ку, а на
колени пристроив книгу, взял бумагу, авторучку и  размашистым  остроугольным
почерком привыкшего к разборчивой скорописи службиста вывел первую строчку:
   "Фигурант - Марьев Иван. Профессиональный киллер. Работает в  основном  в
Москве, хотя иногда выполняет поручения  человека  по  имени  Крестный  и  в
других городах России".
   Никитин сделал паузу, порылся в памяти, но  так  ничего  и  не  вспомнив,
вздохнул и продолжил:
   "О  Крестном  неизвестно  почти  ничего,  кроме  того,  что  он  является
заказчиком  многих  терактов,  совершенных  в  Москве  в  последнее   время.
Последний   по   времени   -   убийство   председателя   совета   директоров
"Интегралбанка" Кроносова. Есть основания  предполагать,  что  заказано  оно
было не самим  Крестным,  а  кем-то  из  представителей  крупных  российских
финансовых групп. Крестный же выполнял лишь  роль  диспетчера.  Исполнителем
был Иван Марьев".
   Никитин опять подумал, хлебнул еще коньяку и вновь взялся за авторучку.
   "Иван Марьев - 1964 года рождения. Родился в Самаре,  в  семье  служащих.
Там же окончил среднюю школу и два курса физического  факультета  Самарского
университета.
   Бросив университет, проходил военную службу в  погранвойсках  в  Душанбе.
Задержал восемь нарушителей государственной границы. Участвовал в  действиях
российских спецподразделений по ликвидации беспорядков в таджикской  столице
в составе среднеазиатского погранотряда.
   После демобилизации был завербован  в  Среднеазиатское  спецподразделение
ФСБ.  Прошел   спецподготовку   в   спецлагерях   "Ала-тоо",   "Рыбинск"   и
"Центральный".
   Результаты всегда показывал отличные.  Стрельба  -  997  очков  в  десяти
сериях  по  десять.  Тест  на  выживаемость  прошел  трижды  с   увеличением
контрольного  времени  в  геометрической  прогрессии.  Тест  на   физическую
выносливость..."
   Никитин  на  секунду  остановился,  припомнив  свое  удивление  во  время
рассказа начальника спецлагеря "Центральный", а затем дописал конец фразы:
   "...был прекращен после четырехкратного превышения контрольного времени".
   Он еще раз напряг память и вспомнил, что  ему  рассказывали  об  Иване  в
"Центральном". Тот отжимался восемь часов подряд, без перерыва и  отдыха,  в
ровном темпе, под постоянным  контролем  медиков,  которые  в  конце  концов
прекратили тест и констатировали: Иван даже не сбил дыхание, хотя похудел за
восемь часов на четыре килограмма. В стрельбе,  проведенной  непосредственно
после теста на физическую выносливость, он показал свой обычный результат  -
98 очков из 100 возможных...
   Никитин невольно покрутил носом, поморщился от боли в простреленной ноге,
хлебнул еще из фляжки и продолжил:
   "Скорость реакции - аномальная: ответный выстрел производит одновременно,
- Никитин слегка запнулся и подчеркнул слово "одновременно", - с неожиданным
для него атакующим выстрелом.  Наблюдалось  несколько  случаев  опережающего
выстрела.
   Тесты стрельбы в экстремальных условиях:
   - в полной темноте  по  памяти  с  десятиминутной  паузой  -  90  из  100
возможных;
   - в полной темноте по движущейся акустической цели..."
   Никитин снова  поморщился,  вспомнив  пальбу  в  квартире  Лещинского,  и
написал:
   "... - 95 из 100 возможных;
   - спиной к аккустической цели без поворота - 87 из 100 возможных;
   - в линейном движении по неподвижной цели - 98 из 100 возможных;
   - в линейном движении по линейно движущейся цели - 98 из 100 возможных;
   - в линейном  движении  по  турбулентно  движущейся  цели  -  98  из  100
возможных;
   - в турбулентном движении по неподвижной цели - 84 из 100 возможных;
   - в турбулентном  движении  по  линейно  движущейся  цели  -  76  из  100
возможных;
   - в турбулентном движении по турбулентно движущейся  цели  -  50  из  100
возможных".
   Никитин  остановился,  задумался  -  что   еще?   Он   вспомнил   молодых
оперативников, которых потерял вчера, и после очередного глотка  из  фляжки,
написал:
   "Владеет   всеми   видами   единоборств,   типовыми   и   индивидуальными
спецприемами.
