дием  к истине,  об®яснил достопочтеннейшему отцу инквизитору Флоренции,
насколько   необходимым  казалось   мне   по   долгу   совести   говорить  о
вышеупомянутом  месте  книги  Иисуса;  я  обратил  его внимание на  то,  что
следовало  бы обуздать  некоторых  дерзких людей,  учеников  вышеупомянутого
Галилея, о которых мне  говорил  достопочтенный отец, брат Фердинанд Ксимен,
регент церкви Санта Мария Новелла, сообщив, что некоторые из них высказывают
следующие  три положения: бог  является не субстанцией, но  акциденцией; бог
чувствует, ибо он имеет божественные чувства;
     чудеса,  совершенные по  общему  мнению святыми,  не являются  поистине
чудесами.
     После этих событий отец маэстро, брат Никколо Лорини, показал мне копию
одного  письма,  написанного вышеупомянутым  синьором Галилео Галилеем  отцу
Бенедетто Кастелли, бенедиктинскому монаху и профессору математики в Пизе, в
котором,   как   мне  показалось,  содержится   учение,  неблагонадежное   с
богословской точки  зрения;  и  так как  копия этого  письма была доставлена
господину  кардиналу  святой Цецилии,  то  мне нет  нужды доставлять другую.
Итак, я сообщаю  настоящему  святому судилищу,  что общая молва говорит, что
вышеназванный  Галилей высказывает  следующие  два положения:  Земля  в себе
самой  целиком  движется  также ежедневным  движением;  Солнце  неподвижно,-
положения, которые, на  мой взгляд, противоречат священному писанию, как его
толкуют святые отцы, и, следовательно,  противоречат вере,  которая  требует
считать  истинным  все  то,  что  содержится  в писании.  Больше мне  нечего
сказать".
     На  вопрос, откуда  он  знает,  что Галилей преподает и  придерживается
мнения,  что  Солнце неподвижно, а Земля  движется, и  узнал  ли он  это  от
кого-нибудь, и от кого именно.
     Ответил: "Я уже говорил, что об этом всюду ходили  слухи; кроме того, я
слышал от монсеньора Филиппа  де Барди,  епископа Кортонского, во время  его
пребывания здесь,  а  также во Флоренции, что Галилей считает вышеупомянутые
положения истинными. Монсеньор добавил,  что ему кажется это очень странным,
так  как эти положения не  согласованы  с писанием. Далее,  я слышал  это от
одного  флорентийского  дворянина  Аттаванти,  приверженца Галилея,  который
сказал мне, что вышеупомянутый Галилей  истолковывал священное писание таким
образом, что  устранялись противоречия  с его мнением; имя этого дворянина я
не помню; не знаю также, где он живет. Я знаю наверное,  что он бывает часто
в церкви  Санта Мария Новелла во Флоренции, носит одежду священнослужителя и
на  вид имеет лет 28-30, он смуглолиц, с каштановой бородой, среднего роста,
с  тонкими  чертами лица.  Об этом он говорил  мне прошлым летом, примерно в
августе месяце, в приходе Санта Мария Новелла в келии брата Фернандо Ксимена
в связи  с тем, что Ксимен упомянул, что я в недалеком будущем буду читать о
чуде стояния Солнца проповедь, на которой Ксимен собирался присутствовать. Я
также прочел это учение в  одной напечатанной в Риме книге, которая трактует
о солнечных пятнах и  которая  выпущена упомянутым Галилеем. Ее мне дал отец
Ксимен".
     На вопрос: "Кто тот священнослужитель собора,  которого ученики Галилея
убеждали публично держать речь, направленную против наставления, которое он,
дающий показания,  публично же изложил;  и кто те ученики, которые  обратили
эту просьбу к упомянутому священнослужителю?"
     Ответил:  "Проповедник  Флорентийского  собора,  к которому  обратились
ученики  Галилея,  чтобы  он произнес  проповедь  против  наставления,  мною
преподанного,- это один иезуитский священник из Неаполя, имени которого я не
знаю;  я знаю об этом не от самого проповедника, потому что с ним  я никогда
не  говорил;  об  этом  мне сообщил  иезуит  отец  Эммануил  Ксимен;  с  ним
советовался упомянутый проповедник, которому он  и отсоветовал выступать; не
знаю я также,  кто  те  ученики  Галилея,  которые  просили  проповедника  о
вышеуказанном".
