... работе  Кейна?  Поскольку  вы  заинтересованы  в
компромиссе, то мне нужны причине для его поддержки. Если наша  информация
будет отличаться, то это и завершит разговоры о его работе, не так ли? Так
когда он впервые привлек ваше внимание? Внимание Карлоса?
     - Два года назад, - начала мадам Лавьер, приведенная в замешательство
нетерпением и резкостью Джейсона.  -  Сообщение  пришло  из  Азии.  В  нем
говорилось,  между  прочим,  о  белом   человеке,   предлагавшем   работу,
аналогичную той, которую выполнял Карлос. Он очень быстро вступил на стезю
профессионала. В Молмейне был убит посол, два дня спустя в Токио был  убит
видный политик, причем убийство произошло перед началом очередных  дебатов
в парламенте. Еще через  неделю  был  взорван  редактор  газеты  вместе  с
автомобилем на улице Гонконга, и менее чем через 48 часов на одной из улиц
Калькутты был застрелен банкир. И за каждым из убийств стоял Кейн.  Всегда
Кейн! - Жакелина замолчала,  наблюдая  за  реакцией  собеседника,  который
слушал ее весьма спокойно. - Неужели вы не видите? Он был везде. Он мчался
от одного убийства к другому, заключая контракты с  такой  быстротой,  как
будто его вынуждали быть  неразборчивым.  Он  так  спешил,  создавая  себе
репутацию, что приводил в растерянность  даже  опытных  профессионалов.  И
никто не сомневался в том,  что  он  был  профессионалом,  и  меньше  всех
Карлос. Инструкции на этот счет были простые: узнать все об этом человеке,
и менее чем через  год  он  получил  подтверждение.  Донесения  пришли  от
информаторов из Манилы, Осаки, Гонконга и Токио. Там сообщалось, что  Кейн
направился в Европу и выбрал Париж, как  базу  для  всех  своих  операций.
Вызов был очевиден, перчатка брошена. Кейн собирался  уничтожить  Карлоса.
Он хотел стать "новым" Карлосом, и для его работы это было необходимо. Его
работы жаждали те, кто в ней нуждался. Такие люди, как вы, месье.
     - Молмейн, Токио, Калькутта... - еле слышно повторил Джейсон названия
городов. Вновь перед ним стали возникать тени забытого прошлого. - Манила,
Гонконг... - он умолк, пытаясь рассеять туман  и  вглядываясь  в  странные
очертания видений, захватывающих его воображение.
     - Эти и многие другие города, - продолжала она. -  Но  Кейн  совершил
ошибку, причем с самого начала. А состояла она в том, что все, кто работал
на Карлоса, не были так продажны,  как  думал  Кейн,  многократно  пытаясь
проникнуть в сеть его информаторов. Когда Кейн направлялся в Европу, то он
не знал, что его деятельность в Берлине, Лиссабоне, Амстердаме  и  даже  в
далеком Омане полностью известна Карлосу.
     - Оман, - непроизвольно произнес Джейсон, -  шейх  Мустафа  Калич,  -
прошептал он как бы про себя.
     - Это никогда не было доказано! - мигом прервала его  Лавьер.  -  Все
это дело покрыто мраком, а сам контракт является  фальшивкой.  Он  получил
кредит за убийство, которое никогда не было доказано. Это ложь!
     - Ложь... - повторил за ней Борн.
     - Здесь очень много лжи, - презрительно добавила она. - Однако он  не
дурак, и весьма искусно умеет использовать ложные ходы, делая намеки тут и
там, отлично понимая,  что  в  пересказах  они  обретут  реальность.  Кейн
провоцировал Карлоса  всякий  раз,  обеспечивая  себе  репутацию  за  счет
человека, которого он собирался заменить, заключая контракты, которые не в
состоянии был выполнить. Ваш случай далеко не  единственный.  Мы  слышали,
что их было много. Этим объясняются разговоры  о  том,  что  на  несколько
месяцев он исчезал, избегая всех людей.
     - Избегая людей... - Джейсон вновь схватился за свою руку. Опять  его
охватила  дрожь,  сопровождаемая  подступающей  головной  болью.  -  Вы...
уверены в этом?
     - Конечно. Он не был мертв. Он просто скрывался. Таким  образом  Кейн
состряпал не одну, а несколько сделок. Слишком много  он  заключил  их  за
короткое время. Ему просто было необходимо всеми  силами  поддержать  свою
репутацию. Обычно  он  выбирал  заметную  фигуру  и  убивал  ее.  Убийство
действовало на окружающих подобно шоку, и все начинали говорить  о  Кейне.
