60 метров, пули "Спутник" - 915
метров. Президента и стрелявшего разделяло всего 52 метра.
   Осенью 1991 года Московский  городской  суд  признал  Александра  Шмонова
невменяемым. Уголовное дело в его отношении было прекращено.
   Шмонова после суда направили на принудительное лечение, где он  находился
до середины 1995 года.
   Кстати,  по  словам  самого   Шмонова,   в   психиатрической   экспертизе
участвовали семь профессоров. Их мнения разделились. Двое экспертов признали
пациента психически здоровым. Однако  остальные  пятеро  вынесли  вердикт  -
невменяем.
   Такой диагноз спас жизнь террористу.  Если  бы  его  признали  психически
здоровьш, то суд мог бы приговорить к высшей мере наказания. Но  объективно,
по мнению Шмонова, было бы лучше, если бы его признали здоровым. Потому  что
одно дело, если стреляет невменяемый, и совсем другое  -  если  здоровый.  В
первом случае  это  обычная  выходка  душевнобольного,  во  втором  -  месть
Горбачеву за совершенные им злодеяния.
   О  психиатричке  у  Шмонова  остались  плохие  воспоминания.   Постоянные
таблетки, очень болезненные уколы. К тому же - неволя.
   Товарищи по Свободной  демократической  партии  не  забывали  невольника:
приносили передачи, дважды организовывали пикеты у больницы.  Выпустили  его
через четыре года и семь месяцев.
   После возвращения домой Шмонов некоторое  время  вынашивал  идею  создать
партию под названием "Партия возможности гражданину отделиться от  России  с
территорией". Согласно уставу, эта территория равнялась примерно одиннадцати
гектарам. В  Санкт-Петербурге,  где  живет  Шмонов,  набралось  36  желающих
вступить в его партию. Но дальше дело не пошло.
   Первое время  после  освобождения  к  нему  часто  приходили  журналисты.
Спрашивали, считает ли он, что попал  в  историю?  Ведь  он  был  настоящим,
классическим террористом последнего этапа жизни Советского
   Союза.
   Относительно истории Шмонов говорил: нет, наверное в нее он не попадет.
   Комментируя события в Буденновске, сказал, что это не терроризм. Террор -
это убийство политического противника. Захват же заложников - не террор, это
просто уголовное преступление.
   Террор, по мнению Шмонова, многие одобряют. В Советском Союзе немало улиц
было названо именами террористов.
   - В июне девяностого года я направил письмо в  Политбюро,  -  рассказывал
Шмонов. - В нем я предупреждал, что попытаюсь  их  убить,  если  до  первого
сентября девяностого года они не организуют всенародный референдум. На  него
должны  были  быть  вынесены  вопросы  о   свободных   всенародных   выборах
руководства, о введении многопартийной системы, о рыночной экономике - всего
тринадцать пунктов. Если бы мои условия выполнили,  я  бы  не  стал  мстить.
Письмо я подписал псевдонимом. Оно до них дошло, потому что  потом,  уже  на
следствии, мне его показывали. Но до выстрелов на Красной  площади  меня  по
нему не вычислили.
   Вот какой предупредительный террорист.
   О мотивах  своего  поступка  через  пять  лет  после  его  совершения  он
рассказывал так:
   - Почему я решил это сделать? Я считал  Горбачева  виновным  в  убийствах
мирных  людей  девятого  апреля  восемьдесят  девятого  года  в  Тбилиси   и
двадцатого января девяностого года в Баку.
   О причине неудачи:
   - Видимо, целился я слишком долго - секунды две, наверное. Ко  мне  успел
подбежать сержант, он ударил по ружью, и стволы задрались вверх. Первая пуля
прошла над Мавзолеем. К сержанту подбежали другие охранники, вывернули ружье
в противоположную от Мавзолея сторону, так что вторая пуля  попала  в  стену
ГУМа... Ружье я зарядил двумя пулями: правый ствол пулей "Полева", а левый -
пулей "Спутник". Стрелял  я  неплохо.  В  армии  со  ста  метров  попадал  в
"девятку", диаметр  которой  всего  пятнадцать  сантиметров.  А  на  Красной
площади я стрелял с сорока семи метров и целил в голову.  Так  что  шансы  у
меня были... Целиться, конечно, надо  было  побыстрее...  Демонстранты  мне,
конечно, не мешали, а вот сержант опередил...
