®единены,
как немецкие и итальянские,  и не  так были  отрезаны  от деревни;  они были
также  защищены от сеньеров...  Даже  в  Тулузе,  резиденции могущественного
графа,  управляли  независимый  магистрат и свободный  комитет  горожан... В
таком цветущем состоянии была южная Франция от Альп до Пиренеев".
     Именно  в  городах   этой   "обетованной  земли"  получили   наибольшее
распространение  различные  еретические  учения,  в  первую  очередь  учение
катаров,  на  подавление  которых  официальная церковь мобилизовала все свои
могущественные силы...
     Термин "катары" появляется в первой половине XI в. Вскоре он становится
синонимом  еретика вообще.  Об учении катаров с  достоверностью нам мало что
известно. Их писания были почти полностью  уничтожены церковниками.  Что  же
касается церковных  источников,  то  в них больше  клеветы  и  вымысла,  чем
достоверных  фактов. Если судить только по ним, то приходится сделать вывод,
что папство  осуждало  ереси, не имея точного представления о их содержании.
Католический  богослов Шэннон, изучавший  папские  источники, относящиеся  к
средневековым ересям,  отмечает, что они дают только "крайне схематическое и
неудовлетворительное" представление о еретических учениях этого периода.
     Судя по  тем скудным данным, которыми мы располагаем, катары  выступали
против официальной церкви с  позиций первоначального христианства. Некоторые
черты их учения напоминали манихейство, поэтому церковники именовали катаров
неоманихеями.  Как и последние,  катары  считали, что добро  (бог  -  творец
невидимого, идеального  справедливого мира) и зло (дьявол -  создатель всего
материального) являются извечными  началами. Тело  создано дьяволом,  в нем,
как в темнице, заключена душа, творение бога.
     Катары  считали, что  все зло  на  земле  -  всякого рода  притеснения,
несправедливости,  социальное  неравенство -  вызвано дьяволом,  а  так  как
церковь  оправдывала господствующий несправедливый  строй,  то  она являлась
пособницей и соучастницей преступлений князя преисподней. Катары делились на
наставников  - "совершенных" и просто  верующих. Первые  должны были  являть
собой  пример евангельских добродетелей. Они отрицали частную собственность,
не признавали церковной обрядности, культа и иерархии,  выступали за строгое
соблюдение обета целомудрия.
     Праведный образ  жизни "совершенных", контрастирующий  с  разнузданными
нравами, страстью к обогащению, свойственными церковникам, был лучшей формой
наглядной агитации в пользу нового вероучения. Новая  ересь, возрождавшая на
практике идеалы первоначального христианства, привлекала городских плебеев и
крестьян, искавших избавления от непосильных феодальных  повинностей. Катары
обязывались  не убивать, не  лгать,  воздерживаться от клятв. При посвящении
они  давали еще  одно важное  обязательство: не отрекаться от своей веры "из
страха  воды, огня или любого другого  вида наказания".  Попав в  руки своих
противников, они мужественно отстаивали свои взгляды и спокойно всходили  на
костер.
     Рядовым  катарам,  "верующим",  было  дозволено  пользоваться  мирскими
благами, сохранять семью и собственность, однако "спастись", обрести царство
небесное   они  могли  лишь,  перейдя  в  разряд  "совершенных".  Для  этого
"совершенные" совершали обряд "утешения" (consolomentum) над "верующими".
     "Совершенных" даже  в  период наибольшего влияния катаров насчитывалось
всего  около  4  тыс.  человек,  но  это  были подлинные  вожаки,  фанатики,
оказывавшие огромное влияние на своих последователей.
     Когда  началась  борьба  с катарами, церковники  с особым  ожесточением
преследовали  "совершенных",  уничтожение  которых  лишало  рядовых  катаров
"утешения", а значит, и "спасения".
     Наряду с катарами большое распространение во Франции, Швейцарии, Италии
получило вальденское  учение,  основателем которого  был лионский купец Пьер
Вальдо, находившийся под влиянием Арнольда Брешианского. Первая  вальденская
община возникла в 1176 г., ее участники вначале были известны  как "лионские
бедные".
