валунами, на полпути к вершине.
     Ники слегка шевельнулась, и взгляд ее упал на его руку.
     - Ты ранен, - сказала она.
     - Царапина.
     Ответ ее не устроил. Она развязала обернутую вокруг его руки тряпку и поморщилась, увидев кровавое месиво.
     - Это не просто царапина.
     - Со мной и не такое бывало, - сухо возразил он. И, поколебавшись, добавил:
     - Мне жаль твоего дядю. Но, по-моему, он умер так, как ему хотелось. Он не тот человек, который стал бы терпеть медленную смерть от болезни.
     - Знаю, - сказала она. - Когда уезжала, я знала, что больше не увижу его живым. И Робин, по-моему, тоже это чувствовал. И Митч тоже не знал бы, что ему делать без дяди Ната. - В ее словах чувствовалось отчаяние.
     Он дотронулся до ее лица. Какая умница. Она знала и уехала. И он знал теперь, что она это сделала только потому, что он ее попросил.
     Он на мгновение прикрыл глаза, чтобы сохранить в памяти это мгновение. Он бережно прижимал ее к себе. Ее тело казалось податливым, как стебелек, но он знал, что оно крепче стали.
     - О'Брайен? - Голос Мастерса вернул его к действительности.
     Он поднял голову. Шестерых или семерых "гостей" и часовых из Логовища окружили и надели на них наручники. Рядом на земле лежало еще восемь тел. Кое-кому из бандитов удалось сбежать, но Кейн видел, что полицейские кинулись за ними вслед. Вряд ли многие из них ускользнут. Схватили бы они Хильдебранда.
     Наконец Кейн ответил Мастерсу, стоявшему неподалеку.
     - Вы этого хотели? - спросил он, кивнув на покрытое трупами место боя.
     Мастерс молча смотрел на них, переводя взгляд с Ники на Кейна и обратно.
     - Что Дэйви? - спросил Кейн.
     - Он жив.
     - Логовище милях в тридцати к северу отсюда. Вернее, то, что от него осталось. Человек, управлявший им, - там, за камнями. Мертвый.
     Мастерс огляделся. На минуту его глаза задержались на Янси, и Кейн увидел, что его лицо потеряло свое обычное бесстрастное выражение.
     - Я здесь многих узнаю.
     - Я хочу кое-что взамен, - сказал Кейн. - В качестве вознаграждения.
     Взгляд Мастерса вонзился в него.
     - Что же?
     - Безопасность для мисс Томпсон и ее брата.
     - Как всегда, просите за других, а не за себя?
     Кейн с удивлением увидел, как в его глазах вспыхнули искорки.
     - Дайте мне слово, - настаивал он.
     - Кто такая мисс Томпсон? - спросил шериф.
     Ники высвободилась из объятий Кейна.
     - Это я. Нат Томпсон - мой дядя. Ему принадлежало Логовище.
     - Но она не имела к этому никакого отношения, - добавил Кейн.
     Внимательный взгляд Мастерса задержался на ее потрепанном наряде. Где-то он уже это видел. - Так, значит, вы из-за нее в такой спешке покинули Гуден? - спросил он.
     Кейн ответил не сразу:
     - На пути в Гуден она спасла мне жизнь. Я никогда бы туда не добрался, если бы не она. А потом она услышала наш с вами разговор...
     - И вы поняли, что она уехала в Логовище? - спросил Мастерс.
     Кейн почти физически ощутил, как в него впивается взгляд Мастерса, а затем шериф перевел глаза на их сцепленные руки.
     - Я хочу, чтобы вы пообещали мне позаботиться о них, - упрямо повторил Кейн.
     - Нет, - вспыхнула Ники. - Я не хочу, чтобы он обо мне заботился. Мне никто не нужен. Ни мне, ни Робину. Кроме... - Она устремила на него умоляющий взгляд, в котором еще не угасла надежда.
     У Кейна стало теплее на душе. После всего, что он натворил, она все еще любит его, хочет его. Это казалось ему чудом. Но, увы, уже слишком поздно. Он обещал вернуться.
     - Пообещайте же, черт возьми, - потребовал он у Мастерса, сознавая, что не имеет на это никаких прав.
     Мастерс вдруг улыбнулся:
     - Я думаю, вы сами о них позаботитесь.
     Кейн замер от гнева. С ним опять играют. У него руки чесались ударить Мастерса. Если бы Ники не держала его за руку...
     - Черт вас возьми, - сказал Мастерс, - по моим расчетам, я предполагал потерять в Логовище половину своих людей. Я не только никого не потерял, но и, судя по всему, нам удалось захватить самых известных в стране бандитов. Вы правы, О'Брайен. За это полагается награда. Я думаю, мне нетрудно будет убедить губернатора Техаса в том, что вы сделались достойным гражданином.
     Кейн был слишком поражен, чтобы поверить Мастерсу. Ему известна была репутация губернатора и его желание поймать Дьявола. Он высказал все свои сомнения шерифу.
     - От губернатора требуют положить конец беззаконию, - объяснил Мастерс. - Он не может позволить себе стать моим противником и не может рисковать своей репутацией. Федеральные власти гораздо больше заинтересованы в ликвидации Логовища, чем в том, чтобы сделать из вас козла отпущения. Решение было принято уже месяц назад. Я собирался сообщить вам об этом в Гудене, но...
