велий  молча  оглядел   присутствующих  и  заметил  мощного  парня.  Чтото
показалось ему знакомым, а когда он взглянул на его лицо, сразу же расплылся
в широкой улыбке. Двухметровый детина бросился к Савелию. Они молча обнялись
и долго похлопывали друг друга по спине.
     -- Сержант Малешко, дорогой!  --  выдохнул наконец  Савелий. -- Как  ты
здесь оказался? Вот не ожидал тебя встретить!
     -- Во-первых, бывший сержант, а во-вторых,  оказался здесь потому,  что
не  принял  событий  на ридной Украине  ни умом, ни сердцем. -- Он говорил с
меньшим акцентом, чем в те далекие времена, когда обучал  Савелия в спецназе
искусству рукопашного боя. Никогда Савелий не забудет: "У  круг, робяты!" Он
не  сдержался и очень похоже передразнил его: -- Вы  -- курсанты спецназу, и
юшка з носу,  но сделаю  з вас настоящих бойцов!  И не  видстану до того.. У
круг, робяты! У круг!
     -- Ще одна схватка, и марш-бросок на чорвонец... -- в тон ему подхватил
Малешко, и все вокруг так громко расхохотались, что зазвенели стекла.
     -- Как же я  рад тебя видеть!  -- воскликнул Савелий. -- Сколько раз  я
вспоминал тебя добрым словом, ты даже не можешь представить!
     -- Могу, колы ты жив оставси, -- широко улыбнулся сержант.  -- Так это,
значит,  тебе люди понадобылысь? Я как  нутром  чуял, что день добрым будет.
Вот  те крест,  -- добавил он, когда заметил  хитрую улыбку  Савелия,  затем
повернулся  и смущенно заметил:  --  Вы  уж,  робяты, извиняйтэ нас: стилько
годов не видалыся!
     --  Ничего!  Понимаем! Это же здорово!  -- загалдели  присутствующие  и
отошли подальше, чтобы дать им поговорить.
     -- Ты давно здесь? -- тихо спросил его  Савелий.  -- Почитай, два года,
-- отозвался Малешко. -- Людей хорошо знаешь?
     -- С кем  поработал -- знаю как себя, а других... -- Он пожал  плечами.
-- Ты вот что, давай играть в открытую... Кто треба, скилько и для чого?
     -- Если  без особых подробностей, то еще  нужно троих. Задание опасное,
можно и не вернуться, работа в песках и горах. Все!
     --  Понял,  -- нахмурился  он, затем посмотрел  ему в  глаза.  --  Меня
берешь? -- Ты -- пятый.  Всего будет семь. --  Так бы  и сказал зараз. -- Он
явно  повеселел:  --  Если доверяешь,  могу  сразу назвать  трех  подходящих
хлопцев. Не сумлевайси, никто не откажется!
     -- Хорошо, давай поступим так: извинись перед всеми и  оставь на всякий
случай четверых. Остальных отпусти, пусть займутся  своими делами, а ты  мне
расскажешь о своих протеже, идет?
     -- Без проблем! Хлопни! -- повернулся Малешко к присутствующим. -- Дело
простое,  и  для  него  не нужно стольки  чоловик. Останьтесь  для разговору
Александров, Колесников, Джабраилов, остальные могут заняться своими делами.
Да, когда прийдет Иванчук, пусть тоже заглянет сюда.
     Ребята  стали  молча  выходить  из  комнаты. За ними вышли  и Савелий с
Малешко.
     Малешко открыл своим ключом какую-то дверь и пропустил вперед гостя.
     --  Я  здесь как  бы за начальника штаба, -- пояснил он. --  А это  моя
резиденция.
     Кабинет  был  небольшим,  но  уютным.  Вся  мебель  состояла из  стола,
занятого  компьютером, факсом и телефонами, двух стульев и кресла, да в углу
еще стоял небольшой шкаф с сейфом.
