совпала  с  группой  Честера
Уоркера.  Значит, он  был ранен.  Но кем? Сержант Джексон этого  сделать  не
успел,   выстрела   никто  не  слышал...   Его   размышления  были  прерваны
взволнованным помощником:
     -- Что случилось, Нэш?
     -- Господин полковник, еще  один  труп! Он найден  вблизи от бара,  где
произошла трагедия с Джексоном. Бармен показал, что убитый тоже был в баре и
ушел незадолго до убийства сержанта. -- Как был убит этот человек? -- Ножом!
И тоже в сердце. Судя по удару, убийца высокого роста, очень силен.
     -- Как только будет  готово заключение экспертизы, сразу ко мне. Можешь
идти. -- Майкл встал из-за стола и начал прохаживаться по кабинету.  Сон как
рукой сняло. Он был  почти  уверен, что и этого беднягу  убил Честер Уоркер.
Действительно, Бешеная  Акула!  Чем тот ему  не понравился? Скорее всего  --
случайный нежелательный свидетель. А сержант? С ним гораздо сложнее. Уоркера
вывели  на сержанта и приказали убрать. Но почему такая спешка? Почему такой
осторожный  убийца, как  Честер, который очень  тщательно подготавливал свои
преступления,  пошел на такой риск? Неужели Джексон кому-нибудь проговорился
о своем задании? Майкл нутром почуял, что  здесь  не может быть случайности:
слишком уж  все совпадает со временем  проведения  операции  в  Афганистане.
Неужели Честер Уоркер замешан в этом деле?
     Хорошо, допустим, он  не ошибается, но что дает Уоркеру это убийство?..
Как что? Выигрыш во времени! Ну уж нет, они его не  получат! Он сделает все,
чтобы операция не  сорвалась и шла четко  по плану.  Но теперь  ему остается
только  одно:  самому  заменить сержанта Джексона. Другого выхода нет. Любое
другое решение потребует времени, а его-то  как  раз  и  нет.  А ведь еще он
должен подчистить "хвосты", чтобы  не сорвать  другие  намеченные  операции,
особенно  ту,  что непосредственно связана  с давнишним  его противником  --
Рассказовым.  Как жалко, что  он  не может в ней задействовать своих русских
коллег, двух "братьев": капитана Воронова и Рэкса!  Он часто вспоминал о них
с  благодарностью.  Если бы  не они,  то сейчас в  лучшем  случае он был  бы
законченным наркоманом, а  в худшем -- его  кости давно бы гнили в казахских
степях.
     На  этот  раз их интересы  столкнулись.  Он  был  уверен, что и русские
хотели  бы завладеть контейнерами. Конечно, они по праву принадлежат им,  но
если  в  этих контейнерах находятся документы, которые  могут  принести вред
Америке, то этого он допустить не мог. Долг превыше всего! Так что извините,
ребята, но пусть победит сильнейший. Во всяком случае,  он  был бы рад иметь
своими противниками  русских, а не  этого подонка  Честера Уоркера, который,
наверняка,  захочет завладеть  этим  грузом,  чтобы  шантажировать  и тех  и
других. А это значит, что  Честер Уоркер является врагом и для русских и для
американцев. Если до этого убийства Майкл даже в мыслях не допускал контакта
с  русскими по  поводу  этой  операции, то  сейчас  он  принял решение: если
возникнет опасность  перехвата контейнеров  Уоркером,  то  он  просто обязан
будет  связаться  с  ними,  чтобы  скоординировать  совместные  действия,  а
дальше...  Дальше будет видно. Сейчас он не хотел  задумываться о  возможных
последствиях своего решения. Но допустить к контейнерам Бешеную Акулу нельзя
ни  в коем случае! Приняв решение, Майкл почувствовал себя гораздо спокойнее
и увереннее...
     В это время Уоркер  уже добрался  до виллы. Его команда крепко спала, и
он довольно  усмехнулся: было  бы  неприятно  "засветиться"  с окровавленным
плечом. Черт бы побрал этого красавчика! И как он не обратил внимание на его
руку? В первый момент когда плечо сильно обожгло он ничего не понял. Он даже
подумал, что бармен опрокинул горячий кофе. Когда же он выскочил  на улицу и
добрался до своей машины,  то почувствовал такую  сильную боль,  что терпеть
больше не было сил. Он взглянул на свое плечо  и обнаружил, что в нем что-то
торчит. Стиснув посильнее зубы, он ухватил пальцами короткое стальное лезвие
и вырвал  его из раны.  Он  встречался  с  подобным  оружием в  Афганистане.
