жуткую машину.
     Джейсон положил пачку долларов на пол, поближе к  ногам  водителя.  -
Было бы в десять раз  больше,  если  бы  догнали  этот  фургон!  А  теперь
поехали.
     Они миновали очередной поворот, и  перед  ними  открылась  живописная
картина:  панорама  водной  глади,  обрамленной  горами,   где   виднелись
многочисленные террасы естественного  происхождения.  На  них  возвышались
величественные пагоды, которые словно парили в этой  сказочной  атмосфере.
Здесь уже было заметно присутствие туристов и целых  туристических  групп,
сопровождаемых проводниками.
     Борн медленно поворачивал  голову,  осматриваясь,  не  видна  ли  где
зеленая крыша.
     - А куда ведет эта дорога? - спросил он у водителя, кивнув головой  в
северном направлении.
     -  Там  находится  насосная   станция,   а   охрана   всего   участка
обеспечивается армейскими частями. Это озеро -  еще  и  главный  резервуар
питьевой воды, которая поступает отсюда на Коулун и даже в Гонконг.
     - Жди меня здесь, -  коротко  бросил  Борн  и  вышел  из  машины.  Он
направился в сторону закрытой дороги, сожалея, что у него нет  ни  камеры,
ни пачки цветных буклетов или справочников, которые придавали бы  ему  вид
прогуливающегося туриста. Поэтому единственное, чем он мог  это  заменить,
была медленная походка и широко открытые глаза, которые  он  направлял  во
все стороны. Вскоре он увидел крыши домов, где  скорее  всего  размещалась
охрана, а затем и сами дома. Поперек дороги была поставлена  металлическая
штанга шлагбаума, рядом с которой стояло двое солдат. Они  стояли  к  нему
спиной, глядя в направлении бетонного сооружения,  рядом  с  которым  были
припаркованы две машины, одна из  которых  была  тем  самым  темно-зеленым
фургоном, который он преследовал на шоссе, а вторая - коричневый  "Седан".
Через мгновенье фургон начал двигаться по направлению к воротам!
     Мысли заметались в его голове. Он был не вооружен, но нельзя  было  и
думать о том, чтобы перевозить оружие  через  границу.  Если  бы  он  даже
попытался остановить фургон и убрать водителя,  то  прицельный  и  плотный
огонь охраны не позволил бы завершить операцию.
     Но ведь должен же быть способ!
     Джейсон быстро побежал к началу дороги, откуда уже не видно  было  ни
шлагбаума, ни солдат, а, следовательно, и он для  них  был  не  виден.  Он
принял вид рассеянного туриста и  прислушался.  До  него  донеслись  звуки
открываемых ворот и шум работающего  двигателя.  Теперь  он  перебрался  с
дороги к скоплению кустов, растущих на обочине. Фургон заканчивал поворот,
когда Борн вырос перед тяжелой машиной.  Он  рванулся  к  двери  водителя,
издавая крик испуганного человека, на которого неожиданно чуть  не  наехал
автомобиль. При этом  его  рука  попала  в  открытое  окно,  а  еще  через
мгновенье  он  уже  лежал  на  земле,  имитируя  потерю  сознания.  Фургон
остановился, и водитель выбрался из кабины, очевидно, чтобы высказать свое
мнение о случившемся. Но такой  возможности  у  него  не  оказалось.  Борн
ударил его по лодыжке, сваливая с ног, а затем нанес два удара по  голове.
Уложив бесчувственное  тело  рядом  с  фургоном,  он  заметил,  что  левый
внутренний карман водительского пиджака несколько оттопырен. Без сомнения,
это было оружие, и Борн его конечно же забрал. Теперь можно было подождать
и человека из Макао. Но тот почему-то не появлялся, и это  было  несколько
не логично. Открыв заднюю дверь, он увидел, что фургон пуст. Тогда Джейсон
вернулся к водителю. Приведя его в чувство,  он  пристально  посмотрел  на
него.
     - Ней ли? - резко, но тихо произнес Борн. - Где человек, который  был
в этом фургоне?
     - Он остался там, в служебной машине. Вместе с ним еще один  человек,
которого никто не знает. Не отнимайте у меня жизнь! Ведь мои семеро  детей
станут сиротами!
     - Садись в машину, - сказал Борн, поднимая его с земли,  -  и  уезжай
отсюда как можно быстрее.
