твенном  расстоянии  друг от  друга можно  было
водрузить столбы и  в то же  время  беспрепятственно  отправлять правосудие,
оставив соответственное место, дабы служители и священнослужители могли  без
затруднения пребывать при всех осужденных.
     Костер  увенчивали солдаты  веры,  коих часть  стояла на  лестнице,  на
страже,  дабы не поднималось больше определенного необходимого числа лиц; но
скопление народа столь увеличилось, что порядок не мог быть соблюден во всем
и,  таким образом, выполнено  было если не то, что надлежало, то хотя бы то,
что возможно было выполнить...
     Засим  приступлено  было  к  казням:  сначала  удушены  были   гарротой
возвращенные,  засим преданы  огню упорствующие,  кои были сожжены заживо, с
немалыми признаками  нетерпения, досады и отчаяния. И,  бросив все  трупы  в
огонь, палачи поддерживали его дровами, пока  окончательно не обратили трупы
в пепел, что совершилось часам к девяти утра".

        ЗАКАТ СУПРЕМЫ.
     В XVIII в. деятельность испанской инквизиции была направлена в основном
на борьбу  с "новшествами", в первую очередь  со  сторонниками  французского
просвещения, английской материалистической философии, французской революции.
Инквизиция  запрещала  и конфисковывала  произведения энциклопедистов  и  им
подобных "подрывателей основ". Как отмечал испанский сторонник просвещенного
абсолютизма Ховельянос, "св. трибунал невозмутимо запрещает  все новое, все,
что  выступает против прошлого,  все, что говорит об эмансипации и свободе".
Однако деятелей просвещенного абсолютизма, правивших Испанией при Карле  III
(1759-1788),  хватило  лишь  на  запрещение  иезуитского  ордена,  а  не  на
ликвидацию инквизиции.  Они  стремились  "реформировать",  "модернизировать"
"священный" трибунал,  лишить его карательных функций, но не сдать на свалку
истории. Сам же Карл III говорил:
     "Испанцы желают  инквизицию,  а  она  меня  не  беспокоит".  Инквизиция
продолжала  действовать,  хотя уже  и  не столь  часто, как  в прежние годы,
бросала еретиков в костер.  Но "священный" трибунал все  еще  представлял из
себя грозную силу.
     Французская революция 1789 г.  была  встречена в  штыки  инквизицией. В
декабре  этого  года  Супрема  особым  декретом  запретила  ввоз  в  Испанию
революционной литературы и осудила французских революционеров за то, что они
"под привлекательной маской защитников  свободы в действительности выступают
против  нее,  разрушая политический  и  социальный  строй и,  следовательно,
иерархию христианской религии... и претендуя построить на развалинах религии
и  монархии  эту   химерическую  свободу,  которую   они  ошибочно   считают
предоставленной природой  всем людям и  которая,  как они нагло  утверждают,
сделала всех людей равными и независимыми друг от друга".
     В 1795 г. инквизиция осудила "Доклад об аграрном законе" Ховельяноса на
том  основании,  что  автор,  требуя  отмены  майоратов,  проповедует  "идеи
равенства в области собственности благ и земли".
     Все это не  помешало инквизиции,  когда  французские войска вторглись в
Испанию,  не  колеблясь  выступить в  поддержку  иностранных  завоевателей в
надежде, что таким образом она сможет удержаться на поверхности.  Инквизиция
осудила  антифранцузское восстание в Мадриде 2 мая 1808  г. как "скандальный
мятеж  невежественных людей",  утверждая,  что  злоба и невежество  ввели  в
заблуждение   неосведомленных   "простаков,   толкнув  их  на  революционные
беспорядки, под покровом патриотизма и любви к монархам".
     Но французы, выступавшие  сами под маской либералов и преобразователей,
не нуждались в  поддержке  ненавистной народу Супремы.  Вскоре после захвата
Мадрида французскими  войсками 4  декабря 1808  г. Наполеон I издал  декрет,
отменявший "священный" трибунал как учреждение, "покушающееся на суверенитет
и   на   гражданскую   власть".  Тем  же   декретом   имущество   инквизиции
конфисковывалось "в пользу испанского государства".
