встречу, сбоку, неожиданно вылетела  грузовая  военная  машина.  За  ее
рулем  был  неопытный  солдат  срочной  службы,  который,  поворачивая,   не
посмотрел влево.
   Водитель "ЗИЛа", сотрудник гаража "девятки",  обладая  быстрой  реакцией,
сумел увернуться от прямого  столкновения.  Но  в  тот  же  момент  раздался
ужасающий скрежет  -  развернувшийся  "ЗИЛ"  врезался  в  неизвестно  откуда
появившийся на дороге трейлер.
   Офицеры "девятки", успевшие разогнать остатки  короткого  сна  и  вовремя
сгруппироваться, уцелели. К сожалению, все происходило настолько быстро, что
это удалось не каждому. Тридцатилетний Владимир Егоров  спал.  Он  не  успел
проснуться, и ему снесло череп. У одного офицера было сломано шесть ребер, у
другого - два. Остальные получили переломы, ушибы, ссадины.
   Брежнева в том "ЗИЛе" не было.
   Как и вообще в  жизни,  у  Леонида  Ильича  трагическое  переплеталось  с
комическим. Порой даже трудно себе представить,  что  такое  могло  быть  на
самом "верху".
   К  брежневскому  "ЗИЛу"  были  прикреплены  три  сменных  водителя.  Двое
пожилые, степенные, а третий - Борис - молодой, неженатый. Любил заглядывать
в рюмку. Однажды набрался до такой степени,  что  переполошил  всю  улицу  -
ловил какого-то мифического шпиона.
   Пьяного водителя брежневского лимузина привезли в  милицию.  Естественно,
сообщили на работу - разве можно такому безответственному человеку  доверять
бесценную  жизнь  дорогого  Леонида  Ильича?  В  гараже  особого  назначения
отреагировали круто - моментально уволили.
   А   Вместо   проштрафившегося   прислали    другого    шофера.    Брежнев
поинтересовался:
   - А где же Боря?
   Пришлось рассказать. Брежнев помолчал немного, потом спросил:
   - Кроме ловли шпиона за ним ничего не было?
   Проверили - ничего. Леонид Ильич распорядился:
   - Надо вернуть Борю.
   - Но он же за руль пьяным может сесть. Вас ведь возит...
   - Ничего, скажите, чтобы вернули.
   После  этого  Боря  буквально  боготворил  своего  шефа:  это  же   надо,
заступился! И за кого? За простого  шофера...  Чем-чем,  а  барством  Леонид
Ильич не страдал.
   На  этом  рассказы  Рябенко  о  происшествиях  на  родной   суше   обычно
заканчивались. Наступала очередь водных.
   Генсек очень любил плавать в море и порой, несмотря на  протесты  личного
врача Родионова, не вылезал из воды по два с половиной  часа.  Рядом  с  ним
всегда находились либо Рябенко, либо его заместитель  Медведев  и  еще  один
телохранитель. На случай, если вдруг генсека  схватит  судорога,  поблизости
двигалась весельная лодка с двумя офицерами, готовыми в любую секунду прийти
на   помощь.   В   полусотне   метров   шел   катер   с   аквалангистами   и
доктором-реаниматором.
   Родионов настойчиво рекомендовал Брежневу не увлекаться купанием в море -
уж лучше поплавать в бассейне. Леонид Ильич слушал, соглашался, и все  равно
тянулся в море. Даже в свой последний отпуск  в  год  смерти  он  по  старой
привычке заплывал далеко за конец зоны.
   А когда был помоложе, его азарт не знал предела. Холодно, высокая  волна,
штормит? Ерунда! Лез в воду  практически  в  любую  погоду,  что  доставляло
охране немало переживаний.
   Как-то раз во время утреннего заплыва перед завтраком сильное  течение  и
ветер погнали пловца  от  берега.  В  заплыве  его  сопровождал  заместитель
Рябенко полковник Медведев.
   - Леонид Ильич! - крикнул полковник. - Плывите к лодке! Или хватайтесь за
трап - ребята подтянут вас к берегу!
   Брежнев  раздраженно  взмахнул  рукой  и  стал  сильно  грести,   пытаясь
самостоятельно справиться с течением. Но его уносило все дальше. Медведев не
отставал от шефа, который, кажется, уже исчерпал свои силы  и  барахтался  в
воде, как пробка.