     Очередного приглашения не потребовалось. Фургон с огромной  скоростью
преодолел поворот и вскоре исчез из  вида.  "Человек,  которого  никто  не
знает?" Что могла означать эта фраза? Но, с  другой  стороны,  человек  из
Макао  оставался  внутри  охраняемой  зоны,  и   эти   слова   не   меняли
существующего положения дел.
     Борн вернулся к такси и забрался на переднее сиденье. Денег  на  полу
уже не было.
     - Вы удовлетворены прогулкой? - спросил водитель. - Смогу я  получить
десятикратную прибавку к тому, что вы бросили к моим недостойным ногам?
     - Хватит об этом, Чарли Чен! Сейчас по  этой  дороге  будет  выезжать
автомобиль, а ты должен делать точно то, что я тебе скажу. Ты понял  меня?
Это может увеличить твой интерес до пятнадцати,  если  ты  выполнишь  свою
работу. Давай, включай двигатель и поезжай до конца  этой  стоянки.  Я  не
знаю, сколько нам придется ждать.
     - Время - это деньги, сэр.
     - А ну, прекрати это!
     Ждать пришлось ровно двадцать минут. Коричневый "Седан"  появился  на
дороге, и Борн увидел то, чего он не мог видеть раньше. Окна  машины  были
затенены  гораздо  сильнее,  нежели  у  темно-зеленого  фургона,   поэтому
увидеть, кто был внутри машины, было невозможно.  И,  почти  одновременно,
Борн услышал обрывки слов, которые он, без сомнения, должен был услышать.
     - Заберите назад ваши деньги, - тихо произнес водитель.  -  Я  отвезу
вас назад, в Лоу Ву. Считайте, что я никогда не видел вас.
     - Но почему?
     - Это правительственная машина, и я не буду преследовать ее.
     - Подожди минуту! Только  одну  минуту!  Двадцать!  Двадцать  раз  по
столько же и еще премия, если все это выйдет так, как надо!  Пока  я  буду
разглядывать окрестности, ты будешь следовать  за  ними.  Я  всего-навсего
турист, который хочет осмотреть все вокруг. Нет, да  подожди  же!  Вот,  я
покажу тебе! Это моя виза, где  сказано,  что  я  собираюсь  вложить  сюда
деньги! А инвесторы всегда хотят сами осмотреть все,  с  чем  им  придется
иметь дело.
     - В двадцать раз? - переспросил водитель, уставившись на Борна.  -  А
где гарантии, что я получу все это?
     - Я положу это на сиденье между  нами  и  не  буду  пытаться  забрать
назад. Ведь ты профессиональный водитель и можешь выкинуть  любой  трюк  с
машиной, к которому я могу быть не готов.
     - Хорошо! Но я буду оставаться достаточно далеко, я хорошо  знаю  эти
дороги, ну, может быть есть несколько мест, где я редко бывал.
     Минут через  тридцать  пять,  придерживаясь  на  безопасном,  по  его
мнению, расстоянии от "Седана", водитель заговорил снова: -  Они  движутся
по направлению аэродрома.
     - А что это за аэродром?
     - Он  используется  только  правительственными  чиновниками,  но  там
бывают и богатые люди с юга.
     - Это те, кто вкладывает деньги в промышленность?
     - В экономическую зону.
     - Я и есть один из таких инвесторов, и,  даже,  это  указано  в  моей
визе! Так что давай, приближайся к ним! Поторопись!
     - Между нами еще пять машин, и мы договорились об этой дистанции.
     - Сейчас ситуация изменилась. У меня деньги,  и  я  хочу  вложить  их
здесь, в Китае!
     - Но нас остановят при въезде. Могут  позвонить  по  телефону,  чтобы
справиться о вас.
     - У меня есть имя одного банкира  из  Шензена,  на  которого  я  могу
сослаться.
     - А есть ли у него ваше имя, сэр? И список китайских фирм, с которыми
вы ведете дела? Конечно, вы можете рассказать все это дежурному  у  ворот,
но если этот банкир не знает вас, то вы можете надолго застрять  в  Китае,
по крайней мере, на весь период, пока это не будет тщательно расследовано.
Могут пройти недели, а может быть и месяцы.
     - Но мне надо догнать эту машину!
     - Если вы приблизитесь к ней, вас могут пристрелить.
     - Черт возьми! - закричал по-английски Борн, потом быстро перешел  на
китайский: - Слушай меня! Я не могу больше ждать, я должен увидеть его!  И
у меня нет времени на объяснения.
     - Но это ваши проблемы, и меня они не касаются, - очень осторожно, но
холодно ответил китаец.