     22  февраля 1813  г. Кадисские  кортесы  90  голосами против 60 в  свою
очередь  запретили деятельность  инквизиции,  передав,  однако,  ее  функции
епископам.  15  марта  папский нунций при  Регентском  совете заявил протест
против  решения  кортесов,  утверждая,  что   оно  нарушает  права  папского
престола, единственной инстанции, могущей решить  судьбу инквизиции. Решение
кортесов  о ликвидации Супремы вызвало сопротивление испанского духовенства,
которое отказалось обнародовать  его с  амвона.  Это  привело  к  тому,  что
кортесы распустили Регентский совет и выслали папского нунция в Португалию.
     Но испанская монархия не хотела расставаться со столь дорогим ее сердцу
детищем Торквемады.  Вернувшись  в Испанию, Фердинанд VII поспешил возродить
Суп-рему. "Из всех христианских королей,- говорил испанский монарх в декрете
о восстановлении инквизиции, опубликованном в  1814  г.,-одни лишь испанские
монархи носят славный  титул "католических  королей" потому, что они никогда
не  допускали   в  своем  государстве  иной  религии,  помимо  католической,
апостолической, римской; этот великий титул служит для меня особым стимулом,
побуждавшим меня употребить все  средства, данные  мне господом богом, чтобы
заслуженно  носить   звание  католического   короля.  Недавние   беспорядки,
шестилетняя война,  истощившая все  мои  провинции, столь же продолжительное
пребывание в  них иностранных солдат,  принадлежавших  к  различным сектам и
почти  поголовно относившихся враждебно  к католической религии, беспорядок,
являющийся неизбежным  результатом подобных несчастий, безучастное отношение
к  религии  в  течение  всего  этого времени,- все  это  в  сильной  степени
способствовало разнузданности страстей, дало возможность скверным людям жить
так,  как   им  хотелось,  и  вызвало  появление  в  Испании  испорченных  и
отвратительных  взглядов, которые  распространены в других государствах... Я
решил, что  при  настоящих обстоятельствах  крайне важно восстановить святой
трибунал  и  дать  ему  возможность действовать  в  том об®еме,  в каком  он
действовал ранее. В этом смысле мною было получено много адресов от ученых и
добродетельных прелатов,  от  корпораций и частных  лиц, занимающих  высокое
положение как в духовном мире, так и в недуховном;
     все они  без исключения заявляют,  что Испания обязана  инквизиционному
трибуналу тем, что в  XVI веке не была заражена тем злом, которое  причинило
столько  несчастий другим европейским  государствам. Инквизиции Испания,  по
мнению  названных  лиц, также обязана славной  плеядой  великих писателей  и
ученых,  тем  блеском,  которым  озарен  путь  святости и  добродетели.  Все
согласны  также  с  тем,   что  главнейшим  средством,   к  которому  прибег
притеснитель   Европы,  чтобы  сеять  семена  продажности,  испорченности  и
беспорядка,  было  запрещение  этого трибунала под  лживым предлогом,  будто
прогресс  и  культура  несовместимы  с  его  дальнейшей  деятельностью.  Так
называемые общие и чрезвычайные кортесы руководились теми же мотивами, что и
чужеземный  притеснитель, когда  они  отменили этот  трибунал,  беспорядочно
прибегнув к голосованию конституции к крайнему  огорчению народа. Вот почему
меня усиленно и  неустанно просят о  скорейшем восстановлении инквизиции..."
Лозинский С. Г. История инквизиции в Испании.
     Фердинанд создал специальный орден для инквизиторов. 14  апреля 1815 г.
он  нанес визит "священному"  трибуналу,  присутствовал  на  его  заседании,
подписал   приговоры   инквизиции,  посетил  тюрьму  и  изволил   вместе   с
инквизиторами откушать.