Посол, путешествующий по Молмейну, был типичным примером. И никто  не  был
задержан по подозрению в убийстве.
     Джейсон  начал  понимать,  что   сейчас   происходит.   Эта   женщина
рассказывала о нем.
     "Альфа, Браво, Кейн, Дельта... Кейн для Чарли и Дельта  для  Кейна...
Джейсон Борн был убийцей по имени Кейн..."
     Оставался последний вопрос, который мучил его, и  ответ  на  который,
как он думал, он нашел в Сорбонне два дня назад. Марсель, 23 августа.
     - А что произошло в Марселе? - осведомился он.
     - Марсель? - переспросила она. - Как вы могли?  Кто  сказал  вам  эту
ложь?
     - Только скажите мне, что там произошло.
     - Вы, конечно, имеете в виду Леланда. Это был всем  известный  посол,
за смерть которого уплачено по контракту, который заключил Карлос.
     - А что, если я вам скажу, что есть  люди,  которые  считают,  что  к
этому убийству причастен Кейн?
     - Это он хочет, чтобы все так думали! Это его манера украсть убийство
у другого! Этот контракт не имел никакого отношения  к  Кейну.  Он  только
хотел показать  нашему  окружению,  что  он  везде  может  быть  первым  и
выполнить работу, деньги за которую получил  Карлос...  Но  он  не  сделал
этого, вы же знаете. С убийством Леланда у него ничего не вышло.
     - Но он был там.
     - Его заманили в ловушку. По крайней мере, с тех пор его ужу не  было
видно. Труп Кейна не был найден, и поэтому Карлос в это не поверил.
     - Как, предполагают, он был убит?
     Она резко мотнула головой.
     - Двое людей на  побережье  залива  взялись  за  эту  работу  и  даже
получили кредит. Одного из них больше никогда не видели и,  как  полагают,
его прикончил Кейн, если это был он. Эти люди были из тех отбросов,  каких
можно найти только в доках. Они хотели заманить  его  в  "шлюпку".  Но  ни
этого траулера, ни шкипера никто больше не  видел.  Как  и  не  было  даже
малейшего описания внешности Кейна. В любом случае конец был таков.
     "Ты не права. Все еще только начинается, для меня, по крайней мере".
     -  Теперь  я  вижу,  -  произнес  Борн,   стараясь   придать   голосу
естественный оттенок, - что  наша  информация  значительно  отличается  от
вашей. Мы сделали выбор исходя из того, что мы считали хорошо известным.
     - Неверный выбор, месье. То, что я вам рассказала, вот это  настоящая
правда.
     - Теперь я это понимаю.
     - Ну, а в таком случае мы можем договориться о компромиссе?
     - Почему нет?
     - Хорошо, - Жакелина поднесла бокал к губам. - И вы увидите, что  это
будет устраивать всех.
     - Теперь... это уже не столь важно, - его едва было слышно и он  знал
это. Что он сказал? Что он только что сказал? Туман вновь подступал к нему
со всех сторон, грохот взрывов усиливался, боль возвращалась.
     - Я полагаю... я полагаю, как вы сказали, это  будет  лучше  для  нас
всех, - он ощутил ее пытливый взгляд. - Да, это весьма обдуманное решение.
     - Конечно... Вам плохо?
     - Я уже сказал, что со мной все в порядке. Это пройдет.
     - А теперь, можно я отойду на минутку?
     - Нет! - Джейсон схватил ее за руку.
     - Но, пожалуйста, месье. Мне надо немного привести  себя  в  порядок.
Если хотите, то можете постоять у двери.
     - Нам надо уходить. Вы можете сделать это по пути,  -  Борн  подозвал
официанта, чтобы расплатиться.
     - Как вам угодно, - промолвила она, продолжая за ним наблюдать.
     Он стоял в темном коридоре, который слабо освещался двумя лампами под
потолком. Вдоль прохода располагались двери туалетных комнат, за одной  из
которых скрылась Жакелина  Лавьер.  Она  отсутствовала  уже  почти  десять
минут, хотя он мог и потерять счет времени, так как пронизывающая его боль
не позволяла ему сосредоточиться. Прошлое, о котором он только что  узнал,
стояло перед ним, как кошмарный сон.
     "Кейн... Кейн... Кейн!"