     Церковь  опасалась  еретиков  в первую очередь  потому,  что  их учение
привлекало народные низы. По свидетельству современников, Монеты из Кремоны,
"среди  бедняков  было  много таких,  которые  умирали  с  голода  и которых
приводили  в  ужас и  возмущение  несметные богатства  церкви. С напряженным
вниманием и с внутренним  волнением слушали они "слово божье", исходившее из
уст еретиков, требовавших отказа церкви  от мирских наслаждений и возврата к
временам,  когда   бедность  считалась  величайшей   добродетелью.   Что  же
удивительного  в том,  что городская  голь  шла в  секту  катаров  и  другие
еретические секты и  пополняла  их  ряды  свежими  силами".  Лозинский С. Г.
История папства.
     На юге Франции,  в Лангедоке, новых еретиков поддерживало и дворянство,
не желавшее уступать свои права и  вольности  церковным иерархам.  Церковная
иерархия,  претендовавшая  на  львиную долю  доходов от торговли и ревностно
накапливавшая  сокровища,   вызывала   возмущение  также   ремесленников   и
торговцев.  Катары, осуждавшие  тунеядство  церковников и призывавшие  их  к
отказу от мирских богатств, находили поддержку во всех слоях общества.
     Вот  почему  попытка  церковников  расправиться  с  катарами  "мирными"
средствами - отлучениями и анафемой (что не  исключало и физической расправы
над ними) - не приносила желательного  результата.  Напрасно  громили  их  в
своих проповедях  преданные  папскому престолу  проповедники,  напрасно этих
"новых   манихеев"  отлучали  вселенские   и  поместные  соборы.   Число  их
сторонников  непрестанно  росло. Шэннон  пишет по  этому  поводу: "Политика,
основанная  на  предпосылке,  что  большинство  еретиков   были  простаками,
впавшими в ересь по неведению, и  что проповедь верного учения церкви быстро
образумит их  и  вернет к вере их отцов,  была осуждена на провал, ибо  опыт
показал  необоснованность  этих  надежд.  Определенные   действия   папства,
направленные на преодоление пороков церковной  иерархии и клира в зараженных
ересью районах, совершались слишком  поздно и в  ничтожных  масштабах, чтобы
помочь беде".
     Еще  Бернар  Клервоский настойчиво ратовал  за  физическое  истребление
непокорных еретиков при помощи светской власти.
     По Бернару,  церкви  следует отыскивать и изобличать еретиков,  а по ее
указанию  светской власти их  уничтожать.  Если  светская власть  повинуется
велениям церкви по борьбе с  еретиками, то  она тем самым признает над собой
главенство церкви и папского престола.
     Требуя от  светской  власти преследования еретиков, Бернар одновременно
отстаивал  право  папского  престола  владеть обоими  мечами  -  духовным  и
материальным.  Хотя  папа  уступает второй  из них светской  власти, он,  по
словам Бернара, сохраняет за собой право использовать его там и тогда, где и
когда сочтет это нужным.
     Как следует из программы Бернара, принятой на вооружение средневековыми
папами,  преследование   еретиков  являлось  одним  из  непременных  условий
подчинения светской  власти папству. Это помогает  уяснить место  и значение
будущей инквизиции  в общей политике папского престола. Создавая инквизицию,
папство надеялось, в частности, использовать  ее для упрочения своих позиций
по отношению к светской власти.
     Первая  попытка мобилизовать церковь  на  искоренение ереси,  пустившей
глубокие корни в Лангедоке, путем массового истребления вероотступников была
предпринята папой Александром III на III Латеранском соборе в 1179 г.  Кроме
обычных уже в таких случаях анафем  в адрес  вероотступников,  собор впервые
об®явил крестовый поход против них.  Собор обещал  отпущение  грехов на  два
года всем участникам похода и "вечное спасение" тем, кто погибнет в борьбе с
еретиками.   Руководство   этим  походом   было  поручено   аббату   Генриху
Клервоскому,  возведенному  по этому случаю  в  кардинальское  звание.  Этот
первый поход  против альбигойцев (так стали именовать  одну  из ветвей ереси
катаров  и  прочих  еретиков, твердыней  которых  в Лангедоке  был г. Альби)
привлек   сравнительно  небольшое  число  участников.  Опустошив   несколько
областей Лангедока, воинство Генриха раз®ехалось по домам, а он сам вернулся
в Рим участвовать (вследствие смерти Александра III) в избрании нового папы.
