ерал. --  Почему  такой
недовольный голос: что-то случилось?
     -- Нет-нет, все в порядке! Я разговаривал с Савелием.
     -- Согласились все-таки? -- усмехнулся генерал. -- А куда они денутся?
     --  В двадцать два сорок пять будут перезванивать и  назначать  встречу
для обмена. Бондарь должен быть рядом, чтобы сразу же выезжать на место.
     -- Перестраховываются!  --  хмыкнул  генерал. --  Не  дают времени  для
подготовки. Ну и Бог с ними. Как там Савелий?
     -- Чувствует себя хорошо. С нетерпением  ожидает  встречи. Мне  удалось
рассказать ему о Бондаре то, что знаем мы! -- А не рискованно ли?
     -- Нет, он  дал понять,  что  телефон  не  прослушивается. Выяснить его
реакцию не удалось: нас прервали.
     -- Ну что, пока все  идет нормально, как  думаешь, майор? --  Вполне  с
вами согласен.
     --  Может быть,  все-таки подстраховаться  и направить  вслед  за тобой
группу захвата? -- предложил генерал.
     -- Ни в коем случае! -- тут же возразил Воронов. -- Это может поставить
жизнь Савелия под угрозу.
     -- Ну хорошо, тебе виднее, -- после паузы согласился Богомолов. -- Черт
бы их побрал, еще больше часа ждать!
     --  А  может, вам домой поехать?  Я  обязательно позвоню, --  предложил
Воронов.
     -- И  ты  туда же! --  обиженно бросил  Богомолов.  -- Сначала Порфирий
Сергеевич, потом Михаил Никифорович, теперь ты... Эх! -- в сердцах вырвалось
у  него.  -- Как вы все не можете  понять,  пока я  не получу сообщение, что
Савелий  находится  вне  опасности,  не  смогу  ни  отдыхать  нормально,  ни
работать!
     -- Извините,  Константин  Иванович,  я  вас понимаю, как,  может, никто
другой. Вы скажете Порфирию Сергеевичу, что срок обмена перенесли?
     -- Нет, не скажу, потому что он сейчас и так все  слышит, -- усмехнулся
генерал.  --  Примчался, как только узнал о неожиданном  звонке.  Кстати, он
сразу же сказал, что они предложат обмен сегодня. Он уверен, что  эта спешка
каким-то  образом связана  не с  Говорковым,  как мы  с тобой  думаем,  а  с
Бондарем.
     -- После  разговора  с Савелием  мне кажется,  что  это  не  исключено.
Какие-либо сведения о Бондаре удалось получить?
     -- Пока никаких. К сожалению, выходные наступили...
     -- Да, неспроста они торопятся, -- задумчиво проговорил Воронов. Он все
больше склонялся к мысли, высказанной Порфирием  Сергеевичем.  -- Константин
Иванович, нужно попытаться проследить за Бондарем.
     -- Вы с Говоровым как сговорились: он только что предложил то же самое.
А если двое, независимо друг от друга, заговаривают  об одном  и том  же, то
стоит обратить на это внимание.  Хотя,  честно говоря, лично я не знаю,  как
это можно сделать, не подвергая риску Савелия.
     -- Константин Иванович, а вы  помните  кулон, который Савелию  подарила
его "любимая"? -- неожиданно спросил Воронов.
     -- А что,  очень интересная идея, -- оживился Богомолов. -- Сто грамм с
меня! -- У него сразу поднялось настроение. -- Как говорится, все гениальное
просто! Ладно, мы  тут посидим, покумекаем и  будем ждать от тебя  известий,
договорились? -- Кстати, чуть не забыл! -- неожиданно воскликнул генерал. --
Тут меня совсем затерроризировала приятельница Савелия... -- Наташа?