     Он покачал головой и взглянул на темный круг, изображенный на  каждой
двери. Необходимо было принимать решение.
     "Мари, Мари... Боже мой! Мы были так неправы!"
     Но где же Жакелина Лавьер? Он всмотрелся в глубину  коридора.  Почему
она не выходит. Неожиданно  возникла  слепящая  вспышка  света.  Он  резко
повернулся, закрывая глаза руками.  Боль  не  стихала!  Его  глаза  видели
только огонь!
     И тогда он услышал голос, переходящий в легкий смех:
     - В память о вашем обеде в "Аржентале", месье, - это была  девушка  с
камерой и фотовспышкой. - Фотография будет готова через несколько минут.
     Борн старался следить за собой, так как понимал, что не может разбить
эту камеру. Ужас происходящего пронзил его.
     - Зачем она мне?
     - Ее заказала ваша подружка, месье! - воскликнула девушка,  кивая  на
дверь туалетной комнаты. - Мы там поговорили внутри. Вам очень  повезло  с
таким выбором. Она просила передать  вам  это.  -  Девушка  протянула  ему
свернутую записку. Джейсон развернул ее,  когда  она  уже  направлялась  к
выходу из ресторана:
     "Ваша болезнь беспокоит меня, видимо так же, как  и  вас,  мой  новый
друг. Может быть, вы тот, за кого себя выдаете, а  может  быть  и  нет.  Я
получу верный ответ через полчаса. Фотография уже на пути в Париж.  И  вам
не удастся ее перехватить. Потом мы сможем поговорить  с  вами  по  поводу
нашего компромисса, но это, когда появятся мои помощники.
     Говорят, что Кейн, как  хамелеон,  принимает  разные  облики,  всегда
очень естественные и убедительные. Говорят также, что он склонен  к  смене
настроений. Не объясняются ли эти переходы болезнью?"
     Джейсон выбежал на улицу, но не успел поймать такси, которое скрылось
за углом. Он остановился, учащенно дыша и  глядя  по  сторонам  в  поисках
другой машины. Вновь он угодил в лабиринт, двигаясь вслепую и понимая, что
выхода в конце нет. Но эта гонка по  лабиринту  должна  быть  проделана  в
одиночку: это  решение  было  неизменным.  Теперь  он  знал,  кем  он  был
раньше... Он был виновен, как и  предполагал  это  ранее.  Чуть  позже  он
проведет с ней час или  два,  не  говоря  ничего  и  беседуя  о  различных
пустяках. Он не скажет ей ни слова о том, что узнал. После этого он уйдет.
Она никогда не должна узнать эту страшную правду, и он никогда  не  скажет
ей, почему он так поступил. Этот жестокий поступок будет для  него  легче,
чем боль, вызванная позором Кейна.
     Кейн!
     - Мари, Мари! - простонал он. - Что мне делать?
     Из-за угла появилась машина.
     - Такси! Такси!



                                    18

     "Надо уезжать из Парижа! Немедленно! Бросить все дела и  уехать!  Это
приказы твоего правительства... Они хотят, чтобы  ты  отсюда  уехала.  Они
хотят, чтобы он остался один".
     Мари раздавила очередную сигарету. Ее взгляд  остановился  на  старом
издании "Таймс", а ее мысли - на той ужасной игре, в которую  заставил  ее
играть Джейсон.
     - Я еще нормальная и не хочу этого слышать! - сказала она и удивилась
звукам собственного голоса в пустой комнате. Затем она подошла к  окну,  к
тому самому окну, у которого несколькими часами раньше стоял  он,  пытаясь
осмыслить происходящее.
     "Они хотят его изолировать".
     - Кто "они"? - прошептала Мари.
     Ответ находился в Канаде, а Канада была еще одной  ловушкой.  Джейсон
оказался прав относительно Парижа. Если что-то и существует, то оно должно
быть здесь. Все зависело от того,  какую  информацию  и  от  кого  он  мог
получить. Вполне реальной могла быть ситуация, когда он вновь принял бы на
себя все нагромождения лжи и роковых обстоятельств, и снова уверовал бы  в
преступления, которых не совершал. Она чувствовала, что тогда он исчезнет.
Но если она сумеет его переубедить, то не потеряет его и  наоборот.  Тогда
"они" получат его.
     "Они".
     - Кто вы? - прокричала она в окно в море огней, рассыпанных внизу.  -
Где вы?