     На вопрос: "Говорил ли когда-нибудь с упомянутым Галилеем?"
     Ответил: "Я его даже не знаю в лицо".
     На вопрос: "Какой репутацией в религиозном отношении пользуется Галилей
во Флоренции?"
     Ответил:  "Многие считают его хорошим  католиком, другие же считают его
подозрительным  в  религиозном  отношении,  так как, говорят они,  он  очень
близок  с  братом Паоло из ордена Сервитов, столь известным в  Венеции своим
неблагочестием; говорят, что и сейчас они переписываются между собой".
     На вопрос: не скажет ли, от кого именно он узнал это.
     Ответил:  "Я слышал  это от отца Никколо Лорини и  от  приора  Ксимена,
настоятеля монастыря рыцарей св. Стефана. Они сказали мне вышеупомянутое, то
есть  отец  Никколо  Лорини  говорил,  что  между Галилеем и  маэстро  Паоло
существует  переписка  и  большая  дружба,  добавив  при  этом  случае,  что
последний весьма подозрителен в религиозных  вопросах; он  говорил это много
раз, а также писал мне об этом сюда в Рим. Приор же Ксимен ничего не говорил
мне о  дружбе между маэстро Паоло и Галилеем; он говорил только, что Галилей
внушает  подозрение  и что  однажды, будучи в Риме,  он  слышал,  что святое
судилище собирается взяться за Галилея, ибо тот провинился перед ним. Это он
мне  сказал в  комнате вышеупомянутого  Фернандо, его  двоюродного брата; не
помню, присутствовал ли при этом сам отец Фернандо".
     На вопрос: слышал ли он от вышеназванных отцов Лорини и Ксимена,  в чем
именно считают они подозрительным Галилея в вопросах веры.
     Ответил: "Мне они сказали  только  то, что  они считают  его  человеком
подозрительным,  так как он держится мнения, что  Солнце неподвижно, а Земля
движется, и  так  как он  желает толковать священное писание  вразрез с  тем
смыслом, который общепринят святыми отцами".
     При этом он добавил по собственному побуждению:
     "Галилей  вместе с другими  состоит  в академии,- не  знаю, ими ли  она
основана,- называемой  академией деи  Линчеи. Они  ведут  переписку, то есть
вышеупомянутый Галилей,  с другими лицами из  Германии,  как кажется, в  его
книге о солнечных пятнах".
     На вопрос:  говорил  ли ему  отец  Фернандо Ксимен, от  кого  он слышал
положения, что бог не субстанция, но акциденция, что бог обладает чувствами,
а  также,  что  чудеса, совершенные  святыми,  не  являются  на  самом  деле
чудесами.
     Ответил: "Как  будто я припоминаю, что он назвал мне того же Аттаванти,
о  котором  я  говорил  как  об  одном  из тех,  кто высказывает  упомянутые
положения; о других я не помню".
     На вопрос:  "Где,  когда, в  чьем присутствии и по  какому  случаю отец
Фернандо рассказывал, что ученики Галилея высказывают упомянутые положения?"
     Ответил:  "Отец  Фернандо  говорил мне,  что  слышал  эти  положения от
учеников Галилея много раз и в монастырском дворе, и в своей келье. Было это
после того, как я произнес эту проповедь; он рассказал мне об этом, сообщая,
что он  защищал  меня  в  споре  с  ними.  Я  не припомню,  чтобы  при  этом
присутствовали другие".
     На вопрос:  не имеет ли вражды к упомянутому Галилею,  к Аттаванти и  к
другим ученикам Галилея.
     Ответил: "Я  не только не имею вражды к упомянутому Галилею,  но я  его
даже не знаю; точно так же и к Аттаванти я не имею никакой вражды и никакого
недоброжелательства,  также  и  к  другим  ученикам Галилея,  за которых  я,
напротив, молюсь богу".
     На  вопрос: "Преподает  ли  упомянутый  Галилей публично  и имеет ли он
многих учеников?"
     Ответил: "Знаю только, что во Флоренции он имеет многих последователей,
которые зовутся "галилеистами".  Это  те, которые одобряют и превозносят его
мнение и учение".
     На вопрос: "Откуда родом упомянутый Галилей, какова его профессия и где
он учился?"
     Ответил:  "Он называет себя флорентинцем,  но я слышал, что он пизанец;
по профессии он математик; насколько я знаю, он учился в Пизе и преподавал в
Падуе. Ему около шестидесяти лет".