   Хорошо  разбирается  в  использовании  технических   и   радиоэлектронных
спецсредств слежения, защиты и поражения.
   Способен эффективно применять ОВ и средства химической маскировки.
   Повышенная чуткость к слежке и угрозе нападения.
   В 1996 году направлен в Чечню, в юго-восточный горный квадрат  в  составе
спецгруппы для ликвидации полевого командира Максуда Шамшиева и его  отряда.
Задание было провалено, группа оказалась отрезанной от основных  россий-ских
подразделений и в течение восьми месяцев дислоцировалась в горах, вступая  в
редкие стычки с чеченской стороной. За два месяца до выхода группы из  Чечни
на территорию Грузии в районе вершины Казбек Иван  Марьев  из  группы  исчез
вместе с еще двумя ее членами. Предположения о том, что он дезертировал  или
перешел на чеченскую сторону,  впоследствии  не  подтвердились.  Марьев  был
объявлен  пропавшим  без  вести.  Чеченская  сторона  сведений  о   нем   не
предоставляла.
   В марте этого года удалось установить, что Марьев был захвачен в  плен  и
продан боевиками в рабство на горную плантацию опийного мака.  На  основании
показаний  одного  из  пациентов  центра  психопатологической  реабилитации,
солдата по имени Иван, который  фамилию  свою  вспомнить  не  смог,  удалось
установить, что Марьев Иван  работал  с  ним  на  одной  плантации.  По  его
сбивчивому рассказу, безоружный Иван убил  несколько  вооруженных  чеченцев,
среди которых были женщины и дети, и  ушел,  бросив  солдата  на  плантации.
Насколько последнее соответствует реальности, установить не удалось.
   Возможными следами Марьева в Чечне могут быть: переправа на автомобиле по
железнодорожному мосту через Терек, расположенному в районе  северо-западнее
Грозного,  и  ликвидация  смешанной  казацко-чеченской   семьи   в   станице
Червленной.  Хронология  событий   совпадает   с   предполагаемым   временем
дезертирства Марьева из района военных действий.
   Около года Иван Марьев находится в Москве. Вооружен. Располагает крупными
суммами  денег.  Дважды  был  идентифицирован  и  взят  под  наблюдение.  От
наблюдения оба раза скрылся.
   В ликвидациях проявляет иногда  немотивированную  повышенную  жестокость.
Склонен  к  нетрадиционным,  оригинальным  решениям,  особенно   в   опасных
ситуациях.
   Места его дислокации не обнаружены. В контакты  за  время  наблюдения  не
вступал. Живых  родственников  не  имеет.  Не  женат.  Внебрачных  детей  не
установлено.    Недвижимости    или    какого-либо    другого     имущества,
зарегистрированного в Московской и Самарской областях, не установлено.
   Две попытки ликвидации окончились неудачей, с потерями в три человека.
   Нынешнее местоположение и предполагаемые действия - неизвестны".
   Никитин вздохнул и поставил точку.
   Вот именно - неизвестны...

Глава 12

   Когда Иван встретился с Крестным и рассказал ему о перестрелке в квартире
Лещинского, тот сразу сделал вывод, что события  приняли  характер  открытых
военных действий...
   Во-первых, Лещинский. Конечно, он просто тварь. Надо было  его  раздавить
раньше. Здесь Крестный ошибся. И он честно признал эту ошибку. Но  легче  от
этого не стало. Все, что Лещинский знает, он, без  сомнения,  выложит,  если
его об этом как следует попросят. Хорошо  хоть,  что  знает  он  немного.  И
главное, не имеет представления, где искать Крестного...
   Квартиру с диспетчером, через  которого  обычно  осуществлялась  связь  с
Лещинским, Крестный распорядился законсервировать, человека  -  перевести  в
другое место. При этом за квартирой планировалось установить наблюдение...
   Через полчаса после отдачи этого приказа Крестный получил  сообщение,  из
которого стало ясно: он опять опоздал. Посланный  им  человек  напоролся  на
засаду, хотя и принимал  меры  предосторожности.  Исполнитель  вынужден  был
вступить в перестрелку,  и  его  застрелили  прямо  в  подъезде.  Хотя  явно
намеревались захватить живьем.  Следов  диспетчера  обнаружить  не  удалось.
Вероятно, он уже был на Лубянке.
   Больших неприятностей со стороны Лещинского вряд ли стоило опасаться. Он,
конечно, мог о чем-то догадываться, например о том, с кем Крестный  был  еще
связан помимо него. Но догадки - это еще не доказательства...
