аилов? -- Этого-то я и боюсь!
     -- Ты хочешь сказать... -- начал Савелий, но Воронов перебил его:
     -- Пока я ничего не хочу сказать, однако что-то не дает мне покоя.
     Савелий отлично знал: когда Воронов начинает волноваться, его мозг, как
ни  странно,  работает  с полной нагрузкой  --  только  успевай слушать и не
перебивай.   Такой  момент  настал  именно  сейчас.  Савелий  это  сразу  же
почувствовал и приготовился терпеливо выслушать все, что скажет Андрей.
     -- Пока что в моей головушке одни только вопросы! -- Андрей поморщился.
--  Мы  с тобой  прекрасно  знаем,  что Седой здесь  появился  неспроста.  И
наблюдения  Джабраилова   подтверждают   наши   догадки.  Я   имею   в  виду
пуленепробиваемый  жилет --  они хотят уберечь его  от  шальной пули. -- Это
понятно.
     --  Но непонятно, кто напал на них? Кто находился в вертолете?  -- Мало
ли...
     -- Кто-то  из вертолета  без  опознавательных знаков открывает огонь  и
убивает одного...
     -- Убивает того, кто первым открыл огонь, -- напомнил Савелий.
     -- Ты прав, но почему не уничтожить всю группу? -- Выходит, стрелявший,
знал кого убивать? -- Вот именно. Представь себя  на  месте пилота.  По тебе
открывают огонь, а ты даешь одну прицельную очередь и на том успокаиваешься?
     --  Ты  прав,  логики маловато.  Очень уж  напоминает  целенаправленные
действия, -- задумчиво подтвердил Савелий.
     -- Вот и  выходит,  что, кроме нашей группы и отряда  Седого есть некто
третий, кому тоже известно о контейнерах, логично? -- Вполне!
     -- Пойдем дальше.  Коль  скоро стреляли прицельно и не  расправились  с
остальными,  можно сделать и  другой  вывод:  этот  третий  не  знает  места
захоронения и будет следить за группой Седого.
     --  Тогда  можно  предположить, что  он знает и  о  нашей группе?  -- с
усмешкой заметил Савелий. -- Не  исключено, -- серьезно заявил Воронов. -- И
что ты предлагаешь?
     -- Мне кажется, нам нужно разделиться! -- решительно произнес Андрей.
     -- Чтобы сбить их со следа или заставить тоже  разделиться? -- И то,  и
другое.
     Савелий  смотрел на  Воронова и  с удивлением покачивал головой:  он не
узнавал своего  братишку,  который  всегда был осторожен и старался избегать
неоправданного риска. А сейчас сам предлагает пойти на такой риск.
     -- Аргументы? -- спросил Савелий. -- Если наши предположения верны,  то
мы,  во-первых,  распылим  их  силы,  во-вторых,  сможем  убедиться в  своей
правоте. А если знаешь планы врага, то...
     -- То становишься вдвое сильнее его, -- договорил за него Савелий.
     Предложение  Воронова было  заманчиво.  Конечно,  будь  они  с  Андреем
вдвоем,  это было бы идеальным решением, но сейчас... Сейчас под его началом
находятся люди, которых он  должен живыми вернуть на Родину. Стоп!  В логике
Андрея что-то есть: нужно отвлечь противника от контейнеров. Но для этого не
обязательно  дробить  группу.  Савелий  так  обрадовался,  что  даже стукнул
Воронова по плечу. Тот посмотрел на него и сказал:
     -- Очевидно, ты придумал что-то гениальное?  -- У-га-дал! -- по складам
произнес Савелий и облегченно вздохнул. -- На самом  деле все придумал ты, а
я лишь чуть-чуть подправил,  -- хитро подмигнул он. -- Потом медалями  будет
делиться, говори! -- Как ты думаешь, что решит противник, когда увидит  нашу
группу, уверенно двигающуюся вперед?
     --  Направится следом, выждет, когда мы  заберем груз,  и попытается им
овладеть.  -- Вот именно, -- рассмеялся Савелий.  --  Не пойму, чему ты  так
радуешься? -- удивился Воронов.
     -- Какой же ты непонятливый! -- Ты хочешь сказать, что в  это  время...
-- Андрей покачал головой и повертел у виска пальцем. -- По-моему, ты псих!
     -- Почему псих? Очень даже верная мысль, -- обиженно заявил Савелий.
     -- А если они не поверят? Если Седой вспомнит то место?
     -- А если не вспомнит? Риск, конечно, есть, но гораздо меньший, чем при
любом другом варианте.