     Савелий присел напротив Малешко и с улыбкой заметил:
     -- Иванчук сегодня уже не придет. Давай о твоих ребятах.
     --  Понял, не дурный, дурный  бы не поняв. Колы не будет возражений, то
буду рысовать  портрет каждого так:  семья, послужной список, особые данные.
--  Он  вопросительно  взглянул  на Савелия. -- Вполне устраивает, -- кивнул
Савелий. Из рассказа бывшего сержанта Малешко он узнал следующее.
     Александров Василий  Афанасьевич, разведен, детей нет, из потомственных
военных.  Отец  --  майор  пограничных войск,  до сих пор служит.  Мать тоже
майор,  но  медицинской  службы.  Василий хотел  пойти  по стопам  отца,  но
началась  война в  Афганистане,  и юношеский  максимализм  подтолкнул  его к
"подвигам". Прошел  спецназ, был в группе Малешко. Подготовлен отлично. Пять
лет отслужил  в  Афганистане, получил  старлея.  Хорошо  знает  английский и
немного говорит  на пушту.  Владеет  в  совершенстве  любыми  видами оружия.
Первоклассный  водитель. Есть и один недостаток:  не в  меру горяч. С  женой
расстался из-за  того,  что она  ему  изменила.  Подключив связи  отца,  ему
удалось  не угодить в  тюрьму за  жестокое  избиение  жены и  ее  любовника,
который   пытался   оказать   ему   сопротивление.   Колесников   Константин
Серафимович,  холост,  сирота,  родителей  потерял  в одиннадцать  лет.  Оба
погибли при взрыве на химкомбинате.  Воспитывался в  детском доме, потом был
отправлен в спецшколу  со  спортивным  уклоном, закончил ее с  отличием.  По
многим  видам  спорта  выполнил нормативы первого  разряда для  взрослых. По
собственной  просьбе был направлен в спецназ.  Служил на восточных границах,
там овладел  в совершенстве восточными  единоборствами. Учился у обрусевшего
японца Укеру Магасаки. Четыре года провоевал в Афганистане, был неоднократно
награжден,  дважды  ранен.  Работая в фирме  "Герат", участвовал в серьезных
операциях  против организованных  преступных  структур. Лично задержал  двух
крупных "авторитетов" Москвы.  Великолепно знает подрывное дело. Недостатки:
нетерпелив, чересчур самоуверен.
     Джабраилов Джабраил Джафарович, холост, родители проживают за границей.
Отказался с ними уехать из патриотических соображений. Был в Афганистане, но
провел там всего  несколько  месяцев  --  попал  тяжело раненным  в  плен  к
моджахедам. Бежал, был отправлен  в Москву на лечение. Затем был приглашен в
спецподразделение "Альфа", прослужил там около двух лет. В девяносто  первом
защищал Белый дом, в девяносто третьем -- Останкино, после чего что-то в нем
сломалось,  и  он  уволился  в  запас  в  чине  лейтенанта. Стал  работать в
"Герате". Смел,  находчив, участвовал в  серьезных  операциях. Имеет связи с
криминальными  структурами  и  пользуется  уважением  многих  "авторитетов".
Недостаток: горяч, излишне увлекается спиртными напитками.
     Савелий сидел молча  и ни  разу  не  прервал Малешко.  Он  был поражен,
насколько похожи судьбы бывших  "афганцев".  Взять,  к примеру, Колесникова,
воспитывавшегося, как и Савелий, в детском доме. Да еще и учитель у  них был
один  -- Укеру Магасаки... Или Джабраилова,  попавшего, как и  он, в  плен к
моджахедам.  Господи! Неужели  на твоих скрижалях  их судьбы записаны  столь
однообразно?