Стреляющий  нож  он  обнаружил  у  русского  пленного,  который  пытался  им
воспользоваться, но промахнулся. Отобрав у него это хитрое оружие, Уоркер со
злости всадил ему стальное жало прямо в глаз. К сожалению, это был последний
выстрел: больше лезвий не было. Но  его поразила сила удара -- кончик лезвия
вышел из затылка.
     Сейчас  Уоркера спасло  то,  что  в  его кожаной  куртке  была заложена
пластмассовая пластина, которая смягчила  удар, и лезвие  вошло в плечо лишь
наполовину, не достав до кости. Разорвав на себе майку, он коекак  перевязал
плечо и тронулся в путь,  проклиная  на  чем свет стоит этого красавчика. Не
дай Бог ему еще раз встретиться на его пути!
     Но Уоркер  все равно был доволен:  он выполнил свою работу и должен был
получить за нее деньги. Эта мысль помогала ему справиться с болью в плече. И
все-таки в следующий раз надо быть умнее. Он опоздал с красавчиком, и сейчас
этот парень представляет  опасность для него  как свидетель. Впервые  с  ним
случилось такое! Хотя нечего  гневить Господа, все могло быть гораздо  хуже,
попади  красавчик  не  в плечо, а в  грудь. Рана  ерундовая, заживет, как на
собаке.  А с  красавчиком  еще будет время разделаться.  Слава  Богу, что он
скоро уедет  из этой страны. Всевышний  ему пока  помогает, но  и он  сам не
должен терять присутствие духа. Главное сейчас -- добраться до этих чертовых
контейнеров.  Что-то вокруг  них  становится все горячей и горячей!  Недаром
Пятый  член Великого Магистрата говорил о важности задания. А  это означает,
что  он  во что бы  то  ни стало  должен  разыскать  груз и отправить его по
назначению. Подвести Мастера он не имеет права. Мастер заменил ему отца. Это
единственный человек, за которого он, не задумываясь, отдаст свою жизнь...
     В  ту  ночь  Мастер не сомкнул  глаз. Он  думал о Честере Уоркере.  Да,
Честер  попал к  нему  совсем  еще  ребенком,  и он сумел  воспитать  его  в
традициях  Ордена.  Но  в  последнее  время ему все чаще  доносили,  что его
воспитанник берется за любую "мокрую"  работу, которая приносит деньги. Будь
на его месте другой, Мастер  не стал бы  тревожиться, но  Честер  --  совсем
другое дело! Во-первых, он один  из  немногих людей, которые знают Мастера в
лицо,  во-вторых, в силу различных обстоятельств,  он много знает об Ордене.
Кроме того, неразборчивость в "заказах" уже не могла не тревожить мастера. С
Бешеной  Акулой  нужно быть осторожнее!  Сейчас, поручая ему  столь  опасное
задание,  он не  переставал испытывать  недоверие к  своему  подопечному.  В
устройстве,  переданном  Честеру  посланником,   был  вделан  радиомаяк,  по
которому  Мастер  мог  следить за его  передвижениями.  Но  и  этого Мастеру
показалось мало -- он  решил послать тройку надежных профессионалов, которым
надлежит следовать за группой Уоркера и действовать по обстоятельствам.
     Пятый член Братства был  осторожным человеком и придерживался  правила:
никогда не следовать только одному плану,  даже если он кажется безупречным.
И потому до  сих пор не было ни  одного провала  в тех делах, за которые  он
брался  лично. Сейчас,  когда  маховик  операции начал  раскручиваться,  ему
оставалось  только  ждать результатов. Но в это время  по  секретному каналу
пришло сообщение: в Управлении госбезопасности,  которое возглавляет генерал
Богомолов,  готовится  какая-то  операция,  связанная  с  Востоком.  Удалось
выяснить, что для ее выполнения подбирается спецгруппа из бывших "афганцев".
     Мастеру сразу  стало ясно,  что  эта операция  связана со  злополучными
контейнерами.
     Вчера  он получил  еще  одно  сообщение,  которого  давно  ожидал.  Его
наставника  Брата Уорена беспокоили те, кто стоял за спиной  Большого Стэна.