     В  1820  г. вспыхнула  в Испании  буржуазная  революция, восстановившая
конституцию  1812   г.   Возмущенный  народ  по  всей  стране   нападал   на
инквизиционные трибуналы,  громил и сжигал их.  9 марта напуганный Фердинанд
поспешил отменить  инквизицию. Теперь  в  декрете  по  этому  вопросу король
утверждал прямо противоположное тому, что он провозглашал в 1814 г.:
     "Принимая   во   внимание,   что  трибунал  инквизиции  несовместим   с
конституцией монархии, выработанной в 1812 г. в Кадисе, вследствие чего он и
был  отменен после  продолжительного  и  всестороннего обсуждения  общими  и
чрезвычайными кортесами, согласно декрету 22 февраля 1813 г.; принимая также
во  внимание  постановление хунты,  которую призвал к жизни сегодня изданный
мною  декрет,  и в  согласии с  мнением  этой  хунты  я  приказал, чтобы  от
сегодняшнего  дня  названный  выше  трибунал считался упраздненным  на  всем
протяжении  монархии,  а  вместе  с ним должна исчезнуть также и Супрема;  я
распорядился также, чтобы немедленно  были  выпущены  на  свободу  все лица,
томящиеся в инквизиционных тюрьмах по обвинению в политических и религиозных
преступлениях,  и чтобы все  дела  относительно религии поступили в  ведение
епископов, были  распределены  по  соответствующим  епархиям,  рассмотрены и
решены епископами в согласии с декретом чрезвычайных кортесов". Лозинский С.
Г. История инквизиции в Испании.
     Восстановленный три года  спустя с помощью  французских штыков  в своих
прежних  правах, этот гнусный и лживый монарх  вновь  воскресил  инквизицию,
правда, на этот раз под новой вывеской - "хунт по делам веры", возглавляемых
епископами.
     Хунты  по  делам веры весьма энергично  выполняли  свои  инквизиторские
обязанности  в духе  "славных"  традиций  Торквемады.  На их  совести  - два
последних  аутодафе  в  Испании,  оба были  совершены  в  1826  г.  7  марта
указанного  года отлученный  от церкви масон Антонио Каро был  по  приговору
королевского суда публично  повешен и  затем четвертован  в Мурсии. 26  июля
погибла на эшафоте последняя  жертва инквизиции - школьный  учитель  Каэтано
Риполь. Участник освободительной войны  испанского народа против  Наполеона,
Риполь  попал в плен и  несколько  лет провел в заточении во  Франции. После
падения Наполеона  он  вернулся  на родину, где  в  небольшом местечке  близ
Валенсии открыл начальную школу. Инквизиция арестовала Риполя, обвинив его в
том, что он запрещал своим ученикам  посещать церковь, молиться, причащаться
и исповедоваться. На допросах Риполь заявил, что верит в бога, но не считает
себя  католиком и отрицает за инквизицией право судить его.  В течение  двух
лет  инквизиторы  добивались от  него отречения и  "примирения"  с церковью.
Риполь, однако, мужественно отстаивал свои взгляды.  Инквизиционный трибунал
об®явил его еретиком, "отторг" от церкви и передал его дело "светской  руке"
-  королевскому  суду,  который  приговорил  учителя  как  "упорствующего  и
злобствующего  еретика"  к  конфискации  имущества,  смертной  казни   через
повешение и к символическому сожжению. Последнее выразилось в том, что после
казни труп Риполя был  брошен в кадушку, разрисованную языками  пламени, и в
таком виде захоронен на "неосвященной" земле.
     Аутодафе  над  Каэтано  Риполем  и  его  казнь  состоялись  на одной из
площадей  Валенсии.  Монахи, сопровождавшие осужденного на  эшафот, пытались
вырвать  у  него  отречение  обещанием  отмены  смертной  казни,  но  Риполь
предпочел виселицу сделке со своей совестью.
     Это   последнее   преступление  испанской  инквизиции   вызвало   волну
возмущения  во  всем  цивилизованном  мире,  что  заставило  Фердинанда  VII
распустить  хунты  по  делам  веры.  Но   инквизиция   продолжала  формально
существовать.  Только  после  смерти  Фердинанда  она  была  окончательно  и
навсегда отменена в Испании. Это произошло 15 июля 1834 г.
     Так бесславно закончила свои дни испанская инквизиция, преступная длань
которой простиралась не только на Испанию, но и на ее владения - Нидерланды,
Сицилию,  Неаполь,   Милан,  Филиппины.  На  протяжении  трех  столетий  она
действовала  в  Испанской  Америке,  но об  этом  мы  расскажем  читателю  в
следующей главе.
     Сколько  же  людей загубила  Супрема?  Первым, кто попытался подсчитать
число ее жертв, был Хуан Антонио Льоренте. Вот приводимые им данные: сожжено
живьем  31912 человек, сожжено в  изображении  17659,  приговорено к  другим
видам наказания 291450, всего - 341021
     человек. Льоренте X. А Критическая история испанской инквизиции.