   Наконец генсек схватился за  трап,  офицеры  в  лодке  дружно  заработали
веслами, направляясь к берегу. Но, когда до него оставалось метров  пятьсот,
Брежнев отцепился и вновь поплыл сам. Течение снова подхватило его и понесло
на этот раз вдоль берега.
   Медведеву ничего не оставалось, как последовать за  шефом.  Они  миновали
основной пирс, лодочную станцию... Позади осталась вся  территория  госдачи.
Течение  несло  их  дальше.  Вот  и  санаторий  "Пограничник",   профсоюзная
здравница...
   Назад им пришлось возвращаться пешком через чужие пляжи. Было  уже  около
десяти  утра.  Отдыхающие  двух  санаториев  после  завтрака   высыпали   на
прибрежный песок и, загорая, не верили  своим  глазам  -  по  их  территории
шествует в плавках Генеральный секретарь ЦК КПСС!
   Он лез в море, не обращая внимания на крутую волну,  на  шторм  -  четыре
балла для него ничего не значило. Охранники стали надевать ласты - иначе  не
обойтись. Иногда в воде ему становилось плохо, он заваливался на бок,  терял
ориентацию и, случалось, полностью отключался. Тогда соорудили  водные  сети
наподобие гамака, проталкивали их под него и в случае отключки  поднимали  в
лодку.
   Смертельные трюки случались довольно часто.  Однажды  он  снова  полез  в
штормящее море. Сильные волны то и дело накрывали  его.  Медведев  с  другим
охранником, надев ласты, чуть ли не стояли в воде, пытаясь держать  его  под
мышки над волнами. Это были страшные минуты. Волны с  яростью  набрасывались
на пирс и откатывались назад. Пена, грохот, брызги. С огромным трудом пловца
удалось вытащить на берег.
   Немало трагикомического случалось и  на  охоте.  В  отличие  от  Хрущева,
Брежнев рыбалкой не увлекался, а вот пострелять в кабанов да в уток любил.
   Стрельба в уток  -  занятие  в  общем-то  безопасное,  хотя  и  здесь  не
обходилось без курьезов. Будучи в Омской области, Брежнев принял приглашение
хозяев и отправился с  ними  на  лодках  в  камыши,  где  обитало  множество
водоплавающей птицы. Но одно неосторожное движение - и  дорогостоящее  ружье
генсека бултыхнулось на дно озера. Пришлось охране нырять и извлекать из ила
уникальное орудие утиного промысла.
   В 1978 году дряхлеющий генсек умудрился на  охоте  дважды  ранить  самого
себя - прицелом винтовки тяжело, в кровь,  разбил  сначала  бровь,  а  потом
переносицу.
   Еще  более  курьезный  случай   произошел   в   Завидове   -   знаменитом
военно-охотничьем хозяйстве под Москвой. Эти места когда-то открыл Хрущев, и
Брежневу здесь тоже понравилось. Горбачев не любил охоту, он был в  Завидове
всего несколько раз. Сейчас там "Русь" - загородная  резиденция  российского
президента Бориса Ельцина.
   Удачным выстрелом с вышки Брежнев свалил  огромного  кабана.  Торжествуя,
спустился по лестнице вниз,  чтобы  насладиться  видом  поверженного  зверя.
Генсек, будучи настоящим охотником, поступал так всегда. Чувство  победителя
ни с чем не сравнимо.
   До туши оставалось  не  более  двадцати  метров,  как  она  вдруг  ожила,
вскочила на ноги и бросилась на приближавшегося Брежнева. Леонид Ильич  лишь
ранил зверя, и это он понял слишком поздно.
   Наверное, беды было бы не избежать, если бы стоявший поблизости  егерь  с
карабином в руках -  на  всякий  случай!  -  не  среагировал  мгновенно.  Он
навскидку выстрелил два раза и... промахнулся. Кабан отпрянул от  опешившего
Брежнева и побежал по кругу.
   Дежурным телохранителем Брежнева в тот день был Геннадий Федотов. У  него
в левой руке тоже был карабин, а в правой - длинный охотничий  нож.  Федотов
быстро воткнул его в землю, карабин перекинул на правую руку, но  выстрелить
не успел.
   Кабан бросился на брежневского телохранителя. По счастью,  рассвирепевший
зверь ткнул мордой в землю у ног Федотова, как  раз  в  том  месте,  где  он
воткнул нож, согнул его и... помчался дальше, туда,  где  стоял  заместитель
начальника брежневской личной охраны Борис Давыдов.
   Офицер попятился, нечаянно зацепил ногой за кочку  и  полетел  в  болото.