     Когда Малешко закончил, Савелий испытал некоторое затруднение, не зная,
кого  сделать  "запасным"  игроком.  Каждый  из  этих  ребят  был  достойным
кандидатом в его команду, но сейчас  нужно  было решить,  насколько  тот или
другой полезен для дела. Среди  уже отобранных людей, включая его самого, не
было ни одного специалиста-подрывника. Конечно, каждый из них, внимательно и
осторожно  покопавшись,  мог  бы   разобраться  в  самом  сложном   взрывном
устройстве, но  в  тех условиях будет  дорога каждая  секунда,  а потому  не
обойтись  без такого  специалиста, как  Колесников.  Значит,  шестым  членом
команды становится Колесников Константин Серафимович.
     Кого  же брать седьмым? Конечно Джабраилова. Он наверняка  по внешности
сойдет за  местного,  а  это  может  понадобиться в походе.  Савелия немного
смущали его  связи с криминальными структурами, хотя он и понимал, что такая
фирма,  как  "Герат",  не  могла  не  пересекаться  с  этими кругами.  Но  и
Александров  имел  очень   важное  качество,  которого  не  имел  никто:  он
разговаривал на пушту, и это  вкупе со знанием  английского  могло сослужить
хорошую службу.
     -- Ты знаешь... -- начал Савелий, но вдруг  подумал  о  том, что до сих
пор  не  знает,  как  зовут Малешко. --  Извини, забыл, как тебя  зовут!  --
смущенно проговорил он.
     -- Не  финти, ты никогда и  не знал моего имени, -- хмыкнул тот. -- Для
тебя  я всегда был  сержант  Малешко. Да и  фамилию  мою ты,  скорее  всего,
запомнил  из-за ее  несуразности, или  я не  прав? -- Он  все это проговорил
почти без  акцента,  чем  сильно удивил  Савелия. -- Удивился,  что  я чисто
говорю по-русски?  Так  я  ж специально шуткую, бо это  гарно для  дела! Уси
смеются, усталость снимают,  анекдоты про  мине травят. Так я  прав, чи нит,
что сказал порану?
     --  Прав,  конечно  прав!  --  рассмеялся Савелий. -- Так  як  же  тебя
величают, сержант Малешко?
     -- Так зовсим просто, Микола Малешко, по батюшке Микитович! Во!
     -- Надо  же, три "М" -- Микола  Микитович Малешко! Тебе  запросто можно
участвовать в рекламе АО МММ! Не купил, кстати, их акции?
     -- Я  чо, на дурня  похож? -- обидчиво скривился Малешко. -- Их  и  без
меня хватает! Ладно, оставим МММ на потом. Так что ты хотел сказать?
     --  Знаешь, Коля,  если  твои  характеристики  точны,  то  я  в  полной
растерянности: каждый из них отлично вписывается в нашу команду...
     --  Так,   может,  и  взять  всех  троих?  --  предложил  тот,   лукаво
улыбнувшись.
     --  Я бы  с  огромным  удовольствием, но...  по некоторым  соображениям
пойдут  только  семь  человек,  --  с  сожалением  вздохнул  Савелий,  потом
решительно добавил: -- Ладно, работаем  пока восьмером,  а  дальше... дальше
видно  будет.  Пошли к ребятам. --  Он  встал,  но в  этот момент в  комнату
заглянул стройный высокий  молодой мужчина, в котором Савелий с трудом узнал
своего давнего знакомого.
     --  Олежка, здравствуй,  -- воскликнул Савелий.  -- Савка?  -- удивился
тот, не веря своим глазам. -- А я думаю, кто это из госбезопасности отбирает
моих людей, да еще самых лучших! -- Он крепко прижал Савелия к груди. -- Это
надо же, сколько мы не виделись!
     Они познакомились  в Афганистане,  на войне,  а это настолько  сближает
людей,  делает  их  такими родными  и  близкими, что,  встречаясь в  "мирное
время", они радуются как дети.
     -- Мне кажется, без тебя, Микола, здесь не обошлось, угадал?
     -- А как ты думаешь? -- хитро улыбнулся тот. -- Придется тебе чуть-чуть
ужаться!
