дбища,  если  стоять  к  нему  спиной,  должна  быть  станция
"Москва-Товарная". А саму станцию он изучил хорошо...
   ...Именно там он проводил одну из ликвидаций.  Крестный  как-то  попросил
его похитить видного деятеля московского криминального мира,  предпринявшего
что-то против него, Крестного.  Иван  в  подробности  чужих  взаимоотношений
обычно не вникал. Так вот: того деятеля Иван привез на "Товарную", а там уже
Крестный сам с ним разговаривал. Но, видно, они тогда так  ни  о  чем  и  не
договорились. Потому что чуть позже Ивану было сказано:
   - Заткни его, Ваня. Он слишком воняет.
   А теперь Иван сам  вел  туда  же  еще  одного  деятеля,  чтобы  прояснить
ситуацию: откуда у  них  на  пути  возник  сегодня  человек  из  никитинской
своры...
   Иван не ошибся в выборе направления. Минут через десять они наткнулись на
железнодорожные пути, а дальше сориентироваться было уже  не  сложно.  Ивану
удалось отыскать даже то самое место, где  он  осуществлял  ликвидацию:  оно
удобно было тем, что находилось в закоулке между какими-то пакгаузами. Почти
все  свободное  пространство  занимали  вагоны,  это  скрадывало   звуки   и
затрудняло обзор.
   Увидев приоткрытую дверь в одном из товарных вагонов, Иван остановился.
   - Лезь, - приказал он крепышу.
   Тот  затравленно  оглянулся,  но  повиновался,  поскольку   после   всего
произошедшего боялся Ивана до ужаса. Иван нырнул вслед за ним.
   - Итак, сейчас ты мне расскажешь все, что знаешь о людях,  которые  ждали
тебя в Измайловском парке. Если мне покажется,  что  ты  врешь...  Повторяю:
если мне только покажется! - ты умрешь.
   Иван поставил его у торцевой стены вагона  лицом  к  себе,  а  сам  встал
напротив на расстоянии удара.
   - Меня не ждал никто, - неуверенно пролепетал крепыш.
   Иван тут же ударом пистолета сломал ему нос. Незадачливый  водитель  упал
на колени, закрыв лицо руками.
   - Ты все же решил умереть? - спросил Иван, слегка наклонившись к нему.  -
Кто были эти люди в "девятке"?
   - Я не знаю их, -  дрожащим  голосом,  совершенно  не  вязавшимся  с  его
крепкой  борцовской  фигурой  пролепетал  парень.  -  Какая-то   центральная
группировка. Они вызвали нас на переговоры. Я не видел никого из них раньше.
Мы хотели только пощупать их, посмотреть, кто  они...  Я  ничего  о  них  не
знаю...
   - А сам ты кто? - спросил Иван, сообразивший, что речь  идет  о  каких-то
преступных группировках, договаривавшихся между собой. Но откуда  же  тогда,
черт возьми, там взялся Никитин со своими людьми?..
   - Из Балашихи я, - ответил парень. - Старшиной кличут...
   - Салага ты, а не старшина, - отрезал Иван. - У них менты на хвосте, а ты
перся к ним, как к маме родной.
   Старшина с недоверием поглядел на Ивана.
   - Думаешь, на понт тебя беру? Думай как  хочешь.  Только  ты  мне  сейчас
скажешь, зачем пер прямо  к  ментам...  Меня  испугался?  Или  ты  у  них  в
агентуре? И меня к ним вез, а?
   Старшина молчал, плохо понимая, о чем идет речь.
   - Почему вы вообще около меня остановились? Ты со своими засранцами?
   - Да мы поссать... - пробормотал парень, трогая пальцами то, что осталось
от его носа. - Пива напились...
   - Ты мне только в мозги не ссы, - ответил Иван. - "Поссать"!..  Трое  уже
поссали, сейчас и ты обоссышься.
   Старшина, до сих пор еще не терявший надежды,  что  его  отпустят  живым,
напрягся. Иван хорошо видел, что он вот-вот бросится  на  него.  Потому  что
других вариантов спасти  свою  жизнь  у  него  не  оставалось.  Так  полагал
Старшина. Он, конечно, не мог знать, что у него нет ни единого  шанса.  Иван
сознательно провоцировал крепыша. Потому что убивать дрожащую тварь ему было
невыносимо скучно, даже рука не поднималась, но не от жалости, а, скорее, от
лени. И он ждал, когда тот проявит хоть какое-нибудь подобие агрессии...