     - Держись прямо за "Седаном" и подъезжай к воротам! Говорить буду я!
     - Вы хотите очень многого! Меня не должны видеть  ни  с  вами,  ни  с
кем-либо подобным вам.
     - Делай, что я сказал, - коротко произнес Борн, доставая из-за  пояса
пистолет.


     Боль в груди была  невыносима,  пока  Борн  стоял  у  широкого  окна,
рассматривая  аэродром.  Зал  ожидания  было  небольшой,  рассчитанный  на
привилегированных  пассажиров.  Он  объяснил,  используя  английский,  что
ожидает рейс из Пекина, о котором ему сообщили в консульстве на Квин Роуд.
С этим рейсом должно прибыть одно должностное лицо, имя которого он мог бы
и назвать, но учитывая их встречи в  Госдепартаменте,  в  США,  они  лично
знакомы, и при встрече узнают друг друга. На  что  получил  разрешение,  а
также на временную стоянку такси, которое он нанял на обратный путь.
     Коричневый "Седан" с темными непрозрачными стеклами теперь  находился
на стоянке. Борн наблюдал за  ним  из  окна  зала  ожидания.  В  следующее
мгновенье автомобиль начал медленно двигаться вперед и подъехал к  средних
размеров реактивному самолету. Борн  силился  разглядеть  происходящее  на
летном поле, досадуя, что у него нет бинокля.  Но  тут  же  понял,  что  и
бинокль был бы бесполезен.  Автомобиль  так  же  медленно  развернулся  и,
объехав хвост самолета, скрылся за ним.
     Через  несколько  секунд  самолет  вырулил  на  стартовую  полосу,  а
коричневый "Седан" проделал свой путь к  прежнему  месту  около  выезда  с
аэродрома.
     Что он мог с этим поделать?
     Борн бросился к первому окну, где был виден дежурный, и начал  быстро
объяснять ему: - Этот самолет! Он вылетел рейсом на  Шанхай?  Мне  сказали
представители из Пекина, что я должен вылететь на нем! Задержите его!
     Дежурный поднял трубку телефона,  набрал  номер  и  что-то  произнес.
Выслушав ответ, он повернулся к Борну.  -  Это  не  ваш  рейс,  сэр!  Этот
самолет направился в Гуандонг.
     - А где это?
     - На границе с Макао, сэр.
     Так значит, по-прежнему Макао. Пятый стол, казино Кам Пек.



                                    14

     - Я не хочу этого слышать! - взорвался Эдвард Ньюингтон  Мак-Алистер,
едва не выпрыгивая из своего кресла.
     - Успокойтесь, Эдвард, - спокойно заговорил майор Лин Вэньчжу. -  Так
или иначе, но это произошло.
     -  Возможно,  что  это  и  моя   ошибка,   -   вступил   в   разговор
врач-англичанин, стоя  чуть  не  на  вытяжку  перед  столом  американца  в
комнате-офисе дома на Виктория Пик. - Ведь  практически,  каждый  симптом,
который у нее обнаруживался, свидетельствовал о явном ухудшении  здоровья.
А на самом деле она провела меня, как последнего идиота!
     - Господи! Мне еще нужно переговорить с  Хэвилендом!  -  почти  вслух
произнес Мак-Алистер.
     - Посол Хэвиленд? - переспросил Вэньчжу.
     - Считайте, что я ничего не говорил, и никто не слышал  этого  имени.
Но что же я скажу ему?! Ведь она получила  свои  первые  уроки  у  "самого
Хамелеона", - глубокомысленно заключил помощник Госсекретаря.
     - Прошу простить,  но  я  не  понял,  о  чем  идет  речь?  -  выразил
недоумение врач.
     - Это не имеет для вас большого  значения,  доктор,  -  успокоил  его
китаец. - Это всего лишь наш рабочий термин.
     - Я должен просмотреть все содержимое документов, "все"!
     - Что вы имеете в виду, Эдвард? - поинтересовался китаец.
     - Может быть тебе и неизвестно, но я знаю, как их  преследовали  чуть
ли не по всей Европе,  и  они,  тем  не  менее,  ускользнули.  Сейчас  они
находятся порознь, но мы все равно не знаем ни того, что они будут  делать
завтра, ни того, что они делают даже сейчас.
     - Но у тебя есть какая-то нить? Хоть малейший намек?
