не бросит. Затем он
оставил врачу  початую бутылку водки,  стакан и нехитрую  закуску,  пошел  в
операционную,  которая  случайно  оказалась  пустой,  забрал оттуда труп  и,
воспользовавшись суматохой, отвез его в морг.  Как бы там ни было, все сошло
с рук, и найденный в  морге неопознанный  труп  со  следами  операции и  без
всяких  документов,  о  котором  ничего  не  мог  сказать совершенно  пьяный
дежурный санитар, списали на неразбериху...
     В  следующее  дежурство  Алексей  Дмитриевич вновь  столкнулся со своим
новым приятелем, который твердо заверил его, что все прошло как нельзя лучше
и никто концов не найдет! Сначала врач сильно мучался и даже порывался пойти
с повинной,  но...  Шло время, и  этот  кошмар  стал  постепенно забываться,
стираться из памяти. Алексей Дмитриевич с головой  ушел  в работу. Однако то
происшествие напомнило о себе совершенно неожиданно: через несколько месяцев
к  нему  подошел  Никита  и после дежурных  фраз о  здоровье и работе  прямо
попросил  о  помощи -- ему нужно было несколько  ампул морфия.  Но в  голосе
Никиты  не было  просительных нот: он приказывал, и вдруг Алексей Дмитриевич
понял, что он сам себя загнал в капкан и сейчас должен раз и навсегда решить
для  себя  дилемму:  отказать и обречь  себя  на разоблачение  (тогда прощай
диссертация, работа, а возможно, и  свобода)  или поддаться и  совершить еще
одно  преступление... Он  колебался не  долго. Никита пообещал  ему,  что не
будет  больше  обращаться  с  подобными  просьбами,  просто  сейчас  у  него
сложилась такая ситуация...
     Все  это в считанные секунды промелькнуло в  памяти  врача, и  он вдруг
решительно сказал:
     --  Гражданин  капитан,  я  хочу  все откровенно  изложить на бумаге, а
там... -- Он махнул рукой, -- будь, что будет!
     --  Что ж,  я  думаю, вы правильно решил, -- проговорил Иннокентий.  Он
вытащил   из   своего  "дипломата"   бланк  допроса  свидетеля  и   протянул
Косуновскому.  --  Здесь все и опишите, не  торопясь,  подробно...  Вы  меня
извините, но мне нужно позвонить.
     --  Телефон  у  заведующего, а  второй -- у  дежурной медсестры,  но он
спарен с другим аппаратом.
     -- Да, я знаю, -- кивнул капитан. -- Надеюсь, вы никуда не уйдете?
     -- Ну что вы, гражданин капитан, -- нахмурился с обидой врач.
     -- Пока  еще, товарищ, -- подмигнул Иннокентий. -- А знаете, вы  лучше,
чем  я  о  вас  подумал...  --  добавил он  и  направился  к  выходу,  потом
остановился и неожиданно спросил:
     -- Зачем вы подмешали  девушке снотворного? Она же  и  так  отдалась бы
вам.
     --  Если честно, то я даже себе не могу ответить  на этот вопрос...  --
После  долгой паузы  проговорил Косуновский,  потом встал  и, глядя прямо  в
глаза капитану, сказал: -- Но это было впервые и никогда более...
     -- Я вам верю, -- серьезно ответил Иннокентий и тут же вышел.
     Он  отсутствовал   минут  десять-пятнадцать:  не  сразу  дозвонился  до
кабинета  Богомолова,  а  когда   наконец  его  соединили,  он  обстоятельно
рассказал о том, что ему удалось выяснить.
     --  Вот что,  капитан,  я  сейчас еду к  вам! -- услышал он  незнакомый
голос.
     -- Извините? -- вопросительно произнес Иннокентий. -- Кеша, это генерал
Говоров, ты поступаешь в его распоряжение.
     -- Бывший генерал,  Константин Иванович, бывший, -- усмехнулся Порфирий
Сергеевич. -- А кто сейчас  с этим  врачом находится? -- неожиданно  спросил
он.
     -- Так я же один здесь... Сначала постовой ваш помогал, а  потом и  его
пришлось  отпустить. -- Кеша говорил  виноватым тоном, понимая, что допустил
оплошность.  -- Ладно,  давай к  этому  врачу,  а  я сейчас  буду.  Волнение
Говорова  передалось  и  Иннокентию:  он  бросился  в кабинет,  где  оставил
Косуновского, и быстро распахнул дверь. Тот  сидел за столом, опустив голову
на  руки. В  первый  момент  капитану  показалось, что  доктор  заснул, и он
обозлился: тут такое творится, а этот, видите ли, устал...