     Им  стал  Луций  III  (1181-1185),  такой же сторонник  беспощадных мер
против еретиков,  каким был и его предшественник. Новый папа созвал  собор в
Вероне  в  1184  г.,  на  котором  огласил  буллу  об  искоренении различных
еретических  учений (Ad  abolendam  diversarum  haeresum  pravitatem). Булла
предписывала  епископам   подвергать  еретиков  высылке,  конфисковывать  их
имущество  и  осуждать  их на "вечное  бесчестие".  Она  призывала  очистить
католические кладбища от якобы осквернявших их останков еретиков. Хотя булла
и  не  призывала  к  физическому  истреблению  вероотступников, она  все  же
преследовала  именно   эту   цель.   Подразумевалось,  что  еретики   окажут
сопротивление булле, превратившись тем самым в бунтовщиков, а это даст повод
светским  властям  истребить  их. Веронский  собор одобрил буллу Луция  III,
которому   удалось  также   заручиться  поддержкой   императора  Фридриха  I
Барбароссы,  обещавшего  выполнять  указания  папских  легатов  по борьбе  с
вероотступниками. Стали  преследовать еретиков  и в  Арагонском королевстве.
Булла  Луция  III,  как  и  решения  Веронского  собора, служила  "законным"
основанием различным  монархам и  епископам для  грабежа еретиков под  видом
искоренения ереси.
     В 1194 г. правителем графства тулузского, расположенного на  территории
Лангедока,  стал Раймонд VI,  относившийся с  большой симпатией к  катарам и
оказывавший им покровительство. Не располагая  поддержкой  светских властей,
местная  католическая иерархия  была  не  в  состоянии  успешно  бороться  с
катарами.  Требовались более  энергичные  действия,  чтобы  покончить с этой
опасностью.  Их мог предпринять  только решительный  и фанатично настроенный
папа. Именно таким оказался Иннокентий III избранный  на папский  престол  в
1198 г.
     Родом из  графской  семьи,  обладавшей  обширными земельными владениями
близ Рима, Иннокентий III получил высшее образование в Болонском и Парижском
университетах.  Результатом  его  схоластических   штудий   был  трактат  "О
презрении к миру и  о бедственном  состоянии человека", в котором он пытался
доказать,  что все классы феодального  общества в  равной мере  страдают  за
первородный  грех. Весьма  реалистическое описание страданий эксплуатируемых
феодалами крестьян показывает, что автор хорошо был знаком с окружавшей  его
действительностью.  Он   писал:   "Холоп   вечно   служит,  терпит   угрозы,
обременяется барщиной, удручается побоями,  лишается своего достояния;  если
нет  у  него  своего  добра,  то  его  принуждают приобретать,  а  если есть
какое-либо имущество,  то  его у него отнимают.  Виноват господин - холоп за
него отвечает, а виноват холоп - пеня с него идет в карман господину". Герье
В. И. Папа Иннокентии III.- Книга для чтения по истории средних веков.
     Иннокентий III  проявил себя как  сторонник крайних притязаний папства.
Об  этом  он  дал знать  при своем посвящении  в папы, избрав для  проповеди
библейский текст:
     "Смотри, я поставил тебя в  сей день  над  народами и  царствами, чтобы
искоренять  и  разорять,  губить и  разрушать,  созидать  и насаждать". Себя
Иннокентий  именовал  "царем царей  -  владыкой владык, священником  во веки
веков  по чину  Мельхиседека". Это он является изобретателем нового папского
титула - "наместника Иисуса Христа на земле".
     Став  папой  в  38-летнем  возрасте,   Иннокентий  III  развил  кипучую
деятельность, цель которой была превратить папский престол в вершителя судеб
всего христианского мира. Он заключал союзы с  монархами, отлучал неугодных,
интриговал,  увещевал, взывал, агитировал, рассылая  ежегодно сотни посланий
церковным   иерархам   и   светским   государям;  его   легаты,   облеченные
неограниченными полномочиями, терроризировали многие районы Италии, Германии
и Франции. Короли Англии, Арагона, Болгарии и Португалии признавали себя его
вассалами.
