавил он тихо, как бы для себя. - С другой  стороны,
это может быть нормальная  ненормальность.  Это  может  означать,  что  он
хочет, чтобы мы сами установили контакт с ним.
     - Я не понимаю...
     - А вы и не старайтесь понять, просто идите рядом со мной  и  делайте
вид, что мы прогуливаемся,  убивая  время  в  ожидании  встречи  с  нашими
китайскими партнерами. Если нас кто-то и  будет  видеть,  то  в  этом  нет
ничего особенного, так как китайские чиновники очень часто  опаздывают  на
разного рода  встречи  и  конференции.  Они  полагают,  что  это  дает  им
преимущество.
     - "Пусть попотеют"?
     - Вот именно. Но только все это не относится к тому, кого ожидаем мы.
Давайте теперь пройдем влево, там гораздо темнее, и говорите, ради Бога, о
чем-нибудь, хоть о погоде. Покачивайте головой,  поворачивайте  ее  в  мою
сторону, но постоянно контролируйте свои движения.
     Они прошли уже около пятидесяти футов, когда раздался резкий шепот: -
Кам Пек! - Название казино в Макао как негромкий  выстрел  выбросилось  из
темноты, которая окружала пустую газетную будку.
     - Вонг?
     - Остановитесь там, где вы сейчас  находитесь,  и  делайте  вид,  что
разговариваете друг с другом, но слушайте меня!
     - Что случилось?
     - За вами все время наблюдают.
     - Это вопрос к нашему талантливому бюрократу,  -  сказал  Джейсон.  -
Есть какой-нибудь комментарий, мистер помощник?
     - Факт неожиданный, но объяснимый, - ответил Мак-Алистер. - Возможно,
что это охрана. Возможно, проверка на случай того, нет ли у нас  связей  с
людьми, о которых вы намекали мне прошлой ночью.
     - Все это возможно, -  раздумывая  вслух,  проговорил  Борн,  повышая
голос, чтобы связник мог слышать его. - Кто преследует  нас?  -  продолжил
он, не спуская глаз с ворот пропускного пункта.
     - "Свинья".
     - Су Джиань.
     - Именно он. Поэтому мне и пришлось спрятаться.
     - А есть кто-нибудь еще?
     - Никого, кто бросался бы мне в глаза. Но что делается  на  дороге  к
холмам, я не знаю.
     - Я уберу его, - сказал человек из "Медузы" по имени Дельта.
     - Нет! - немедленно запротестовал Мак-Алистер. - Мы не  знаем,  какие
приказы  он  получил  от  Шэна.  Возможно,  что  это  первое  и  последнее
сопровождение. Согласитесь, что это возможно, что он просто  наблюдает  за
обстановкой,  и,  кроме  того,  мы  не  знаем  какие  сигналы   он   может
использовать при встрече вертолета?
     - Есть выход, - проговорил из  темноты  Вонг,  -  и  эту  привилегию,
воспользоваться им, я хочу оставить за собой.
     - Что ты предлагаешь?
     - "Свинью" уберу я, и это будет сделано так,  что  не  будет  никакой
связи с на