ая, стал ожидать звонка. Прошло около получаса,  и он не
выдержал,  махнул  рукой  на  приказ Мартина,  быстро уселся за руль  своего
служебного "форда" и установил мигалку на крышу.  Машина мчалась, распугивая
по пути редких прохожих.
     А в это  время самый  близкий друг и напарник Майкла  уже был на месте.
Когда  он подыхал  к  одиноко  стоящему на обочине столику, вокруг никого не
было.  Инспектор подумал, что над ним  решили  подшутить,  или же  здесь его
ожидает   послание,   где  будет  указано  другое  место  встречи.   Опытный
полицейский угадал наполовину. Если бы  Мартин  нарушил  слово и  привел  за
собой своих  коллег,  то действительно  обнаружил бы  на  столе  записку,  в
которой делалось последнее  предупреждение и указывался новый адрес встречи.
Но Стэнли доложили, что все чисто и инспектор едет на встречу один...
     Мартин положил на стол пачку денег и револьвер, а  чтобы  у похитителей
не осталось сомнений, снял с себя пиджак, показывая, что он безоружен.
     --  Честный  кретин!  --  буркнул  Стэнли, сплюнул  под ноги и вышел из
укрытия   навстречу  инспектору.  Чуть  сзади  шел  тот  самый  парень,  что
изнасиловал  девочку.  В наказание за  допущенную вольность главарь придумал
ему  изощренное  наказание:  он должен  был вынести  девчонку  к брату и  по
сигналу  Стэнли сломать ей шею.  Стэнли уверенно  шел вперед.  Он  знал, что
инспектор  Бейкер  не рискнет сделать что-нибудь неожиданное, боясь за жизнь
девочки,  но решил подстраховаться  -- в сердце бесстрашного инспектора была
нацелена винтовка с оптическим прицелом.
     -- Приветствую тебя, Мартин! --  усмехнулся он, останавливаясь метрах в
пяти от  инспектора. Тот  ничего  не ответил, и Стэнли пожал плечами. -- Мне
кажется,  что ты  напрасно не послушался  совета и  не  оставил  меня и моих
сынков в покое.
     --  Отпусти  мою  сестру, Стэнли! -- с трудом сдерживая  себя, процедил
сквозь зубы Мартин.
     -- Понимаешь, дорогой инспектор, возникла одна проблема: товар, который
ты просишь и который  я доставил тебе,  --  Стэнли кивнул в сторону девочки,
притихшей на руках  насильника, -- в  силу случайных обстоятельств  оказался
подпорченным... -- Он с  усмешкой развел руками, словно говоря, что он здесь
совершенно ни при чем.
     -- Что? -- с тревогой воскликнул Мартин, -- Кристи... мертва?!
     --  Ну что  ты,  дорогой  инспектор!  --  хмыкнул  тот.  -- Твоя  милая
сестренка   стала   женщиной,  и  ей,  судя  по  ее  настроению,  очень  это
понравилось!
     -- Что? -- До Мартина с трудом доходил  смысл сказанного Стэнли. -- Что
ты хочешь этим сказать? Кристи изнасиловали? -- Он хотел броситься вперед на
этого ухмыляющегося подонка, но Стэнли выхватил из кармана револьвер.
     -- Стоять, инспектор! Стоять, или я вышибу тебе мозги!
     Инспектор, понимая, что своим порывом  может навредить не столько себе,
сколько сестренке, остановился и громко позвал: -- Кристи! Кристи!
     Девочка  подняла головку и взглянула в  сторону брата каким-то странным
измученным   взглядом.  Ему  показалось,   что  сестра  за  эти  двое  суток
повзрослела на несколько лет.
     --  Кристи,  ты узнаешь  своего  братика? --  ласково,  но  со  злостью
произнес Мартин, и девочка печально, словно предугадывая исход этой встречи,
отозвалась: -- Да, Мартин, я  узнаю тебя... Почему  ты так долго не приходил
за мной? Мы играли с дядей в  дочки-матери, и теперь я стала мамой... -- Она
сказала это с такой грустью, что у  Мартина слезы навернулись на  глазах. --
Ты не будешь на меня обижаться, Мартин?
     -- Что  ты, сестренка, я  же люблю тебя. Очень люблю!  --  Он попытался
улыбнуться.
     -- В этой ситуации, как ты понимаешь...  -- Стэнли развел  руками. -- И
так вышка, и так... Кончай ее! -- громко бросил он.
     -- Не надо! -- крикнул Мартин, мгновенно осознав, что сейчас произойдет
непоправимое. -- Не надо!
