дважды), а испанские войска хозяйничают в Риме. Теперь не  папские владения,
а   Испания  претендует   превратиться  в   своего   рода  идеальную  модель
христианского государства, осуществляющего на  практике  церковные  идеалы и
распространяющего их среди языческих народов мира, в частности на открытых и
завоеванных  территориях  Америки.  Об этом мечтают  испанские  католические
короли,  считающие себя не только равными  папам, но даже выше  их.  Испания
становится вдохновительницей и застрельщицей контрреформы, спасающей папский
престол и католический мир руками иезуитского ордена.
     Для  осуществления этих  задач  испанская монархия  не  останавливалась
перед  применением   любых   средств.  Таким   идеальным  средством,   таким
"чудодейственным" инструментом, освященным  авторитетом церкви и  доказавшим
на протяжении веков свою действенность, оказалась инквизиция.
     В    условиях    предельного   обострения   идеологической   борьбы   с
протестантизмом  деятельность  инквизиции  приобретала  особенно  актуальное
значение для  церкви. А так  как фактическим лидером контрреформы  в Испании
был король, то  инквизиция продолжала преуспевать, разя  и врагов  церкви, и
врагов  короля. Королевская  власть в Испании, открыв в  инквизиции надежное
орудие подавления и устрашения своих противников, уже  не расставалась с нею
вплоть до середины XIX в.
     Католическая  средневековая  идеология, взятая  на вооружение испанской
монархией,  не  допускала  веротерпимости. Господствующая церковь  требовала
абсолютного подчинения  себе  всего  населения,  считая любое отклонение  от
официальной  религиозной  доктрины  -  "подрывом  основ". Она обрушивала  на
виновных   и  подозреваемых  в   ереси  весь  свой  могущественный   арсенал
репрессивных  средств.  Только  после  религиозных  войн,  последовавших  за
Реформацией,   папский   престол    согласился   на    относительно   мирное
"сожительство" с протестантами и  то  только в тех странах, где католическая
партия не смогла одержать военной победы над своими идейными противниками.
     Инквизиция, действовавшая в  интересах королевской власти, истребляла и
грабила иудеев  и мавров  и  походя лишала  испанские  города и сословия  их
средневековых вольностей...
     "Это было время,- как образно писал о нем К. Маркс,- когда Васко Нуньес
Бальбоа водрузил знамя  Кастилии на  берегах  Дарьена, Кортес  - в  Мексике,
Писарро  -  в  Перу;  это было  время,  когда  влияние  Испании безраздельно
господствовало  в  Европе,  когда  пылкое  воображение  иберийцев  ослепляли
блестящие  видения Эльдорадо, рыцарских подвигов и всемирной  монархии.  Вот
тогда-то  исчезли испанские вольности под звон  мечей, в потоках золота и  в
зловещем зареве костров инквизиции".
     "Новая" инквизиция  была  учреждена  в Испании  в 1478 - 1483 гг. Этому
предшествовали следующие события. В 1474 г. королевский трон Кастилии заняла
в  связи со  смертью брата  Энрике IV -  Изабелла  I, супруга  Фердинанда V,
короля Сицилии и сына и престолонаследника  короля Арагона Хуана  II. В 1479
г.  Хуан II умер, и  его владения  перешли к Фердинанду V. Таким образом эта
супружеская чета об®единила под своим скипетром Кастилию,  Арагон и Сицилию,
а в 1492 г. после отвоевания Гранады - и весь юг Испании.
     В 1477 г. сицилийский инквизитор Барберис явился в Севилью, где получил
подтверждение  своих  привилегий  и  полномочий от  Изабеллы  и  Фердинанда.
Барберис советовал королевской чете создать инквизицию в Испании, доказывая,
что ее деятельность послужит укреплению их власти. Его предложение поддержал
Альфредо  де  Охеда,  приор  доминиканского  монастыря  в  Севилье,  который
требовал учреждения инквизиции для борьбы в первую очередь  с марранами. (То
есть  с  иудеями,  принявшими  христианство.  Их   также  именовали  "новыми
христианами").  За введение  инквизиции горячо  ратовал  и  папский нунций в
Испании Николас Франко, который надеялся на этом деле погреть себе руки.