     --  Слушай,  Савка,  -- спокойно  начал Воронов. -- Думаешь,  я тебя не
понял? Конечно, рисковать только собой куда как проще,  но ты подумал о том,
что будет со мной, если... -- Он не договорил и отвернулся в сторону. -- А с
Наташей?
     --  Поверь,  Андрюша,  то,  что  я  предлагаю,  не  опаснее  того,  что
предлагаешь ты, но шансов гораздо больше. Или нет?
     -- Да, шансов больше, -- вынужден был согласиться Воронов.  -- Но... --
Он замолчал, а в его глазах застыл вопрос.
     -- Прав ты, прав, черт бы тебя побрал! -- вспылил вдруг Савелий. -- Да,
мне хочется, чтобы все остались в живых. Очень хочется! Достаточно того, что
они  уже  однажды  испытали  в  Афгане!  Кстати,  ты  веришь, что...  --  Он
поморщился.
     --  Ты о Чечне? -- догадливо  вздохнул  Воронов. --  Верю! -- Он  снова
помолчал.  -- Хорошо,  братишка, давай попробуем.  -- Он вытащил  карту.  --
Думаешь, я поверил тебе, что ты плохо помнишь то место? Боялся, что без тебя
обойдутся?
     -- Была такая мысль, -- хмыкнул Савелий. -- Но и ты его отлично знаешь.
--  Он хитро прищурился.  --  Как?  -- невольно воскликнул Воронов. -- Очень
даже просто! Помнишь  то место, где ты мне рассказывал о талисмане, взятом у
убитого душмана?
     -- Ты имеешь в виду наш первый привал после боя? -- Точно!
     -- Мы только что миновали лощину и решили перекурить?
     -- Вспомнил? Отлично! -- обрадовался Савелий. -- Так вот, это здесь! --
Он уверенно  ткнул пальцем  в  карту,  потом чуть-чуть провел влево.  --  От
лощины до той самой расщелины  --  метров триста, не больше. -- Если лицом к
северу, то брать несколько левее? -- Точно! Только есть одна хитрость: когда
до расщелины будет рукой подать,  ты ее  не  увидишь. --  Почему  это? -- не
понял Воронов. -- Дело в том, что расщелина прямо у отвесной скалы.
     -- Значит, ее можно увидеть либо стоя на краю, либо сверху?
     --  Только  на краю: сверху не  увидишь,  потому  что над ней  нависает
каменный козырек. -- Да, отличное место вы подыскали! -- Какое там подыскали
-- случайно наткнулись, -- возразил Савелий.
     -- Случайность помогает тем, кто ищет, -- философски заметил Воронов.
     -- Интересная  мысль,  -- серьезно  проговорил  Савелий  и  тут же,  не
выдержав, весело рассмеялся.
     -- Может, хватит, шутник? -- вздохнул тот, даже и не думая обижаться.
     --  Слушай,  братишка, мне  кажется, во  избежание лишних разговоров не
следует ребятам рассказывать весь план.
     --  А здесь  ты не  прав,  Савка,  --  возразил  Воронов.  -- Наверняка
подумают, что мы им не доверяем.
     -- Возможно, -- задумчиво проговорил Савелий,  потом решительно хлопнул
в ладоши. -- Хорошо, беру огонь на себя. -- Он подошел к остальным и сказал:
-- Ребята,  просьба выслушать меня внимательно  и  высказываться  только  по
существу. К сожалению, не  все идет так, как было задумано, и поэтому решено
внести некоторые коррективы в первоначальный план.
     -- Эти коррективы связаны с  выстрелами  и  "вертушкой"? --  неожиданно
спросил Александров.
     -- У тебя отличный  слух, Василий.  Дело в том, что не  мы одни идем за
грузом. Кто  еще? Определенно сказать не могу, во всяком случае, не  друзья.
-- Говори  уж  прямо: враги!  -- поправил Воронов. -- Это  и так понятно, --
серьезно заметил Александров.
     -- Так в чем идея, командир? -- нетерпеливо спросил Малешко.
     -- Идея проста --  надо отвлечь противника от места, где зарыт груз. --
А  дальше? --  спросил Александров. --  Пока вы  отвлекаете их  на  себя,  я
добираюсь до места, достаю груз, вы отрываетесь от них,  приходите ко мне, и
мы спокойненько забираем контейнеры.
     -- Звучит заманчиво! -- хмыкнул Колесников. -- А если они не клюнут  на
это и продолжат  поиски?  И кто даст  гарантию, что они не  пощелкают нас по
одиночке и сами не захватят груз?
