не  скупятся на соответствующего рода комментарии.  Вот, например,
как  рассуждает по поводу "подвигов" крестоносцев  в Лангедоке  Шэннон: "Это
был  жестокий  век,  и  в  армии  крестоносцев  отсутствовал   даже  минимум
дисциплины  и порядка,  свойственных  феодальным  ополчениям.  В результате,
когда это  воинство  ворвалось  с севера  в города  Лангедока,  нельзя  было
ожидать от военных  командиров, чтобы они  направляли свои стрелы только  на
одних "совершенных". Таким образом, слишком часто правоверные католики гибли
вместе с еретиками. Хотя личные или даже  групповые трагедии в этих условиях
были  понятны,  однако подавление,  грабеж и убийства правоверных взывали  к
решительному   осуждению  и   понтифики  громко  протестовали  против  таких
эксцессов".
     Как  следует из  комментария Шэннона, зверства крестоносцев в Лангедоке
были вызваны "об®ективными условиями", римские  же  папы осуждали  эксцессы,
правда, если  они  касались только правоверных католиков. Но,  спрашивается,
кто организовал крестовый поход против альбигойцев, как не папа римский? Кто
призывал в  течение  двадцати  лет  крестоносцев  огнем  и мечом  искоренять
еретиков и обещал  им за это царство небесное, как не папы римские? Разве не
римские понтифики,  не церковь в целом  несет  ответственность  за  геноцид,
совершенный крестоносцами в Лангедоке по отношению к катарам?
     Вскоре после падения  Каркассона среди крестоносцев начались раздоры на
почве  дележа  награбленного.  Часть  из  них покинула  Лангедок, вернувшись
восвояси. Чтобы удержать в Лангедоке Монфора, Иннокентий обещал наделить его
частью владений  графа  Тулузского  и приказал  церковникам  передавать  ему
конфискованные  у  еретиков  ценности.  Не  довольствуясь  этими  подачками,
Монфор,  под  видом искоренения  ереси, продолжал грабить  города и  селения
Лангедока,
     Между  тем  Раймонд укрепился  в Тулузе,  откуда  вел  сложную  игру  с
Иннокентием III. Последний  настаивал, чтобы граф самолично искоренял ересь,
угрожая в противном случае лишить его всех владений и самого привлечь к суду
как еретика. Раймонд  обещал, но рвения в преследовании еретиков по-прежнему
не проявлял. По приказу папы Монфор попытался было взять Тулузу, но потерпел
поражение. Раймонду удалось заручиться поддержкой  короля Петра Арагонского,
которому было выгодно сохранение тулузского графства в качестве буфера между
его владениями и владениями французского короля. Последний в свою очередь не
сидел сложа руки, активно помогая Монфору,  которому удалось в  конце концов
нанести поражение  Раймонду и вынудить его бежать  в Англию. Петр Арагонский
погиб в одном из сражений.
     Наконец Иннокентий III мог считать себя  победителем.  Он расправился с
катарами и их покровителями в  Лангедоке. В папских владениях он также навел
"порядок", очистив их от патаренов и  подчинив своим ставленникам непокорные
коммуны, оказывавшие покровительство еретикам. Тысячи  еретиков были изгнаны
из  городов,  лишились  имущества  и   средств   к   существованию,   многие
упорствующие были казнены...
     И все  же эти успехи не могли скрыть пороков, продолжавших  раз®едать и
подтачивать организм католической церкви.
     Иннокентий III созвал для обсуждения церковных дел XII (IV Латеранский)
вселенский собор.  Он открылся в Риме в 1215 г. Кроме патриархов захваченных
крестоносцами  Константинополя   и  Иерусалима   в  соборе  участвовали   71
митрополит,   412  епископов,  более   800   аббатов  и  приоров,  множество
уполномоченных   от   отсутствовавших   прелатов.  На   нем   присутствовали
представители многих  европейских  монархов.  Тайно явились  на  собор  граф
Тулузский  и его  сын  Раймонд Младший, надеясь вымолить у  Иннокентия III и
соборных отцов прощение и возвратить себе хоть часть своих владений.