     -- Что? -- только сейчас понял Олег. --  Тебя он тоже хочет забрать? Не
дам! -- заявил он решительно, потом, после небольшой паузы, спросил Савелия:
-- Куда хоть тащишь их?
     -- Тебе могу сказать, -- серьезно проговорил Савелий. -- За Речку идем.
-- Опасно?
     -- Кто-то может и не вернуться. -- Понял. -- Олег посмотрел на Малешко:
-- У тебя где всегда?
     -- Ну!
     Олег Вишневецкий подошел  к шкафу, достал бутылку коньяка, три  рюмки и
коробку шоколадных конфет.
     -- Вы не представляете,  как  я вам завидую, ребята, -- тихо сказал он.
-- Как мне все  здесь обыдло... по самое некуда. Там все было просто.  -- Он
посмотрел  каждому в глаза и произнес:  --  Прошу вас, вернитесь все  оттуда
живыми, -- потом чокнулся  с ними и выпил. -- Мякола, прошу тебя напоследок,
выпиши всем бессрочные командировки и  проведи  приказом по  фирме. С какого
числа они будут нужны? -- Со вчерашнего!
     -- Понял!  Желаю вам удачи, ребята! К сожалению, мне пора на переговоры
с итальянцами. -- Он крепко пожал им руки и тут же вышел.
     -- Да, представляю, с какой бы радостью он к нам  присоединился:  такая
тоска в глазах, -- сказал Савелий.
     --  Какое  там, --  покачал  головой  Микола.  --  Ты  не  можешь  себе
представить,  какие боли он  испытывает. У  него печень  больная, а никто не
хочет  этого понять. --  Он хотел со злостью стукнуть  по столу,  но вовремя
опомнился и тихо опустил свои  кулаки-кувалды. --  Что ни  встреча,  что  ни
переговоры, так обязательно накачивают его. Эх! Загонят мужика!
     --  Ты  же начальник  штаба,  --  укоризненно  проговорил  Савелий.  --
Приставь к нему непьющего парня, пусть будет всегда рядом.
     -- Делал, -- со вздохом  махнул рукой Малешко. -- И что? -- Через месяц
парень спился.
     --   Значит,  слабого  выбрал,  без  силы  воли!   Печень,  брат,  дело
серьезное... За себя-то есть кого оставить?
     -- Есть! -- У Малешко даже глаза заблестели. -- Майором Афган закончил,
сейчас в запасе. Отличный мужик! Может, еще причастимся?
     --  Спасибо, Микола, но не  могу:  во-первых,  меня ждет дама в машине,
во-вторых, я  приглашен в  гости. Кстати,  тоже к  бывшему "афганцу"! -- Кто
такой?
     -- Вряд ли ты с ним знаком... Военным прокурором там был.
     -- А сейчас -- прокурор города, -- хмыкнул Малешко. -- Зелинский!
     -- Господи! Такое  впечатление,  что его все либо  знают, либо являются
его родственниками, -- покачал головой Савелий. -- О чем это ты?
     -- А? Нет-нет, это я так, про себя. Пошли к ребятам!
     Коротко  рассказав,  что  им  предстоит,  Савелий  назначил встречу  на
завтра,  потом попрощался,  и они  с Вороновым  вернулись к  машине, где  их
заждалась Наташа.
     Минут через  сорок они в®езжали на дачу Зелинского,  который  вместе  с
женой и генералом Говоровым уже встречали их у крыльца.
     Вечер  удался  на  славу. Душой  компании  были Зелинский и Наташа. Они
вовсю старались отвлечь Говорова от тяжелых мыслей и поднять ему настроение.