   Гораздо большее беспокойство внушал Крестному рассказ Ивана в другой  его
части: где  тот  говорил  о  человеке,  сидевшем  у  Лещинского  в  домашнем
кабинете... Когда Иван влетел  туда  вслед  за  китайской  вазой,  он  успел
зафиксировать в памяти лицо этого человека, сидящего в кресле у  окна.  Иван
то ли ранил его, то ли  убил.  Сам  Иван  склонялся  к  мнению,  что  только
ранил...
   Описание,  данное  Иваном,  очень  напоминало  Крестному  полковника  ФСБ
Никитина. В прошлом - специалиста по борьбе с  терроризмом,  а  теперь  -  с
организованной преступностью. Проблему составляло даже не  то,  что  Никитин
обладал огромным опытом и обширнейшей информацией по этим вопросам.  Опытных
и информированных людей в ФСБ было навалом, и они Крестного мало беспокоили.
Он и сам был не менее опытным  и  информированным.  Проблема  заключалась  в
следующем: по сведениям Крестного, именно Никитин вскоре мог оказаться одним
из  руководителей  недавно  созданной  и  строго  засекреченной  спецгруппы,
носящей название "Белая стрела". Истинного ее  назначения  никто  толком  не
знал, хотя слухи о ней ходили самые невероятные. Вплоть до того, что создана
она вовсе не для борьбы с террористами и  преступными  сообществами,  а  для
проведения терактов по планам самой службы безопасности.
   Не смог пока установить целей создания  "Белой  стрелы"  и  Крестный.  Но
пристальное  внимание  членов  этой  организации  к  нему  лично,  а   также
повышенный  и,  надо  сказать,  весьма  опасный  интерес  их  к  Ивану   ему
чрезвычайно не нравились. Этот новый фактор грозил нарушить все  его  далеко
идущие планы. Осуществление своих планов, как это не было обидно,  Крестному
приходилось откладывать на неопределенный  срок.  Но  разобраться  с  "Белой
стрелой" следовало уже сейчас. Пока она не разобралась с Крестным.
   - ...Ваня, сынок, поверь старому, ушлому вояке, - сказал Крестный  Ивану,
и тот не уловил и тени искусственности в его открытом тоне,  каким  Крестный
разговаривал с Иваном, когда речь шла об особо важных вещах.  -  Для  нас  с
тобой это теперь дело номер один. Если это "Белая стрела", если это Никитин,
то самый лучший вариант - отлежаться, как будто нет нас с тобой на свете.  Я
его слишком хорошо знаю. Он на Кубе такую  штуку  придумал,  чтобы  поменять
правящее семейство, - мы чуть было не начали Карибскую  войну,  как  того  и
требовало задание. А ведь молодой тогда еще  был,  зеленый...  Рауля  Кастро
спасла случайность...
   - Ты его знаешь? - спросил Иван.
   - Знаю ли я его? - переспросил Крестный. - Лучше спроси - знаю ли я себя?
Мы с ним погуляли не только в кабаках Сантьяго-де-Куба, но и в ресторанчиках
Сантьяго-де-Чили, в борделях Танжера, в притонах Тайбэя, в  публичных  домах
мексиканской Гвадалахары... Я когда-то был с ним вместе. А сейчас мы  готовы
убить друг друга...
   Крестный откровенничал с Иваном, сообщал ему о себе сведения, неизвестные
никому из его  нынешних  сотрудников.  Тем  не  менее  он  строго  дозировал
информацию, не позволяя точно установить, кем же он  был  в  прошлой  жизни.
Хотя и не обманывал Ивана. Никитина он действительно знал хорошо и  в  самом
деле когда-то вместе с ним работал. Ну, скажем, почти вместе. Но  сказанного
было достаточно, чтобы понять: Никитин - человек очень опасный.
   - Почему он хочет меня убить? - перебил Крестного Иван.
   - Не знаю, Ваня. Честное слово, не знаю.  Где-то  встал  ты  ему  поперек
дороги. Мы с тобой встали...
   - Это твои дела, Крестный, - спокойно, даже безразлично сказал Иван. - Ты
и разбирайся. Будет нужна моя помощь - найдешь. Я под пулями ходить привык.
   - Нам, Ваня, остается только ждать. Ждать и быть готовыми ответить...
   Иван молча вышел.
   Отвечать он был готов каждую секунду.