   Остается лишь добавить, что обрез, из  которого  он  хотел  выстрелить  в
Горбачева, сейчас вывешен для обозрения в уютном  особнячке  с  каланчой  на
Селезневской улице в Москве, недалеко от станции метро "Новослободская". Там
когда-то были пожарная охрана и полицейский участок. Сейчас - музей МВД.
 
   БУКЕТ ЦВЕТОВ
 
   Шестого июня 1991 года президент СССР прибыл в  столицу  Швеции  -  город
Осло - с однодневным визитом.
   За шесть лет пребывания в  Кремле  Горбачев  нанес  сорок  один  визит  в
двадцать шесть стран мира. С такой частотой в XX веке за границу  не  ездил,
наверное, ни один руководитель великой державы.  Не  говоря  уже  о  странах
благополучных, мало кто из президентов, в чьих государствах было неспокойно,
позволял себе роскошь так часто и на продолжительное время  оставлять  своих
соотечественников.
   Президент СССР руководил страной заочно, из-за границы, почти  полгода  -
столько в обшей сложности он провел в зарубежных поездках.
   Однодневных поездок у него было чрезвычайно мало  -  всего  три.  Первого
декабря 1989 года в Ватикан, восемнадцатого ноября 1990  года  -  в  Италию,
шестого июня следующего года - в Швецию.
   К шведам он приехал за получением Нобелевской премии мира.
   Ее  вручение  было  обставлено  с  большой  помпой.  Радушие,  с  которым
принимали  Горбачева  на  Западе,  резко  контрастировало  с   неприязненным
отношением на родине.
   Впрочем, и  за  рубежом,  как  сейчас  стало  известно,  тоже  не  всегда
обходилось гладко.
   Серьезный инцидент произошел во время визита в Японию в апреле 1991 года.
Японские власти в жесткой форме потребовали, чтобы  советский  президент  не
выходил  из  машины  там,   где   это   не   предусмотрено   программой.   О
непредсказуемом поведении Горбачева были осведомлены все.
   Тем не менее договоренности спецслужб были  нарушены.  Раиса  Максимовна,
проезжая по токийским улицам,  пожелала  выйти  из  машины  и  пообщаться  с
народом. Прохожие тут же  бросились  к  президентской  чете  и  окружили  ее
плотным кольцом.
   Охране советского лидера с огромным трудом  удалось  образовать  коридор,
чтобы Михаил  Сергеевич  с  супругой  мог  двигаться  по  улице.  Обстановка
осложнилась еще и тем, что личная охрана Горбачева  не  имела  оружия  -  по
японским законам оно подлежало сдаче на  таможне  при  пересечении  границы.
Безоружность  лишала  привычной  уверенности,  тем  более   что   обстановка
принимала угрожающий характер.
   Японская  молодежь  скандировала  явно  враждебные   лозунги,   требовала
возвращения Курильских  островов.  Агрессивность  постоянно  увеличивавшейся
толпы возрастала. Сопровождавший президентскую  чету  посол  Японии  в  СССР
начал получать ощутимые тычки справа и  слева.  Толпа  наэлектризовалась  до
такой степени, что  достаточно  было  незначительной  искры,  чтобы  рвануло
пламя.
   Оперативный отряд японской полиции  двигался  в  конце  кортежа.  Получив
сигнал о начавшихся беспорядках, полицейские включили сирены и поспешили  на
помощь. Их машины с ревом  рванулись  вперед,  сметая  все  на  своем  пути.
Студенты шарахались в стороны, некоторые оказались не  столь  увертливыми  и
получили серьезные травмы.
   Через год, находясь в Чебоксарах и комментируя  причину  переноса  сроков
своего визита в Японию, Ельцин сказал, что  японцы  очень  жестко  поставили
вопрос о Курилах:
   - А ехать не с чем... Да, потом еще эти пикеты... Ичто же, как Горбачев в
прошлый раз, бегать от студентов, которые устраивали демонстрации, и  где-то
там скрываться в подвалах от них? Нет, на такое унижение  ни  президент,  ни
Россия не пойдет.
   Досадные происшествия за границей случались довольно часто, но  советская
пресса по вполне  понятным  причинам  о  них  даже  не  упоминала.  Наиболее
известные инциденты имели место в Париже и Нью-Йорке.