     -- Сколько сразу вопросов,  -- покачал головой  Воронов. --  Тебе  бы в
"Угадайке" работать. -- А что, разве  я не  прав? -- обиделся тот. -- Почему
не прав? Я этого не  сказал. То, что предлагает  Савелий, рискованно,  но не
более, чем  сама наша  операция: найти на чужой территории груз  и отправить
его  на Родину. А  по поводу "перещелкают поодиночке", думается,  ты  хватил
лишку. Во-первых, мы тоже не погулять вышли.  Во-вторых, пока  мы  не  нашли
груз, им невыгодно расправляться с нами. -- Почему?
     -- Это как раз  просто,  -- заметил Александров.  -- Если  противник не
знает местонахождение груза, он оставит нас в живых, пока мы  не найдем его,
правильно? -- Абсолютно, -- кивнул  с улыбкой  Савелий.  -- Ты прямо  отсюда
пойдешь один? -- спросил Малешко. -- Да!
     -- Сколько примерно идти до того места, где спрятан груз?
     -- Если без задержек, часов пятнадцать-шестнадцать.
     -- Значит, брать нужно часов двадцать,  не меньше. -- Я  бы взял сутки,
-- сказал  Воронов.  --  Согласен,  --  кивнул Савелий. -- Лучше  я  вас там
подожду.
     -- Итак, сверим часы? -- подмигнул Малешко. -- Этого  мало, -- вздохнул
Савелий, достал из кармана какую-то коробочку и протянул Воронову. -- Держи.
     -- Что это? -- не понял Андрей. --  Техника! --  улыбнулся Савелий.  --
Умельцы Вишневецкого сотворили.
     -- Отличная штука! -- воскликнул Малешко. -- Там всего две кнопки: одна
-- посыл  сигнала, другая  --  прием сигнала.  Но  действует только до  пяти
километров. --  Что-то  я не врубаюсь,  -- нахмурился Воронов. -- Все  очень
просто. -- Савелий вытащил из кармана вторую коробочку и нажал на кнопку. Из
первой коробочки раздался короткий сигнал.
     --  Отлично,  --  обрадовался  Воронов. --  А  нам  с  тобой  не  нужно
обговаривать систему связи: будем использовать ту, что мы знаем с детства.
     --  Конечно, --  согласился Савелий, затем снял рюкзак и  выложил часть
с®естных  припасов.  --  Мне хватит, --  сказал  он, встретив вопросительный
взгляд Воронова. -- А вот лишние "игрушки" я возьму!
     -- Они  у  меня,  --  сказал  Малешко, скидывая с плеч вещмешок. Быстро
развязав его,  он  осторожно вытащил несколько закамуфлированных  под  камни
мин. -- Может и патронов подкинуть?
     -- Нет, их у меня достаточно, -- ответил Савелий,  аккуратно упаковывая
"игрушки".  --  Что  ж,  парни,  Андрей знает дорогу.  Надеюсь,  что  вскоре
свидимся, и все будем живы-здоровы!
     -- А как же  иначе? -- самоуверенно заметил Александров. -- Удачи тебе,
командир! Если что, жми на кнопку, и мы подмогнем!
     -- У круг, робята! У  круг! -- гаркнул Малешко, все вокруг рассмеялись,
а  он  крепко обнял  Савелия. --  Не журись, хлопче! Усе  будет тип-топ!  --
Спасибо,  дорогой,   спасибо.  --  Савелий  похлопал  его  по  спине,  потом
повернулся к ребятам и  каждому  пожал  на прощанье руку,  а  когда  захотел
обняться  с Вороновым,  тот сказал:  -- Я немного  провожу  тебя. -- Хорошо.
Бывайте, ребята!
     -- Савка, ты там не очень-то геройствуй, -- тихо заметил Воронов, когда
они немного отошли от группы. -- О чем  ты, братишка? Или меня не знаешь? --
Потому и говорю,  что знаю, -- вздохнул  Воронов. -- Не тяни  до  последнего
момента  с сигналом  опасности.  И  еще... Как  только прибудешь на  место и
контейнеры будут у  тебя перед глазами,  дай сигнал  "все в порядке",  чтобы
развязать нам руки.
     -- У меня к тебе тоже будет одна  просьба, Андрюша. Помни, что Седой --
враг. -- Но...
     --  Он стал  врагом,  как  только  согласился  вести  их группу, -- зло
перебил Савелий.
     -- А если его  заставили под угрозой смерти? -- Воронов посмотрел прямо
в глаза Савелию. -- Неужели ты  думаешь, что у него память хуже, чем у тебя?
-- Об этом я тоже подумал...
     -- Вот видишь... Нет, Савка, извини, но  я не могу так разом зачеркнуть
то, что он воевал здесь. Или он был плохим товарищем?