     -- Алексей Дмитриевич!  -- громко  позвал он,  но  тот  не отозвался, и
Иннокентий  уже  хотел встряхнуть его за плечо,  как  вдруг  заметил  кровь,
медленно   растекавшуюся   по  зеркально  отполированному  столу.  Осторожно
приподняв  его голову,  капитан увидел  страшную  рану на переносице. Скорее
всего, врач умер мгновенно, не успев даже ощутить боли.
     -- По крайней мере, свое последнее  обещание ты действительно выполнил.
--  Капитан с  сожалением  покачал  головой: ну  и  получит  он  нагоняй  от
генерала!  Но Говоров! Он словно предчувствовал,  что  с этим  врачом должно
что-то  произойти. И  почему  он решил,  что  Говоров  предупреждает  его  о
возможном бегстве Косуновского?  Нужно что-то делать...  Капитан выбежал  из
кабинета  и устремился к выходу из отделения. Коридор был пуст. Но не  успел
он  подойти  к  двери,  как она  распахнулась  и перед  ним  выросла  фигура
Говорова. Взглянув на Иннокентия, он сразу понял: что-то случилось.  -- Что?
-- коротко выдохнул он. -- Косуновский убит, -- виновато ответил капитан. --
Когда это произошло?
     -- Видно, в тот момент, когда я докладывал по телефону...
     -- С кем-нибудь разговаривал?
     -- Не успел... Хотел допросить вахтера, да вот вас встретил.
     -- Попробуй... -- без всякого энтузиазма  кивнул Порфирий Сергеевич. --
Но, думаю, это пустой номер. Ладно, иди, я буду в кабинете заведующего. Черт
бы его побрал! -- в сердцах выругался он.
     -- Кого, заведующего? -- удивленно спросил капитан.
     -- При чем здесь заведующий? Это я так, про себя. Ладно, посмотрим, что
скажут  эксперты... -- Он сделал пару  шагов и остановился как вкопанный. --
Координаты  сотрудника...  ну, этого постового...  Миколы,  вроде,  взял? --
неожиданно спросил он. -- Да. Он домой поехал.
     -- Ты спроси вахтера, в какую сторону он направился. Такси взял  или на
остановку пошел?
     -- Перед вахтером снуют сотни людей. Вряд ли он запомнил...
     -- А  здесь ты не прав:  человек в  форме  сотрудника милиции наверняка
привлек его внимание. Во всяком случае, попытка -- не пытка.
     --  Хорошо,  попробую,  --  согласился  капитан,  правда,  без  всякого
энтузиазма.
     Вскоре он  уже разговаривал с вахтером и  во  второй  раз с восхищением
вспоминал Говорова. Пожилой мужичонка-инвалид (у  него по локоть  не хватало
руки) заверил, что отлично помнит  молодого сержанта милиции, который уходил
утром, когда  он только заступил на смену. В какую сторону  пошел? Помнит, и
помнит отлично: ни в  какую сторону. Почему -- остался в больнице?  Господи!
До чего же непонятливая молодежь пошла! Не пошел ни в  какую сторону, потому
что  поехал  на машине. А вот какая машина, этого он сказать никак не может.
Этих машин столько развелось, что голова кругом идет! Какого цвета?  Вот про
цвет  он  точно  может сказать. Чточто, а цвет он запомнил. Эта машина  была
темного  цвета. Точнее?  Откуда он может знать точнее? Темного и все! До нее
метров двести было: попробуй разгляди точнее!  Они вышли, он пошел к машине,
а он -- в ту сторону. Лотом он вернулся, они сели в машину и сразу уехали...
Кто они? Кто пошел в сторону? Кто пошел к машине? Вот чудак-человек! Русским
же языком  говорят!  Этот  сержант милиции  вышел вместе  с  таким крепышом,
говорили  о чем-то,  потом,  значит,  милиционер  подошел к  машине, а  этот
здоровяк вот туда пошел... Вскорости он вернулся, и они уехали. Почему сразу
не сказал об этом здоровячке? Так никто же не спрашивал о нем...
     Выругавшись про себя,  Иннокентий понял,  что  больше ничего  не сможет
узнать от говорливого вахтера.  Интересно, что это за странный здоровячок, с
которым вахтер видел Миколу?  Знакомый или... Скорее всего, знакомый,  иначе
как можно  об®яснить, что Микола сразу же  направился к машине, а здоровячок
куда-то отлучался? Если "по-маленькому", то почему он не сходил  в больнице?