Все-таки нюх у него -- как у хорошей  ищейки!  Мастер улыбнулся. Брат  Уорен
выяснил, что за Большим  Стэном стоит действительно  очень сильный и опасный
противник,   бывший   генерал  КГБ   Аркадий  Сергеевич   Рассказов.   Орден
присматривался к нему, когда он еще  был начальником того самого Управления,
что  сейчас возглавляет  генерал Богомолов. Как  говорится,  круг замкнулся,
господа!  Сколько  трудов  они  положили  на  то,  чтобы  состряпать на него
компромат!  Нашли  сохранившееся досье на его отца  и  "случайно"  подкинули
Рассказову.  Сделали это  настолько тонко, что  все  были уверены:  рыбка  с
крючка не  сорвется.  Ан нет! Рассказов оказался  гораздо  хитрее, чем можно
было  предположить.  Он  сумел  обратить  в  свою  пользу  даже  кое-что  из
компромата.  Тогда  с  подачи  Мастера  Рассказову была поручена  работа  по
переброске за рубеж "партийных денег". Мастер рассчитал все точно: в стороне
оставался  член Ордена,  деньги  оказывались на зарубежных счетах, а генерал
Рассказов попадал в такую грязь, что отмыться от нее было просто невозможно.
     Однако Рассказов,  переведя деньги, неожиданно  исчез из поля зрения не
только   своих  коллег,  но  и   Ордена.  Попытки   отыскать  его  оказались
безуспешными, и все решили,  что он погиб. Дело отправили в архив, но Мастер
порой вспоминал о Рассказове,  словно чувствуя,  что генерал еще появится на
его пути.
     Каково же было его удивление, когда он получил информацию Брата Уорена.
Оказывается, этот бывший  генерал настолько обнаглел,  что преспокойно живет
под своим  именем. Да  еще как  живет! Под  его контролем  находятся  многие
преступные   сферы  деятельности  мафии:  наркотики,  оружие,   проституция,
торговля  детьми.  Мастер  сразу  же  понял, что  Рассказов  не обошелся без
"партийной  кассы". И надо  же, именно  он, Пятый член Ордена, способствовал
обогащению Рассказова в недалеком прошлом. Чертовщина какая-то! Однако, были
в сообщении  и  другие  факты: оказывается, Рассказов действовал совместно с
Орденом в подготовке августовского путча девяносто первого года в  России. А
враг, поддерживающий твои идеи, уже почти друг. А теперь еще и контейнеры...
Снова  пересеклись  их  интересы. И  снова Рассказов, сам  того не  понимая,
работает  с ним  в одной упряжке.  Вот и прекрасно: есть две группы обезьян,
которые будут  таскать  из  огня каштаны  для  Ордена.  Остается  только  не
упустить эти каштаны из своих рук.
     Все  шло  очень хорошо,  и единственное,  что немного  портило  Мастеру
настроение,  было  то, что ему  не  удалось внедрить  в отряд русских своего
человека. А жаль!
     Последние приготовления
     Как и  распорядился  генерал  Богомолов, вся  группа, отправляющаяся  в
Афганистан,  явилась  ровно  в  десять  часов в Управление. Оставив ребят  в
приемной,  Воронов  с Савелием вошли в  кабинет, где уже  находился Говоров.
Поприветствовав братьев, Богомолов предложил  им  сесть, но Савелий напомнил
об остальных участниках операции.
     -- Прежде,  чем  они  войдут,  Константин  Иванович,  мне  бы  хотелось
обсудить одно предложение, -- осторожно начал Савелий.
     -- Почему таким таинственным голосом? -- усмехнулся Богомолов.
     -- Это он от волнения! -- хитро подмигнул Говоров. -- Говори, не бойся.
     -- А я и не боюсь, -- пожал плечами Савелий. -- Получилось так, товарищ
генерал,  что  кандидатов  оказалось  на  одного  человека  больше,  чем  мы
намечали. Все  настолько подошли для этой миссии, что я не решился кого-либо
отсеять. Немного поразмыслив и посоветовавшись со старшими  товарищами... --
Савелий  кивнул  в сторону  Воронова и Говорова,  -- я  предлагаю следующее:
одного  из них  сделать связным, он будет идти  отдельно  от  остальных. Для
чего?  --  спросил он,  заметив  недоумение  на лице  хозяина  кабинета.  --
Отвечаю: один человек гораздо мобильнее группы, он  может  заметить то,  что
может не  заметить целый отряд.  Он не вызывает опасений и не настораживает,
как группа вооруженных людей. И еще: он будет своеобразной подстраховкой для
вас.
     -- Что значит "подстраховкой"? -- нахмурился генерал.
     --  Допустим,  попадет  группа в  какой-нибудь  переплет  и  не  успеет
сообщить об этом, тогда и вступит в действие связной, -- пояснил Рэкс. -- Но
мы  все  равно не  сумеем  оперативно  вам  помочь. --  А  мы  на это  и  не
рассчитываем, -- хмыкнул Савелий.