     Парень  крепко обнял  девочку, словно  прощаясь  с ней,  и вдруг  резко
крутанул ее головку. Девочка не успела даже вскрикнуть.  Ее  непорочная душа
отлетела в рай, покинув  грешную  землю и избавившись наконец от  страданий,
выпавших на ее долю с самого рождения.
     --  Нет!  Не-е-е-т! --  истошно закричал Мартин, совсем потеряв от горя
голову.  Он   выхватил  из-за  ворота   рубашки   спрятанный  там  маленький
револьверчик и выстрелил  в парня. Пуля вонзилась ему прямо в  переносицу, и
он, продолжая крепко сжимать девочку в об®ятиях, замертво рухнул на спину, и
его душа отлетела в ад.
     Выстрелить в Стэнли  Мартин не  успел: словно молот ударил его в грудь.
Он  зашатался, оглядываясь по сторонам,  пытаясь понять, кто нанес ему  этот
коварный  удар,  но  никого  не обнаружил,  а  сам  Стэнли стоял  неподвижно
напротив  него без  оружия. Мартин удивился  в последний  раз  и  упал перед
Стэнли, протягивая к нему слабеющие руки. В этот момент его душа встретилась
с душой любимой сестренки...
     Когда Майкл под®ехал  к месту трагедии,  он увидел  распластавшегося на
земле друга, сжимающего в  руках револьверчик,  неподалеку  от  него парня с
зияющей раной в переносице, а рядом с ним -- винтовку, из которой и был убит
инспектор. Здесь же лежала и  Кристи. Ее глаза спокойно смотрели в  небо,  и
Майклу даже показалось, что она улыбается. Он наклонился, закрыл  ей глаза и
заплакал.  Он часто  играл с  этой доброй  и  нежной  девочкой.  Затем Майкл
подошел к мертвому другу, опустился на колени и так сидел до  тех пор,  пока
не приехали его коллеги.
     С тех  пор прошло много лет. Стэнли стал Большим Стэном, а Майкл Джеймс
комиссаром полиции, которому  позже предложили поработать в Федеральном бюро
расследований.  Майкл старался  не  выпускать  из виду Большого  Стэна  и не
оставлял  надежды,  что рано  или  поздно  отомстит  за  погибшего  друга  и
напарника.  Заняв достаточно  высокое положение,  он распорядился установить
негласное наблюдение за  Большим Стэном.  Несколько  раз его люди, казалось,
вот-вот  схватят  этого  негодяя  с  поличным  и  тому  придется долгие годы
провести в тюрьме, но всякий раз ему удавалось оставить сотрудников Майкла с
носом.
     И  вот  сегодня  Вирджил заставил его разлепить  сонные глаза в  восемь
сорок  пять  утра. Услышав,  что  информация касается  его  заклятого  врага
Большого Стэна, Майкл мигом вскочил с кровати и бросил в трубку: -- Пулей ко
мне!
     Вирджил  Крофорд рос  в  довольно большой семье и был  предпоследним из
девяти детей господина Лаунда  Крофорда, мелкого чиновника, неказистого и не
очень складного. Но его жена была удивительной красавицей. И все, даже самые
близкие приятели, зная их семью много лет,  никак не могли понять, как могла
такая  красавица  выйти замуж  за этого  невзрачного Лаунда.  Однако ее  эти
пересуды  не задевали. Она всегда улыбалась, сновала по дому и не  гнушалась
никакой тяжелой работы. Сначала знакомые и соседи высказывали предположение,
что здесь что-то нечисто,  но,  когда у Крофордов один за другим пошли дети,
постепенно прикрыли  рты и стали все принимать как  само собой разумеющееся.
Им и в голову не приходила самая простая мысль: этот неказистый человечек, с
трудом  добившийся  близости с  будущей  женой,  да  и  то  по  пьянке,  был
великолепным любовником и имел  одно очень важное для мужчины достоинство --
удивительно огромное, спрятанное между ног.
     Красавица Элеонора,  в которую  Лаунд был влюблен с того момента, когда
впервые  увидел  ее  в школе,  почти  не обращала на него внимания, но  и не
отгоняла от себя,  словно чувствуя,  что когда-нибудь он  может сослужить ей
службу.  Как говорится: "Не плюй в колодец, пригодится водицы напиться!"  Ко
дню  ее  совершеннолетия  Лаунд,  работавший  к  тому времени  в  престижной
конторе,  сумел  сэкономить  немного  денег  и  взял  на  себя  расходы   по
празднованию  ее дня  рождения. Зная о  ее  слабости к сладкому, он  накупил
ликеров и шоколадных конфет  с  коньячной  начинкой. Ничего не подозревающая
Элеонора с удовольствием  опрокидывала рюмку за рюмкой и закусывала хитрыми"
конфетками.  К концу вечеринки, когда  почти все гости  разошлись по  домам,
красавица Эли уже  сидела у  него на  коленях,  совершенно  не понимая,  что
происходит не только вокруг, но и с ней самой.