   Иван даже нарочно сделал вид, что отвернулся от Старшины, не упуская  тем
не менее того из поля зрения. Он даже дал возможность Старшине толкнуть себя
и ждал, когда же тот нападет на него, ну хоть за горло  схватит,  что  ли...
Надеяться  убежать  мог  только  совсем  уж   пацан:   чтобы   освободиться,
требовалось убить Ивана. Другого пути не было.
   Но Старшина, с силой толкнув Ивана, бросился к двери. Тот даже  не  упал,
поскольку ждал этого толчка и был готов к нему.  Преодолевая  раздражение  и
скуку, он всадил пулю беглецу в затылок. Старшина выпал из вагона.
   ...Иван шагал по путям,  размышляя  над  тем,  как  странно  складывалась
ситуация. От "охотников" он оторвался, последнего из них убил совсем недавно
- значит, в запасе у него почти сутки. Их можно провести спокойно, никого не
убивая. И Крестный при этом не сочтет его проигравшим. Так много  свободного
времени Ивану и не нужно, но поразмышлять в спокойной обстановке не мешает.
   Откуда, к примеру, взялся Никитин? Это была загадка,  над  которой  Ивану
предстояло поломать голову.
   Могло ли это быть случайностью? Могло. Влез же Иван совершенно случайно в
ту операцию Крестного у гостиницы "Украина"! Тогда Иван взял на  себя  чужую
роль и расстрелял объект ликвидации... Мог он напороться еще раз? В принципе
- мог...
   ...Иван решил избегать пока многолюдных мест Москвы: они требовали особой
концентрации внимания. В тихих окраинных районах он чувствовал себя  гораздо
спокойнее. Любого человека здесь можно было увидеть метров за  пятьдесят,  а
то и за  все  сто,  и  заблаговременно,  до  выхода  на  позицию  возможного
выстрела, определить - стоит его опасаться или нет.
   Однако, размышляя, Иван машинально двигался  какими-то  переулками  и  не
следил за направлением движения. К  тому  же  внимание  его  было  ослаблено
ощущением, что опасность в настоящий момент отсутствует. И  вдруг,  повернув
за очередной угол, он оказался на  большой  и  шумной  улице  с  интенсивным
автомобильным движением...  Внезапно  возникшее  ощущение,  что  вот  сейчас
раздастся направленный в него выстрел, как будто раскололо окружающий мир на
тысячу осколков: опасность таилась в каждой  проезжавшей  машине,  в  каждом
проходящем мимо человеке,  в  каждой  подворотне,  даже  в  каждом  случайно
брошенном на него взгляде.
   Он мгновенно напрягся, отогнав все ненужные в данную минуту мысли. И  уже
автоматически  отслеживал  сложную  ситуацию,  вновь  видел   каждое   лицо,
попадавшее в поле его зрения, приоткрытое окно  каждой  машины,  пролетавшей
мимо, регистрировал каждое движение проходящих мимо людей, не  вписывающееся
в общую схему...
   Вывод был неутешительный: теперь ему надо так  же,  как  от  "охотников",
шарахаться от ментов... А ведь еще сегодня утром они не вызывали опасений!
   Иван поймал себя на том, что  озирается  по  сторонам,  как  затравленный
зверь. Это было хуже всего, потому что привлекало внимание окружающих.  Иван
почти бегом заскочил в какой-то магазин.
   Напряжение сразу ослабло. Два десятка покупателей, пять продавцов -  вот,
собственно, и все, за чем нужно было теперь  следить.  Внимательно  осмотрев
зал, Иван не обнаружил ничего подозрительного.  Обычный  магазин.  От  ярких
бутылок, упаковок,  коробок,  пачек  рябило  в  глазах.  Между  стеллажей  с
товарами бродили покупатели с металлическими корзинами. Иван взял корзину  и
прошел в зал. "Надо что-то купить, -  подумал  он,  -  чтобы  не  привлекать
внимание других..."
   Он побродил минут пять вдоль стеллажей, бросил в корзину бутылку  пива  и
пакетик чипсов и  понял,  что  пора  уходить.  Если  задержится  дольше,  то
привлечет  внимание  персонала.  А  что  предпримет  этот  персонал  дальше,
предположить  трудно.  Может  вызвать  ментов,  а  может   устроить   силами
собственной охраны... Реальной опасности для Ивана это не  представляло,  но
главным врагом сейчас был шум. Его Иван боялся больше всего.
   Он пошарил по карманам джинсовой куртки и с отвращением вытащил  на  свет
сотню долларов десятками. Рублей  не  было.  "Еще  один  повод  для  лишнего
внимания  к  моей  особе..."  -  подумал  Иван.  Конечно,  тысячи  москвичей
ежеминутно  пытаются  расплатиться  долларами,  но  Иван  хотел  бы   сейчас
принадлежать к тем жителям столицы, которые долларов не имеют.