     Повестка  дня  собора предусматривала  обсуждение  следующих  вопросов:
отнятие св. Земли у неверных, церковная реформа, злоупотребления духовенства
и  как  с  ними бороться,  искоренение  ереси  и  умиротворение  душ.  Собор
окончательно  лишил Раймонда его владений,  обещав частично их вернуть сыну,
если он "будет того достоин".
     Собор  принял  постановление  о борьбе с ересью  (канон 3), обязывавшее
светские и церковные власти неустанно преследовать еретиков. Вот текст этого
документа, послужившего юридическим основанием для учреждения инквизиции:
     "Мы отлучаем и предаем  анафеме всякую ересь, выступающую против святой
веры, ортодоксальной и католической... Мы осуждаем всех еретиков, к какой бы
секте  они ни принадлежали; разные по обличию, все  они связаны между собой,
ибо тщеславие  всех  их  об®единяет.  Все  осужденные  еретики  должны  быть
переданы  светским  властям или их  представителям для понесения  достойного
наказания.   Клирики  будут  предварительно   лишены   сана.   Собственность
осужденных  мирян будет конфискована, клириков же  - поступит  в  пользу той
церкви, которая платила им жалованье. Просто подозреваемые в ереси, если они
не смогут  доказать своей невиновности, опровергнуть выдвигаемых  против них
обвинений, будут подвергнуты анафеме. Если они  пребудут под  анафемой год и
своим поведением за этот срок не докажут  своей благонадежности, то пусть их
судят как  еретиков. Следует  предупредить, вызвать и  в  случае  надобности
заставить  наложением  канонических  наказаний  светские  власти,  какое  бы
положение они ни занимали,  если они хотят быть верными церкви  и  считаться
таковыми,  сотрудничать  в  защите веры и изгонять  силой из  подвластных им
земель всех  еретиков, об®явленных  таковыми  церковью.  Впредь  всякий  при
вступлении на светскую должность должен  будет  дать такое обязательство под
присягой.  В том  же  случае,  если  светский  правитель,  которого  церковь
предупреждала и от которого  она требовала  принять меры против еретиков, не
проявит должного рвения  в очищении своих земель  от этой заразной ереси, то
таковой  правитель   будет  наказан   митрополитом  или   его   заместителем
отлучением.  Если он в течение года не исправится, то о  нем  будет доложено
правящему  понтифику  на  предмет, чтобы  папа  освободил  его  вассалов  от
подчинения ему  и  об®явил его  земли  свободными для  занятия  правоверными
католиками, которые, после  изгнания  еретиков,  вправе завладеть ими, чтобы
обеспечить на них чистоту веры. Если правитель  не окажет сопротивления и не
будет препятствовать этим действиям, то права  на  эти  земли будут  за  ним
сохранены. Это же  правило  будет применено к тем областям, которые не имеют
правителя.  Католики,  участники  крестовых  походов против еретиков,  будут
пользоваться такими же индульгенциями и святыми привилегиями, как и те,  кто
оказывает помощь в освобождении св. Земли.