В конце  концов это удалось,  и Говоров стал рассказывать интересные истории
из  своей жизни.  Он был отличным рассказчиком  и большим выдумщиком. Но все
звучало настолько правдоподобно, что никто из присутствующих ни на мгновение
не усомнился в правдивости его историй. Потом Наташа села за пианино и все с
огромным удовольствием  пели. А в конце  вечера Воронов заявил,  что Савелий
отлично играет на  гитаре. Зинаида Сергеевна вспомнила,  что у соседей  есть
инструмент,  и,  несмотря на  позднее  время,  сходила за ним. Волей-неволей
Савелию пришлось взять в руки гитару.
     Его пение настолько всем понравилось, что заказы сыпались допоздна. Все
раз®ехались по домам лишь к трем часам ночи.
     Группа Майкла
     Майклу пришлось изрядно попотеть, чтобы вытащить  Дональда  Шеппарда из
федеральной тюрьмы. Он подключил все свои связи, вплоть до контрразведки, но
добился  своего.  Надо  сказать,  что  Майкл  поверил  Дональду только после
разговора  с ним. Не то чтобы  он не  доверял  Билли  Адамсу, но сержант был
близким другом Дона и конечно же желал ему добра.
     На следующий день после разговора  с сержантом он поехал в  тюрьму, где
Дон отбывал срок. Ожидая увидеть  мужчину примерно  такого  же телосложения,
как сержант, Майкл едва не  присвистнул от удивления: Дональд Шеппард, когда
его  ввели  в комнату, казалось,  заполнил половину ее пространства. Это был
огромный детина почти двухметрового  роста.  Его  исковерканные, прижатые  к
голове уши выдавали в нем борца  или кикбоксера. Он  был  метисом с довольно
светлой  кожей.  Во всяком случае, его  вполне  можно было принять за сильно
загоревшего белого.
     Он вошел в довольно мрачном настроении. Оглядев Майкла с головы до ног,
он  уныло пожал плечами и тяжело опустился на стул, всем своим видом выражая
недовольство.
     -- Послушайте,  Шеппард, пока я не  сделал вам ничего плохого, -- начал
Майкл, раздраженный от  тюремной  духоты.  -- А вы смотрите на  меня как  на
врага!
     -- Но  и  хорошего вы  тоже  ничего  не  сделали,  --  спокойно заметил
Дональд. -- А как я  на вас смотрю, не столь важно. Человека нужно оценивать
по его  поступкам, а  не  по словам,  тем более  не  по взгляду.  --  Звучит
убедительно. -- Майкл неожиданно для  себя совершенно успокоился. Собственно
говоря,  чего  это он вз®елся  на  парня?  Тот  действительно прав: не стоит
вымещать раздражение на других. -- Извините,  Дональд,  я  не  представился.
Полковник того самого ведомства, которое вам так не по душе, Майкл Джеймс!
     -- Вам мало,  что  я по  вашей милости  сижу  за  решеткой?  Что вы еще
придумали?  --  Дон говорил тихо, даже устало, без всякой злобы. На его лице
было  написано:  "Что вы  ко  мне привязались?  Оставьте меня  в  покое!"  В
какой-то  момент Майклу стало его жалко.  Он пришел, чтобы понять: можно  ли
доверять этому человеку? Не  сорвется ли он, не начнет ли  мстить за то, что
его лишили свободы? Но прежде нужно было выяснить,  не сломался ли парень за
долгие месяцы тюрьмы.
     -- Вы ошиблись: мое ведомство не затевает против вас  никаких игр. А  я
вам привез привет  от Билла! -- Вы знаете Билли Адамса? -- оживился Дональд.
-- Не только знаю, мы  с ним одно дело делаем, -- добродушно заметил Майкл и
широко улыбнулся.
     -- Вы? С ним? Послушайте, господин  полковник, не нужно  так шутить  со
мной! --  Казалось, это известие настолько развеселило Шеппарда, что он чуть
не рассмеялся.
     --  Да, ошибся Билли! -- глубоко вздохнул Майкл.  -- Он сказал мне, что
если  я передам  вам от  него привет,  то вы поверите мне.  -- Майкл говорил
тихо, но в его голосе слышался явный упрек.