Может быть, он зря так быстро ушел от вахтера? Огорченно сплюнув, Иннокентий
вышел из больницы  и  направился в  ту сторону, куда ходил здоровячок.  Едва
свернув за угол, он заметил телефонную будку и сразу же понял, что тот ходил
звонить.  На  всякий случай он поднял с  рычага трубку: работает или  нет? В
трубке послышался гудок. Странно, что это ему так приспичило звонить?
     Судя по реакции пожилого  вахтера, машина иностранная: отечественную он
бы определил сразу. К кому  она приезжала? Может  быть, кто из персонала или
руководства ездит на такой? Нужно проверить. Заодно узнать об этом крепыше в
отделении: может, его видели там сегодня?
     Задаваясь  этими  вопросами,  Иннокентий чувствовал  себя  не  в  своей
тарелке. У  него было такое ощущение, что стоит ему только  что-то нащупать,
как сразу же обрываются все концы. Господи! А ведь это действительно так! Он
"зацепляет"  беднягу  доктора,  и того  сразу же  убивают, он  вспоминает  о
сотруднике милиции, который помогал ему, и тот уезжает домой... Стоп! Может,
он зря так себя накручивает? Лежит себе этот Микола в своей кроватке и видит
десятый сон...
     -- Послушай, отец! -- обратился Иннокентий, снова подходя к вахтеру. --
Ты давно здесь работаешь?
     --  Да  с тех пор, как в  этой больнице мне  руку оттяпали, почитай уже
второй  десяток пошел. Я тогда еще совсем молодой был, под трамвай угодил...
Хотели и ногу отхватить, да доктор жалостливый попался, починил  ее. Немного
хромаю, но...
     -- А  эту машину  ты  раньше  видел?  Может,  она  кому  из  начальства
принадлежит? -- перебил его Иннокентий, потеряв терпение.
     -- Вот сказанул! --  усмехнулся тот. -- А еще капитан!  Нет, милай, все
наше  начальство ездит на двух  серых  "Волгах", а такую машину я только  по
телевизору видел. Я ж  здесь,  почитай, через день сижу, но энтой машины  ни
разу  не замечал. К примеру, если она  приезжала к кому из больных, то  я бы
сразу  вспомнил.  --  Видно было,  что  мужик этот  не  так  прост, как  мог
показаться с первого взгляда: мигом смекнул, что от него требуется.
     -- Спасибо, отец! -- искренне поблагодарил капитан  и крепко пожал  ему
единственную руку.
     Когда Иннокентий  вошел в кабинет  заведующего, там уже  сидел  генерал
Говоров,
     --  Ни  дома,  ни  на работе нашего  Миколы  нет. -- Сразу  же  сообщил
Порфирий Сергеевич. -- Специалисты едут  сюда.  Опросил  всех,  кого  можно:
никто  не  слышал выстрела, не видел посторонних.  Вывод:  либо убийца здесь
работает, либо столь профессионален, что... -- Говоров поморщился  и  развел
руками.
     -- А  может быть!..  -- неожиданно воскликнул  Иннокентий,  и глаза его
загорелись лихорадочным  огнем, какой бывает у охотника, почуявшего  близкую
добычу. --  Может  быть, здесь  применима  ваша  теория "человека в форме" с
точностью до наоборот?
     --  Ну  и сказанул: "моя  теория"! -- Генерал вдруг  смутился  и, чтобы
скрыть смущение, начал  перекладывать  на столе бумаги, а потом оживился: --
Ты   хочешь   сказать,  что   чужая  форма  обращает  на  себя  внимание,  а
примелькавшаяся своя настолько привычна глазу, что ее просто не замечаешь?
     -- Вот  именно! -- с улыбкой кивнул капитан. -- Скорее всего, так оно и
было: преступник,  зная,  что нужный ему об®ект  находится  в том  отделении
больницы,  куда постороннему не так просто попасть, накидывает на себя белый
халат и сразу превращается в своего. На него никто не обращает  внимания. Он
проходит в  отделение, открывает дверь и... Стоп!  Как  он  узнал,  в  каком
кабинете находится тот, кто ему нужен?
     -- Значит, у него должен быть напарник, который сообщил ему  об этом. И
мне кажется, что я знаю, кто этот напарник. -- Ну?
     --  Сержант  вышел  из больницы  с  коренастым парнем  лет тридцати. Он
оставил  нашего  Миколу  у  своей  иномарки,  позвонил  своему  напарнику  и
рассказал о том, где находится  "об®ект"... Господи! Если  мои выводы верны,
то  Микола...  --   Кеша  растерянно  посмотрел   на  дверь,  словно  ожидая
чуда-появления Миколы-постового.