     Всех,  кто разделяет  веру  еретиков,  дает  им пристанище,  помогает и
защищает их, мы предаем отлучению  и об®являем, что если  они в течение года
не откажутся от своих пагубных взглядов, то будут автоматически (ipso facto)
об®явлены бесчестными  и  лишены  права  занимать какие-либо  публичные  или
выборные должности, быть избираемыми на эти должности, а также  лишены права
выступать  в роли свидетелей. Кроме того, они будут лишены права завещать  и
наследовать.  Все  освобождаются  от каких-либо  обязательств по отношению к
ним,  в  то  время  как  их  обязательства  по  отношению  к  третьим  лицам
сохраняются...  Что касается  тех,  кто  ослушается приказов церкви  и будет
поддерживать с еретиками связи,  то он  будет  отлучен до тех  пор,  пока не
исправится.  Клирики  откажут этим  прокаженным  в причащении,  не  разрешат
предавать   их   христианскому   погребению,   отвергнут   их   подаяния   и
пожертвования,  а  если  не  сделают  этого,  то  сами  будут  лишены  своих
должностей,  которые   могут   быть  им  возвращены   только  после  особого
помилования  святым престолом...  Кроме  того, каждый архиепископ и епископ,
или лично, или через архидиакона или другое доверенное лицо, обязан посещать
раз или два раза в  году свою епархию, если известно,  что в  ней укрываются
еретики;  там он, если сочтет нужным, под  присягой  обяжет трех или  больше
заслуживающих доверия лиц  обследовать  все население  и донести  епископу о
тех, кто  является еретиками, участвует  в секретных  сборищах  и отходит  в
своей  жизни  от обычаев,  свойственных  поведению верующих.  Пусть  епископ
вызовет  к  себе  обвиняемых, и если они не смогут оправдаться от выдвинутых
против них обвинений или вновь совершат прежние ошибки, то следует применить
к  ним  канонические  наказания. Любой,  кто нарушит  в  преступном упорстве
данную им  присягу  или  откажется присягать, будет  об®явлен  еретиком.  Мы
желаем, об®являем  и  приказываем  всем  епископам,  обязанным  повиноваться
согласно  их обету строгого  послушания приказам церкви, внимательно следить
за  осуществлением  этих  мер  в  их  епархиях,  если  они  желают  избежать
канонических  наказаний.  Если  епископ   проявит  небрежность   или   любую
медлительность в искоренении в своей епархии еретического брожения, признаки
которого налицо,  то он  будет снят  с  епископальной  должности  и  заменен
человеком, способным и полным рвения к искоренению ереси".
     Это решение  IV Латеранского собора имеет исключительно важное значение
для  установления ответственности  церкви  за  преследование  инакомыслящих.
Апологеты  церкви  утверждают, что физически  еретиков преследовали светские
власти и что, мол, церковь  за это  вовсе не несет ответственности.  Но ведь
весь смысл борьбы папского престола с графами  тулузскими заключался в  том,
чтобы  заставить их участвовать в репрессиях против еретиков. Приведенный же
выше  текст 3-го канона, принятого IV Латеранским  собором,  показывает, что
церковь обязывала  к этому всех светских правителей, угрожая им в  противном
случае отлучением и лишением владений. Можно ли после этого утверждать,  что
церковь не несет никакой ответственности за преследование еретиков светскими
властями?
     Собор  обязал  каждого  верующего исповедоваться  у своего  приходского
священника не реже одного раза в год  и причащаться по крайней мере к пасхе.
Не  выполняющие  этих обрядов  прихожане об®являлись  еретиками  и  лишались
церковного погребения. Совершенно очевидно, что, принимая это решение, собор
имел в виду использовать исповедь в  качестве источника сведений о еретиках,
а причащение - для давления на колеблющихся в вере.
     На соборе  обсуждались, кроме репрессивных,  и другие меры  по борьбе с
ересью.  Иннокентий III,  многие церковные иерархи прекрасно  отдавали  себе
отчет в том, что одна из причин успеха ереси заключалась в упадке морального
авторитета духовенства,  в частности в разложении старых монашеских орденов,
на  представителей которых  большинство верующих  смотрело  как на  голодных
волков,  охотившихся  за  овечками.  К   тому  же  монастыри,  как  правило,
подчинялись больше воле местных сеньоров,  чем Риму. Папский  престол не мог
рассчитывать на действенную помощь  и  поддержку таких  монастырей  в  своей
борьбе   за   превосходство   над   светской  властью.   Собор  принял   ряд
постановлений,  дававших  папе право реорганизовать существующие  монашеские
ордена. Но напрашивалось и другое решение: создание новых орденов, зависящих
не от местной церковной иерархии и феодальных сеньоров, а непосредственно от
папского престола и выполняющих  целиком и полностью его  волю. И хотя собор
запретил учреждение новых монашеских  орденов,  не успел  он закончить  свою
работу, как в  1216 г. новый папа Гонорий III  учредил "нищенствующий" орден
проповедников,  основателем  которого  был  уже  упомянутый  нами  испанский
августинец  Доминик де Гусман, принимавший активное  участие в преследовании
катаров в Лангедоке.