     - Это все  можно  найти  там,  в  архивных  документах,  -  задумчиво
произнес  Мак-Алистер,  потирая  правый  висок.  -   Я   прошу   прощенья,
джентльмены, но придется вас покинуть, так  как  мне  нужно  сделать  один
неприятный звонок.


     Мари обменяла свою одежду с  доплатой  всего  в  несколько  долларов,
получив другой, более подходящий для ее обстоятельств  наряд.  Эффект  был
более чем удовлетворительный: ее волосы  были  убраны  под  мягкую  летнюю
шляпу с широкими полями, на ней была широкая блуза, скрывающая ее  фигуру,
и плиссированная юбка, обувь без каблуков уменьшала ее рост, а  вульгарная
сумка немедленно выдавала ее  принадлежность  к  многочисленному  братству
легковерных туристов. Другими словами, уроки, полученные  в  Париже,  явно
пошли ей на пользу: она  стала  тем,  кем  никогда  не  была.  Позвонив  в
консульство Канады, Мари выяснила, каким автобусом она может добраться  до
него от Китайского университета. Консульство размещалось на  четырнадцатом
этаже комплекса "Азия", отданного под офисы. Войдя в лифт, она  убедилась,
что никто не обратил на нее никакого внимания, а мужчины в  холле  бросили
на нее лишь секундный, ничего не выражающий взгляд.
     - Я, возможно, покажусь вам очень смешной, а  моя  просьба  будет  по
меньшей мере странной и нелепой, но мне ничего не остается,  как  все-таки
обратиться к вам, - с явным смущением проговорила она, подходя к  женщине,
дежурившей в приемной. - Дело в том, что мой второй  по  счету  кузен,  со
стороны матери, по моим сведениям, должен работать здесь, и  мне  хотелось
бы с ним встретиться.
     - Но в этом нет ничего  необычного,  по  крайней  мере  для  меня,  -
ответила ей женщина-клерк.
     - Вы почувствуете всю нелепость, когда я скажу вам, что я забыла  его
имя! - Обе женщины дружно рассмеялись. - Да, это на самом  деле,  так.  Мы
никогда с ним не виделись, и  для  него  эта  встреча  не  имеет  никакого
значения, но ведь я должна вернуться домой  и  предоставить  родственникам
полный отчет о путешествии, включая и эту встречу.
     - Но вы хотя бы знаете отдел, в котором он может работать?
     - Я думаю, что его работа как-то связана с экономикой.
     Дежурная  открыла  ящик  стола  и  протянула  неожиданной  и  немного
странной посетительнице узкий буклет, с оттиснутым  на  обложке  канадским
флагом.
     - Это наш справочник. Почему бы вам не присесть и не просмотреть его?
     - О, благодарю вас, - проговорила  Мари  и  направилась  к  соседнему
креслу.
     Листая страницы,  она  очень  быстро  просматривала  списки  фамилий,
пытаясь отыскать имя, за которым возник бы конкретный человеческий  образ.
Она остановилась на двух или трех, но не  получила  устойчивой  картины  в
своем воображении.  Но  вот,  на  двенадцатой  странице,  вполне  реальные
картины, имеющие лицо и даже голос, вплотную окружили ее, как  только  она
прочитала имя. Кэтрин Степлс.
     Мари знала ее еще по Оттаве, когда они  совместно  с  дипломатическим
корпусом разрабатывали экономическую программу для  правительства.  Кэтрин
Степлс проявляла в то время большой интерес к работе  за  рубежом  и,  как
теперь  оказалось,  дважды  получила  возможность  применить   знания   по
экономике сначала в условиях Европейского  общего  рынка,  а  теперь...  в
Гонконге! С тех пор прошло почти полтора года, и  хотя  их  дружбу  нельзя
было назвать близкой, Мари достаточно хорошо узнала и изучила эту женщину,
которая любила свою работу и знала ее лучше многих мужчин.
     Ее быстрый успех на дипломатической службе стоил ей раннего разрыва с
семьей, после чего она зареклась  на  всю  жизнь  связывать  себя  браком,
объясняя это тем, что ее работа с  частыми  переездами  и  почти  безумной
загруженностью в течение дня, была бы просто  неприемлема  ни  для  одного
мужчины. В свои пятьдесят с  небольшим,  она  была  стройной,  энергичной,
среднего роста женщиной, которая к тому же умела со вкусом одеваться:  все
ее туалеты были просты и чрезвычайно изысканны. С  профессиональной  точки
зрения ее возможности не вызывали никаких сомнений.