   Во французской столице президентская чета неожиданно вышла из  машины  на
площади  Бастилии,  чего  служба  безопасности  никак  не  ожидала.   Михаил
Сергеевич  с  супругой  решили  пообщаться  с  парижской  публикой.  Но  она
оказалась далеко  не  такой  благожелательной  и  восторженной.  На  площади
Бастилии кучковались бомжи, безработные, наркоманы  далеко  не  европейского
вида. Они с  изумлением  уставились  на  хорошо  одетую  паау,  вышедшую  из
шикарного лимузина, и бросились к ним в надежде на щедрое подаяние.
   Супруге советского президента было невдомек, что  в  Париже  нет  горкома
партии и что эти люди пришли сюда отнюдь не по  специальной  разнарядке  для
встречи дорогих гостей.
   Говоря  языком  лиц,  отвечающих  за  безопасность,  возникла   аварийная
ситуация. Толпа бродяг едва не смела  каких-то  чудаков,  пахнувших  дорогой
парфюмерией, в  надежде  получить  презент.  Личная  охрана  Горбачева  была
скована,  она  не   имела   возможности   двигаться.   Откуда-то   понаехали
корреспонденты, начали снимать это  безобразие  -  свалку,  в  ходе  которой
многие получили синяки и ушибы.
   С огромным трудом охране Горбачева удалось подать его лимузин и увезти от
опасного места. Проехав сотню метров, он приказал остановиться:
   - Я сделал ход, обманул корреспондентов.
   И снова толпа ринулась к странному субъекту, словно дразнившему ее.
   Аналогичный случай произошел в США. Там Горбачева прикрывал  американский
охранник. Он навис над Горбачевым, прикрывая его своим телом, и  без  всяких
деликатностей и извинений наносил удары по рукам,  тянувшимся  к  советскому
лидеру. Американский охранник свое дело знал туго: неизвестно, с какой целью
тянут руки к московскому гостю. Опасаясь за его жизнь,  сотрудник  секретной
службы начал подталкивать Горбачева к машине, пока наконец не усадил его.
   Зарубежным поездкам Горбачева  предшествовала  огромная  подготовительная
работа.  Сначала  на  место  намеченного  визита  отправлялась   группа   из
протокольных отделов аппарата президента и МИДа. Затем, за две-три недели до
отбытия,  вылетала  другая  группа,  куда  входила  и   охрана,   готовившая
пребывание. За час-полтора до основного вылета отправляли еще один самолет -
с питанием, сопровождавшими  лицами,  другой  охраной.  Отдельным  самолетом
доставляли основную машину Горбачева и машины для прикрытия.
   Однодневный визит в Швецию не обошелся без конфуза.
   В СССР поездку Горбачева за Нобелевской премией восприняли негативно.  Во
многих республиках страны лилась кровь, полыхали межэтнические войны - какие
уж тут заслуги на ниве мира? Но - международное сообщество уважило.
   Зал, где вручали  премию,  был  полон.  Советский  президент  вдохновенно
произносил написанную спичрайтерами в Москве речь.
   Когда выступление приближалось  к  концу,  в  одном  из  рядов  поднялась
женщина. В ее руках был большой букет цветов.
   Женщина с цветами шла через зал по направлению к  сцене,  где  заканчивал
свое выступление советский президент.
   Она шла уверенно, целенаправленно, и никто из сотрудников шведской охраны
не остановил ее. И только когда женщина  поравнялась  с  первым  рядом,  где
сидели сотрудники личной охраны Горбачева,  навстречу  ей  поднялся  высокий
стройный молодой человек в безукоризненно сидевшем на нем штатском костюме.
   - Простите, мадам... Вы к кому?
   Женщина остановилась  и  сказала,  что  хочет  вручить  цветы  советскому
президенту.
   - Извините, мадам, но это невозможно. Президент Горбачев еще не  закончил
свою речь. Не будете ли настолько любезны передать  мне  ваш  букет?  Уверяю
вас, мадам, он будет передан по назначению и  принят  с  благодарностью.  Мы
сообщим Вам об этом, если вы пожелаете и дадите свои координаты...
   - Нет, я сама хочу вручить цветы, - настаивала женщина.
   - Сожалею, мадам, но сейчас  это  невозможно.  Придется  подождать,  пока
президент закончит речь. Вы можете присесть рядом со мной...
   Поняв по настойчивому голосу обаятельного молодого человека, что он ни за
что не подпустит ее к трибуне, с которой выступал  Горбачев,  женщина  вдруг
преобразилась.