   - Девушка, можно зелеными? - обратился Иван  к  продавщице,  стоявшей  за
кассой у выхода.
   Та мельком оглянулась и кивнула. Полезла в сумочку, достала свои  деньги,
отсчитала стоимость Ивановых чипсов и пива. Иван протянул ей десятку.
   - По четыре... - то ли спросила, то ли проинформировала она.
   Даже в этой экстремальной ситуации Иван не мог не удивиться.
   - По четыре? - переспросил он.
   - По шесть - в обменном пункте, -  отрезала  продавщица,  отсчитывая  ему
сдачу рублями.
   "Да хоть по два, только давай быстрее!" - думал он про себя. За  ним  уже
выстроилась очередь, что заставляло его чувствовать себя актером на сцене...
   Бутылке пива нашлось применение тут  же,  едва  Иван  покинул  магазин...
Улица сразу  навалилась  на  него  множеством  впечатлений  -  зрительных  и
слуховых. Услышав визг тормозов и звук  открываемой  дверцы  автомобиля,  он
резко обернулся и увидел остановившийся у тротуара "опель" и вылезающего  из
него молодого мужчину, поразительно напоминавшего внешностью и повадкой  тех
"охотников", которых ему показал Крестный на "базе отдыха"...  "Охотник!"  -
мелькнуло в голове у Ивана. Откуда он  мог  здесь  взяться  и  как  вычислил
"зайца", рассужать было некогда. Иван взмахнул  бутылкой  и  обрушил  ее  на
голову вылезшего из "опеля" мужчины... Не дожидаясь, пока тот  упадет,  Иван
выхватил пистолет и дважды выстрелил: сначала в голову мужчины,  а  затем  в
окно автомобиля, не разглядев даже, сидит  ли  там  кто-либо,  автоматически
целясь туда, где предположительно могла находиться голова пассажира, если бы
он сидел рядом с водителем...
   ...Уже  сворачивая  за  ближайший  угол,  Иван  понял,  что  это  был  не
"охотник". Просто мужчина, которому  понадобилось  что-то  срочно  купить  в
магазине. На свое несчастье он затормозил  прямо  за  спиной  у  Ивана.  Его
смерть была случайна и бессмысленна.
   Ивану стало плохо, словно он предал кого-то, нарушил  какую-то  заповедь,
не выполнил обязательства. "Я не могу убивать всех подряд только потому, что
они попадаются мне под горячую  руку,  -  мучительно  искал  выход  из  этой
патовой ситуации Иван. - Так я из  профессионала  превращусь  в  маньяка..."
Иван припомнил шуточку Крестного: "Смотри, Иван, не перестреляй пол-Москвы!"
Но ему было совсем не смешно. Крестный, по сути дела, придумал  своего  рода
пытку:  выдержишь  -  ты  профессионал  высшего  класса,  а  не   выдержишь,
сломаешься - станешь либо трупом (с  помощью  "загонщиков"  и  "охотников"),
либо маньяком.
   Был уже вечер вторника, первого дня игры.  Предстояло  пройти  еще  через
шесть дней испытаний - и не стать ни трупом, ни маньяком...

***

   Иван  блуждал  всю  ночь  по  пятачку  Москвы,  ограниченному   Рогожской
заставой, в районе которой его наверняка поджидают если  не  "охотники",  то
люди Никитина,  станцией  "Москва-Товарная",  где  на  путях  наверняка  уже
обнаружен труп Старшины и менты разыскивают убийцу,  и  многолюдной  улицей,
как он позже сообразил, Нижегородской, выходить на которую он теперь  просто
опасался во избежание непредсказуемых последствий... Иван и там основательно
наследил, оставив после себя труп. Может быть, и не один: кто знает, что там
с пассажиром машины стало после его выстрела!
   Оставался один путь - к центру Москвы. Ему очень не хотелось двигаться  в
этом направлении. Там было гораздо больше людных улиц. "Охотник" мог подойти
незаметно почти вплотную... Но главное, на многолюдной улице еще нужно  было
научиться существовать. Научиться вливаться в ее течение, маскироваться так,
чтобы чувствовать себя капелькой в людском потоке. Научиться следить за всей
массой людей одновременно, не пытаясь регистрировать движение  каждой  части
этого целого...
   Двигаться к центру было необходимо. Это все  же  лучше,  чем  кружить  на
одном и том же пятачке, пугая редких ночных прохожих и рискуя  нарваться  на
милицейский патруль.