     Иннокентий  III  был  инициатором  4-го  крестового  похода,  участники
которого  вместо  "освобождения  гроба  господня"   опустошили  христианскую
Византию,  захватили и  разграбили Константинополь  (1204).  Иннокентий  III
одобрил в 1202 г.  создание ордена меченосцев и благословил их на завоевание
Ливонии, а в 1215г. призвал немецких рыцарей к крестовому походу на пруссов.
Наконец, это он отдал приказ  приступить  к новому  крестовому походу против
альбигойцев,   положив  начало   массовому  и  систематическому  уничтожению
верующих, религиозные  взгляды  которых расходились с  официальной доктриной
церкви. Многие исследователи именно его считают основателем инквизиции.
     Вступив  22  февраля 1198 г. на престол,  Иннокентий  III уже в  апреле
направляет  во  Францию эмиссаров  Рэнье  и  Ги с  полномочиями организовать
преследование катаров. В инструкции им папа приказывал: "Употребляйте против
еретиков  духовный меч отлучения, и  если  это не поможет,  то  употребляйте
против них  железный меч".  Однако  папским  эмиссарам  не удалось  добиться
каких-либо существенных успехов, так как светские власти явно препятствовали
их деятельности. В 1202  г. папских эмиссаров заменили цистерцианские монахи
Петр Кастельно  и Арнольд Амальрик, которым  было дано полномочие "разрушать
повсюду,  где были  еретики,  все,  подлежащее разрушению, и насаждать  все,
подлежащее насаждению". Им в помощь были направлены проповедники из Испании,
среди  которых  выделялся своим рвением августинский монах Доминик де Гусман
(1170-1221), будущий основатель ордена  доминиканцев. Папские легаты обещали
сеньорам и французскому  королю  за участие  в  репрессиях  против  еретиков
имущество последних и прощение  всех грехов. В  личном послании французскому
королю   Филиппу-Августу   папа   призывал  его  поднять   меч  на  "волков,
опустошающих стадо господне".
     Преданные папскому престолу монахи, подражая своим противникам, босые и
в  лохмотьях  бродили  по  Лангедоку,  призывая  население  к  расправе  над
еретиками.  Однако их усилия не приносили результатов. Французский король не
решался вторгнуться во владения графа Тулузского, а местное население хотя и
не  препятствовало  выступлениям  папских  агентов,  но и  не  оказывало  им
активной поддержки. Папские  легаты приходили в отчаяние. Петр де  Кастельно
говорил: "Я знаю, что  дело Христа не преуспеет в  этой  стране до тех  пор,
пока один из нас не пострадает за веру". Покровский М. Средневековые ереси и
инквизиция. Его слова оказались пророческими.
     Кастельно  отлучил графа Раймонда от церкви за нежелание сотрудничать в
преследовании еретиков. В ответ один из  приближенных Раймонда убил папского
легата.  Это случилось  15  января 1208 г., а  уже 10  марта  Иннокентий III
обратился  с  поджигательским  посланием  к  верующим  христианского   мира,
призывая  к  мщению,  к  крестовому  походу  против  графа  Раймонда  и  его
подданных.  В послании  папа писал:  "Об®являем по сему свободными от  своих
обязательств всех, кто связан с графом  Тулузским феодальною присягою, узами
родства или какими  другими,  и  разрешаем всякому католику, не нарушая прав
сюзерена  (то есть  французского короля),  преследовать  личность сказанного
графа,  занимать  его  земли  и  владеть ими.  Восстаньте,  воины  Христовы!
Истребляйте  нечестие  всеми  средствами,  которые  откроет вам бог!  Далеко
простирайте ваши руки и бейтесь бодро с распространителями ереси;
     поступайте с ними  хуже, чем с сарацинами, потому что они сами хуже их.
Что касается графа Раймонда... выгоните его и его сторонников из  их замков,
отнимите  у них  земли  для того,  чтобы правоверные католики  могли  занять
владения  еретиков".  Покровский  М.   Средневековые  ереси  и   инквизиция.