     После  этого он  был  отпущен, и  с  него была  взята  клятва сохранять
молчание о вышесказанном  и  получена его подпись: "Я,  брат  Фома  Каччини,
показывал вышесказанное"". Выгодский М. Я. Галилей и инквизиция.
     Узнав о  том,  что  в  Риме собираются его  судить, Галилей, снабженный
рекомендательными письмами к папе римскому и кардиналам от великого  герцога
Тосканского Козимо  II, при котором он служил, направляется к папскому двору
в надежде, что  ему удастся  добиться признания своих открытий.  В них он не
видел ничего не  соответствующего истинному,  в его понимании, христианскому
учению.  Но пока  Галилей  в  Риме посещал  папских  вельмож,  защищая  свои
взгляды,  инквизиция  запросила  своих  цензоров  дать  заключение  по  двум
основным  положениям  коперниковской  теории,  которые  защищал  и  развивал
Галилей:
     Солнце   является   центром  мира   и  вовне   неподвижно  в  отношении
перемещения; Земля не является центром мира и не неподвижна, но в себе самой
целиком движется также суточным движением.
     О  первом положении  цензоры  единодушно  заявили,  что  оно  "глупо  и
абсурдно в философском  и еретично  в формальном отношении, так как оно явно
противоречит изречениям святого писания во  многих его местах как по  смыслу
слов  писания,   так  и  по  общему  истолкованию   святых  отцов  и  ученых
богословов".
     О втором  положении  цензоры  столь  же  единодушно  заявили,  что  оно
"подлежит  той же цензуре  и в философском  отношении; рассматриваемое же  с
богословской точки зрения, является по меньшей  мере заблуждением в вопросах
веры". Выгодский М. Я. Галилей и инквизиция.
     Это заключение было  подписано 24 февраля  1616 г.,  а 5 марта  того же
года  конгрегация Индекса запрещенных  книг по  поручению инквизиции приняла
решение, осуждающее коперниковское учение о Вселенной, в котором говорилось:
     "А так как до сведения  вышеназванной конгрегации дошло,  что  ложное и
целиком противное священному писанию пифагорейское учение о движении Земли и
неподвижности Солнца,  которому  учат Николай Коперник в книге об обращениях
небесных кругов и Дидак  Астуника в комментариях  на  книгу Иова, уже широко
распространяется и  многими  принимается,  как это  видно  из появившегося в
печати послания некоего кармелитского монаха под названием "Письмо кармелита
отца Паоло Антонио  Фоскарини по поводу мнения  пифагорейцев и  Коперника  о
движении  Земли и  неподвижности Солнца  и новая пифагорейская система мира;
Неаполь,  у Лазаря Скорджио, 1615", в котором  этот монах пытается показать,
что  вышеназванное учение  о неподвижности Солнца  в  центре мира и движении
Земли согласно  с  истиной  и не  противоречит святому  писанию,- то,  чтобы
такого  рода  мнение  не  распространялось  мало-помалу   далее   на  пагубу
католической   истине,  конгрегация  определила:  названные   книги  Николая
Коперника  "Об  обращении кругов" и Дидака  Астуника "Комментарии  на  Иова"
должны быть временно задержаны впредь до их исправления. Книга же отца Паоло
Антонио Фоскарини,  кармелита,  вовсе запрещается и  осуждается. Все  книги,
учащие   равным   образом  тому   же,   запрещаются,   и   настоящий  декрет
соответственно  запрещает  и  осуждает   их  или  временно  задерживает.   В
удостоверение сего настоящий  декрет скреплен подписью и приложением  печати
преосвященнейшего и  достопочтеннейшего господина кардинала  святой Цецилии,
епископа Альбанского, 5 марта 1616 г." Выгодский М. Я. Галилей и инквизиция.
     После принятия  этих  документов  Беллармино и другие инквизиторы стали
увещевать  Галилея отказаться от  публичной защиты  своих  взглядов,  обещая
взамен не трогать его. Но убедить ученого было не так легко. Посол Флоренции
в Риме Гвиччардини сообщал во Флоренцию  герцогу Тосканскому, другу Галилея,
о создавшемся положении следующее:
     "Я  думаю,  что  лично  Галилей не может  пострадать, ибо, как  человек
благоразумный, он  будет  желать  и  думать то, что желает и  думает  святая
церковь.  Но  он,  высказывая  свое  мнение,   горячится,  проявляя  крайнюю
страстность,  и не  обнаруживает  силы и благоразумия,  чтобы ее преодолеть.