   Где-то под утро Иван  принял  решение  пробираться  сначала  к  Таганской
площади, а потом и дальше в  Замоскворечье.  Замоскворечье  он,  по  крайней
мере, хорошо знал. Помнил пустынные полянские и ордынские улочки и  проезды.
Они казались ему сейчас такими спокойными и привлекательными...
   На рассвете он заставил себя выйти на Садовое кольцо, на  улицу  Земляной
вал. По пути ему встречались лишь редкие прохожие. Иван присел на  скамеечку
на остановке троллейбуса. Через полчаса к нему  подсела  какая-то  старушка,
вида самого  простецкого,  по-видимому,  из  тех,  что  живут  торговлей  на
маленьких рынках  у  станций  метро  или  сбором  пустых  бутылок.  Иван  не
почувствовал при ее приближении никакой опасности.
   - Эй, парень! -  бесцеремонно  толкнула  она  его  в  плечо.  -  Ты  куда
едешь-то? Куда тя несет?
   Иван не глядя оттолкнул ее руку.
   - Нет, парень, ты не прав! - заявила бабка. Она,  как  стало  ясно,  была
сильно пьяна. - Нет, ты скажи, на хрена тебе куда-то ехать, если тут, рядом,
все есть. Тебе же некуда ехать-то, мужик! Не-е-ку-да!
   Она погрозила Ивану пальцем и вновь схватила его за плечо.
   - Пойдем со мной! - по-пьяному убежденно и деловито заявила она.  -  Нет!
Не думай. Себя я не предлагаю...
   Бабка кокетливо покрутила толстым безобразным задом.
   - ...У меня там все есть. Все найдем. Были б деньги. У тебя есть  деньги?
А, парень?..
   Иван  не  знал,  как  от  нее  отделаться,   и   пребывал   в   некоторой
растерянности. Свернуть ей шею было проще простого.  Без  всякого  шума.  Но
Ивану не хотелось этого делать! Он хотел одного - спокойно  сидеть  и  ждать
троллейбуса. Если бы это спокойствие  никем  не  нарушалось,  он  готов  был
просидеть так сутки.
   - ...Ты чо, глухой, да? - продолжала приставать бабка. -  Деньги  у  тебя
есть? Есть?
   Иван сунул руку в карман, достал несколько бумажек, сунул  их  бабке.  Та
удовлетворенно мотнула головой, сделала  шаг  от  остановки,  посмотрела  на
бумажки, потом на Ивана и спросила:
   - Ты чокнутый?
   Иван промолчал.
   - Тогда давай еще! - заявила старуха, не дождавшись ответа.
   Иван встал. Бабку как ветром сдуло.
   Подошел троллейбус. Иван с удовлетворением отметил, что  в  салоне  всего
человек пять пассажиров...
   "Чертова бабка, - думал Иван, проезжая Таганскую площадь. -  Ведь  червяк
же! А почему-то  не  раздавил  ее..."  И  без  того  подавленное  настроение
окончательно испортилось.
   Проехали  мост  через  Москву-реку,  мост   через   Водоотводный   канал,
Павелецкий  вокзал...  Иван  вышел  перед  Серпуховской  площадью.   Свернув
направо, он углубился в лабиринт  Монетчиковых  переулков,  которые  считал,
пока не сбился со  счета.  Через  какое-то  время  набрел  на  Новокузнецкие
переулки,  в  глубине  души  чуть  ли  не  обрадовался,  что  снова   выйдет
путаница... Но Новокузнецких оказалось всего два, оба длинные  и  кривые,  и
это несколько разочаровало его... Иван вышел на Ордынку, а когда добрался до
ее конца, к Третьяковке, город уже проснулся.
   И тут Иван вспомнил условие Крестного: если за сутки он не  убьет  никого
из "охотников", то проиграл... Иван выматерился. "Сопляк,  салага  херов,  -
ругал он самого себя. - Разнюнился,  тяжело,  видишь  ли,  ему,  убивать  не
хочется... Крестный с дерьмом смешает, если  не  удастся  выиграть...  Ладно
Крестный - сам-то хорош буду!.." Иван взглянул на часы. "Охотника" из  джипа
он убил, помнится, часов в десять утра. Значит, у него осталось часа два, не
больше, чтобы найти "охотников". Хотя бы одного!
   Что делать? Нужна какая-нибудь идея - как срочно разыскать кого-нибудь из
них...