   - Мерзавец! Подлец! Предатель! Будь ты проклят! - закричала она  во  весь
голос.
   - Горбачев - предатель! Сатана! Меченый! - поддержал ее мужской  голос  в
другом конце зала.
   Создавалось впечатление, что сообщник женщины понял - ее к  Горбачеву  не
допустят, и давал волю своему гневу и отчаянию.
   Они выкрикивали ругательства и проклятия в  адрес  стоявшего  на  трибуне
среднего роста упитанного человека  с  известной  всему  миру  отметиной  на
лысине.
   В зале зашумели. Горбачев испуганно умолк.
   Спохватившаяся шведская охрана бросилась к мужчине и женщине и вывела  их
из зала. Они оказались супружеской парой. Из Афганистана.
   На допросе муж и жена признались,  что  они  действовали  заодно.  Однако
шведские спецслужбы так и не поделились с советскими коллегами подробностями
о выведанных намерениях. Сказали только - женщина собиралась бросить цветы в
лицо Горбачева. Что было в букете цветов -  умолчали.  Наверное,  не  хотели
портить настроение гостям.
 
   УДАР ПРОФЕССИОНАЛА
 
   Шесть  лет  спустя  после  неудачного  покушения   ленинградца   Шмонова,
стрелявшего  в  президента  СССР  из  обреза  охотничьего  ружья  во   время
ноябрьской демонстрации на Красной площади, на М. С.  Горбачева  снова  было
совершено покушение.
   На этот раз дело происходило 24  апреля  1996  года  в  сибирском  городе
Омске, куда кандидат в президенты России М. С. Горбачев прибыл для встречи с
избирателями.
   На следующий день после инцидента, о котором в день происшествия средства
массовой информации успели дать лишь короткое сообщение, Михаила  Сергеевича
пригласил в программу "Герой дня" известный телеведущий Евгений Киселев.
   Миллионы телезрителей слушали рассказ Горбачева  о  совершенном  на  него
покушении.  Это  случилось  в  вестибюле  Омского  общественно-политического
центра:
   - Я шел по вестибюлю в комнату отдыха, откуда должен был выйти в  зал.  У
входа стояли люди, которые держали плакаты такого содержания, какое  присуще
анпиловцам  и  другим  компартиям  ультрарадикального  толка.  Это   обычная
ситуация. Пять-десять таких плакатиков всегда кто-нибудь держит. Правда, тут
побольше было, наверное, хорошо продумали. Так вот, иду я по вестибюлю, а он
был  полупустой,  стояли  лишь  небольшие  группки,  и  тут  произошло   это
нападение. От одной из группок отделился человек...  Впереди  меня  шли  два
офицера и рядом со мной тоже шли. Я думаю, совсем все  выглядело  бы  иначе,
если бы они не  успели  в  какой-то  мере  ослабить  этот  удар.  А  он  был
профессиональный. Туда бьют те, кто знает...
   Киселев поинтересовался мнением охраны:
   - С вами находились сотрудники бывшего Девятого управления КГБ. Они  тоже
считают, что удар был нанесен профессионалом?
   - Да. Выбор места для удара - свидетельство  того,  что  нападавший  знал
свое дело неплохо. Но моя  охрана  среагировала  быстро.  Он  получил  такой
ответный удар, что тут же сел на пол.
   По словам Горбачева, телохранители тут же увели его в  сторону,  опасаясь
нового нападения. Когда террориста  передали  в  руки  подоспевшим  офицерам
местной службы  безопасности,  вестибюль  возмущенно  загудел,  а  отдельные
группки  агрессивно  настроенных   людей   начали   требовать   освобождения
задержанного. Учинилась потасовка. Однако вызволить нападавшего не удалось -
его быстренько сдали милиции.
   С Горбачевым была его личная охрана, положенная емупо закону как  бывшему
президенту СССР. Увы, предотвратить нападение она не смогла - от полученного
удара Горбачев покачнулся и, наверное, упал  бы,  если  бы  его  вовремя  не
подхватили охранники. Кроме четырех офицеров личной охраны из Москвы, к нему
были приставлены еще два сотрудника местного управления службы  безопасности
- как к кандидату на пост президента Российской Федерации. Однако, по мнению
Михаила Сергеевича,  двоих  офицеров  было  крайне  недостаточно.  В  других
регионах  вопросам  обеспечения  его  безопасности  уделялось  куда   больше
внимания.