     -- Да, Наташа! Где он? Что с ним? Почему ей ничего  толком не об®яснили
в больнице? Я уже боюсь  разговаривать  с ней. --  И  что же  вы все-таки ей
сказали? -- Пытался как-то уйти от ответа, но она в конце концов вцепилась в
меня, и я решил...
     -- Короче говоря, вы все спихнули на меня, -- догадался Воронов.
     -- Вот что значит долго общаться с Говоровым:  сразу все  такими умными
становятся, -- со вздохом признался генерал. -- А что мне оставалось делать?
Правду сказать? Нельзя! А морочить голову  больше не удавалось. Может  быть,
ты как-нибудь выкрутишься?
     -- Мне что, самому позвонить ей? -- обречено спросил Воронов.
     --  Думаю,  вряд  ли  успеешь:  она  наверняка, сейчас сама  твой номер
набирает. Так что держись, майор, а то подполковником не станешь! Гуд лак!
     --  А  как  же!  --  уныло  хмыкнул  Воронов  и   положил  трубку.  Он,
действительно, даже не успел перевести дух, как  снова  зазвонил телефон. --
Майор  Воронов!  --  отозвался  он. --  Андрей,  это вы?  -- раздался  голос
девушки. Казалось, она вот-вот разрыдается.
     --  Наташа, здравствуйте! -- радостно воскликнул Воронов, сразу пытаясь
настроить ее на другой лад. -- Как ваши дела? Как братик, бабушка?
     -- Спасибо, все хорошо. --  Она сделала паузу, словно переводя дыхание,
потом тихо спросила: -- Андрей, вы мне можете сказать правду?
     -- Извините, Наташа, но лично  я всегда  говорю правду, --  заверил  ее
Андрей. -- Спрашивайте! А я вам обещаю: если могу -- отвечаю на вопрос, если
нет, то  говорю "не могу"!  Так подойдет? -- Подойдет. Почему Савелия  нет в
больнице?  -- На  этот вопрос  я не  могу  ответить,  дальше! -- Он  говорил
спокойно и уверенно, и, видно, это помогало девушке взять себя в руки. -- Вы
знаете, где  он  сейчас?  --  На этот вопрос  я тоже не  могу  ответить.  --
Скажите, он жив? -- совсем тихо выговорила девушка. -- Да, он жив.
     Наташа не выдержала и воскликнула: -- Правда жив? -- Правда!
     --  Тогда еще один вопрос, хорошо? -- Хорошо, --  со вздохом сказал он.
--  Когда  вы с ним разговаривали  последний  раз? --  Сегодня, --  сознался
Воронов, потом добавил: -- Если быть  совсем точным, то с полчаса назад. Что
еще?
     --  А  мне  больше ничего  и не надо.  Если увидите его  или  услышите,
передайте, что  я его люблю! Очень! Обещаете? -- Обещаю. -- Он улыбнулся. --
Спасибо,  Андрюша,  --  тихо,  с  нежностью поблагодарила Наташа  и положила
трубку.
     Воронов  перевел  дух.  Удивительная  девушка,  и  она  очень  подходит
Савелию!  Именно такая  подруга  и нужна ему:  смелая, нежная,  заботливая и
верная. Воронов даже чуть-чуть позавидовал своему названому братишке. Но это
была "белая" зависть. Он очень радовался за него.
     Савелию столько пришлось пережить  за свои неполные, тридцать  лет, что
этого  могло  бы  хватить  на  несколько  жизней.  Сиротство,  детский  дом,
Афганистан,  безвинное отбывание наказания в  местах лишения свободы, потеря
одного любимого  человека, предательство другого, тяжелейшие ранения сначала
в  Афганистане,  потом  в  тайге, наконец,  потеря  памяти  и снова  тяжелое
ранение.  И вот  в таком  состоянии он  подвергается похищению  и его  жизни
грозит  смертельная  опасность. Эти  подонки  используют  его как  разменную
монету в своих грязных играх! Воронов  был так зол, что готов был  разорвать
их на части.