Кабан перепрыгнул через упавшего охранника и скрылся в густом лесу.
   На лице Брежнева не дрогнул ни один мускул. Он  невозмутимо  наблюдал  за
этой сценой. Когда к нему приблизился Давыдов, только что с маузером в  руке
поднявшийся из болотной жижи, генсек не без юмора спросил:
   - Борис, а что ты там делал?
   - Вас защищал, Леонид Ильич, -  не  моргнув  глазом,  ответил  находчивый
охранник.
   - Это еще ничего, - рассмеялся Брежнев. - А то вот с Гречко как-то случай
был. Раненый кабан тоже бросился на него. Наш бравый маршал - к вышке. И его
охранник тоже. Как-то так получилось, что Гречко еще бежит, а  охранник  уже
на самом верху. Маршал удивился: "А ты как  здесь  впереди  меня  оказался?"
Охранник не растерялся: а я, говорит, вам дорогу показывал, товарищ маршал!
   Здоровый  мужской  хохот  всколыхнул  поляну.  Умел   Брежнев   разрядить
обстановку, недаром его охранники никогда не чувствовали  себя  слугами,  не
ощущали унижения, хотя нередко и приходилось быть няньками - чистить  ружья,
прочищать  мундштуки,  набивать  карманы  запасом  различных  очков  шефа  с
наклейками "для дали", "для чтения", "для доклада".
 
   ЗАРУБЕЖНЫЕ ИНЦИДЕНТЫ
 
   Ветеран Секретной службы США Д. Маккарти рассказывал автору этой книги:
   - Очень важно, чтобы  агентов  секретной  службы  уважали  те,  кого  они
охраняют. Президент Джонсон очень хотел, чтобы мы выгуливали его собаку. Это
не наше дело. Генри Киссинджер хотел, чтобы мы носили его "дипломат". Каждый
раз, когда он проявлял такое намерение, я напоминал ему:  "Господин  доктор,
простите, но  вы  забыли  свой  "дипломат"  в  машине".  И  ему  приходилось
возвращаться за ним. Наша задача -  защищать  во  имя  американского  народа
жизнь руководителя страны, а не таскать их вещи...
   Западные телохранители никогда  не  держат  на  торжественных  церемониях
шляпу, портфель или бумаги охраняемого лица. Руки телохранителей должны быть
всегда свободны.
   Это правило с юмором вспоминал Владимир Медведев, заместитель  начальника
охраны Брежнева, распластавшись  на  дне  автомобиля,  который  двигался  по
многолюдным улицам Берлина. Таким неординарным способом  охранник  удерживал
на ногах грузного генсека, не  давая  ему  упасть.  И  это  -  на  ходу,  на
скорости. Брежнев и Хонеккер ехали в открытой машине,  и  ни  одна  душа  не
видела, кто обеспечивает устойчивость советскому лидеру.
   Этот и другие трагикомические случаи имели место в конце  его  правления.
Они в значительной мере наложили определенный отпечаток на всю  деятельность
Брежнева, образ которого приобретал гротескный оттенок. Даже реальные угрозы
его жизни всерьез не воспринимались.
   А они, по свидетельствам того же Рябенко и Медведева, были.
   В июне 1977 года, накануне визита Брежнева во Францию, "девятка" получила
из достоверных источников сигнал о том, что  на  него  готовится  покушение.
Указывалось место теракта - около Вечного огня у Триумфальной арки в Париже,
и время - в момент возложения венка.
   Согласно сообщению надежного источника, снайпер должен занять позицию  на
одной из улиц вблизи арки.
   Полученный сигнал обеспокоил руководство "девятки"  и  КГБ  в  целом.  Об
упорстве французских наемных убийц кремлевская стража знала по  бесчисленным
покушениям на президента де Голля. Много шума в  среде  охранников  наделала
публикация романа Форсайта "День шакала" в алма-атинском журнале "Простор".
   Теперь этот роман хорошо известен российским читателям, по нему поставлен
остросюжетный фильм, который многократно шел по разным телеканалам.  Тема  -
организация одного из терактов на президента Франции де Голля. Полтора  часа
непрерывного напряжения.
   Наверное, в Москве не обратили бы внимания на появившийся в  периферийном
журнале роман, если бы не анонимное письмо, поступившее в высокую инстанцию.
Против Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Брежнева в Алма-Ате сколочена
группа с целью покушения, сообщал  добровольный  информатор.  План  убийства
Леонида Ильича изложен в журнале  "Простор".  В  целях  конспирации  замысел
закамуфлирован под покушение на французского президента. На  самом  же  деле
имеется в виду советский генсек.
