чностью  воскликнул
Красавчик-Стив.
     -- Собаки иногда кусают и своего хозяина, -- хмуро заметил Рассказов.
     --  Ронни -- мой племянник, не говоря о том, что он действительно любит
меня.
     --  Что ж, посмотрим. -- Мысли шефа явно витали где-то далеко. --  Пару
дней отдохни здесь, свою пташку потрахай, а я пока кое с чем разберусь... --
А через пару дней?  -- спросил Стив. -- Тебе  снова придется ехать в Москву.
-- За Рэксом? -- без особого энтузиазма спросил Стив.
     -- Там видно будет... -- хитро улыбнулся Рассказов. -- Есть у меня одна
мыслишка,  но об  этом  позднее.  Ступай, позову, когда понадобишься. --  Он
взглянул  на  радиотелефон,  и  Красавчик-Стив  с  готовностью протянул  его
Рассказову. -- Спасибо, шеф! -- тихо проговорил он. -- За что?
     --  За... --  Стив хотел сказать, за то, что Хозяин не  наказал его, но
перехватил хитрый взгляд и добавил: -- За все!
     -- Ладно, иди, -- подмигнул ему на прощание Рассказов.
     Закрывая  за  собой  дверь,  Красавчик-Стив  услышал  вкрадчивый  голос
Хозяина:
     -- Здравствуй, здравствуй, мой дорогой Большой Стэн!  Как живется,  как
спится-пьется? Не мучают ли кошмары?
     -- Кого я слышу! -- деланно-весело воскликнул его собеседник. -- Какими
судьбами? Зачем  это  понадобилась  такому большому человеку такая маленькая
личность, как я?
     -- Зачем же ты  о себе так? -- с®ехидничал Рассказов. --  Я же к тебе с
добром... жалеючи...
     -- Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву, -- хохотнул тот.
     -- Надо же. Большой Стэн  даже русские  поговорки знает! --  усмехнулся
Рассказов. -- Но это мы обсудим в следующий раз. Ты мне вот что скажи: как у
тебя продвигаются дела, связанные с горами Кандагара?
     --  Отку... -- начал Большой  Стэн  и Сразу же  осекся. -- Так вот кто,
оказывается,  у  меня "азиата"  спер!  --  В  его  голосе послышалось  явное
раздражение.
     -- Фи, как вульгарно, -- поморщился Рассказов. -- Что значит "спер"?  Я
не  какой-нибудь  воришка-карманник! По-моему, ты  что-то перепутал.... -- В
его  голосе появились металлические нотки, и  это сразу  отрезвило  Большого
Стэна,  в планы которого совсем не  входило  ссориться  с таким человеком  и
наживать в его лице врага.
     --  Ну  что ты,  я  совсем  не  хотел  тебя обидеть! Я просто  неудачно
пошутил...
     -- Что-то мне везет сегодня на дурацкие шутки, -- усмехнулся Рассказов.
-- Ладно, простил первому, прощаю и тебе... Ты не очень занят? -- Смотря для
чего,  --  настороженно ответил тот.  -- Давай встретимся и поговорим, не по
телефону же обсуждать серьезные вещи.
     -- Хорошо, сейчас буду, -- мгновенно согласился Большой Стэн.
     -- Адрес знаешь?  -- ухмыльнулся Рассказов.  --  Естественно!  -- хитро
ответил Стэн. Рассказов нисколько не сомневался, что Большой Стэн как только
услышит, что речь  идет о спрятанных контейнерах, не откладывая,  помчится к
нему. Однако Рассказову хотелось сразу же поставить на место своего будущего
партнера.  Он  был  совершенно  уверен,  что  Большой Стэн  пойдет  на любые
условия,  как  только  узнает, чем обладает  Рассказов.  Но ему  хотелось  и
поподробнее узнать о планах Большого Стэна. Аркадий Сергеевич  любил  хитрые
игры и слыл очень тонким психологом. Он понимал, что в любой игре выигрывает
не тот, кто имеет хорошие карты, а тот, кто умеет блефовать.