     На минуту ее дыхание остановилось, но этот протест  организма  быстро
прошел и она пришла в норму. Правда, это испугало ее. Точно также  было  с
ней на бульваре Сен-Мишель, когда он находился в  библиотеке  Сорбонны,  а
она поджидала его на ступеньках церкви.
     Позже она поняла, почему это так получилось.  В  этот  же  момент,  в
нескольких кварталах от нее, в библиотеке Сорбонны, он принял  решение  не
возвращаться к ней.
     - Прекрати! - отчаянно закричала она. - Это ужасно, - добавила  Мари,
глядя на часы. Его не было уже более пяти часов. Где же он мог быть? Где?


     Борн вылез из такси перед элегантным отелем на Монпарнасе.  Следующий
час должен быть самым трудным в его быстро восстановленной жизни,  которая
была сплошной пустотой до Порт-Нойра, а после него  -  сплошным  кошмаром.
Этот кошмар может продолжаться и еще, но сейчас он обязан пережить  его  в
одиночку. Он слишком сильно любил ее, чтобы позволить ей оставаться с ним.
Необходимо найти способ скрыться, забрав с  собой  все  доказательства  ее
связи с Кейном. Это можно проделать весьма просто. Он мог  отправиться  на
несуществующую встречу и больше не возвращаться. И в течение этого часа он
должен написать ей записку.
     "Наконец, все кончено. Я нашел свою дорогу. Возвращайся в Канаду и не
говори ничего ради нашей общей безопасности. Я знаю, где тебя разыскать".
     Последняя  фраза  была  фальшивой:  он  никогда  не  должен   с   ней
встречаться, но все равно в  записке  должна  быть  и  слабая  надежда,  и
небольшой  намек  на  возможную  встречу  в   Оттаве.   Со   временем   их
взаимоотношения  превратятся  в  прозрачные  воспоминания,  станут  чем-то
далеким и нереальным. В конце концов,  ведь  никто  кроме  него  не  может
предложить лучший выход из ситуации, в которой они очутились.
     Борн быстро прошел через холл,  кивнув  консьержу,  который,  сидя  в
своем углу, был занят чтением газет и, который взглянул на него, почти  не
отрываясь от своего  занятия.  Лифт  доставил  Борна  на  четвертый  этаж.
Хамелеон должен проделать остаток своего пути через лес,  не  оставляя  ни
малейшего следа. Он знал, что он должен сказать. Он все тщательно обдумал,
так же как и содержание записки, которую напишет позднее.
     - Большую часть времени я провел, прогуливаясь  вокруг,  -  начал  он
свой рассказ. - Ле Классик  был  явной  потерей  времени  -  это  типичный
зоопарк. Не думаю, что там есть хоть кто-то, кто  может  реально  знать  о
происходящем. Однако,  На  мой  взгляд,  такая  возможность  там  все-таки
появилась. Это оператор на узле связи. Мне он показался французом с явными
признаками американского стиля. Я согласился встретиться с ним в полночь.
     - Что он сказал?
     - Очень немного, но и это заинтересовало  меня.  Я  заметил,  что  он
наблюдает за мной,  когда  я  обращался  с  расспросами  к  продавщицам  и
служащим. В магазине было достаточно многолюдно, так что это было нетрудно
сделать.
     - Вопросы? Какие ты мог задать там вопросы?
     - Самые разные, какие только  мог  придумать.  Главным  образом  меня
интересовало, кто там управляющий и как его зовут.  Судя  по  сегодняшнему
происшествию, это должна быть женщина, и если она действительно связана  с
Карлосом, то ее состояние должно быть близким к истерике. В конце  концов,
я увидел ее. Но она держалась очень хорошо.
     - Но ведь она  должна  осуществлять  связь,  как  ты  сам  это  ранее
утверждал. И де Амакур сказал то же самое... "Фише".
     - Не прямую связь.  Просто  ей  сообщают,  что  надо  говорить,  если
раздастся телефонный звонок. После  этого  она  обязана  ждать  дальнейших
указаний.
     - Но ты не мог провести там столько  времени,  задавая  вопросы.  Это
было бы подозрительно! - запротестовала Мари Сен-Жак.
     - Это можно делать сколько угодно,  если  ты  американский  писатель,
работающий  над  статьей  о  примечательностях  Сен-Оноре  для   солидного
журнала.
     - Это уже гораздо лучше.
     -  Да,  это  сработало.  Никто  не  отказывался   от   предоставления
информации.
     - И что же ты захотел узнать и что узнал?