     Однако  он  понимал,  что  в  том  положении, в котором  находится  его
названый братишка,  он не имеет права на  эмоции и все свои знания, умения и
опыт  должен  направить  на  вызволение  Савелия  из  рук  похитителей.   Он
успокаивал  себя тем, что рано или поздно сумеет добраться до преступников и
отомстить им сполна. А сейчас нужно спасать Савелия.
     Что там говорил Богомолов о  предчувствии Говорова?  Порфирий Сергеевич
предположил:  эти подонки спешат потому, что  им хочется сохранить инкогнито
Бондаря. Скорее всего  бывший  генерал прав.  Недаром именно  в  пятницу,  в
короткий рабочий день, когда  гораздо труднее получить данные на какого-либо
человека, похитители и затеяли игры  с обменом. Кто же этот  Бондарь? Почему
именно  его  они  решили  вытащить  из  Бутырки?  Вряд  ли  он  обыкновенный
уголовник.  Что-то  во  всем  этом настораживает.  Похищение  сопровождалось
гибелью  двух свидетеля.  Сначала погиб доктор,  который мог пролить свет на
похищение. Убийца  работал  профессионально. Затем  погиб постовой,  по воле
случая оказавшийся в больнице, когда там происходили трагические события.
     Воронов подозревал,  что за всем этим стоит какаято мощная организация,
и уверовал в это, когда его привезли на место  встречи. Молодой парень, явно
подставное  лицо,  вел  себя  спокойно,  словно  заранее  знал  об  успешном
завершении операции. Это  подтвердилось  и тогда, когда  Воронов  потребовал
связать его с Савелием: ни тени сомнения, все  воспринималось как само собой
разумеющееся.
     Время  для  Андрея тянулось очень  медленно,  казалось, что оно  просто
остановилось. Воронов вновь  погрузился в размышления. Ровно в десять он еще
раз созвонился  с  Богомоловым,  чтобы напомнить о Бондаре. Генерал заверил,
что тот к назначенному времени будет у Воронова. На этот раз звонок раздался
не  в двадцать  два сорок пять,  а на  шесть минут  раньше. Воронов  не стал
возмущаться по этому поводу, а спокойно сказал:
     --  У нас все в  порядке. А  как у  вас? --  У нас тоже! -- ухмыльнулся
голос в трубке. -- Вы знаете Рублевское шоссе? -- Более-менее... --  ответил
Воронов.  --  В  самом  его  конце  правый  поворот,  рядом  с  которым есть
указатель: "До карьера пятьсот метров". Поворачиваете в сторону  указателя и
останавливаетесь у самого карьера на  освещенном прожектором пятачке.  Затем
выхолите  из  машины, выводите  Бондаря. Увидев его, вам просигналят фарами.
Затем  вынесут  вашего Савелия. Там произойдет  обмен. И  смотрите,  никаких
глупостей, если хотите, чтобы ваш человек остался в живых!
     --  Именно об этом я  и вас  хотел предупредить,  --  спокойно  заметил
Воронов.  -- Если и  вы хотите, чтобы ваш приятель остался  в живых,  то без
глупостей!  -- Мне  кажется, что нас обоих устраивает мирный исход  дела, не
так ли?
     -- Хорошо бы! -- согласился Воронов. -- Вы еще не сказали о времени, --
напомнил он.
     -- А я был уверен, что вы и сами догадаетесь, -- усмехнулся тот.
     --  Вы  хотите сказать,  что я должен сразу  же после нашего  разговора
сесть в машину  и,  нигде не  останавливаясь,  приехать к  месту встречи?  Я
правильно понял?
     -- Абсолютно!  Желаю удачи! -- доброжелательно  бросил тот, и  Воронов,
совершенно машинально, ответил:
     -- А как же! --  Он положил трубку, взглянул на часы: двадцать два часа
сорок три минуты. Он хотел позвонить, но  в дверь  постучали.  Вошел  Михаил
Никифорович.