   Аноним  добросовестно  проштудировал  роман  Форсайта  с   точки   зрения
содержавшихся в нем террористических методов покушения.  Вот  какие  рецепты
обнаружил там бдительный доброжелатель: "На винтовке будет стоять глушитель,
никто не услышит выстрела... даже если первая пуля  попадет  в  висок.  Надо
иметь несколько секунд и  успеть  скрыться,  прежде  чем  заметят,  с  какой
стороны стреляли. Лучше запастись  разрывными  пулями...  с  глицерином  или
ртутью. Пожалуй, с ртутью. Гораздо аккуратней получается... при стрельбе  по
неподвижной живой мишени. Имея оптический прицел, можно не беспокоиться".
   Надерганные из романа отдельные фразы производили впечатление. КГБ  начал
раскручивать это дело, но, как и следовало  ожидать,  оно  оказалось  плодом
болезненной фантазии одного из  читателей.  Тем  не  менее  "девятка"  сочла
необходимым доложить ЦКо вредной публикации, раскрывающей  методику  "охоты"
на глав государств. Руководство журнала получило  крепкий  нагоняй,  а  само
издание едва не закрыли.
   Теперь можно понять, почему "девятка"  встревожилась,  получив  сигнал  о
готовившемся покушении на Брежнева в Париже. Выездная группа,  прибывшая  во
французскую  столицу  накануне  визита  генсека,  поставила  в   известность
парижские власти об имевшейся информации.
   Задача была не из простых - к Триумфальной  арке  вели  двенадцать  улиц.
Какую из них облюбовал неизвестный снайпер?
   После  долгих  консультаций  и  обсуждений  приняли  соломоново  решение:
обеспечить безопасность на всех двенадцати улицах.
   Это была беспрецедентная операция - по распоряжению парижских  властей  в
ней приняло участие двенадцать тысяч  полицейских.  То  есть  по  тысяче  на
каждую улицу.
   Кроме того, привлекли еще шесть тысяч пожарных - по  пятьсот  человек  на
крыши домов каждой улицы.
   Саму площадь с Триумфальной аркой окружили более тысячи полицейских.
   День двадцать первого июня 1977  года,  когда  советский  лидер  возлагал
венок к Вечному огню, был одним из самых трудных для сотрудников  "девятки",
приехавших в Париж с Леонидом Ильичом. Можно представить, сколько  тревожных
минут пережили кремлевские стражники в чужом городе.
   Но выстрел не прозвучал. Наверное, меры, предпринятые парижскими властями
по  просьбе  советской   спецслужбы,   сделали   невозможным   осуществление
террористического акта.
   Во второй раз за границей угроза над жизнью генсека нависла во время  его
визита в ФРГ в начале мая 1978 года.
   Из конфиденциальных источников "девятка" получила сигнал о  том,  что  на
советского лидера готовится покушение. Произойдет оно  в  замке  Аугустбург,
где по программе визита канцлер ФРГ Гельмут Шмидт даст обед в  честь  гостя.
Когда Брежнев будет выходить из замка, прозвучат выстрелы.
   Проверять поступивший сигнал не было времени,  и  на  коротком  совещании
руководство "девятки" приняло решение -  после  того  как  обед  закончится,
вывести Брежнева через запасной выход и, заслоняя своими телами от наружного
наблюдения, усадить в бронированный "ЗИС".
   Так и поступили. Мощный "ЗИС", к изумлению провожавших, привыкших к тому,
что русские долго прощаются, сразу же  рванул  с  места  и,  развив  бешеную
скорость, скрылся из виду. Планы террористов были сорваны.
   Кажется, это был первый случай, когда русские нарушили  свою  многолетнюю
традицию - долго рассаживаться по машинам, поджидать  опоздавших,  прощаться
через стекло с провожающими. С точки зрения безопасности  -  непростительная
беспечность. Водители машин американских президентов имеют четкую инструкцию
- трогаться с места в ту же секунду, как только седок номер  один  опустится
на сиденье. При этом не имеет значения, успели сесть его  спутники,  или  не
успели. Исключения нет ни для кого,  включая  супругу  президента  и  других
членов его семьи. Зазевавшихся подхватывают резервные автомобили.