     -- Нет, не  был,  -- согласился  Савелий.  --  Ладно,  смотри  сам,  но
запомни, что не все "афганцы" остались прежними. Будь осторожнее!
     --  Это я могу  обещать, --  твердо  сказал Воронов.  --  Ладно,  будем
прощаться! -- Они крепко обнялись. -- До завтра, братишка!
     -- До завтра. Савка! -- сказал Воронов и  быстро, не оглядываясь, пошел
к ребятам.
     Савелий постоял немного, глядя ему вслед, потом повернулся и решительно
зашагал вперед. Если бы не вмешалась судьба,  он мог бы встретиться в пути с
полковником Джеймсом,  и  эта встреча для одного  из  них  могла закончиться
трагически.  Но Всевышний решил на  этот раз пощадить  их и не ставить перед
нравственным  выбором.  В   свое  время  они  расстались  почти  друзьями  и
испытывали друг  к  другу только уважение и благодарность. Но тогда все было
иначе, а сейчас Савелий и Майкл Джеймс  выполняли долг перед Родиной, каждый
перед своей.
     До места,  где  они  могли встретиться,  им  оставалось  пройти два-три
километра,  но  в это время полковник получил сигнал, по которому должен был
сразу же поспешить в пункт "Игрек".
     Чертыхнувшись  про  себя,  Майкл  послал  сигнал о  том,  что сообщение
принято   и  сменил  маршрут.  Случилось  нечто  важное,  и   ему   пришлось
подчиниться. До пункта "Игрек" было немногим более часа ходьбы. Понимая, что
все его планы  нарушились,  он  тщательно припрятал снаряжение и отметил это
место  на  карте. Оставшись только при  оружии,  запрятанном в  видеокамере,
Майкл  зашагал быстро  и легко  и  скоро  добрался  до места. Ждать долго не
пришлось: послышался шум вертолета, и вскоре он уже был в кабине.
     Его подобрал  все тот  же  капитан Коннор.  Ничего  вразумительного  он
сказать  не  мог,  раз®яснение  Майкл   мог  получить  только  у  начальника
Управления, который его и отозвал. Капитан имел точные инструкции:  в пункте
"Игрек" подобрать полковника Джеймса, в другом  пункте еще несколько человек
и  срочно  доставить их в  Пакистан,  а  оттуда --  в Нью-Йорк.  Майкл  и не
предполагал, что  неожиданный  вызов -- досадное недоразумение, в котором он
сам  отчасти был виноват.  Дело в том, что он,  стремясь обезопасить  себя и
свою группу  от излишнего любопытства, внес  в  компьютер вместо Афганистана
одну южноафриканскую страну, где как раз начался  государственный переворот.
Ретивое начальство об®явило экстренный сбор. Но об этом станет известно лишь
через  два  дня, когда Майкл  доберется  до своего начальника. О том, какими
словами  он мысленно  "благодарил"  его, можно  только  догадываться,  а нам
остается вернуться к остальным героям нашей истории.
     Смертельное противостояние
     Когда Савелий отделился от группы, он почувствовал огромное облегчение:
на него  перестал давить груз ответственности за остальных. Он был уверен --
пока  контейнеры находятся в  тайнике, все участники поисков застрахованы от
нападения  друг на  друга. Единственное, что  может угрожать им, -- душманы.
Именно их нужно бояться  и  избегать  с ними встреч. Как ни странно, Савелий
беспокоился только  за группу,  лично его встреча с  душманами совершенно не
волновала.
     Он  вспоминал,  сколько ребят  здесь  погибло, сколько осталось на  всю
жизнь инвалидами.  Как всякий  настоящий боец, он мог восхищаться  достойным
противником,  отдавая должное  его силе,  и умению,  но  презирал  тех,  кто
пользовался запрещенными,  подлыми приемами. Навсегда в его памяти останется
горная  дорога, где  он, несмотря на приказ командира уничтожить свидетелей,
решил вступиться за женщину-афганку  и чудом  избежал  автоматной  очереди в
спину. Он никогда не простит душманам и тот  случай,  когда к ним в часть на
неделю  приехал  нейрохирург  из  Москвы,  чтобы  сделать несколько  сложных
операций раненым.