     1 ноября 1478 г. папа римский Сикст IV, жадный на  деньги и развратник,
в пользу которого,  как отмечал испанский историк  Кастеляр,  можно сказать,
что  он   не  имел  позорных  сношений  только  лишь  со  своими  сыновьями,
специальной буллой уполномочил Фердинанда  и Изабеллу  учредить инквизицию в
Кастилии   с   правом   арестовывать   и  судить   еретиков,  под   которыми
подразумевались  в  первую  очередь  "новые  христиане",  конфисковывать  их
собственность в пользу испанской  короны, папского  престола и инквизиторов.
Кустодиев К. Последнее аутодафе в Севилье. В сентябре 1480 г. были назначены
инквизиторами доминиканцы Мигель Морильо и Хуан де Сан-Мартин.
     2  января 1481 г.  "священный"  трибунал  обосновался  в  доминиканском
монастыре  в  Севилье  и приступил к  работе. К  тому  времени  среди "новых
христиан" распространилась паника. Многие меняли фамилии и места жительства,
скрываясь  у  друзей  или родственников. Другие спешно ликвидировали дела  и
спасались бегством за границу.
     Первым  распоряжением  св.  трибунала  был  приказ,  повелевающий  всем
светским  властям  в течение 15 дней  арестовать мавров и  иудеев, сменивших
местожительство, доставить  их  в Севилью и конфисковать  их  собственность.
Осуществить  этот   приказ  помогали  члены  св.  братства   (эрмандады)   -
вооруженные   отряды  наподобие   опричнины,   созданные   в   1476   г.   и
непосредственно выполнявшие королевские приказы (ими  командовал брат короля
Фердинанда).
     Арестованных "новых  христиан" доставляли  со  всех  концов Кастилии  в
Севилью,  где их помещали в монастырях и  в замке Трианы. Вскоре последовали
массовые казни. Тех из арестованных, кто отказывался признать себя виновным,
отлучали  от церкви и посылали на костер. Те же, кто отрекался, отделывались
поркой, тюремным заключением, конфискацией имущества и лишением всех прав.
     Обилие казней  заставило инквизиторов усовершенствовать технику смерти.
В  поле, за городом,  где происходили казни, был построен  помост (таблада),
давший название тому месту, с которого  произносились приговоры,  поблизости
же для костра было воздвигнуто из камня лобное место. Этот эшафот  назывался
кемадеро - жаровня или крематорий, отличавшийся от современного одноименного
сооружения тем,  что  он  служил местом  сожжения не  трупов людей,  умерших
естественной смертью, а еретиков, которых сжигали там живыми или после того,
как в качестве особой милости инквизиторов их душили -гарротировали.
     На  кемадеро  возвышались  четыре большие  каменные  статуи  библейских
пророков,  к  которым  привязывали  еретиков,  приговоренных  инквизицией  к
сожжению. Статуи  были сооружены на пожертвования ревностного католика Месы:
однако,  когда   вскрылось,  что  сам   Меса  -   "новый  христианин",  этот
"благочестивый" жест  инквизиция расценила как  доказательство его  вины.  В
результате ревностный Меса  был сожжен на том же кемадеро, которое, не жалея
средств, так великолепно разукрасил.
     В  Севилье  от  скученности   в  тюрьмах  разразилась  эпидемия   чумы.
Инквизиторы  вынуждены были оставить город  и разрешить покинуть его  "новым
христианам", но без имущества. Этим  воспользовались свыше 8 тыс. марранов и
иудеев,  бежавших от  террора севильской инквизиции.  Когда эпидемия прошла,
инквизиторы вернулись в город и продолжили  свою  кровавую работу, и так как
их  "клиентура" сильно сократилась,  то они  выкапывали  мертвых,  судили их
останки, отбирали у родственников осужденных наследство.
     Вскоре инквизиторы  пустили в ход  известный  уже  нам набор испытанных
коварных  средств,  с  помощью  которых  тысячи  невинных жертв  -  "лисиц",
согласно  инквизиторской  терминологии,  попадали  в   капканы  "священного"
трибунала, заканчивая свой крестный путь на костре.