     -- Вы Билла не трогайте,  -- угрожающе заметил Дональд. --  Это парень,
каких еще поискать надо в ваших вонючих конторах.
     -- Не могу не согласиться с вами, -- спокойно ответил Майкл. -- Поэтому
я и пригласил его поработать со мной.
     -- Откуда я могу знать, что вы не вешаете мне лапшу на уши?
     --  Прошу извинить меня. Дон, но  я сначала хотел кое-что проверить. --
Майкл улыбнулся, полез в карман и вытащил листок бумаги, сложенный вчетверо.
-- Это вам!
     Дональд взял в руки листок и с  удивлением взглянул на  собеседника: --
Что это?
     --  А вы  прочитайте, --  улыбнулся  Майкл.  Дональд  начал неторопливо
читать письмо: Дон, привет! Не было ни одного дня, чтобы я не помнил о тебе.
Нас связывают такие крепкие нити, что их не разорвать ни черту,  ни Богу! Да
простит меня Господь за эти слова.  Дон, этот человек  мне  нравится! Поверь
ему, как поверил я.  Появился шанс, который  поможет  тебе  стать  свободным
человеком.  Это,  конечно,  не  то, что  хотелось бы  нам с тобой, но...  Ты
знаешь,  я очень  люблю нашу страну и  сделаю все, чтобы ей не грозила беда.
Тебя подставили, но подставила не страна, а люди. Сейчас наши с тобой навыки
и  умения  нужны  нашей  стране.  Я согласился  участвовать в очень  опасной
операции. Мне бы хотелось, чтобы ты поддержал меня. Если ты  откажешься, мне
придется трудно, но я должен буду выполнить свой долг.  Уверен только, что с
тобой мне будет гораздо легче. Твой Билли".
     -- Послушайте, полковник,  что же вы мне  голову морочите? Почему сразу
не показали  это  письмо? Все бы обошлось без  лишних  и обидных слов. -- На
этот раз голос Дональда звучал уверенно и спокойно.
     -- Скажу тебе откровенно...  -- Майкл специально перешел на "ты", чтобы
подчеркнуть,  что их  взаимоотношения  изменились в  лучшую  сторону. -- Мне
нужно  было решить, тот ли ты  человек, о котором столько рассказывал Билли.
-- И что? -- криво усмехнулся Дональд. -- Мне кажется, что  тот!  --  кивнул
Майкл. -- А потому я и спрашиваю: готов ли ты, Дональд Шеппард, подключиться
к очень опасному делу во благо Америки? Лично тебе я гарантирую только одно:
если  задание будет выполнено успешно,  я сделаю все, чтобы  ты оказался  на
свободе.  Можешь  мне  поверить,  наш  разговор и  рекомендация  Билли  дают
основание бороться за тебя. --  Эти слова Майкл произнес так,  словно ставил
точку  в  своем  решении. -- Вы  знаете, полковник... --  начал Дональд.  --
Можешь  звать  меня просто  Майкл. -- Хорошо, Майкл, -- кивнул  Дональд.  --
Жизнь  научила меня никому не доверять, но в вас есть  такое, что заставляет
меня внести коррективы  в это правило. Бог знает, может быть, я когда-нибудь
раскаюсь в своем поступке, но я принимаю ваше предложение и сделаю все,  что
от меня будет зависеть. Только... -- Он внимательно взглянул на Майкла: -- У
меня есть одно... одна просьба. Я могу повидаться с Билли до моего выхода из
тюрьмы?
     -- Это в моих  силах, но к чему такая спешка? -- Суля по всему, вы сами
торопитесь, я тоже не хочу терять время. Мне нужно увидеть Билли.
     --  Хорошо, -- немного подумав,  согласился Майкл.  -- Сегодня  вечером
Билли будет здесь. -- Он внимательно посмотрел на  Дональда: -- Я буду очень
рад,  если не ошибусь в тебе.