     Он  продолжал  обдумывать встречу с Большим Стэном, когда ему доложили,
что тот в  сопровождении  двух  телохранителей  уже ожидает  его в приемной.
Сначала Рассказов хотел распорядиться впустить их, но потом усмехнулся и сам
вышел в приемную.
     -- Приветствую  тебя,  дорогой мой!  --  радушно воскликнул он, раскрыв
об®ятия.
     И тут сложилась довольно забавная  ситуация: дело в том, что Рассказов,
никогда не видевший Большого Стэна, принял за него  самого огромного из трех
пришедших мужчин. Каково же было его удивление,  когда  тот, кого  он обнял,
смущенно проговорил:
     --  Извините, но мой  хозяин -- вот! -- И указал на неказистого мужичка
лет пятидесяти, посмеивающегося в кулак.
     -- Каково, а? --  приговаривал  он.  -- Я специально встал сбоку, чтобы
разыграть тебя!
     --  Вынужден  заметить,  ты  ловко провел  меня, --  Рассказов  покачал
головой.
     --  Не  смущайся:  не  ты  первый,  не  ты  последний.  Так  бывает  --
срабатывает стереотип мышления! -- Он снова хихикнул. -- Но Наполеон говорил
своему офицеру: "Вы не выше меня, вы -- длиннее!"
     -- А что говорил Наполеон  про людей, которые, идя в гости, захватывают
с собой охрану? -- с®ехидничал Рассказов.
     -- Я не знаю, что говорил по этому поводу  Наполеон, но я знаю  русскую
поговорку: "Береженого Бог бережет!" -- Несмотря на шутливый тон, он смотрел
на Рассказова вполне серьезно.
     --  Ладно, Большой  Стэн, уверяю тебя,  что, приходя  ко  мне в  гости,
можешь быть совершенно  уверен, что уйдешь целым и невредимым. Так что пусть
твои  мальчики посидят  в приемной и выпьют  чего-нибудь,  пока мы  с  тобой
поговорим. Кстати, не думаю, что тебе самому нужны лишние уши при разговоре,
-- тихо проговорил Рассказов.
     -- Хорошо! --  После небольшой паузы кивнул  тот,  затем  повернулся  к
своим  "мальчикам".  --  Побудьте,  ребята,  здесь...  Сколько  времени  нам
понадобится для разговора? -- спросил он Рассказова.
     -- Как пойдет... -- улыбнулся Аркадий Сергеевич. -- Может, и двух минут
хватит, а может, и часа будет недостаточно.
     -- Хорошо.  -- Большой Стэн вновь повернулся к своим телохранителям. --
Через пять минут я выйду и скажу, что делать дальше, понятно?  --  последнюю
фразу он  произнес  так, что телохранителям стало ясно: "Будьте начеку. Если
что -- вперед!"
     Они  прошли в  кабинет  Рассказова, который он использовал  для  встреч
только  с  посторонними людьми.  Кабинет  был  оснащен  таким  образом,  что
человек,  которого Рассказов захотел бы убрать, даже не успел бы понять, что
с ним происходит. Так же была оборудована и приемная.
     --  Напрасно  ты,  Большой  Стэн,  не  доверяешь  мне,  напрасно,  -- с
дружелюбной улыбкой  произнес Рассказов. -- Поверь,  если бы  мне захотелось
убрать тебя с дороги, то ты бы уже давно отправился па небеса. Надеюсь, ты в
этом не сомневаешься?