     Ее   родители  по  настоянию  дочери  уехали  в  свой  загородный  дом,
предоставив молодым повеселиться в своем кругу. Дождавшись своего "звездного
часа", Лаунд подхватил красавицу на руки и  отнес в спальню. Там было темно,
и он не заметил, что на огромной кровати уже спит ее близкая подруга, не раз
остававшаяся  в  доме.  Положив  девушку  на  кровать,  Лаунд,  несмотря  на
страстное желание, не стал торопить события. Сначала он обнажился сам, потом
раздел  именинницу, оставив на ней  только шелковые чулки с  подвязками: ему
показалось, что так  ноги  выглядят  гораздо эротичнее.  Едва  прикасаясь  к
бархатистой коже, он  стал  ласкать девушку. Лаунд не  включал света, но ему
казалось,  что  он видит девушку, каждую линию  ее  тела, каждую выпуклость,
кучерявые шелковые волосики треугольника. Ее запах  просто сводил его с ума.
Он осторожно раздвинул  ее  стройные  ножки  и  прикоснулся к  нижним  губам
возлюбленной.  Наткнувшись  на  девственность, он  несколько растерялся. Это
была его  первая девушка,  и  он  не знал, как  себя вести дальше. Но тут он
склонил голову и прикоснулся к пухленьким губкам языком, обильно смачивая их
слюной.
     Вдруг девушка вздрогнула, и Лаунд замер, боясь, что она придет в себя и
прогонит  его.  Он даже  затаил дыхание,  и только его язык, словно не желая
подчиняться,  змеей пролез в ее глубины, пока  не достиг упругой, но  тонкой
преграды. По телу Элеоноры снова  пробежала судорожная волна, оно  судорожно
дернулось навстречу необ®яснимому, тревожному, но такому желанному,  что все
остальное отошло на второй план. Лаунд был слегка пьян и плохо соображал, но
продолжал  старательно трудиться  над  расширением  найденного  отверстия  в
девичьей  крепости.  Постепенно девушка все осознаннее стала подаваться  ему
навстречу  бедрами,  открываясь для  дальнейшего "знакомства". Он  уже хотел
развернуться и пустить в ход свое мощное орудие, но все еще боялся причинить
ей боль, зная о его чудовищных размерах.
     И  в  этот момент  он  ощутил,  что  к его  члену  прикоснулись  нежные
пальчики. Если бы он не был столь возбужден и лучше соображал, до него дошло
бы, что у  девушки не может быть  столько рук:  одна настойчиво ласкала  его
член, другая массировала ягодицы, еще две он прижимал коленями. Но  Лаунд не
стал вдаваться  в  подробности, ни  на минуту не  прекращая  ласкать любимую
языком,  все   нахальнее  осваивая  ее  глубины.  Элеонора  пришла  в  себя,
высвободила руки и обхватила голову Крофорда, направляя его ласки. Казалось,
ей хотелось утопить его в себе. Она стала постанывать:
     -- Милый! Милый! Возьми меня!
     Ее  призыв достиг  наконец  его  ушей, и  он  развернулся, все  еще  не
соображая, что его ласкают четыре руки. Когда его солдат встал на  изготовку
у  ее  трепетных  недр, она  сама направила  его.  Не  раздумывая более,  но
стараясь щадить  ее нежную плоть, он  стал медленно опускаться на нее. Когда
Лаунд  достиг  смягченной  слюной и  несколько разработанной пальцем  тонкой
перегородки,  девушке  было больно  только  в первые  мгновения. Болезненные
ощущения исчезли,  когда он неустрашимо устремился вглубь. Тут к его заднему
проходу  прикоснулось что-то  влажное  и  стало  проникнуть внутрь.  Сначала
Крофорд испугался, но  потом ему стало так приятно, что он забыл обо всем на
свете и изо всех сил устремился  в  лоно своей  избранницы, которая  едва не
потеряла сознание от неземного блаженства.
     Он уже понял, что они не одни -- к ним присоединилась подруга Элеоноры.
Он  не стал возражать и даже  благодарно поцеловал помощницу сначала в губы,
потом в пышную грудь.