     - Как и большинство подобных мест, ле Классик имеет своих собственных
постоянных клиентов. И именно  для  них  организована  специальная  служба
информации. Карлос знает, что делать. Это информационная  служба  работает
без перерывов: вопросы-ответы о ценах, новых моделях, выставках, заказах и
при этом отсутствие сведений о ней в телефонном справочнике.
     - Все это рассказали тебе там? - поинтересовалась Мари,  дотрагиваясь
до его руки и глядя ему в глаза.
     - Не прямо и не в  таких  выражениях,  -  ответил  Джейсон,  стараясь
рассеять тень ее недоверия. - Акцент делался на талант Бержерона, а дальше
одно цеплялось за другое. Ты легко можешь все это себе представить. Каждый
старается показать свою осведомленность и приближенность к этому человеку.
     - Почему ты встречаешься с этим французом так поздно?
     - Он подошел ко мне, когда я уже собирался уходить,  и  сказал  очень
странную вещь,  -  Джейсон  не  хотел  ничего  придумывать  в  этой  части
рассказа. Он просто читал слова записки, полученной им почти час  назад  в
элегантном ресторане Арженталь. - Он сказал: "Может быть, вы тот, за  кого
себя выдаете, а  может  быть  и  нет".  Тогда-то  он  и  предложил  выпить
где-нибудь попозже и вдали от Сен-Оноре.
     Борн почувствовал, что ее сомнений почти нет. А почему бы и нет? Ведь
он был человек необъятных способностей и чрезмерной изобретательности.
     - Он может быть одним из них, Джейсон. Ты сказал, что тебе нужен хотя
бы один! Он может быть им!
     - Вот это мы увидим позже, - Борн посмотрел на часы.  Отсчет  времени
его исчезновения уже начался, и он не должен оглядываться. -  У  нас  есть
почти два часа. Где ты оставила кейс?
     - В отеле Мюрей. Я сняла там номер.
     - Давай его возьмем и заодно пообедаем. Ты ведь еще ничего не кушала?
     - Нет... - Мари была очень удивлена. - Почему бы нам не оставить  его
там? Ведь он находится в сейфе и нам не нужно о нем беспокоиться.
     - Он может понадобиться,  если  нам  неожиданно  придется  уехать,  -
заявил он как можно более естественно, направляясь к бюро.
     "Все сейчас определяется  его  поведением.  Все  должно  быть  весьма
естественным и, главное, спокойным. Достаточно и того, что она поймет  всю
правду  значительно  позже,  когда  прочтет  его  записку.  Наконец,   все
закончено. Я нашел свою дорогу".
     - В чем дело, дорогой?
     - Пока все в порядке, - улыбнулся "хамелеон".  -  Я  просто  устал  и
немного озадачен.
     - Но почему?  Человек,  который  хочет  встретиться  с  тобой,  может
сообщить  тебе  что-нибудь  чрезвычайно  важное,  ведь  он   работает   на
коммутаторе.
     - Я не уверен, что смогу это объяснить, - теперь  он  смотрел  на  ее
отражение в зеркале. - Но мне кажется, что я могу и ошибаться.
     - Ладно, сейчас я переоденусь и мы пойдем.
     - А может, ты сперва позвонишь в Канаду?
     - Нет, сейчас уже поздно, - Мари вышла из комнаты.
     Борн подошел к столу, открыл ящик и взял там  ручку  и  лист  бумаги,
после чего быстро написал заготовленные ранее фразы:
     "Наконец, все закончено. Я нашел свою дорогу. Возвращайся в Канаду  и
не говори ничего ради нашей общей безопасности. Я  знаю,  где  тебя  можно
будет разыскать".
     Он положил лист в конверт, добавив  туда  швейцарские  и  французские
банкноты. После этого  он  заклеил  конверт  и  сделал  на  нем  последнюю
надпись: "Мари". Потом он положил конверт в карман.
     - Я готова, - сообщила Мари, входя в комнату.
     Когда подошла кабина лифта, джейсон неожиданно вспомнил:
     - О, я забыл свой бумажник! Подожди меня внизу, в холле. -  Он  помог
ей спуститься, а сам быстро вернулся назад.  Войдя  в  номер,  он  вытащил
конверт и положил его на маленький столик.
     - Прощай, моя любовь... - прошептал он.


     Борн ждал ее под моросящим дождем неподалеку от отеля Мюрей на  улице
Риволи, наблюдая сквозь застекленн