     --  Товарищ  майор. Бондарь  находится  в машине с  нашим  человеком  и
водителем,  пропуск  уже  сдан  дежурному!  --  четко доложил  подполковник,
понимая, что сейчас не до субординации. -- Ну как? Еще не звонили?
     --  Все в  порядке! -- подмигнул Андрей. -- Только  что.  Сейчас доложу
генералу и сразу в путь: времени в обрез. -- Тогда я пойду к машине?
     --  Да, пожалуйста,  товарищ подполковник.  --  Затем, стараясь  как-то
смягчить  официальный тон,  Воронов  мягко добавил: --  Спасибо вам,  Михаил
Никифорович.
     -- Чего уж там! -- улыбнулся тот. -- Удачи тебе, майор!
     Быстро доложив генералу обо всем,  что услышал по  телефону, Воронов не
удержался и спросил:
     -- Константин Иванович, удалось что-нибудь  придумать  насчет слежки за
Бондарем?
     -- Там видно будет, -- хитро бросил Богомолов. -- Ни пуха!
     -- К черту, товарищ генерал! -- бодро ответил Воронов. Он понял, что за
Бондарем проследят.  До места  встречи добрались быстро.  Удивленный Бондарь
всю дорогу молчал, уставясь вперед. И только когда они выехали из города, он
повернулся к Воронову.
     -- Я могу  поинтересоваться? --  угрюмо спросил он. -- Поинтересоваться
можете, а вот ответ получить...  -- Воронов начал резко, но потом смягчился.
-- Спрашивайте!
     -- Куда  вы меня везете? -- В голосе Бондаря не было страха, он спросил
как бы механически. Понимая, что через несколько  минут ему и так станет все
известно, Воронов решил не интриговать его, а сказал прямо:
     -- Мы везем вас, чтобы обменять на нашего человека.
     --  Кто  они? -- нахмурился тот. -- Если честно, то определенно сказать
не  могу.  -- Перехватив взгляд, Воронов  усмехнулся.  --  Не потому, что не
хочу, а потому, что не знаю.
     -- Что ж,  спасибо и на этом. Может, наручники  снимете:  руки затекли.
Поверьте, не  убегу. -- А мы верим, --  пожал  плечами Воронов. --  Но... --
Понятно. Скоро на месте будем? -- Минут через пять-десять. -- Андрей немного
помолчал, потом добавил: -- Хочу предупредить вас, Бондарь: когда приедем на
место  и выйдем из машины, вы должны беспрекословно  выполнять мои  приказы,
если хотите остаться в  живых. До  тех пор, пока наш  человек  не окажется в
машине, не  вздумайте делать резких движений, вы все время будете на прицеле
у нашего снайпера.
     -- Понял! Приходилось участ... -- весело начал тот, но вдруг оборвал на
себя полуслове, словно понял, что проговорился.
     -- Приходилось участвовать?  -- скрывая свою настороженность,  спокойно
спросил Воронов. Бондарь деланно рассмеялся.
     --  Это я  про кино  говорю!  В одной  машине  держат  на  мушке своего
клиента, во второй -- своего, а в это время этих бедолаг медленно ведут друг
другу  навстречу, не  так  ли?  -- Примерно, -- задумчиво  ответил  Воронов,
продолжая размышлять над неожиданной  оговоркой Бондаря. Его слова  про кино
прозвучали неубедительно: Воронов был  уверен, что Бондарь уже участвовал  в
обмене пленными. Очень  интересно!  Но  размышлять  было  некогда  -- машина
остановилась.  Воронов  осмотрелся  и понял,  что  они  находятся  в  круге,
освещенном  мощным прожектором. Он  переглянулся с  сотрудником на  переднем
сиденье  и  кивнул  ему.  Тот  сразу  же вытащил  автоматическую винтовку  с
оптическим прицелом и  выставил ее в открытое окно, привычно занимая удобное
положение для прицельной стрельбы. Выставил в окно свой автомат и водитель.