     Теперь Мари надеялась, что с ее помощью ей удастся выбраться из  того
сложного положения, в котором она оказалась по воле пока еще невидимых, но
тем не менее в полной мере ощущаемых сил.
     - К сожалению, я не нашла здесь никого, кто вызывал бы  у  меня  хоть
какие-то  ассоциации,  -  возвращая  справочник,  проговорила  Мари,  -  и
чувствую себя такой бестолковой.
     - Может быть вы знаете хотя бы, как он выглядит?
     - Мне даже не пришло в голову спросить об этом.
     -  Очень  жаль,  что  мне  не  удалось  помочь  вам,  -  с  искренним
простодушием сказала дежурная.
     - Мне еще обиднее, чем  вам,  тем  более,  что  я  хотела  бы  заодно
позвонить в Ванкувер и сообщить о своих  делах,  а  теперь  этот  разговор
будет для меня очень неприятным...  кстати,  я  увидела  здесь  одно  имя,
которое никак уже не связано с моим кузеном. Мне кажется, что эта женщина,
по фамилии Степлс, подруга моих хороших знакомых.
     - "Екатерина Великая"? Она работает здесь, ее дела идут  великолепно,
хотя кое-кто из персонала был бы доволен, если бы  ее  перевели  назад,  в
Европу, так как ее высокое положение нервирует здесь очень многих.
     - О, так вы имеете в виду, что она в данный момент здесь?
     - Да, не более чем в  двадцати-тридцати  метрах  от  нас.  Вы  можете
оставить мне имена ваших общих знакомых, а я узнаю, будет ли у нее  время,
чтобы перекинуться с вами парой слов.
     Мгновенье показалось вечностью, пока Мари боролась с  искушением,  но
чувство реального победило минутную слабость.  Если  события  были  именно
такими, как представляла себе Мари, а она почти уже не сомневалась в своей
правоте,  то  все  дружественные  посольства  и   консульства   уже   были
предупреждены на ее счет, и даже Кэтрин Степлс  могла  быть  принуждена  к
сотрудничеству. Она могла бы и отказаться, но честь мундира  обязывала  бы
ее  поступать  в  рамках  служебных  обязанностей.  Поэтому,  Мари  должна
встретиться с ней в неофициальной обстановке, когда возможность  потерпеть
неудачу была бы минимальной.
     - О, вы так добры, - ответила Мари все с тем же налетом  смущения,  -
ее друзья просто упадут от такого неожиданного известия... но подождите...
минутку... Вы сказали "Екатерина"?
     - Да, Кэтрин Степлс, и поверьте мне, что она у нас только одна.
     - Да, да, конечно. Господи! Что за день сегодня! Имя той женщины было
"Кристина", я только сейчас вспомнила это, и мне так неловко  перед  вами.
Вы были очень добры ко мне, и я не буду больше надоедать вам.
     - Я только пожелаю вам удачи, милая. Вы были просто очаровательны.  -
При этом глаза дежурной упали на сумку собеседницы,  где  жалкая  эмблема,
изображавшая скорее всего название местной фирмы, размещавшейся в одном из
грязных подвалов, уже оторвалась и висела вверх ногами.
     - Н-да...
     - Что вы сказали?
     - Ничего. Желаю вам удачи со звонком в Ванкувер.


     Сначала Мари в качестве пункта  наблюдения  выбрала  холл  на  нижнем
этаже здания, а когда ей показалось, что она слишком  долго  находится  на
одном месте, то она вышла на  улицу  и  еще  около  часа  прогуливалась  в
оживленной толпе, наблюдая за входом.  Было  самое  подходящее  время  для
ленча, и Мари не теряла надежду, что Кэтрин появится на  улице.  С  другой
стороны, она по-прежнему думала о том, что ее минутный разговор с мужем не
прошел бесследно, и ей  удалось  объяснить  ему,  что  она  подразумевала,
напоминая о Париже. Поэтому она  в  глубине  души  все  еще  надеялась  на
встречу с ним у канадского консульства в Гонконге.
     Но вот "она" появилась! Кэтрин Степлс энергичной походкой  спустилась
по ступеням и свернула направо. От Мари ее отделяло всего лишь  сорок  или
пятьдесят футов, но они  были  буквально  запружены  толпой,  несмотря  на
относительно ранний час. И тогда она  побежала,  не  обращая  внимания  на
возмущенные возгласы и крики, пробивая  дорогу  к  открытому  пространству
рядом со стоянкой автомашин. Женщина уже усаживалась в машину, когда Мари,
уже отчаявшись, закричала, х