   Отвечая на вопросы телеведущего, Михаил Сергеевич посетовал,  что  власти
стремятся придать этому инциденту характер хулиганского поступка.
   - Мол, шел Горбачев сквозь толпу, и кто-то задел его рукой. А при большом
скоплении людей задеть могут все.
   Горбачев  убеждал  с  экрана  телевизора:  случившееся   в   Омске   было
спланированной  акцией.  При  задержании  у  нападавшего  на  него  молодого
человека обнаружили нож.
   - Нож? - переспросил Киселев.
   - Да, милиции это уже известно. От нее мои офицеры узнали, что  это  так.
Так что это было покушение.
   Горбачев нетерпеливо поправил телеведущего, когда  тот,  итожа  интервью,
сказал,  что  в  студии  был  Михаил  Сергеевич,  который  вчера,   в   ходе
предвыборной поездки по Сибири, в Омске подвергся хулиганскому нападению.
   - Не хулиганскому,  -  недовольно  поморщился  гость  студии.  -  Это  не
хулиганство, это покушение на официальное лицо, кандидата в президенты.
   Киселев повторил:
   - Покушение на официальное лицо, как считает сам кандидат.
   - Юрист Горбачев, - уточнил Михаил Сергеевич.
   В  сообщении  пресс-службы  "Горбачев-фонда"  и  инициативной  группы  по
выдвижению Горбачева кандидатом в президенты России  инцидент  в  Омске  был
охарактеризован как попытка покушения.
   Российская пресса крайне скупо откликнулась на  это  событие,  омрачившее
последний  день  поездки  Михаила  Сергеевича  по  Сибири.  Другая  сенсация
занимала газетные полосы -  сообщение  об  исчезновении  мятежного  генерала
Джохара Дудаева.
   Но кое-что некоторые газеты все же тиснули. Оппозиционные -  о  том,  что
нападение почти на час задержало выход Горбачева к избирателям, так  как  он
потребовал  от  местных   властей   обеспечения   полной   безопасности.   К
общественно-политическому центру стянули крупные силы правопорядка. Это  еще
больше разгорячило людей. Когда Горбачев все-таки  появился  на  сцене,  зал
разразился свистом и недовольными выкриками в его адрес.  "Встреча"  длилась
всего семь минут...
   В сообщениях независимых изданий преобладал разнобой. В одном  говорилось
о "сильнейшем ударе в голову", от которого экс-президент начал падать, и его
едва  успели  перехватить  охранники.  В   другом   применялась   уклончивая
формулировка: "поднял руку на бывшего лидера  страны"  В  третьем  -  "нанес
сильный удар в  лицо".  Имело  место  и  неуважительное  "получил  по  шее".
Болееменее респектабельные издания ограничились эвфемизмами типа  "прилюдная
пощечина".
   Оскорбленный  кандидат  в  президенты  помимо   политических   заявлений,
обвинявших власти в нежелании обеспечить ему полную безопасность,  обратился
также в районный суд с заявлением,  суть  которого  сводилась  к  тому,  что
гражданин,  совершивший  на  него  покушение,  должен  понести   заслуженное
наказание.
   Расследование длилось три  месяца.  И  вот  в  конце  июля  1996  года  в
Центральном районном суде города Омска состоялось слушание этого  дела.  Оно
длилось четыре часа. Председательствовала судья  Нина  Куряхова.  Свидетелем
выступала сестра обвиняемого Татьяна Афонина, его права представляли пожилой
отец и адвокат Оскар Челенков.
   А что с обвиняемым? Почему его не доставили в суд? Ведь он  обвинялся  по
статье 206, часть  2  в  хулиганских  действиях,  выразившихся  в  прилюдной
пощечине экспрезиденту СССР -  к  такому  заключению  пришло  следстйе.  Как
видим,  заявление  Горбачева  о  попытке  покушения,   о   профессиональном,
подготовленном заранее ударе, нападении как  спланированной  акции,  изъятом
при обыске ноже и т, п, не нашло подтверждения. В решении суда четко и  ясно
сказано о нанесении пощечины.
   И нанесена она была в состоянии невменяемости.  К  такому  выводу  пришла
строгая и тщательная медицинская комиссия.  Вот  почему  судебное  заседание
проходило без обвиняемого, который в то время был помеще