     Вскоре  его красавица сильно дернулась под ним, судорожно подняла бедра
и омыла чем-то  горячим его орудие. Дернувшись  еще  несколько раз,  девушка
вдруг обмякла, бессильно  раскинула руки и ноги и забылась в мгновенном сне.
Ощущая  неудовлетворенность, но не желая причинять своей королеве неудобств,
он осторожно соскользнул с  девушки и в этот момент оказался  в  об®ятиях ее
подруги.
     -- Боже мой, какой же он  у тебя большой, --  томно прошептала девица и
вдруг  уложила  его на спину, уселась верхом и помогла ему проложить  путь в
свои глубины. Она стонала, страстно кусала его губы, готова была вцепиться в
его грудь.  Головка  его члена  тыкалась ей в живот изнутри, но  девице было
этого  мало: достигнув животного  оргазма, она громко вскрикнула,  обхватила
рукой все  еще полный  сил  челнок  и  направила  его  себе  в зад.  Обильно
смоченный влагой страсти, член  достаточно  быстро  и без особых помех нашел
вход  в  коричневую  дырочку.  Для девицы  это было  в новинку  и  причинило
некоторую боль, но любопытство и  чувство  необычного блаженства  пересилили
неприятные ощущения, и она все ниже и ниже  опускалась на него, словно желая
пронзить  себя насквозь. Вобрав в себя член до конца,  девица вскрикнула  и,
пересиливая  боль, стала  качаться на нем, дожидаясь момента, когда он будет
готов к извержению. Почувствовав, что это вотвот произойдет, она соскочила с
Лаунда и  тут же  перевернула  его на Элеонору.  В тот  момент ему было  все
равно,  в кого излить  свою  силу, и он нетерпеливо  вонзился в красавицу, а
она, очнувшись, благодарно обхватила  его  шею и,  к  удивлению  Лаунда,  до
самого конца вобрала его огромную плоть в себя. Замерев па несколько секунд,
она дождалась, когда горячая струя ударила внутрь нее, а потом начала качать
его поршень, пока полностью не опустошила...
     Утром  в  постели  они  были  вдвоем:  подруга,  придя в себя, бесшумно
ретировалась. Элеонора проснулась первой в  состоянии удивительной  эйфории.
Ей хотелось петь, танцевать, кричать во весь голос. Она увидела рядом своего
верного поклонника и с нежностью прикоснулась губами к его щеке.
     -- Милый! Милый! -- прошептала она.
     Крофорд с  опаской  взглянул  на  нее.  Он  боялся, что очарование ночи
исчезнет, Элеонора прогонит его прочь и больше никогда не захочет видеть, но
неожиданно  столкнулся  с  ее взглядом, в котором было  столько  нежности  и
любви, что он не мог поверить в свое счастье и несколько минут молчал. Потом
наконец решился и выдохнул:
     --  Будь  моей  женой! -- В  его  голосе было  столько  неуверенности и
смелости одновременно, что  она  вдруг улыбнулась и сказала: --  Я согласна,
милый!..
     Так они,  несмотря на возражения  ее  родителей, стали  мужем и  женой.
Родители же окончательно сдались, когда узнали, что она беременна.
     С  каждым  новым годом  семья увеличивалась  еще на одного  ребенка, но
супругов,  казалось,  это нисколько не заботит и не смущает. Их родители  не
хотели им помогать, и они жили довольно скромно, передавая младшим одежонку,
из которой  вырастали  старшие.  Постепенно, когда одежда доходила до самого
младшего, она  становилась  настолько  ветхой, что  из нее  невозможно  было
сделать  даже половую тряпку.  Будучи  предпоследним,  Вирджил  почти всегда
ходил  в обносках, и в нем зрела мечта стать сильным, ловким, богатым, чтобы
иметь возможность покупать себе и только себе новые вещи.
     Как-то раз,  связавшись с темной  компанией, он  попал в  полицию и мог
получить  срок, но, на свое счастье,  столкнулся  с  Майклом, который принял
участие в  его судьбе. Прошло несколько лет, и Вирджилу удалось закончить ту
самую Полицейскую Академию, которую заканчивал и Майкл. К тому времени Майкл
возглавлял отдел по  борьбе с международным наркобизнесом и с  удовольствием
взял парня себе в помощники.
     По-хорошему честолюбивый,  смелый  и  решительный,  Вирджил с первых же
дней работы  завоевал  расположение Майкла и вскоре стал правой рукой. Майкл
доверял ему,  как  самому себе. Кому  же  еще  он мог поручить наблюдение за
своим  заклятым  врагом,  как  не самому доверенному  лицу,  каковым являлся
Вирджил?  И сейчас,  услышав,  что  речь  идет  о  Большом  Стэне,  Майкл  с
нетерпением  ожидал  Крофорда: неужели  после стольких лет  удастся  накрыть
этого бандита и надолго отправить его за решетку?