     Стремясь заполучить состоятельных  "новых христиан", ушедших в связи  с
первой террористической волной в  начале  1481 г. в подполье, инквизиторы  в
том  же  году опубликовали  "льготный" указ,  согласно которому  всем "новым
христианам",  повинным в  отступничестве, за добровольную явку в "священный"
трибунал, сознание и отречение было обещано прощение и сохранение имущества.
Те,  кто  попадался на эту удочку, должны были  купить свое  спасение  ценой
гнусного   предательства,   сообщая   своим   палачам   имена,    положение,
местожительство  и  прочие  приметы всех известных им "вероотступников"  или
подозреваемых  в вероотступничестве лиц.  Эти показания в  конечном итоге не
спасали  малодушных  от  костра,  так  как,  расправившись  с  упорствующими
вероотступниками, инквизиция расправлялась также с этими своими пособниками,
обвиняя их, согласно традиционной формуле, в повторном впадении в ересь, что
неминуемо  влекло за собой смертный  приговор,  конфискацию всех ценностей и
собственности осужденного и передачу его светским властям.
     Когда истек "льготный" срок, севильские инквизиторы издали  новый указ,
повелевавший  всем жителям  королевства под  угрозой отлучения в трехдневный
срок  донести  о  лицах,  подозреваемых  в  иудейской  ереси.  В  указе  для
"просвещения" доносчиков  перечислялись 307 различных признаков, позволяющих
уличить в вероотступничестве "новых христиан".
     Эти указы  принесли обильную кровавую жатву инквизиторам. Тысячи "новых
христиан"  добровольно  отдавали себя в руки  "священного" трибунала,  по их
показаниям  новые  тысячи  попадали  в   застенки  инквизиции,  тысячи  были
арестованы  по доносам "старых  христиан".  Работа инквизиции  принимала все
более широкий размах. С нею явно уже не справлялись назначенные  в  1480  г.
два инквизитора.  11 февраля  1482 г.  Сикст  IV  назначил  несколько  новых
инквизиторов   в   Испанию,   среди   которых  впервые   мы  встречаем   имя
доминиканского  монаха  Томаса  Торквемады,  исповедника  королевской  четы,
решительного сторонника искоренения "иудействующей" ереси
     Между  тем на папский  престол  оказывалось противоречивое  давление, с
одной   стороны,  "новыми  христианами",   пытавшимися   богатыми  дарениями
(подкупом)  склонить  папу  римского и  его  ближайшее  окружение ограничить
власть  испанской  инквизиции,  установив при  папском престоле  нечто вроде
независимой   апелляционной   инстанции,  к   которой  могли  бы  обращаться
несправедливо  осужденные  св.  трибуналом,  с  другой  стороны  - испанской
короной, требовавшей полного подчинения себе св. трибунала и невмешательства
со  стороны  папского  престола  в его  дела и  обещавшей  папе  в  качестве
компенсации часть награбленного у "еретиков" имущества.
     Домогательства испанской  короны,  превращавшейся  на  Западе  в  почти
единственный оплот прогнившего до своих основ папства, возымели на Сикста IV
соответствующее  действие.  2  августа  1483  г.  Сикст  IV  издал   декрет,
создававший  постоянный   "священный"  трибунал  в   Кастилии  во  главе   с
генеральным (верховным) инквизитором, назначаемым по представлению испанской
короны папой, но во всех своих действиях подотчетным только короне.
     Генеральный  инквизитор  получил  право  назначать  с  согласия  короны
провинциальных инквизиторов.
     На должность генерального инквизитора был назначен Томас Торквемада. Он
себя  титуловал  так:  "Мы, брат  Томас  Торквемада,  монах  ордена  братьев
проповедников,  приор  монастыря святого Креста в Сеговии, духовник короля и
королевы, наших государей, и генеральный инквизитор во  всех их королевствах
и владениях  против  еретической испорченности, назначенный и уполномоченный
святым  апостолическим  престолом".  Льоренте  X.   А.  Критическая  история
испанской инквизиции.
     Как  следует  из этого текста,  Торквемада  был назначен на  свой  пост
папским престолом, который разделяет с  испанской короной ответственность за
его кровавые деяния.