     --  Вы  хотите  сказать,  что  задача  этого  связного  --  сообщить  о
случившемся, дождаться другой группы и продолжить поиски груза?
     -- Вот именно! -- почти хором отозвались Воронов и Савелий.
     -- Вы не подумайте, что мы заранее настраиваемся на худшее и не верим в
удачный исход экспедиции, но подстраховаться  никогда  не помешает,  мало ли
что... -- спокойно и рассудительно продолжил Савелий.
     -- Но  не  кажется ли вам, что  одному человеку выжить в  тех  условиях
почти невозможно? -- покачал головой Богомолов.
     -- Вы знаете,  Константин Иванович, мне кажется, что  для "афганца" нет
понятия "невозможно". Трудно, опасно -- да, но невозможно -- нет!
     -- Извините, товарищ генерал, но вам хорошо известно, что я никогда зря
рисковать не буду, -- вмешался Воронов.
     --  Уж конечно! -- язвительно усмехнулся  тот.  --  Напрасно вы так, --
обиженно заявил  Воронов.  -- Я  готов взяться за это  дело, если...  --  Он
бросил взгляд на братишку. -- Если командир группы позволит.
     --  Извини,  Андрюша, но твои  мозги  больше нужны  группе,  -- ответил
Савелий.
     -- Мне кажется, что у Говоркова  уже есть кто-то на примете, не так ли?
-- усмехнулся Порфирий Сергеевич.
     -- Есть, но если  Константин Иванович принимает предложение в целом, то
я хотел бы снова посоветоваться.
     -- Ну  что с вами  поделаешь?  -- развел руками Богомолов. -- Такой хор
разве перепоешь? Пусть будет повашему. О чем хотел посоветоваться?
     --  На роль  связного, назовем  его  Странником, есть две  кандидатуры.
Джабраилов Джабраил Джафарович,  был ранен в Афганистане, в  Москве служил в
спецподразделении  "Альфа",  затем  стал  работать  в  "Герате".  Колесников
Василий Афанасьевич, из  семьи потомственных военных,  прошел  спецназ, пять
лет Афгана, старший лейтенант, отлично  владеет английским и немного говорит
на пушту, классный водитель.
     -- Соединить бы их обоих и поделить пополам...  -- мечтательно произнес
Воронов, -- цены бы такому человеку не было.
     --  Кабы  бабушке да дедушкин "болт", то это была бы уже  не бабушка, а
дедушка! -- хмыкнул Богомолов. -- Лично мне кажется,  что из двух этих ребят
больше подходит Джабраилов, я правильно назвал его фамилию?
     -- Да, -- заулыбался довольный Савелий. -- И не  только потому,  что он
связан с преступными  группировками.  -- Генерал  хитро  взглянул в  сторону
Савелия, дескать, и это нам известно. -- И не потому, что он бежал из плена,
и  не  потому, что  не  уехал из  страны к своим родителям. Он  может хорошо
вписаться  в местные  условия,  а это даст ему  дополнительный шанс выжить и
предпринимать решительные действия. Как вы думаете, Порфирий Сергеевич?
     -- Абсолютно с вами согласен, -- кивнул Говоров. -- Именно это и имел в
виду Савелий, когда излагал мне свое мнение о Джабраилове.
     -- Значит, мы с  вами, генерал, не ошиблись, назначив Савелия Говоркова
командиром отряда. Какие будут еще  вопросы, прежде чем я приглашу остальных
членов группы?
     -- Других вопросов нет, товарищ генерал! -- ответил Савелий.
     --  Очень хорошо. --  Богомолов нажал  на кнопку  селектора.  -- Михаил
Никифорович, пригласите товарищей в кабинет.
     -- Слушаюсь, Константин  Иванович! Через секунду дверь распахнулась,  и
на пороге показались шесть человек.
     -- Рассаживайтесь, товарищи. --  Генерал указал на стулья вокруг стола.
Когда все сели  и приготовились  слушать, он сказал: -- Друзья  мои, все  вы
прошли  Афганистан и знаете цену жизни. Знаете, что такое война. Не  мне вам
напоминать,  что  такое Родина.  Я  прекрасно  знаю,  что  никто  из  вас не
праздновал за Речкой  труса, но  все равно считаю своим долгом спросить вас:
готовы ли вы  отправиться  туда, откуда  могут  вернуться не  все? Никто  не
осудит  того,  кто  сейчас   захочет  отказаться  от  этой  опасной  работы.