     Несколько минут Большой Стэн молча смотрел на Рассказова, взвешивая его
слова. Сначала  ему захотелось  достойно ответить, но это было только первым
порывом.  Он действительно понял, что сидящий перед ним  уверенный  человек,
прошедший, как  он  слышал,  огонь  и  воду  в  советском  КГБ,  --  опасный
противник, и коль скоро он говорит в открытую о таких видах, то  в это можно
верить.  Однако что ему понадобилось от Большого Стэна? Неужели интуиция его
не подводит  и речь пойдет о контейнерах? Но что  ему известно? Неужели этот
"азиат" что-то еще "вспомнил"? Если так, то нужно быть повнимательнее.
     -- Вы  должны простить мне мое недоверие, -- со  вздохом сказал Большой
Стэн, совершенно машинально переходя на "вы".
     -- Я очень рад  это слышать, мой  дорогой друг, но зачем менять то, что
уже установилось между нами? Давай все-таки на "ты".
     -- Ничего не имею против. -- В голосе Стэна почувствовалось облегчение.
     -- Прежде чем перейти к делу, давай выпьем за... хорошее отношение друг
к другу!
     -- Принимается! -- кивнул Большой Стэн, с трудом сдерживая нетерпение.
     Рассказов быстро разлил водку, добавил льда и поднял бокал. Кивнув друг
другу, они сделали по глотку и поставили бокалы на стол.
     -- А теперь я постараюсь развеять твое нетерпение, мой дорогой друг.
     Новоиспеченный майор
     После  того как генерал  Богомолов со  своими  помощниками Говоровым  и
Вороновым разобрались с инцидентом в клубе "Виктория", им пришлось выпустить
на  свободу Красавчика-Стива и его  подручного  Ронни, да еще и принести  им
извинения за  "незаконный арест". Вскоре  они  втроем навестили  в  больнице
Савелия.  Тот  был без  сознания, но врачи заверили,  что опасности нет. Это
вселило в них надежду, и они, пробыв у его постели полчаса,  вышли на улицу.
Несколько минут они  шли молча, никто не хотел прерывать молчание. Служебная
"Волга" медленно следовала за ними. Первым не выдержал Воронов.
     --  Черт бы меня побрал! --  в сердцах воскликнул он. -- Это  я во всем
виноват?
     -- А вот  это  ты,  молодой человек, напрасно, -- тихо возразил генерал
Богомолов. -- Зачем так казниться?
     -- Как  зачем? Почему я  не прислушался  к предупреждению Савелия? -- О
чем это ты? --  удивился Говоров. -- Об этом Франке! Савелий же говорил, что
он очень опасен.
     -- Франк...  -- вздохнул Богомолов и  переглянулся с Говоровым. -- Этот
человек  был  даже  опаснее,  чем можно себе  представить.  --  Мне  удалось
получить о  нем кое-какие сведения, несмотря на  то  что это было  совсем не
просто. Он  был так сильно засекречен,  что его даже не захотели признавать,
чтобы забрать труп... -- Ничего не понимаю, -- покачал головой Воронов.
     -- А ты слушай лучше, тогда поймешь, -- бросил Говоров.
     -- Когда мы получили сведения, что эти двое едут к нам, я сделал запрос
по  своим каналам,  чтобы  о них  разузнали  все,  что  возможно. Про  Ронни
сообщение  пришло  через  сутки,  а  вот о  Франке  ничего  не  было: ни  по
официальным данным, ни по каналам секретной службы. Это  меня насторожило, и
я решил  воспользоваться любезностью Джеймса. Его  реакция была  странной --
вместо  того  чтобы  ответить,  он  сам  задал  вопрос:  с  какой  стати  мы
интересуемся этим  человеком и  откуда у нас  его фотография. Забыл сказать,
что я на  всякий случай послал фотографию Франка  Джеймсу и сообщил, что это
фото сделано мною в Москве несколько часов назад.
     -- Представляю состояние Джеймса... -- с усмешкой заметил Говоров.
     --  Я все еще ничего не понимаю!  -- признался  Воронов.  -- Этот Франк
что, персона нон-грата?
     -- В каком-то  смысле -- да,  -- хмыкнул Богомолов.  -- Я до сих пор не
возьму в толк, как он рискнул приехать в нашу страну!