     Церковники и  их сторонники всячески  поносили  Льоренте  за эти цифры,
утверждая,  что  они преувеличены,  ничем  не  подтверждены.  Действительно,
Льоренте не дает разбивки по годам, не указывает всех использованных
     источников. И это естественно, ибо свои труд он заканчивал, находясь  в
эмиграции в Париже и не имея под рукой необходимой документации. Характерно,
однако, что ни один из противников Льоренте не решился сделать свой подсчет,
чтобы противопоставить его трагическому балансу автора "Критической  истории
испанской инквизиции".
     Известны еще  два подсчета,  которые незначительно расходятся с данными
Льоренте.  Испанский  историк Хоакин  дел  Кастильо-и-Магоне  в  своем труде
"Трибунал инквизиции",  изданном в  Барселоне в 1835 г., дает цифры жертв  с
разбивкой  на  генеральных  инквизиторов  (их  было  всего  41),  начиная  с
Торквемады  до  Херонимо Кастельон-и-Салас (1818).  Общий  итог  его  таков:
сожжено живьем  36212 человек,  сожжено  в изображении  19790, приговорено к
другим  видам наказания 289 624, всего -  345  626 человек.  Лозинский С. Г.
История инквизиции в Испании.
     X. Амадор дель Риос уточнил эти цифры сорок  лет спустя: сожжено живьем
28540  человек, сожжено в  изображении  16520, приговорено  к  другим  видам
наказания 303840, всего - 348900 человек.
     Следует  отметить, что  как Кастильо-и-Магоне, так и  Амадор дель  Риос
свои таблицы подкрепляют ссылкой на многочисленные архивные источники, а так
как  их цифры почти совпадают  с данными Льоренте,  напрашивается вывод, что
подсчеты последнего были обоснованны.
     Современные  исследователи  отказались   от  подобных  подсчетов.  Ведь
насколько  бы полными  они ни были,  они все же не  отразят всего  того зла,
которое принесла инквизиция населению Испании на протяжении своей 350-летней
кровавой деятельности.
     Испанская  инквизиция умерла, но и поныне  в  Испании имеются  адвокаты
инквизиции,  для  которых  эталоном  христианских доблестей был  и  остается
генеральный инквизитор Томас Торквемада.
     Но  мы  знаем  и  другую  Испанию,  "Испанию людей,  боровшихся  против
инквизиции, приносивших в жертву свою жизнь за свободу народа".
     Этой -  другой, подлинно  народной и  прогрессивной Испании принадлежит
будущее.

        КОСТРЫ В КОЛОНИАЛЬНОЙ АМЕРИКЕ.
        КОНКИСТА И ИНКВИЗИЦИЯ.
     В "классических" книгах по истории инквизиции клерикальных и буржуазных
авторов  лишь мельком,  да  и  то  не всегда,  упоминается ее деятельность в
колониях. И это вполне понятно.
     Пожалуй, нигде  не проявлялся  с такой выпуклостью "священный" характер
инквизиционных  трибуналов, их  "цивилизаторская"  миссия,  их  "жертвенная"
борьба  за пресловутые  "христианские ценности",  как  в колониях,  где  эти
трибуналы  служили  надежным  подспорьем  колониального  гнета  и  интересам
эксплуататоров.
     Новый Свет был открыт Колумбом в 1492 г. в самый разгар инквизиционного
террора в  Испании. Это открытие сулило,  да и  принесло,  испанской  короне
баснословные богатства.  Казалось,  и так  утверждали льстецы-богословы, что
всевышний подарил католическим королям Новый Свет в награду за их неустанные
труды по преследованию еретиков. Ведь  в  жизни ничего случайного не бывает,
ни  один  волос не падает  с головы человека без  ведома господа,  как  учат
теологи. Бог,  утверждали они, все  видит,  все знает, он  мудр  и всемогущ.
Подарив  Западные  Индии, как окрестили испанцы свои  заокеанские  владения,
католическим королям Испании, он тем самым доказал,  что инквизиция мила его
сердцу,  иначе  этот  небесный  дар,  конечно,  достался  бы  не  им,  а  их
соперникам.