     -- Постой-постой! -- нахмурился Говоров. -- Нельзя ли поподробнее?
     -- Вахтер действительно запомнил Миколу и парня, с которым тот вышел из
больницы. У него  темная иномарка, какая именно, вахтер  не знает. Оставив у
машины Миколу, парень несколько минут отсутствовал. Я прошелся в ту сторону,
куда он бегал, и сразу же за углом обнаружил телефон-автомат...
     -- Что  ж, похоже на  правду,  -- задумчиво  покачал  головой  Порфирий
Сергеевич, потом потянулся к телефону. -- Мне кажется, наш Микола знал этого
парня раньше,  коль скоро они вышли из больницы вместе. У него была  тяжелая
ночь,  и  он, думаю, поехал  сразу домой, тем  более,  что там  его  ожидает
молодая любимая жена.
     --  Почему  обязательно  любимая? --  усмехнулся  Иннокентий. -- Она на
восьмом месяце... -- Ну и что?
     -- А женаты они уже почти год, -- назидательно пояснил генерал, но Кеша
продолжал смотреть  с недоумением. -- Это же элементарно, Ватсон! Поженились
они по любви, а не потому, что она ждала ребенка, за год он вряд ли успел ее
разлюбить;  тем более  хлопотал у  своего начальства о  семейной  путевке  в
санаторий. Понятно?
     -- Сдаюсь, дорогой Холмс, -- улыбнулся Иннокентий. -- Железная  логика.
И теперь я знаю, кому вы звоните. -- Кому же? -- Генералу Богомолову.
     -- Ну, об этом несложно догадаться, -- пожал плечами Говоров.
     -- Но я знаю, и зачем вы звоните... -- Капитан хитро прищурился.
     -- А  это  уже  интересно. --  Говоров даже задержал палец на последней
цифре номера.
     -- Вы хотите попросить его направить  группу к месту жительства  нашего
постового и прочесать там все подозрительные места, -- закончил Кеша с видом
победителя.
     --  Мне  нравится с  тобой работать,  --  с улыбкой кивнул  Говоров. --
Подозрительных мест только многовато: парень живет сразу за кольцевой.
     -- Но даже если, не дай Бог, он убит, вряд  ли его  стали  бы тщательно
прятать: с®ехали с трассы на проселочную и... -- Иннокентий тяжело вздохнул.
     -- Думается, ты прав: нужно просить две-три машины. -- Генерал отпустил
палец, и диск телефона наконец-то закончил свой поворот.
     Второй найден!
     После  того  как  Рассказову  удалось заключить  соглашение  с  Большим
Стэном,  они   разработали  план  операции,  договорившись,  что  он   будет
корректироваться по ходу действий.
     Аркадий  Сергеевич, занявшись этим делом, даже по молодел, почувствовал
себя  на  под®еме, стал  еще более активен. Связавшись со своими доверенными
людьми в России,  он попросил их  ускорить поиски второго живого свидетеля и
участника операции по захоронению контейнеров в горах Кандагара. Конечно  же
он понимал, что с Савелием Говорковым договориться о совместных действиях не
удастся, но и делать  основную  ставку на второго участника,  даже если  его
найдут, он не собирался.
     Рассказов  всегда  любил  сложные,  многоходовые  и  весьма  хитроумные
операции. Даже  когда  он  работал в  органах  госбезопасности,  в окружении
людей, не раз проверенных,  он старался не вводить участников того или иного
начинания  полностью в  курс  дела,  предпочитая  держать  все нити в  своей
голове. По  его мнению,  так  он убивал  сразу  нескольких  зайцев: уменьшал
возможность утечки информации противнику, снижал процент вероятности провала
по  неосторожности, оставлял для  себя  возможность действовать дальше, даже
если противнику удавалось  разбить одно  звено в его цепи. Конечно, при всем
этом  увеличивалась  и  его  личная ответственность,  если  операция все  же
проваливалась. Но  Рассказов  был  игрок по натуре и  очень  талантливый,  а
потому его не пугала ответственность и не останавливала неудача.