     Таким образом, испанская корона  обрела в инквизиции, освященной высшим
церковным  авторитетом, террористический инструмент,  используя  который она
могла впредь эффективно подавлять всех своих противников.
     17 октября 1483  г. папа  римский распространил полномочия кастильского
генерального  инквизитора  также  на  Арагон,  Валенсию и Каталонию.  В этих
областях  инквизиция была известна  с XIII в., но  к концу  XV в., в связи с
развитием городов и ростом самоуправления, она пришла в упадок и практически
бездействовала.  Местные  кортесы  только   под  большим   давлением  короны
согласились распространить  полномочия Торквемады на свои области, население
которых весьма  враждебно встретило  его представителей  и не скрывало своих
симпатий к жертвам "священного" трибунала.
     В  том  же  году  Фердинанд  V  создал  Верховный совет инквизиции  под
председательством генерального инквизитора. В задачу совета входило  главным
образом решение вопросов, связанных с конфискацией  имущества еретиков. Этим
было завершено  создание Верховного инквизиционного трибунала -  Супремы - в
Испании,  кровавая   деятельность  которого  продолжалась  три  с  половиной
столетия.  Верховный  трибунал  инквизиции  именовался  по-испански  Supremo
Tribunal de la Santa Inquisicion, сокращенно - Супрема.

        x x x
     Как  уже было  сказано,  первыми  жертвами  испанской инквизиции  стали
"новые христиане" - марраны.
     Буржуазные и  церковные исследователи  исписали немало страниц, пытаясь
доказать - одни, что марраны  были лицемерами и  обманщиками, поклонявшимися
публично Иисусу Христу и втайне - Моисею; другие, наоборот, что марраны были
лояльные и правоверные  христиане, раз  и  навсегда порвавшие  с иудейством.
Подобного рода изыскания  и споры бесполезны, тем более что из  них делаются
совершенно  ошибочные   выводы.  Те,  кто   утверждает,   что  марраны  были
неискренними  и  тайно  исповедовали  иудейскую  религию,  оправдывают  этим
действия инквизиции.  В  данном случае ответственность  за  гибель  марранов
переносится с палачей на их жертвы. Те же, кто утверждает обратное, обвиняют
инквизицию в том, что она преследовала  неповинных людей, как будто, если бы
марраны  действительно  были  тайными  иудеями,  их  преследование  было  бы
оправданным.  Ведь   марраны   появились  на  свет  вследствие   жесточайших
преследований  иудейского  населения.  Их  заставили  террором отказаться от
своей веры и перейти в другую веру, теперь  же с ними расправлялись якобы за
то, что они это сделали неискренне.
     Проблема морисков  (мавров, обращенных насильственно в христианство) не
носила  столь  "универсального" характера,  как  проблема иудеев.  Это  была
локальная, чисто испанская проблема. Хотя арабы, как и иудеи, были семитами,
католическая церковь  не  приписывала  им  ни  ответственности  за  распятие
Христа, ни  других подобных преступлений, за исключением того, что они  были
иноверцами, последователями "лжепророка" Мухаммеда. Их нельзя  было обвинить
и в том, что  в их руках скоплялись  сокровища. Ведь  мавританское население
Испании в основном состояло из  ремесленников и крестьян. И тем не менее они
тоже были осуждены на преследования.
     Официально  мориски,  как  и марраны,  обвинялись  в  том, что являются
"неискренними"  христианами  и  тайно исповедуют  свою  старую  веру,  иначе
говоря, они обвинялись в ереси, что угрожало им повальным истреблением.
     В  чем,  однако,  заключались  скрытые  -  подлинные  причины геноцида,
которому испанская  корона  и  церковь  подвергли  иудейское и  мавританское
население своих владений?
     Что касается иудеев, то в первую очередь их  преследование имело весьма
конкретную  цель  -  завладеть их имуществом. Кроме того, наличие инквизиции
позволяло короне,  как  уже было  сказано,  использовать  этот  смертоносный
инструмент против любых своих противников. Преследование мавров - крестьян и
ремесленников,  работавших  на  влиятельных  грандов,  подрывало  могущество
последних, что также было в интересах короны.