***

   ...На совещание к генералу Романовскому полковник  Никитин  пришел  ровно
через два дня - без костылей, но с тросточкой, на которую  тяжело  опирался,
хотя и пытался сохранить видимость непринужденности движений. Нога  отчаянно
болела. Правда, рана заживала как на собаке - спасибо медикам...
   - А вот и Никитин с раной пришел,  -  встретил  радостным  возгласом  его
появление в своем кабинете Романовский. - Проходите, полковник, садитесь.
   "Сам ты сраный", - мысленно огрызнулся Никитин.
   Он сел за длинный стол, обтянутый зеленым бархатом, огляделся. Лица  были
все  знакомые  -  традиционный  состав  так   называемого   "неофициального"
совещания у Романовского, проводимого еженедельно. "Ну что, торги в разгаре?
Или еще не начинали? Меня ждали? - подумал он и усмехнулся. -  Вот  уж  хрен
они без меня смогут что-нибудь решить!"
   - Итак, - сказал Романовский, - у  нас  сегодня  два  вопроса.  Первый  -
солнцевский. Ситуацию вы все знаете  -  этим  голодным  пидорам  стало  мало
Лужников.  Они  хотят   подмять   весь   Хамовнический   район   вплоть   до
Александровского сада. Мы должны им спасибо еще сказать, что хоть Кремль нам
оставили. Паша пробовал с ними  вести  переговоры...  -  Романовский  сделал
паузу, вопросительно поглядев на своего зама по экономическим преступлениям,
Павла Большеданова.
   Тот кивнул головой.
   - ...Результат нулевой. Посылают на хуй.
   Большеданов вновь кивнул.
   - Жду предложений! - подытожил Романовский.
   - У меня бы не послали, - проворчал зам по режиму  начальника  тюрьмы  на
улице Матросская Тишина. - Взять их  лидера,  посадить  к  нам  и  опустить.
Посмотрим, как тогда посылать будут.
   - Вы забываете, - возразил Романовский, - что их лидер  и  так  сидит.  У
нас.
   - Так какого ж хрена?..
   - За его освобождение они нам должны... Кстати, Паша, доложи, что  у  них
там с деньгами?
   Большеданов вскочил с места.
   - За Якоря они расплатились. Он выпущен. Тихий,  он  же  Смирнов,  он  же
Князь, также выпущен. Деньги за него поступили. Козленок сидит  у  нас.  Уже
месяц. За него не заплачено ни копейки. Месячные выплаты от них  так  же  не
поступают. Мой вывод - наши финансово-пенитенциарные меры мало эффективны...
   - Ты пока заткнись со своими  выводами,  -  оборвал  его  Романовский.  -
Никитин, что за ними числится за последний месяц?
   Никитин, стараясь не морщиться, поднялся, сдвинул брови.
   - Три убийства первой категории. Бизнесмены из группы "Акведук".  Попытка
ограбления Новодевичьего монастыря. С перестрелкой на кладбище. У  нас  были
проблемы с  патриархом.  Он  отказывается  платить  нам,  раз  мы  не  можем
гарантировать его людям безопасность.  Напомню,  что  четверо  монахов  были
застрелены, потери солнцевских - двое. Патриарх заявил...
   Романовский замахал на него рукой, не надо, мол, знаю, знаю...
   Никитин пожал плечами и продолжил:
   - Предпринята попытка взимать плату с челноков за  торговлю  в  Лужниках.
Попытка была нами блокирована. Напомню, что пока экономический  контроль  за
этой территорией осуществляем мы.
   Романовский посмотрел на Большеданова. Тот опять вскочил, кивнул и сел.
   -  Доходы  группы  за  месяц  оцениваются  суммой  порядка   четырнадцати
миллионов долларов.
   - Какого ж хрена они не платят? - вылез снова туповатый зам с  Матросской
Тишины.
   "Потому что решили, что  не  платить  -  дешевле",  -  хмыкнул  про  себя
Никитин, но промолчал.
   - Заткнись, - сказал режимщику Романовский. - Ваши предложения, Никитин?
   - Я пока воздержусь от предложений. Но могу продолжить.
   - Продолжайте, - заинтересовался Романовский.
   - Как уже было здесь сказано, мы отпустили на свободу Якоря  и  Тихого...
Он же Смирнов, он же Князь, - передразнил Никитин Пашку Большеданова. - Но в
течение четырех дней после выхода из тюрьмы они оба были убиты...