     -- А  что  тут понимать? --  небрежно заметил  Говоров. --  Всем  нужны
деньги. Уверен, что  Рассказов отвалил ему столько, что тот,  не раздумывая,
пошел на такой риск.
     -- Что ж, не исключено, -- задумчиво сказал Богомолов.
     -- О чем мысли-то? -- подмигнул Говоров. -- Никак, дома заждались?
     --  Скоро меня  женушка пускать в дом не  будет, -- со вздохом  ответил
Богомолов. --  Ухожу -- она еще спит, прихожу --  уже  спит.  Никакой личной
жизни!
     -- А вы  что хотели,  товарищ  генерал? Взвалить  на  себя такой груз и
продолжать думать о личной жизни?
     -- Да-а-а... Как бы мне сейчас хотелось бросить все к чертовой  матери,
махнуть куда-нибудь на юга и поваляться на солнышке, а?
     -- Константин Иванович, а что  вам  мешает взять пару-тройку  деньков и
действительно махнуть куда-нибудь отдохнуть? -- спросил вдруг Воронов.
     -- Отличная идея! Вот  встанет наш Савелий на ноги и махнем втроем куда
подальше!
     --  Втроем? Не  согласен!  --  возразил  Говоров.  -- Сам же говорил  о
женушке, да и моя была бы на седьмом небе от счастья.
     -- Хорошо,  не втроем, а... -- Генерал вдруг взглянул на Воронова. -- А
как у тебя, капитан, на личном фронте? Что-то никогда не рассказываешь...
     -- А  что  тут рассказывать,  -- с грустью отозвался тот. --  У меня на
личном фронте никаких проблем, потому что... -- Он вдруг махнул рукой. -- Да
что там: нет у меня никакого личного фронта!
     -- Не горюй, паря, найдем тебе невесту. -- Генерал дружески хлопнул его
по плечу, потом немного помолчал, глядя ему в глаза.
     Порфирий  Сергеевич догадывался, о чем  хочет  поговорить  с  капитаном
Богомолов, и потому прошел немного  вперед.  Генерал после  кровавой драмы в
клубе "Виктория" совершенно неожиданно обратился к нему за советом. Речь шла
о работе капитана Воронова  в органах госбезопасности. Богомолов сказал, что
давно  присматривается к  Воронову,  ему нравится  его  честность,  быстрота
реакции  в  самых  трудных  ситуациях, четкость  мышления  и  даже актерское
мастерство, что тоже немаловажно для сотрудника госбезопасности.
     Согласившись  с такой оценкой,  Порфирий  Сергеевич  заметил,  что  все
качества    Воронова   наиболее   полно   раскрываются,   когда   он   ведет
самостоятельную  работу, и  если генерал Богомолов  хочет прислушаться к его
совету, то он бы рекомендовал  предложить Воронову должность спецагента, или
как там это у них называется, поручал бы ему задания серьезные и не загружал
текучкой.
     Богомолов воспринял  этот совет  негативно, заявив, что такой должности
еще не придумали  в Органах, и высказал еще  много  такого, что  Говорову  и
слушатьто не хотелось.  Когда он  закончил, Порфирий  Сергеевич сказал очень
тихо и твердо:
     -- Если  вы хотите  иметь рядом с собой преданного и честного  офицера,
которому можно доверить самое трудное задание, и хотите, чтобы он согласился
работать с вами, то  придумайте такую  должность. Вы же руководитель отдела,
или как? В противном случае вас ждет отказ.
     После   этого  разговора  Богомолов  не  раз  возвращался  в  мыслях  к
кандидатуре Воронова,  и всякий  раз его  одолевали сомнения. Вот  и сейчас,
когда он решился  наконец поговорить  с ним о работе, они появились снова, и
генерал выжидал, молча глядя капитану в глаза, словно в последний раз что-то
решая для себя.