Поэтому воздух Рима становится для него очень вредным, особенно в  наш  век,
когда наш  владыка питает отвращение к науке и ее людям и не может слышать о
новых и тонких научных предметах. И каждый старается приспособить свои мысли
и  свой характер к мыслям и характеру  своего господина, так что те, которые
имеют  какие-нибудь знания и интересы, если они  благоразумны,  притворяются
совсем иными, чтобы не навлечь на себя подозрений и недоброжелательства".
     23  мая  1616г.  Галилею писал  его  друг и доверенный человек  герцога
Тосканского Курций Пиккена:
     "Вы  испытали уже  преследования  монахов и  вкусили  их  прелесть;  их
светлости  (Подразумевается  великий  герцог  Тосканский Фердинанд II и  его
брат)  опасаются, что дальнейшее ваше  пребывание в Риме может причинить вам
неприятности, и потому они  отнеслись бы к  вам с похвалой, если  бы теперь,
когда вы с честью вышли из положения, вы не дразнили собак, пока они спят, и
возвратились  при первой возможности сюда, так  как здесь  ходят слухи вовсе
нежелательные,  а монахи  всемогущи, и я,  ваш покорный  слуга,  также  хочу
предупредить вас об этом со своей  стороны, доводя до вашего сведения мнение
их  светлостей.  Ваш преданнейший  слуга  Курций  Пиккена". Выгодский М.  Я.
Галилей и инквизиция.
     Вскоре  после  этого  Галилей  вернулся  во Флоренцию. Что  же, однако,
произошло с ним  во время  его пребывания  в  Риме? Опубликованные документы
инквизиции отвечают на этот  вопрос весьма  противоречиво.  В одних  из  них
говорится, что он получил предписание, то есть  приказ, отказаться от защиты
коперниковской  ереси,  в  других  -  что  его  только  "увещевал"  кардинал
Беллармино  не  вступать  в  конфликт  с  церковью  по  этому  вопросу.  Сам
Беллармино   выдал   Галилею   собственноручно   написанное   свидетельство,
помеченное 26 мая  1616 г., в котором заявляет,  что Галилей  ни от чего  не
отрекался  и что  ему  только  было  "об®явлено  сделанное  господином нашим
(папой.- И. Г.) и опубликованное святой конгрегацией  индекса постановление,
в  котором сказано, что учение, приписываемое  Копернику,  согласно которому
Земля движется вокруг Солнца, Солнце же стоит в  центре  мира, не двигаясь с
востока  на  запад,  противно  священному  писанию и потому  его  нельзя  ни
защищать, ни придерживаться".
     Эти документы свидетельствуют об одном: во время встреч с Беллармино, а
также с папой Павлом  V, который  также беседовал  с ученым, на Галилея было
оказано давление с целью заставить его впредь по  крайней  мере публично  не
выступать  с  защитой   гелиоцентрической  теории.  Учитывая   постановление
инквизиции,  об®являвшее  эту  теорию  противоречащей  учению церкви,  любое
неповиновение в этом плане угрожало Галилею серьезными неприятностями и даже
костром,  как  об этом  напоминала судьба  Джордано  Бруно.  В этих условиях
Галилей  решил   проявить  благоразумие,  не  идти  на  риск  и  подчиниться
требованиям  папы  и  Беллармино.  С  другой  стороны,  последние,  учитывая
огромный авторитет и влияние Галилея,  предпочли достигнуть с ним полюбовное
соглашение,  не  требуя  от   него   унизительного  отречения  и   осуждения
коперниковского  учения.  Таким   образом,  эта  первая  схватка  ученого  с
инквизицией закончилась своего рода компромиссом.
     Поведение  Галилея  вскоре   показало,   что  он   вовсе  не  собирался
подчиниться инквизиции и отказаться от  защиты и  пропаганды своих взглядов,
осужденных церковью.