Иннокентий  пытался об®яснить, почему "всемогущий" бог нуждается в  воинстве
для  расправы с еретиками. "Помните, что  ваш  создатель,  сотворив  вас, не
нуждался в  ваших  услугах. Но  хотя он прекрасно может  обойтись  без вашей
помощи  и  теперь,  все же ваше  участие  поможет  ему действовать с большим
успехом, так же как ваше бездействие ослабит его  всемогущество". Участникам
похода папа обещал не только прощение грехов, но и нечто более существенное:
освободить от уплаты процентов по долгам, пока они будут участвовать в войне
с еретиками.
     На этот раз  Иннокентию III удалось собрать в Северной Франции армию из
всевозможных авантюристов,  охочих до  чужого добра, во  главе  с Симоном де
Монфором. Не  решаясь  на войну  с  Монфором  или  рассчитывая обмануть его,
Раймонд проявил  раскаяние: по требованию папского  легата  он сдал  без боя
крестоносцам семь  важнейших  крепостей  и  обещал  выполнять все требования
Иннокентия  III.  Его  заставили  явиться в  Сен-Жиль,  город, где  был убит
Кастельно, и предстать обнаженным  до пояса  перед папским  легатом, который
встретил его в  окружении епископов и при большом стечении народа на паперти
местного собора.  Легат петлей  надел на шею Раймонда епитрахиль и ввел  его
как бы на поводу в собор,  в то время как присутствовавшие били прутьями  по
плечам и спине кающегося вельможу. У алтаря ему дали прощение, вслед за этим
заставили спуститься в склеп и поклониться гробнице Петра де Кастельно, душа
которого,  как утверждали церковники,  "возликовала", узрев  такое  унижение
своего заклятого врага.
     Теперь сопротивление крестоносцам в Лангедоке возглавил племянник графа
Раймонда   -   Роже.  Против   него  двинулось  из.  Лиона  огромное  войско
крестоносцев из  20 тыс.  всадников и 200 тыс. пеших  воинов,  напутствуемое
очередным  посланием  кровожадного Иннокентия  III. "Вперед,  храбрые  воины
Христа! Спешите  навстречу  предтечам Антихриста  и  низвергните  служителей
ветхозаветного  змия. Доселе  вы,  быть  может,  сражались из-за  преходящей
славы, сразитесь  теперь  за  славу вечную.  Вы  сражались  прежде  за  мир,
сражайтесь теперь  за бога. Мы  не обещаем вам  награды  здесь, на земле, за
вашу службу богу с оружием в руках; нет, вы войдете в царство небесное, и мы
уверенно обещаем вам это".
     Сея  по  дороге  смерть  и  не  встречая  решительного сопротивления со
стороны катаров  (им было запрещено  убивать), крестоносцы захватили один из
их укрепленных пунктов - г. Безье, сожгли его  и вырезали всех  его 60  тыс.
жителей.  Когда крестоносцы  спрашивали папского легата Арнольда  Амальрика,
как отличать еретиков от правоверных католиков, тот отвечал: "Бейте их всех,
господь узнает своих!"
     Симон де Монфор проявлял к своим жертвам не меньшее "милосердие". Он не
щадил даже тех, кто выражал желание вернуться в католицизм. Приказав казнить
одного такого  отступника, Монфор заявил: "Если  он лжет,  это  ему послужит
наказанием за обман, а  если говорит правду, то он искупит этой казнью  свой
прежний грех".
     Вслед  за  Безье  настал  черед Каркассона, где  Роже сосредоточил свои
главные  силы. Крестоносцы осадили город, в котором укрылись тысячи людей из
окрестных  селений.  Каркассон  был   хорошо  укреплен.  Крестоносцы  решили
действовать хитростью. Они предложили Роже начать переговоры о мире, а когда
он  явился в их лагерь, предательски схватили его и  вскоре об®явили, что он
"умер  от  дизентерии".  Оставшись  без  вождя,  осажденные  приняли условия
крестоносцев:  покинуть  город  -  мужчины  в штанах,  женщины  в  рубашках.
Ворвавшись в Каркассон, "храброе христианское воинство" разграбило город.
     Обо  всех  злодеяниях крестоносцев  рассказывают  сами  участники  этих
злодеяний. Отрицать приводимые факты  клерикальные историки не в  состоянии.
Зато  они