     -- Знаете, товарищ генерал, если вы хотите сказать что-то серьезное, то
рубите  сплеча! -- неожиданно заявил Воронов. -- Если  новость плохая,  то я
предпочитаю услышать  ее быстрее,  чтобы побыстрее и забыть, а если хорошая,
то услышать ее хочется еще быстрее.
     -- Что ж, сплеча,  так сплеча, -- улыбнулся Богомолов. -- Вы  хотели бы
работать у нас в Органах?
     -- Работать у вас? -- переспросил вдруг Воронов. -- В качестве кого?
     -- Кем -- это уже другой вопрос, -- улыбнулся генерал.
     -- Не  скажите! -- нахмурился  Андрей. --  Для меня это гораздо важнее,
чем может показаться с первого взгляда.
     -- Вы  что, не можете  ответить в принципе? -- Если в принципе, то нет!
-- отрезал Воронов. -- А если не в принципе? --  мягко улыбнулся генерал и с
удивлением бросил взгляд в сторону Говорова.  --  А  если не  в принципе, то
давайте поговорим.  -- Поговорим или  поторгуемся? -- Я сказал поговорим,  а
торговаться не люблю вообще! -- Воронов насупился.
     -- Ладно, капитан, не сердитесь, это я так, дурака валяю, -- дружелюбно
сказал  Богомолов. --  За  время нашего общения вы мне понравились, и мне бы
очень хотелось, чтобы  вы работали у меня. Ну, скажем... -- он бросил взгляд
в сторону Порфирия  Сергеевича, --  офицером по особым поручениям. Как вы на
это смотрите?
     --   А   нельзя   подробнее?   --  В   тоне  Воронова  появилась  явная
заинтересованность.
     --  Пока  коротко  --  вы будете  подчиняться  только  мне.  Кстати, по
возрасту вы давно должны быть майором, не так ли?
     -- И что? -- не без вызова бросил капитан. --  Не ершитесь, я все и так
знаю. Так  что, товарищ майор, оставайтесь всегда самим собой  и  никогда не
бойтесь рубить правду-матку, идет? -- Богомолов подмигнул ему.
     -- Я хочу сразу заметить, что просиживать форменные штаны в кабинете не
смогу. -- Воронов взглянул генералу прямо в глаза.
     -- Об этом можете не беспокоиться! -- Богомолов неожиданно рассмеялся и
снова хлопнул его по плечу. -- И первое ваше задание...
     Воронов  напрягся.  Больше  всего  ему  хотелось  сейчас  быть  рядом с
Савелием.
     --  Успокойся,  Андрюша,  -- отечески проговорил  незаметно  подошедший
Говоров.  -- Наш Константин Иванович -- большой  любитель неожиданностей, но
на этот  раз  у  него для  тебя  сюрприз приятный:  он поручает тебе  твоего
братишку  и  моего  любимого ученика.  --  Правда?! --  радостно  воскликнул
Воронов. -- Ну вот, такой сюрприз испортил, -- шутливо огорчился генерал.
     --  Я...  я...  --  Воронов  не  находил  слов,  чтобы  выразить   свою
благодарность.
     -- Ладно,  оставьте, майор, -- Богомолов вдруг засмущался. -- Завтра ко
мне в кабинет к десяти нольноль!
     -- Слушаюсь, товарищ генерал! -- щелкнул каблуками Воронов.
     -- Вольно,  майор, вольно, -- отмахнулся генерал.  -- И вот что, поживи
пока в квартире Говоркова, потом что-нибудь придумаем. Вопросы?
     -- Вопросов нет, -- не очень уверенно ответил Андрей.