     -- Товарищ майор! -- негромко окликнул он, кивая вперед.
     Воронов увидел, как метрах в тридцати мигнули фары  легковой машины. Он
не  спеша  вылез из кабины,  затем помог выбраться Бондарю и ткнул ему в шею
ствол своего "Макарова".
     -- Порядок! -- крикнули с той стороны и выкатили вперед носилки.
     -- Отсюда не видно! -- громко выкрикнул Воронов, давая понять, что пока
не увидел Савелия, обмена не будет.
     -- Хорошо!  -- раздался  голос, который говорил  с ним по телефону.  --
Пусть от вас  идет человек  сюда, а  от нас  --  к  вам.  Не  волнуйтесь, мы
выполним свое обещание.
     -- Мы -- тоже! -- хмуро отозвался Воронов. -- Пошли?
     -- Пошли!  -- Воронов  шепнул  водителю, чтобы  тот держал  Бондаря  на
прицеле, не скрываясь. Затем  медленно направился навстречу  мужской фигуре.
Заметив,  что  тот  растопырил руки, давая понять,  что в  них  нет  оружия,
Воронов сунул пистолет под мышку и тоже расставил руки в стороны.
     Поравнявшись, они  быстро посмотрели  друг  на друга и  продолжили свой
путь.  Это  был  незнакомый  Воронову  парень  лет  тридцати.  У  него  были
равнодушные глаза, и майор решил, что  это простой исполнитель. Он склонился
над носилками и не  видел, как парень,  приблизившись к Бондарю, внимательно
взглянул на его голову и попытался сунуть руку в карман.
     -- Не балуй! -- тихо бросил водитель, щелкнув затвором автомата.
     -- Да нет, это не  оружие, -- чуть испуганно  произнес тот. -- Капюшон!
-- Для чего?
     -- Откуда я знаю? Мне приказано --  я  исполняю.  --  Хорошо! Медленно,
левой рукой вытащи его и встряхни.
     Парень  вытащил капюшон, в  котором ничего  не  было,  и натянул его на
голову Бондарю. Тот попытался возражать,  но парень бросил:  "Так  надо!", и
Бондарь смирился.
     Парень повернулся назад и крикнул: -- Мы готовы!
     Воронов,  успевший прошептать Савелию ободряющие слова, поднял голову и
сказал: -- Мы тоже!
     -- Пошли навстречу друг другу! -- раздался голос из машины. -- Медленно
и без резких движений.
     Воронов  попытался рассмотреть  тех, кто  находился в  машине, но  было
слишком темно, да  и фары светили прямо в лицо. Он повернулся к ним спиной и
стал  толкать  носилки  на колесиках  вперед. Даже  зная, что  они наверняка
рассмотрели направленное  на них  оружие,  он  все равно  ощутил  неприятный
холодок, а потом и струйку пота, сбежавшую по спине.
     Воронов нахмурился, заметив, что Бондарю накинули на голову капюшон. Он
не  успел подумать, зачем  это  понадобилось,  потому  что  парень,  ведущий
Бондаря, неожиданно буркнул: -- А наручники?
     Майор  тут  же снял наручники  с  рук Бондаря. --  Вот  спасибо!  --  с
облегчением воскликнул он, и  тут  же парень подтолкнул  его в спину, словно
желая побыстрее дойти до места.
     Ни слова  не говоря,  Воронов снова  взялся  за носилки,  радуясь,  что
Михаил  Никифорович  оказался  таким  дальновидным   и  выбрал  для  поездки
"Волгу"-пикап. Он  открыл  заднюю дверку  и двинул носилки вперед. Водитель,
продолжая одной рукой направлять автомат в сторону "партнеров", другой помог
Воронову,  и когда тот уселся  рядом  с носилками и  хлопнул  дверкой, выжал
сцепление.  С  той  стороны   помигали  фарами,  словно   прощаясь.  Воронов
усмехнулся и, переведя дыхание, сказал:
     -- Моргни и ты, им, видно, жалко расставаться! Водитель  мигнул трижды,
потом дал задний ход, от®ехал метров  на тридцать, развернулся и помчался по
направлению к шоссе. В зеркальце заднего вида он наблюдал, как их "партнеры"
двинулись в другую сторону.