     Этот профессор, сугубо штатский человек, в первый же день приезда решил
проветриться перед  сном. Он  сорвал  полевой цветок, и в  этот момент ему в
спину вонзился широкий кривой нож.  В его глазах навсегда застыло удивление:
почему? за что? Кому мог помешать этот человек, спасший за свою жизнь больше
людей, чем  погибло за всю  войну в  Афганистане? Профессора хватились минут
через сорок  после  ухода. Окликнув  его  и не  услышав  ответа,  все  сразу
почувствовали, что случилось  непоправимое. Врача  так и нашли  с  цветком в
руке.  Но убийце,  видно, было  мало  просто вогнать  нож в  спину, он еще и
перерезал  старому  профессору  горло. Этот случай  многих  солдат  привел в
шоковое состояние, но многих заставил переосмыслить свое отношение к  войне.
Наши солдаты перестали быть доверчивыми. Теперь  они, как говорится, сначала
стреляли, а потом спрашивали "Кто идет?"
     За  годы, проведенные  на афганской  войне,  Савелию пришлось  пережить
многое. Сейчас,  снова попав в эту страну, Савелий ощутил какое-то  странное
радостное  возбуждение  --   такое  ощущает  молодой   парень,  спешащий  на
долгожданное свидание с любимой.
     Ему легко  дышалось,  он  быстро  шел вперед, почти не  останавливаясь,
чтобы проверить маршрут.  Казалось,  что  он лишь вчера  шел здесь, неся  за
спиной запаянный контейнер. Интересно, что же в них такого, если за ними так
охотятся, если столько средств и жизней поставлено  на карту? Драгоценности?
Наркотики?  Секретное оружие? Документы?  Что  бы  там  ни было, но  в  этом
нуждается  его  страна,  а  значит,  они  должны  любой ценой доставить  эти
контейнеры на Родину. Перед самым уходом генерал Богомолов сказал ему:
     -- Помни, эти контейнеры должны быть в России во что бы то ни стало! --
Он внимательно посмотрел ему в глаза. -- Ты понял?
     -- Понял, Константин Иванович! Сделаем все возможное и невозможное.
     -- Но это еще не все. Если вы  не вернете контейнеры в Россию -- плохо,
но  в тысячу  раз хуже,  если они  окажутся за границей. И  в случае чего их
необходимо уничтожить.  Ты понял, Говорков?  Уничтожить!  Но  знать  об этом
должен только ты. -- Я все понял, Константин Иванович. Сделаем! --  Я в тебя
верю, Савелий!
     --  Спасибо,  Константин   Иванович!  --  Он  потянулся,  чтобы  пожать
протянутую генералом руку, но тот вдруг обнял Савелия и отечески похлопал по
спине. -- С Богом!
     Казалось,  Савелий настолько ушел  в свои мысли, что  ничего не замечал
вокруг.  Но это  было  обманчивое впечатление:  он  все  прекрасно  видел  и
замечал. Навстречу ему попадались только обитатели гор: яркие птички, пчелы,
противно   жужжащие   над  головой,  промелькнул   молнией   горный   козел.
Почувствовав голод, Савелий выбрал место поудобнее, достал  из рюкзака банку
гусиного паштета, внушительный ломоть уже начавшего черстветь черного хлеба.
Он  густо намазал его и начал жевать, запивая тепловатой  "фантой".  И вдруг
почувствовал на  себе  чей-то  взгляд. Понимая, что  находится  в  не  очень
выгодном  положении,  Савелий решил, что если его  сразу не  убили, то  пока
этого  делать  не  собираются.  Но  как  же  обнаружить  наблюдателей?  Если
действовать в открытую, неизвестно, что они  предпримут. Сейчас,  по крайней
мере, они пока  не догадывались,  что  он  заметил их  слежку.  Тут  Савелий
вспомнил о портативной видеокамере, которую вручил ему Богомолов.
     Продолжая спокойно жевать и  стараясь не менять  благодушного выражения
лица, Савелий достал блокнот, потом взглянул на солнце, прищурился и вытащил
из кармана темные очки, водрузил  их на нос, незаметно нажав  на  кнопку. Из
другого кармана достал ручку, словно приготовился что-то записывать.
     Затем он стал осторожно поворачивать ручку из стороны в сторону. Искать
долго  не пришлось: метрах  в пятидесяти от пего,  почти сливаясь с камнями,
залегли трое  в горных камуфляжных костюмах. Савелий сразу успокоился, когда
рассмотрел их  европейские лица: значит, воевать с ними  пока не придется. В
руках у одного  Савелий заметил мощный бинокль и какой-то листок, похожий на
фотографию.  Они были  вооружены  каким-то  странным  оружием  и держали его
наготове. Ему  показалось, что  это оружие с  лазерным  прицелом. "Серьезные
ребята!"  -- подумал  Савелий и решил "помочь" им,  а заодно  проверить свои
предположения. Он поднялся, сладко потянулся, словно разминая затекшие мышцы
ног,  потом повернулся  в их  сторону и з