     Завоевав Западные  Индии, испанская корона ни на секунду не сомневалась
в необходимости и там  бороться против "еретической скверны" с помощью столь
близкого ей богоугодного репрессивного органа - инквизиции.
     На первых порах функции инквизиторов выполняли монахи, сопровождавшие в
разбойничьих походах захватчиков-конкистадоров, и первые епископы конкисты.
     7  января   1519  г.  генеральный  инквизитор  Испании  Алонсо  Манрике
официально уполномочил первого испанского  епископа в Америке Алонсо Монсо и
вице-провинциала  доминиканского  ордена  Педро  де   Кордобу  выполнять  по
совместительству обязанности  "апостолических инквизиторов  во всех городах,
селениях  и  местах  островов Моря-океана", (Так  вначале  испанцы  называли
открытые ими земли) поручив им назначать нотариусов, приставов, следователей
и других чиновников, необходимых для организации "святого дела".
     По  мере того  как расширялись испанские  завоевания  в  Новом Свете  и
организовывались  новые  административные единицы,  а соответственно и новые
епархии, их руководители-епископы и  другие церковные иерархи в свою очередь
наделялись правами инквизиторов.
     Эта  так  называемая   примитивная  эра  в  деятельности   колониальной
инквизиции, соответствующая периоду  конкисты, завершается  в 1569 г., когда
создаются в заморских  владениях Испании отдельные "священные"  трибуналы во
главе  с особо назначенными  короной  и  церковными  властями инквизиторами,
уполномоченными творить суд и расправу над еретиками.
     Во время  конкисты завоеватели и сопровождавшие их церковники  - они же
по  совместительству   инквизиторы   -  столкнулись  с   совершенно   новой,
неожиданной для них проблемой.  Довольно быстро они убедились, что  открытые
Колумбом земли вовсе не были Индией или сказочным Катаем (Китаем), а индейцы
вовсе  не  обитатели этих азиатских стран. Если же местные обитатели не были
азиатами, то кем тогда они были? Такими же людьми,  как и испанцы-христиане?
Но ведь  эти существа ходили нагишом и поклонялись  идолам. Значит,  хотя бы
исходя из  этого, приравнять их  к  испанцам никак нельзя было! Имели ли они
вообще  "душу"?  Следовало ли  считать  их грешниками  или безответственными
младенцами?  А может быть, они вообще не были людьми, хотя внешне и походили
на них? Наконец, откуда они взялись, как появились на свет?
     Испанские  богословы лихорадочно листали Библию  и труды  отцов церкви,
пытаясь  найти  в  них  какой-либо  намек  на  Новый  Свет  и  его  странных
обитателей,  который  позволил бы  дать  ответ  на бесчисленные  вопросы. Но
вразумительного  ответа  не  получалось.  Одни  церковники  утверждали,  что
индейцы происходят от  Каина, убившего Авеля,  другие, что они потомки Хама,
сына  пророка Ноя, проклятого отцом  за дерзость... Были  и такие богословы,
которые утверждали, что индейцы вовсе не люди, а животные.
     О  разнобое, который  существовал  в  этом  вопросе,  можно  судить  по
следующим двум диаметрально  противоположным высказываниям, одно из  которых
принадлежит  хронисту  Овиедо-и-Вальдесу,  другое -  хронисту  Бертоломе  де
Лас-Касасу.  Первый писал в своей  "Всеобщей и  естественной истории Индии",
изданной в Севилье в 1535  г.: "Индейцы по своей природе  ленивы и  порочны,
меланхоличны, трусы и вообще бессовестные лжецы. Их брак лишен таинства, это
святотатство.  Они идолопоклонники,  развратники и занимаются мужеложеством.
Их  главная забота - жрать,  пить, поклоняться своим  истуканам  и совершать
животные  бесстыдства.  Что  можно ожидать  от людей,  черепа которых  столь
тверды, что испанцы должны оберегаться в сражениях с ними, не бить их мечами
по голове, так как мечи тупеют от этого?"
     Приблизительно в то же самое время Лас-Касас писал:
     "Бог  сотворил этих  простых  людей без пороков  и хитрости.  Они очень
послушны и  преданны собственным господам и христианам,  которым служат. Они
исключительно   послушны,  терпеливы,  миролюбивы,   добродетельны.  Они  не
драчуны, не мстительны, не злопамятны,  не  мелочны. Кроме того