   Неестественно черные брови Романовского поднялись вверх. Он вопросительно
смотрел на Никитина.
   - ...Кто осуществил ликвидацию, установить не удалось...
   Брови Романовского поднялись еще выше.
   - ...Тихий-Князь в первый же  день  был  похищен  из  публичного  дома  в
Черемушках. Найден задушенным на берегу  пруда  имени  XXII  съезда  КПСС  у
Московской кольцевой дороги. Через  три  дня  во  время  похорон  Тихого  на
Востряковском кладбище был застрелен Якорь. Те, кто осуществили  эти  акции,
добились следующего. Солнцевская группировка считает, что это дело рук нашей
группы. Моей группы. И теперь не хочет иметь с нами  никаких  контактов.  За
Козленка они платить не будут. И вообще платить нам больше не будут. Они нам
не верят...
   Никитин обернулся к заму из "Матросской тишины":
   - Можете опускать его прямо сегодня, если приспичило...
   У того хватило ума промолчать. Романовский тоже  молчал.  Для  болтливого
генерала это был признак максимальной степени раздражения.
   -  ...Кроме  того,  группировка  лишена  руководства  и,  по  сути  дела,
неуправляема. Формально исполняющий сейчас роль ее лидера Силикат  -  фигура
слабая, не имеющая необходимого для такой роли авторитета среди  солнцевских
и склонная к авантюризму. Нападение на Новодевичий монастырь  -  именно  его
идея, с помощью этой акции он хотел укрепить  свое  влияние  в  группировке.
Убийства  банкиров  тоже  придумал  он,  наивно  рассчитывая  таким  образом
вынудить "Акведук"  платить  группировке  проценты  со  своей  прибыли.  Мне
сообщили, сколько он заломил с "Акведука": двенадцать с половиной процентов,
то есть одну восьмую часть...
   Большеданов присвистнул. Романовский поморщился.
   - ...В результате мы лишены рычагов управления криминальной  ситуацией  в
огромном районе Москвы. Мы теперь не только не можем  управлять  солнцевской
группировкой, но и не знаем даже, что они выкинут в следующий момент.
   - Это все, что ты хотел нам  сообщить,  Никитин?  -  жестко  спросил  его
Романовский.
   - Нет конечно, - усмехнулся тот. - Заказчик  этих  акций  неизвестен.  Но
удалось выйти на след исполнителя, по крайней мере, одной из  них.  Судя  по
описаниям проституток, человек,  похитивший  Тихого-Князя,  очень  похож  на
дезертировавшего год назад из Чечни  спецназовца  Марьева  Ивана  по  кличке
Отмороженный. Мною собрана на  него  оперативная  информация.  Досье  я  вам
сегодня передал... - Никитин взглянул на Романовского.
   Тот утвердительно кивнул головой.
   - ...Было предпринято две попытки ликвидации Марьева-Отмороженного...
   Никитин вздохнул и продолжил:
   - Обе неудачные.
   Несколько пар глаз уставились на него. Все лица выражали недоумение.
   - Неудачные. Обе, - повторил Никитин, чтобы дошло  до  каждого.  Даже  до
самых тупых. Он обвел взглядом лица сидящих за столом... Вроде  бы  до  всех
дошло.
   - Есть некоторые соображения по поводу наших дальнейших действий.  Но  до
конца  они  еще  не  продуманы,  -   Никитин   выразительно   посмотрел   на
Романовского. Тот едва заметно кивнул - понял, мол.
   - У тебя все, Никитин? Садись.
   Романовский сделал паузу.
   - Вчера  я  был  на  планерке  у  Хозяина.  Он  высказал  свое  понимание
сложившейся ситуации. Его не устраивает деструктуризация  нашего  влияния  в
Ленинском районе. Нам дана неделя на то, чтобы разобраться  в  обстановке  и
исправить положение. Следующее совещание завтра,  в  это  же  время.  Каждой
службе подготовить оперативные планы на неделю и свои предложения по  замене
лидеров в солнцевской группировке. Сейчас все свободны.
   Когда почти все уже вышли из кабинета, Романовский вдруг с преувеличенной
театральностью произнес:
   - А вас, Никитин, я попрошу остаться.
   "Шут гороховый", - буркнул себе под нос Никитин.
   - Ну, о чем ты хотел посоветоваться? -  спросил  Романовский,  когда  они
остались  вдвоем.  -  Только  скажи  мне  сначала,  -  не  дал  он  Никитину
заговорить, -