     Доминик отличался слепой преданностью папскому престолу. Судя по всему,
это  был тип бездушного  фанатика,  готовый на  любое  преступление  во  имя
торжества  "святого  дела".  Бертран  Рассел  отмечает,  что  Доминику  была
свойственна   только  одна  человеческая  слабость:  ему  больше   нравилось
разговаривать  с  молодыми  женщинами,  чем со  старыми.  Рассел Б.  История
западной философии.
     Доминик правильно подметил, что  сила катаров заключалась, в частности,
в том, что  они обладали забытым  церковниками даром  проповеди и  к тому же
знали  назубок  церковные  тексты,  давно  позабытые клириками.  Он  задумал
создать  орден, члены которого посвятили  бы  себя исключительно выявлению и
разоблачению еретиков и защите папского престола от их критики. Члены ордена
приняли в  качестве формы белое одеяние и сандалии на босую ногу. Внешне они
стали походить на  "совершенных" катаров. Доминиканцы давали  обет бедности,
что  должно  было способствовать укреплению их  авторитета  среди  верующих.
Орден был построен  наподобие строго централизованной военной организации во
главе  с  генералом,  подчиненным  непосредственно  папе римскому.  Эмблемой
ордена  была собака  с  пылающим факелом в зубах. Доминиканцы называли  себя
"псами  господа"  (Domini  canes), что было  созвучно  имени  основателя  их
ордена.  Вскоре   после  учреждения  ордена  доминиканцы  прибрали  к  рукам
французские и итальянские университеты.
     Доминиканцы  принимали  активнейшее  участие в  подавлении  еретических
движений. Отмечая заслуги ордена на этом кровавом поприще,  папский  престол
возвел Доминика в ранг святых в 1234 г.,  всего лишь 13 лет спустя после его
смерти.
     Железная  дисциплина и поистине  собачья преданность папскому  престолу
быстро  превратили   доминиканцев  в  ударную  силу  католической   реакции.
Неудивительно,  что  именно  эта  "стража  Христова"  (как  тоже  именовался
доминиканский орден) возглавила инквизицию и была  использована папством для
проникновения  в  некатолические страны.  В 1233  г.,  17  лет спустя  после
основания ордена, доминиканцы уже появились на Руси, основав под Киевом свой
монастырь.  Вскоре они проникли в Чехию, Польшу, Прибалтику. В 1247  г. папа
направил их с миссией к монгольскому великому хану, в  1249 г.- в  Персию. В
1272 г.  они обосновались в  Китае, пробрались в Японию и  другие  азиатские
страны.  Доминиканцы  проникли и  в  Африку, дошли до  Абиссинии. В  XVI  в.
принимали  активное  участие  в   завоевании   и   порабощении  испанцами  и
португальцами Америки.
     Если доминиканцы превратились в своего  рода элиту католической церкви,
то другой орден -францисканцев, также возникший в начале XIII в., должен был
привлечь на  сторону  церкви  плебейские  элементы,  проповедовать  в массах
смирение, покорность и любовь к страданиям. Учредителем ордена был итальянец
Франциск  Ассизский,  в  миру Джованни Бернардоне (1182-1226). Его отец  был
богатый торговец  сукном. Бернардоне в молодости  вел праздный и беззаботный
образ жизни, одно  время  жил  во Франции (отсюда  его прозвище -  франциск-
офранцуженный). Вернувшись в родной город Ассизе. Бернардоне решил  заняться
проповедью среди бедных, став на путь строгого аскетизма.