   "Да!.. Замаскировался с перепугу, - думал Иван. - Так  ведь  и  проиграть
недолго". Ему было даже неловко перед самим собой из-за волнений  и  метаний
прошедшей ночи. По-видимому, произошла адаптация в  новых  условиях  или  он
просто отдохнул наконец... Москва не вызывала уже у  Ивана  тех  опасений  и
чувства тревоги, которые еще совсем недавно он испытывал со всей остротой.
   Похоже, чем-то ему помогла и та бабка, которая вымогала у него деньги  на
остановке троллейбуса и которую он не захотел убивать. Пережитая  злость  на
нее,  нерастраченная  энергия  раздражения  несколько  взбодрили  его,  хотя
вспоминалась она Ивану до сих пор как какой-то бред.
   ...Как же быть с "охотниками"?  Рыскать  по  Москве  и  искать  случайный
контакт? Так можно неделю пробегать. Глупо! "Охотников" надо вычислить.  Для
начала - вспомнить все, что о них известно...
   Иван напряг память.  Это  был  процесс,  напоминающий  сканирование...  В
сознании мелькали картины всех контактов, которые  когда-либо  состоялись  у
него с людьми Крестного... Но ничего существенного для решения данной задачи
он не нашел. Единственное, что смог  добыть  из  памяти,  -  внешние  данные
некоторых из "охотников"... Стоп! Есть зацепка!..
   Приезд в Москву. Первый день. Стрельба  у  гостиницы  "Украина".  Вот  он
запрыгивает в машину к людям Крестного... "Илья! -  осенило  Ивана.  -  Того
высокого длинноволосого парня звали Илья! Это он впервые  при  мне  произнес
имя "Крестный"... Вполне возможно, что он еще жив. Скорее всего, он один  из
теперешних "охотников". Но даже если его и нет среди них...  Он  мне  что-то
говорил перед тем, как я отказался идти с ними... Куда я отказался  идти?  В
ресторан гостиницы "Савой", куда же еще! Конечно. Туда мы и подъехали  после
того, как довольно долго мотались по Москве... Что он сказал? Что-то  насчет
портье... Спроси  Илью,  он  сказал.  У  портье...  Да,  именно  так  все  и
происходило!"
   Это уже было кое-что! Не  Бог  весть  какая  информация,  но  попробовать
можно. Других вариантов все равно нет!
   У Ивана оставалось полтора часа. Он  решил  действовать  нагло,  почти  в
открытую.
   Вышел на Большую Ордынку и поймал такси.
   - К "Савою", - сказал он водителю. - И побыстрее.
   На того это не произвело никакого впечатления. Он  тронулся  с  места  не
спеша, приноравливаясь к неторопливому движению по Большой Ордынке...
   - Овес нынче дорог... - нагло улыбнулся водитель в ответ  на  недоуменный
взгляд Ивана. - Овес да гаишники...
   Иван пошарил в кармане и нашел  долларов  пятьдесят,  не  считая  рублей,
полученных в качестве сдачи в магазине. Он  бросил  деньги  рядом  с  ручкой
переключения скоростей. Затем вынул пистолет, на глазах у водителя проверил,
сколько осталось патронов, хотя прекрасно помнил это, и сунул  его  опять  в
карман.
   - Пятьдесят баксов, - сказал он водителю. - Но чтобы через  десять  минут
мы были у "Савоя". Если хочешь заработать еще, подождешь меня минут пять.
   - Понял, - отозвался сразу  же  повеселевший  водитель  и  лихо  газанул,
вылетая на Большой Москворецкий мост...
   До "Савоя" они домчались в одно мгновение.
   Иван молча вышел из машины и направился к ресторану. Водитель пусть ждет,
а не хочет - обойдемся и без него... Надеяться на чью-то помощь  было  не  в
правилах Ивана. Он предпочитал даже в мелочах  ни  от  кого  не  зависеть  и
всегда рассчитывал только на себя... Но на всякий случай отметил, что  звука
отъезжающей машины не было слышно. Значит, вдохновленный долларами, водитель
все-таки ждет.
   Еще не назвав имени Ильи, Иван уже понял, что с  "Савоем"  угадал  точно.
Портье просто застыл на месте, увидев Ивана. Его  рука  двинулась,  а  затем
остановилась на полпути к карману, в котором, очевидно, лежал пистолет.  Это
продлило ему жизнь. Ровно на пять секунд, в течение которых Иван внимательно
смотрел ему в глаза. В них  увидел  он  запоздалый  страх  перед  неизбежной
смертью, бесконечное удивление по поводу наглости Ивана, заявившегося  туда,
куда он ну никак не должен был приходить... И даже уважение прочитал Иван  в
этих глазах - уважение к настоящему профессионалу.  Иван  молча  ударил  его
пальцами