     Он взглянул  на часы и  налил вторую чашку кофе. Не  успел он поставить
кофейник, как в дверь позвонили: это был Вирджил.
     -- Вы не один? -- настороженно спросил он,  кивая  на  чашку дымящегося
кофе.  -- Так  это  же твоя  чашка,  --  усмехнулся  Майкл. -- Как  моя?  --
растерялся тот. -- Кофе же еще дымится. Как вы смогли рассчитать время моего
прихода?
     -- Так вот и смог! -- Майкл хотел рассмеяться, но сдержал  себя: ему не
терпелось  услышать сведения,  ради  которых  помощник прервал  его  сон. --
Пустяки все это. Выкладывай!
     -- Ничего себе  пустяки...  --  пробурчал  себе  под  нос  Вирджил,  но
посмотрел на своего начальника и понял, что если не поторопится  с докладом,
то его  ожидают  большие неприятности. -- Помните,  шеф, я вам  докладывал о
некоем засекреченном сотруднике, который внезапно исчез?
     --  Да,  --  нахмурился  Майкл,  сразу  же  вспомнив, что  насчет этого
сотрудника  к  нему обращался  и  его  старый  знакомый из  России.  Неужели
произошла утечка информации?
     --  Так  вот,  мне  удалось  кое-что  разузнать...  --   Вирджил  хитро
прищурился. -- Не тяни! -- бросил Майкл.
     -- Извините, шеф! -- тут же ответил Вирджил и продолжал быстро, четко и
толково:  --  К  Большому  Стэну  привели  паренька,  которого  его  бандиты
захватили  на границе. Развязать ему язык не  удалось, и поэтому  люди Стэна
притащили к нему того самого сотрудника, которого он называл Франком.
     -- Непонятно, что им нужно было от того парня?
     -- А вот здесь-то и начинается  самое интересное, шеф!  Этот  азиатский
мальчишка,  насколько  мог  понять  мой  осведомитель,  говорил  о  каких-то
контейнерах, спрятанных в горах Кандагара. Судя по интересу, который проявил
к этому  делу Большой Стэн,  он очень хочет завладеть этими контейнерами. --
Вирджил замолчал, глядя на Майкла радостными глазами. -- Все? -- Все!
     -- Так... -- нахмурился  Майкл. Вирджил понял, что информация оказалась
не столь важной,  как он  предполагал,  и  обречено стал  ожидать  "большой,
порки". Заметив его жалкий вид, Майкл не решился отругать Крофорда, чтобы не
отбить у него охоту к инициативе.
     -- Ну  что ж, можно сказать, что  в твоей информации  что-то есть... --
Майкл сделал задумчивое  лицо, а  потом  в  его  голове  вдруг действительно
промелькнула интересная мысль. Он сел в кресло и уставился перед собой.
     Вирджилу  было  знакомо  это  состояние  шефа,  и  он терпеливо молчал,
ожидая, когда в голове Майкла созреет какой-то  план и он сам выскажет  его.
Молчание затянулось на  несколько минут, и Вирджил решился приняться за свой
кофе.  Он  сделал  несколько  глотков,  затем  закурил  "Честерфильд"  и   с
удовольствием затянулся.
     -- Значит, речь идет о каких-то контейнерах? -- наконец спросил  Майкл.
-- Да...
     -- Но что в них --  неизвестно? --  Неизвестно, но... -- Вирджил махнул
рукой и решительно произнес:  -- Мы с  вами, шеф,  достаточно  хорошо  знаем
Большого Стэна. Он пальцем не шевельнет, если для него здесь нет выгоды. И я
просто уверен,  что в этих контейнерах либо золото, либо наркотики!  --  Все
это он высказал на одном дыхании.
     Майкл  с добродушной улыбкой  смотрел на него и, как  ни странно, думал
сейчас не о деле,  а  о своем  протеже. Смышленый парень! Как быстро он стал
ориентироваться в  довольно сложных  и запутанных ситуациях? Но больше всего
Майкла радовало  то,  что Вирджил не старался глядеть ему в рот и гадать: "А
что хочет услышать шеф?" Нет, он  сам делал выводы  и горячо  отстаивал свою
точку  зрения.  Конечно, в  нем  еще  много бесшабашности,  но это с  годами
исчезнет, и из  него может выйти талантливый работник.  Так рассуждал М