     -- Что-то не так? -- Говоров почувствовал неуверенность в его голосе
     -- Может, мне стоит у  Савелия  подежурить?  -- Пока он без сознания, я
думаю,  ты вряд ли  сможешь ему помочь,  --  стараясь не  обидеть  его, тихо
проговорил Богомолов. -- А мне сейчас очень нужна твоя помощь по этому клубу
"Виктория". Что-то  мне  подсказывает, что он  еще принесет нам  хлопот.  --
Но...  -- попытался возразить воронов. -- Но тебе  никто не  мешает навещать
его, -- кивнул с улыбкой Богомолов.
     Воронов не стал развивать свою мысль дальше и потом очень ругал себя за
это. Он  хотел поделиться своими  предчувствиями, ему казалось,  что Савелию
что-то угрожает, и  потому  нужно  было  бы  круглосуточно  дежурить  у  его
кровати.  Но  неожиданное  предложение  работать под  руководством  генерала
Богомолова так его взволновало, что  он решил вернуться к этому вопросу чуть
позже. Сейчас его переполняла гордость за себя: в  него поверили, поверили в
его профессионализм, честность. Он как ребенок радовался, что справедливость
все-таки восторжествовала.
     --  Поздравляю тебя,  Андрюша! -- Порфирий Сергеевич  крепко  пожал ему
руку  и  по-отечески  обнял  его, а  на  ухо  прошептал:  -- Думаю,  что  за
пару-тройку дней с нашим Рэксом ничего  не случится. Один убит, другой уехал
за границу,  а  Рассказов далеко. Так что оформляйся спокойно,  а потом -- к
Савелию. Будем надеяться, что к тому времени он уже придет в себя.
     -- Может быть, вы  и правы, но у  меня все  же на душе не  спокойно. --
Воронов тяжело вздохнул и покачал головой.
     --  Не боись, майор, все будет "хоккей",  как говаривал наш общий друг.
-- Дай-то Бог!
     Козырная карта Рассказова
     Встреча  Рассказова  с  Большим  Стэном  проходила,  как  говорится,  в
обстановке дружбы и взаимопонимания. Конечно, Рассказов мог  и сам  заняться
поисками контейнеров, но он прекрасно понимал, что Стэн так просто от  своей
идеи не откажется, а начинать с ним войну  в  тот момент, когда у Рассказова
провалилось  сразу  несколько дел, не очень хотелось. К  тому же,  насколько
Рассказову  было  известно.  Большой Стэн  имел  обширные  связи  на Среднем
Востоке,  а  это  могло существенно облегчить поиски  контейнеров.  Поэтому,
взвесив  все  "за"  и  "против",  он  решил   предложить  Стэну  действовать
совместно. Понимая, что  тот может  попытаться обойтись  без него. Рассказов
предпринял  необходимые  шаги, чтобы иметь в  запасе козырную карту.  Усилия
дали  свои результаты,  и  такая  карта у  него  появилась: его  достоверный
источник  в  Москве  сообщил,  что  из семи участников  спецзадания  в живых
остался не один человек, а двое...
     Как известно, одним был Савелий Говорков, его  приметы сообщил "азиат",
и вполне  возможно, что они стали известны  и Большому  Стэну. Хотя вряд  ли
Стэн, даже зная эти  приметы, смог бы вычислить  Рэкса,  но в крайнем случае
оставшийся  в живых  второй  свидетель  и  станет той самой козырной картой,
которая поможет убедить Стэна.
     Их  разговор длился не  один час.  Большой  Стэн  оказался  хитрее, чем
предполагал Рассказов. Бывшему генералу КГБ так  и не удалось понять,  знает
ли его  собеседник, кому принадлежат приметы,  описанные "азиатом", или нет.
Когда обоим  стало ясно,  что  разговор зашел в  тупик. Рассказов,  которому
порядком надоели эти игры, решительно проговорил:
     --  Дорогой Стэн, мне  кажется,  что мы уже достаточно поморочили  друг
другу головы, не так ли?
     -- Да, ты достойный соперник,  -- уважительно улыбнулся тот.  -- Что же
ты предлагаешь?
     -- Играть в  открытую. Я уве