     Франциск учил, что человек должен относиться к своему телу как к ослу и
соответственно "подвергать его тяжелой  ноше,  часто  бить  бичом  и кормить
плохим кормом". Правда,  перед смертью он  выразил сожаление,  что, "истязая
себя в  здоровом состоянии и в болезни, он таким изнурением  согрешил против
брата   своего,  осла".   Смирение   и  терпение  Франциск   считал  высшими
добродетелями. Ему приписывается  изречение: "Высшая  радость состоит  не  в
том, чтобы творить чудеса,  излечивать  хворых, изгонять  бесов,  воскрешать
мертвых, она также не  в науке, не в знании всех вещей и  не в увлекательном
красноречии,  она  - в  терпении, с  которым переносятся  несчастья,  обиды,
несправедливости и унижения". Ли Г. Ч. История инквизиции в средние века. Он
призывал верующих отказаться от всякой собственности, оказывать  помощь друг
другу и добывать себе  пропитание физическим  трудом. Эта  проповедь идеалов
первоначального христианства,  созвучная  по  своему  содержанию еретическим
учениям  вальденсов, с которыми  францисканцев роднило и  внешнее сходство -
черные или серые рясы,- вначале вызывала к Франциску настороженное отношение
церковных иерархов.  Но большой успех  его  проповеди среди населения и  тот
факт, что  Франциск в отличие от  еретиков  не только не выступал с критикой
официальной  церкви, но, наоборот,  всемерно подчеркивал  свою лояльность по
отношению  к папскому  престолу, обеспечили  ему  поддержку Иннокентия  III,
который   разрешил   ему    основать   нищенствующий    орден    "миноритов"
(францисканцев), построенный  по тому же  принципу,  что и  доминиканский. В
1212  г. был основан  также "второй орден" - для женщин (кларисс) и  "третий
орден"   (терциариев),   членам   которого   разрешалось,   при   соблюдении
францисканского аскетического устава, жить в  миру,  иметь семью и не носить
монашеского   одеяния.  При  поддержке  папского  престола  минориты  быстро
превратились в международную массовую организацию, в конце XIII в. у них уже
было свыше тысячи монастырей в разных европейских странах.
     Папский  престол  оказывал  всяческое  покровительство  доминиканцам  и
францисканцам.  Их  деятельность  была   из®ята   из-под  контроля   местных
епископов,  они  свободно передвигались по  всему  миру,  заслужив  название
папских лазутчиков. Они могли исповедовать, накладывать и снимать эпитимии и
отлучения,  жить  среди еретиков,  притворяться такими  же, если это было  в
интересах  церкви,  и  так  далее  Их руководители  быстро  делали церковную
карьеру,  щедро награждались кардинальскими  званиями  и  нередко избирались
папами. Такие  привилегии они заслужили  тем, что  "социальная" деятельность
этих орденов в соединении с террористической  - инквизицией,  к  которой оба
ордена имели непосредственное отношение, несомненно способствовала в XIII в.
спасению  католической  церкви от  развала, угрожавшего  ей из-за морального
разложения  самих  церковников,  антипапской   политики  многих  королевских
дворов,  стремившихся  освободиться  от  опеки  церкви,  и ересей,  чреватых
плебейской революцией.
     Подвижническая   прыть  францисканцев,  однако,   оказалась  столь   же
скоротечной, как  и доминиканцев. Существуй сатана, отмечает Бертран Рассел,
будущее  ордена,  основанного  Франциском,  доставило   бы  ему   величайшее
удовлетворение. Если принять  во внимание личность Франциска и цели, которые
он сам перед собой  ставил, то нельзя  представить  себе итога, выглядевшего
более жестокой  насмешкой. Рассел  Б. История западной  философии. В  равной
степени это относится и к доминиканскому ордену.
     Прошло несколько десятилетий, и у  этих  орденов от  нищенства осталось
только униформа да название. Папские и светские дарения привели к тому,  что
францисканцы  и доминиканцы  превратились в  обладателей огромной недвижимой
собственности, латифундий,  сокровищ. Оба ордена грызлись, соперничали между
собой,  что было на руку папам, ибо это позволяло им  контролировать и тот и
другой. В XVI  в.  эти ордены  придут в  такой  упадок,  что  папство  будет
вынуждено для своего спасения создать новый, во сто крат превосходящий своих
предшественников  по  своему  коварству,  ханжеству  и  лицемерию,  -  орден
иезуитов.
     Хотя  формально  богатства  орденов считались  собственностью  папского
престола  и  находились  якобы   только  во   временном  их   владении,  это
обстоятельство,  а  также  участие  руководителей  орденов  во  всевозможных
политических интригах в  интересах  власть  имущих  не могли  не вызвать  со
временем  брожения  и недовольства среди рядовых монахов. Особенно  глубокие
трещины  появились  во францисканском ордене.  В  отличие  от  доминиканцев,
рекрутировавшихся из зажиточных слоев  населения,  большинство францисканцев
составляли  выходцы  из  плебейских  низов  г