Подумайте! -- Голос генерала Богомолова был тихим, серьезным и твердым.
     Несколько минут все сидели  молча, с некоторым удивлением глядя друг на
друга, наконец молчание прервал Малешко.
     -- Разрешите мне, товарищ генерал? -- Он поднял руку, как школьник.
     -- Да, прошу вас. Вы сержант Малешко? -- Так точно,  товарищ генерал! Я
знаю  всех этих хлопцев, как самого себя!  -- начал он,  немного волнуясь, и
потому с сильным акцентом. -- Вы точно казалы, что никто не праздновал труса
за Речкой  и кажный из нас познав цену жизни. -- Он сделал паузу и посмотрел
на своих  товарищей. -- Но  бильшо  мне зарадовало  душу  тэ,  шо  вы казалы
правду: ни вей возвернутси оттуда. За правду спасибо вам! А за нас усих могу
казаты: мы пнидемо уси. Вот  так!  --  Он легонько припечатал ладонью крышку
стола, как бы ставя точку, и сел.
     -- Спасибо,  братцы!  -- сказал Богомолов и встал изза  стола. Глядя на
него, поднялись и остальные. Каждому он крепко пожал руку, потом добавил: --
А  теперь  вас отвезут  на  нашу  базу,  и вы проведете  там  трое  суток. О
распорядке  расскажет  командир  --  Савелий Говорков.  С  этого момента  --
никаких контактов с кем бы то ни было. Прошу задержаться Говоркова, Воронова
и Джабраилова.
     --  Как,  товарищ  генерал?  --  с   волнением  воскликнул  Джабраилов,
уверенный в том, что его решили исключить из списка.
     -- Да успокойся ты, все в порядке, -- прошептал Савелий,  но тот, видно
не понял.
     -- Товарищ генерал, я должен остаться с ребятами! -- взмолился он.
     -- Прошу  сесть,  --  улыбнулся  Богомолов,  когда  остальные вышли  из
кабинета. --  Понимаете, Джабраил, я вас оставил  для того, чтобы предложить
вам  еще  более опасное задание, требующее  выдержки,  опыта,  внимания.  Вы
будете  подстраховывать  своих  товарищей.   Джабраилов  молча  смотрел   на
генерала.
     --  Вам будет труднее, чем основной группе, потому  что вы будете один.
Мы  остановились  на вашей кандидатуре:  у  вас  и внешность  подходящая,  и
смекалки вам не занимать. Теперь вам решать -- соглашаться или нет! -- Что я
должен   делать?  --  серьезно  спросил   он.  --  Ваша  главная  задача  --
своевременно предупреждать основную группу о  возможной опасности, в  случае
ее гибели немедленно сообщить нам и дожидаться новой группы.
     -- Вы хотите сказать, что я не буду  иметь права помочь им, если что-то
случится? Мне нельзя обнаруживать себя ни при каких обстоятельствах?
     -- Понимаю,  не каждый способен на это, -- с  тяжелым  вздохом  заметил
Богомолов. -- Но ты бывший солдат, и знаешь, что долг превыше всего!
     -- Товарищ генерал,  может, не нужно меня агитировать? -- чуть обиженно
проговорил Джабраилов. -- Я помню Белый дом и в августе девяносто первого  и
в октябре  девяносто  третьего:  оба  раза я  исполнял  свой  долг,  но  мне
почему-то  об  этом  не  хочется вспоминать! -- В  его  голосе  было столько
горечи, что Порфирий Сергеевич решил вмешаться.
     --  Да,  вы  правы,  Джабраил, не всегда  долг в  ладу  с совестью.  Но
ответьте мне честно  на один  вопрос: когда вы защищали  Белый дом в августе
девяносто первого, вы верили, что это правильно? -- Верил.
     --  А когда атаковали  его в  октябре девяносто третьего,  у  вас  были
сомнения?
     -- Это  удар ниже пояса, -- тяжело вздохнул Джабраилов. -- Я понимаю, к
чему вы клоните: хорошо рассуждать потом, когда пройдет время, не так ли? --
Не совсем  так. Я  хотел сказать  о  другом. Мы  поступаем  сообразно  нашим
познаниям, опыту,  мировоззрению  и  времени,  в котором  живем.  Когда  оно
проходит,  приобретается  другой  опыт,  другие  знания,  появляется  другое
мировоззрение, мы начинаем  оценивать свои прошлые поступки и решаем:  правы
ли мы были или нет.
     --  Вы  хотите  сказать,  что  мы  задним  умом сильны!? --  усмехнулс