     -- Вроде все! -- бодро выдохнул Воронов, затем повернулся к Савелию: --
Ну, здравствуй, братишка!
     -- Здравствуй! --  как-то сонно  отозвался  тот.  -- Мне вкололи что-то
обезболивающее,  чтобы я смог выдержать дорогу.  -- Он  как  бы извинялся за
свое состояние, и Воронов успокаивающе сжал его руку.
     -- Успокойся, Савушка:  не  трать сил понапрасну. Все хорошо!  --  Он с
трудом скрывал радость, и только голос выдавал его состояние.
     -- Андрюша, ты знаешь,  мне кажется... -- начал Савелий, но Воронов тут
же  снова сжал его руку,  и он, понимающе моргнув, сказал  совсем не то, что
хотел:  --  Мне  кажется,  столько времени  прошло  с  тех  пор, как  мы  не
виделись...
     -- Главное,  что  мы снова  вместе.  Хватит  разговаривать,  --  сделав
строгий вид, бросил Воронов. -- Сказал же тебе -- береги силы.
     --  Хорошо,  --  покорно согласился Савелий и  устало прикрыл глаза, но
вдруг почувствовал,  как Воронов беспокойно ощупывает  его складные носилки.
-- Ты  что, Андрюша? --  Потом  догадливо  усмехнулся:  --  Не волнуйся, все
чисто!
     -- Откуда ты знаешь? -- удивленно спросил Воронов.
     -- Знаю! -- уверенно ответил  Савелий. Он не стал об®яснять, как Михаил
успел  шепнуть ему, когда  прощался и вручал "чудо-мазь", что в носилках нет
ни микрофонов, ни бомб. Он так и сказал: "Бомбы тоже нет!"
     Савелию  не терпелось  поделиться  своими мыслями с Андреем.  Он  много
размышлял, после того как Воронов успел кое-что сказать  ему по телефону,  а
сейчас, услышав голос парня в капюшоне, он убедился в правоте своих выводов.
Скорее бы приехать на место! Он был уверен, что там его ожидает Богомолов, а
может быть, и его наставник, Порфирий Сергеевич.
     Сконцентрировав свою  волю и  внутреннюю  энергию, он  сумел перебороть
действие  лекарств и сразу  почувствовал бодрость. Чтобы  не  терять времени
даром, он стал  внимательно "прислушиваться"  к  раненым  местам. Находясь в
руках чужих  людей,  он  не мог  заняться  своим телом, потому что почти все
время  находился в бессознательном  состоянии. А сейчас  пришло время, когда
это  стало просто необходимым.  Нужно  как можно  быстрее  встать на  ноги и
включиться в работу.  Когда  он  окончательно  узнал парня, на  которого его
обменяли,  ему  стало  ясно, что  кто-то затеял очень серьезную  игру с теми
злополучными контейнерами,  которые они прятали  в горах  Кандагара. Прикрыв
глаза, он попытался вспомнить тот день...
     Секретная операция
     Тот день настолько отложился в памяти Савелия, что он мог, "прокрутить"
его  в  голове,  словно  фильм  посмотреть.  Его  часть  уже несколько  дней
проводила  в  безделье,  ожидая  с  нетерпением,  когда  будет  об®явлено  о
возвращении  на  Родину.  Прямо об  этом не говорили,  но "солдатское радио"
почти  всегда узнавало все  гораздо раньше,  чем  об®являли  официально. Все
говорили  о  том,   что  вот-вот  получат   при