     Когда  он  стал  обладателем информации  о загадочных  контейнерах,  то
ощутил  настоящий азарт  охотника.  Он  был уверен,  что  в этих контейнерах
находится  нечто настолько  для него важное, что без этого  его  жизнь будет
пустой и никчемной. Рассказов стал разрабатывать  план их захвата,  и в этом
плане достаточно  важную роль он отводил  Савелию Говоркову. Именно поэтому,
посылая  Красавчика-Стива  в Москву  вместе  с Франком, он приказал оставить
Савелия Говоркова в живых. Он прекрасно  понимал: если сделать ставку только
на одного  человека, риск  настолько  возрастет,  что необходимо трижды  все
тщательно продумать,  прежде  чем решаться  на  такую  авантюру.  Экспедиция
предстояла очень сложная и опасная. Действовать придется  в дикой  азиатской
стране, где с человеком все может случиться: он может просто  заболеть, змея
его укусит, в пропасть свалится... Человек смертен! И потому слава Богу, что
участников захоронения двое. Погибнет один, останется другой! Дело за малым:
сделать  так,  чтобы  Савелий  Говорков  тоже   отправился  на  поиски  этих
контейнеров.
     Это было самой  сложной задачей,  и  Аркадий Сергеевич  несколько часов
обдумывал ее, рассчитывая  все возможные варианты и всякий раз отбрасывая их
в сторону, пока ему  вдруг  в голову не пришла  мысль:  если не можешь врага
перетянуть на  свою сторону, то сделай так, чтобы его  действия  работали на
тебя.  Конечно, это был очень  рискованный шаг, но... Рассказов  усмехнулся,
довольный  собой.  Ему  давно  хотелось  помериться силами  с "обновленными"
Органами безопасности своей бывшей родины. Пусть победит сильнейший!
     Как только его осенила эта мысль, он стал обдумывать ее со всех сторон,
все больше убеждаясь в ее жизнеспособности. Решено!  Он подкидывает  Органам
информацию о  контейнерах и прямо  указывает  на  Савелия Говоркова  как  на
единственного участника  захоронения, оставшегося в  живых. Те, естественно,
снаряжают спецотряд  и посылают  его  на  поиски.  Было бы здорово, если  бы
удалось  внедрить  в эту  группу  своего  человека!  Маловероятно, но  нужно
попробовать!  А он  с Большим  Стэном  снаряжает  другую спецгруппу, которую
поведет парень  с седой прядью... как его? Аркадий  Сергеевич  быстро  нажал
кнопку и отыскал нужный файл.
     "...Рядовой Коломейцев Георгий  Викторович, тысяча девятьсот шестьдесят
девятого  гола  рождения,  спортсмен, член  сборной команды юношей Москвы по
самбо, в Афганистане  прослужил около гола. Вспыльчив, злопамятен, не  очень
корректен с начальством. Несмотря  на  это,  был  представлен  к награждению
орденом  за спасение раненого командира -- вытащил  его на себе с поля  боя.
Любитель  выпить,  замечен и  в употреблении наркотиков. В  настоящее  время
местонахождение   не  известно.  Из  родителей  в   живых   осталась  только
мать-алкоголичка,  отец   умер  в   семьдесят  седьмом  году  от   сердечной
недостаточности..."
     Интересно, что означает  "не очень корректен с начальством"? Матом, что
ли,   обкладывал  их?   Рассказов   усмехнулся:   столько   лет   прошло,  а
характеристики  почти не изменились  с тех пор, как он сам  писал их. С этим
парнем, судя по всему, особых проблем не будет, главное --  найти его, и как
можно быстрее. Хотя, с другой стороны, торопиться  вроде  бы некуда. Савелий
Говорков в  больнице,  пока  он не  встанет  на ноги,  начинать параллельную
операцию неразумно.  Значит,  у  них  есть  еще  время.  С  месяц-полтора на
поправку, с месяц на подбор в спецгруппу людей...  Рассказов был уверен, что
Савелий  Говорков  будет лично отбирать  членов  спецгруппы.  Этим  и  нужно
воспользоваться.
     Итак,  минимум два  месяца в  запасе  есть. Но найти этого  Коломейцева
нужно как можно быстрее, чтобы и  у Рассказова было достаточно  времени  для
подготовки своей  спецгруппы. Он  вдруг сладко, до хруста костей, потянулся:
все-таки  ему чертовски повезло с  девушкой Красавчика-Стива!  Какая  же она
обаятельная, нежная, внимательная! С того дня,  как она  перешла к нему, он,
казалось, помолодел на несколько лет, стал чаще улыбаться, реже срываться по
пустякам. Что значит взаимопонимание! Ему  почему-то вспомнилось название то
ли  фильма, то  ли романа  "Слияние  двух лун". Очень  красиво и романтично.
Иногда  ему  казалось, что  они понимают друг друга без слов,  бу