   Визиты Брежнева в западные страны редко когда обходились  без  неприятных
для него инцидентов. В западногерманском городе Гамбурге едва не разыгралась
чудовищная  катастрофа.  Когда  самолет  с  советским  лидером  выруливал  к
взлетной полосе, буквально перед его фюзеляжем плюхнулся без  предупреждения
гигантский  транспортный  самолет  ВВС  США.  Чудом  он  не  зацепил  крылом
советский  авиалайнер.  Это  случилось  в  тот  момент,  когда  брежневскому
самолету дали "зеленую улицу" на взлет и в акватории воздушного пространства
над  аэродромом  не  должно  было  находиться  никаких  других   летательных
аппаратов. Катастрофу предотвратил командир экипажа брежневского самолета А.
Г. Майоров.
 
   МЕДСЕСТРА Н.
 
   По свидетельству лечащих врачей Брежнева, у него  был  крепкий  организм,
гарантировавший ему  по  крайней  мере  девяносто  лет  жизни.  Сгубили  его
снотворные, и окончательно добила авария в Ташкенте.
   Еще во время работы на Украине кто-то из днепропетровских  врачей  сказал
Брежневу, что из-за особенностей своего организма он должен спать  не  менее
девяти часов в сутки. Леонид Ильич поддался этому внушению, а поскольку  сон
шел не всегда, начал принимать снотворное.
   Через некоторое время  он  уже  безнадежно  втянулся  в  лекарства.  Днем
чувствовал себя сонным, а ночью не мог заснуть.
   Препарат назывался  ноксироном.  К  сожалению,  он  оказался  чрезвычайно
вредным из-за своих побочных действий.
   Родионов, личный врач Брежнева, был мягким и  податливым.  Он  безотказно
выдавал шефу значительный запас этого препарата,  которым  тот  вскоре  стал
злоупотреблять. В середине семидесятых годов Родионов неожиданно  скончался,
а его место  занял  новый  личный  врач  Михаил  Косарев,  который  поблажек
пациенту не  давал.  Но  Брежнев  уже  настолько  привык  к  препарату,  что
обходиться без  него  не  мог,  и  твердая  позиция  врача  раздражала  его.
Последовала угроза уволить. Непреклонный Косарев и тут  не  поддался.  Тогда
генсек вызывал Чазова. Главный кремлевский врач приезжал и покорно выписывал
дополнительные таблетки.
   Разбитый бессонницей, Брежнев справлялся у соратников, членов Политбюро:
   -  Ты  как  спишь?  Снотворными  пользуешься?   Какими?   Помогает?   Дай
попробовать...
   Никто ему не отказывал, наоборот, каждый пытался  услужить.  Больше  всех
старались Черненко и Тихонов, которые сами не  могли  без  снотворного.  Как
рассказывал Рябенко, Андропов передавал безвредные пустышки, по  виду  очень
похожие на настоящие лекарства.
   Подмена препаратов привела к совершенно неожиданным результатам.  Брежнев
глотал пустышки горстями, однако сон не наступал. Наткнувшись  на  настоящие
таблетки,  он  тоже  глотал   их   горстями.   Охрана   проявляла   максимум
изворотливости, чтобы под  руками  у  генерального  всегда  были  поддельные
лекарства.
   Кто-то из членов Политбюро порекомендовал Брежневу запивать  лекарства...
водкой. Свой выбор он остановил на белорусской "зубровке". Будучи на охоте в
Беловежской пуще, он попробовал эту местную водку, настоенную на  травах,  и
она ему понравилась. С тех пор "зубровка" была у  него  под  рукой  в  любое
время дня и ночи. Она стала его наркотиком. И снова охрана, спасая  генсека,
разбавляла "зубровку" кипяченой водой. Брежнев после  выпитой  рюмки  иногда
настораживался:
   - Что-то не берет...
   Чтобы упорядочить прием лекарств, Чазов после совета с  Андроповым  решил
установить при генеральном секретаре медицинский пост.
   Сначала работали две медицинские сестры из  ведомства  Чазова.  Но  между
ними возникла неприязнь, и одна выжила другую. Победительница имела  броскую
внешность, дело свое знала, с  обязанностями  справлялась  легко,  и  вскоре
между ней и Брежневым установились "особые отношения".
   Прошло еще какое-то время, и недавнюю скромницу было не узнать. Незаметно
и быстро она обрела власть над всеми, в том числе  и  над  больным  стариком
Брежневым. Без нее он не мог ступить ни шагу. Брал ее с  собой  в  Завидово,
усаживал за один стол вместе с членами Политбюро