     Правда,  делал он это не прямым образом, а косвенным, выступая в защиту
своих открытии  и открытий Коперника  не с  открытым забралом,  а прибегая к
уловкам.  В  своих трудах Галилей  теперь выражал покорность церкви  и  даже
осуждал  коперниканство,  но  так,  что  читателю   было  понятно,   что   в
действительности он осуждает  не свои и Коперника взгляды, а церковную точку
зрения по  этому  вопросу.  Примером  такого  иносказательного,  эзоповского
языка, к которому неоднократно  прибегали ученые  в борьбе  с богословием  в
период Возрождения,  было  следующее высказывание Галилея в его сочинении  о
кометах ("Пробирщик"),  изданном  в 1623 г.:  "Так  как  приписываемое Земле
движение, которое я в качестве  благочестивого  католика  считаю  совершенно
ложным  и не  соответствующим истине, прекрасно  об®ясняет  массу  различных
явлений, то  я полагаю, что при всей своей ложности оно до некоторой степени
об®ясняет явление комет".
     В том же 1623 г., когда был опубликован "Пробирщик", на папский престол
вступил  кардинал Маффео  Барберини, принявший имя Урбана VIII.  Новый папа,
еще будучи  кардиналом, поддерживал дружеские отношения с Галилеем, который,
рассчитывая теперь на его покровительство, стал смелее  выступать  в  защиту
своих взглядов. В 1630 г. Галилей приезжает в  Рим с рукописью своего нового
сочинения  "Диалог  о  двух  главнейших   системах  мира   -  птолемеевой  и
коперниковой".  В  ней   выступают  три  персонажа:  Сальвиати,   Сагредо  и
Симпличио. Первый  - сторонник коперниковой системы, второй выступает как бы
в роли нейтрального председательствующего,  последний - защитник птолемеевой
(церковной) теории мироздания.  Хотя спор ведется, как мы сказали бы теперь,
"на очень высоком теоретическом уровне" и автор с  предельной об®ективностью
излагает аргументацию противников, не вызывает сомнения, на чьей он стороне,
хотя бы по одному  тому, что  защитника  церковной  точки зрения он окрестил
Простаком  (по-итальянски Симпличио). Этот Простак,  исчерпав  все аргументы
иезуитов,  перипатетиков  и  инквизиторов  против  коперниковой  системы,  в
заключение заявляет,  что ни  за  что  не согласится  с нею,  даже  если она
соответствует действительности, потому что  питает  к  ней отвращение. Бог -
всемогущ, ему  "закон  не писан, его  пути  неисповедимы" - таковы  наиболее
"веские" возражения Симпличио  против, по существу, самого  Галилея, который
под  именем  Сальвиати  ведет   с   ним  спор,   доказывая   всю  нелепость,
смехотворность и полную научную несостоятельность своего противника.
     Эта горькая,  вернее, смертоносная для  церкви пилюля  была  облачена в
сладкую  оболочку,  состоявшую  из  предисловия  и  послесловия,  в  которых
предусмотрительный  автор заявлял,  что  написал  свое  сочинение  в  защиту
церковного    осуждения    коперниковского    учения!    По-видимому,    это
обстоятельство, а также и то, что это учение излагалось в "Диалоге" как одна
из гипотез, одна из точек зрения (другой была  церковная), позволили Галилею
добиться в Риме от церковной цензуры разрешения на издание своего сочинения,
которое вышло во Флоренции в 1632 г. на итальянском языке, быстро разошлось,
вызвав новый приступ ярости среди противников Галилея. Иезуиты и прочие  его
недоброжелатели стали доказывать Урбану VIII, что книга Галилея представляет
большую  опасность  для  всего христианства, что она "ужаснее  и для  церкви
пагубнее писаний  Лютера  и Кальвина", что  под видом  Симпличио автор вывел
чуть  ли не  самого  папу  римского,  что  в ней дерзко  противопоставляется
авторитет  науки авторитету  церкви и так далее  русский перевод: Галилей Г.
Диалог  о двух  главнейших  системах  мира  -  птолемеевой  и  коперниковой.
Противникам Галилея без особого труда удалось убедить Урбана VIII в том, что
автор  "Диалога"  обманул  его доверие, впал  в ересь  и  подлежит  суровому
наказанию. Не прошло и нескольких месяцев после выхода в свет "Диалога", как
папа  запретил  продажу этого произведения  и отдал  приказ инквизиции вновь
возбудить  против  автора указанного  произведения  обвинение  в еретических
заблуждениях.
     Когда великий  герцог  тосканский Фердинанд  II, которому был  посвящен
"Диалог",  попытался  было через своего посла в Риме  Никколини  заступиться