     Современные  апологеты  испанской инквизиции  задним  числом  выдвигают
более  "благородное"  об®яснение.  Они  утверждают, что целью  преследования
иудеев и мавров было достижение и укрепление национального единства Испании,
которое подрывалось будто  бы  этими людьми, грозившими  распадом испанскому
обществу. Но где доказательства, что иудеи и мавры стремились к этому? Таких
доказательств нет, ни один из их противников в XV- XVI вв. таких доводов  не
выдвигал.
     Испанский  абсолютизм,  напоминавший  по  своей  жестокости   восточные
деспотии,  хотя  и  покончил  с  иудеями  и  маврами,  так и  не  добился ни
национального единства  страны, ни ликвидации всех городских вольностей. Как
отмечает  К.  Маркс,  абсолютная   монархия,  впервые  из  всех   феодальных
государств возникшая  в Испании, "сделала все  от нее  зависящее,  чтобы  не
допустить возникновения общих интересов,  обусловленных разделением труда  в
национальном масштабе и многообразием внутреннего обмена, которые и являются
единственно   возможной  основой   для  установления  единообразной  системы
управления и общего законодательства".
     Проводить  такую   антинациональную   политику   помогала   инквизиция,
беспрекословно служившая испанской абсолютной монархии.

        ДЕТИЩЕ ТОМАСА ТОРКВЕМАДЫ.
     Итак,  как  писал  Г.  Лонгфелло  в  своей  поэме,  посвященной первому
испанскому великому инквизитору,

     В Испании, от страха онемелой,
     Царили Фердинанд и Изабелла,
     Но властвовал железною рукой
     Великий инквизитор над страной...
     Он был жесток, как повелитель ада,
     Великий инквизитор Торквемада.
     Перевод Б. Томашевского.

     Томас  Торквемада  считается подлинным творцом  и  идеологом  испанской
инквизиции. Он возглавлял инквизиционный  трибунал в течение  первых 18  лет
после  его   создания.   Фанатик,  видевший  основную  цель  своей  жизни  в
истреблении  марранов  которых  он  считал  виновными в  вероотступничестве,
Торквемада отличался жестокостью, коварством,  мстительностью и колоссальной
энергией, что вместе с доверием, которое питали к нему Изабелла и Фердинанд,
превратило его в подлинного  диктатора Испании, перед  которым  трепетали не
только его  жертвы, но и его сторонники и почитатели, ибо он, как и надлежит
"идеальному  инквизитору",  любого, даже  самого  правоверного  католика мог
заподозрить в  ереси, заставить  признать себя  виновным  и  бросить  его  в
костер.  Судя по всему, Торквемада  не любил  людей, не доверял им и, считая
себя  инструментом божественного провидения,  со спокойной совестью лишал их
жизни. Хотя внешне Торквемада отличался  скромностью  и простотой  нрава, но
под этой  лицемерной  оболочкой скрывалось неограниченное  честолюбие, жажда
славы и почестей, неуемная страсть к власти.
     Для  методов,   применявшихся   Торквемадой  против  "новых  христиан",
характерен сфабрикованный им в  1491 г.  процесс по делу об убиении "святого
дитяти"  из Ла-Гуардия, процесс, ставший с тех пор своего  рода эталоном для
подобного  рода  провокационных  спектаклей,  периодически  повторявшихся  в
разных  странах и при разных режимах. В июне  1490 г.,  находясь  во  власти
инквизиции, "неохристианин" Бенито Гарсия, подвергнутый пыткам, показал, что
вместе с другими пятью марранами и  шестью иудеями замышлял "заговор" против
христианства. Чтобы обеспечить успех  своим преступным  планам,  заговорщики
будто бы решили убить  некоего христианского мальчика из селения Ла-Гуардия.
Они якобы похитили этого мальчика,  мучили его,  а  затем  вырезали  у  него
сердце, и один из заговорщиков пытался изготовить из него волшебный напиток,
при  помощи которого можно было бы уничтожить инквизицию и все христианство.
Названные  Гарсией "заговорщики"  были арестованы. Подвергнутые  пыткам, они
признались в своих  "преступлениях". 16 ноября 1491 г. все "заговорщики", за
исключением трех, погибших от пыток, были казнены в Авиле, причем иудеи были
сожжены  живьем,  марранов,  п