     Кейн выслушал. Переварил. Осознал. Затем точно рассчитанным движением высвободил руку и, не обращая внимание на боль, изо всех сил ударил Мастерса в подбородок. На него немедленно кинулись четверо человек и заломили ему руки, но Кейн не спускал глаз с упавшего на землю Мастерса.
     Мастерс отряхнулся, с сожалением взглянул на Кейна, затем потер подбородок и поднес к лицу испачканные в крови пальцы.
     - Вы заставили меня поверить, что у меня нет выхода, - сказал Кейн.
     Мастерс медленно поднялся на ноги.
     - Вряд ли бы вы сделали то, что от вас требовалось, если бы думали, что речь идет о вашей жизни. Вы ее ни в грош не ставите, - сказал он, затем обратился к державшим Кейна людям:
     - Отпустите его. Я заслужил этот удар.
     Кейн сделал еще один шаг по направлению к нему.
     - Но только один удар, - предупредил Мастерс.
     - Мерзавец.
     Мастерс ничего не ответил на это заявление, лишь пожал плечами, затем повернулся и начал разглядывать пленников. Ники подняла глаза на Кейна:
     - Он хочет сказать, что...
     - Не знаю, что он хочет сказать, - устало произнес Кейн, все еще не в силах поверить Мастерсу. Ники смотрела на него с такой надеждой, что он боялся ее обнадеживать. А вдруг все это - очередная ловушка? С холма к ним начал спускаться Робин. Споткнувшись, он кубарем покатился вниз. Кейн подхватил его, не дав упасть на землю, и на минуту обнял его за плечи.
     - Мне очень жаль, Робин, - сказал он. - Очень.
     Робин поднял на него глаза:
     - Мне так больно.
     - Когда теряешь кого-то, Робин, всегда больно.
     - Тогда я больше никого не буду любить, - с вызовом бросил он, сердито утирая слезы.
     Кейн невольно улыбнулся. Он мог бы сказать парню, что не так-то это просто. Он пытался приучить себя к подобной мысли во время войны и за последние несколько месяцев тоже. Но жизнь устроена по-другому.
     - Уж лучше любить и терять, - мягко произнес он, - чем никого не любить. Я точно знаю. Я уже пробовал и то, и другое.
     На лице Робина появилось недоверие.
     - Что, по-твоему, лучше бы твоего дяди Ната вообще не было? - спросил Кейн.
     По лицу Робина опять скатилась слеза - на этот раз мальчик не обратил на нее внимания.
     - Нет.
     Кейну были знакомы его чувства. Он не очень хорошо знал Ната Томпсона, но сожалел о его смерти. С раннего детства он старался никогда ни к кому не привязываться, но теперь он знал, что эти попытки столь же бесплодны, как желание остановить водопад.
     Ники подняла руку и коснулась его лица. Ее пальцы пробежали по шраму.
     - Ты знаешь, шериф прав, - сказала она.
     Он не понял, что она имеет в виду.
     - Ты думаешь о ком угодно, только не о себе, - объяснила она. - Ты всегда был такой?
     Кейн не знал, что ответить.
     - Да, - вмешался Бен Мастерс. - Во время войны он спас мне жизнь и из-за этого попал в плен.
     - Я же говорил вам, что это была моя ошибка! - рявкнул Кейн.
     - Я помню, что вы мне говорили, - сказал Мастерс и, обращаясь к Ники, продолжил:
     - Единственным способом уговорить его нам помочь было предложить ему спасти жизнь его друга. Ради спасения своей жизни он бы этого не сделал. - Мастерс сочувственно улыбнулся Ники:
     - Он большой упрямец.
     В голове Кейна опять зашевелились подозрения.
     - А теперь что вам нужно?
     - Что ж, я надеялся, что смогу отплатить вам, но теперь я опять перед вами в долгу. Еще ни одному шерифу не удавалось с такой легкостью заполучить целую банду. Неплохое завершение моей карьеры.
     Несмотря на легкомысленный тон этих слов, по его лицу пробежала тень.
     - Вы говорили, что я должен вернуться в тюрьму, - сказал Кейн.
     - Уже нет - я все уладил, - заверил его Мастерс. - Нам только нужно будет съездить в столицу за официальным помилованием, вот и все.
     - А Карсон?
     - И он тоже получит помилование.
     Кейн не решался продолжать - ему казалось, что все это происходит во сне.
     Мастерс немного помолчал, мрачно глядя на стоящих рядом Ники и Кейна, а затем губы его сложились в легкую усмешку.
     - Надеюсь, что часть награды за этих воров и убийц поможет вам начать новую жизнь.
     - Эти деньги испачканы в крови, они нам не нужны, - резко сказал Кейн, все еще видевший лежавшее на камнях тело Томпсона.
     Мастерс покачал головой:
     - Кому-то они должны достаться. Вы же не хотите, чтобы их получил я.
     Кейн посмотрел на Ники и Робина. Они разом покачали головами.
     Мастерс начал терять терпение:
     - Вы заявляете, что правительство несправедливо забрало землю у вашего друга... и у других фермеров, практически ограбило их. Не могу с этим не согласиться. Эти деньги дадут вам возможность восстановить справедливость. Черт, да отдайте их соседям, в конце концов, если не хотите брать сами.
     Кейн колебался. Может, действительно можно исправить положение. Восстановить справедливость.
     - За тех двоих, что лежат там, наверху, мы награды не возьмем, - сказал он.
     Мастерс кивнул.
     - Эти деньги никому не достанутся, - решительно заявил Кейн.
     Мастерс снова кивнул.
     Кейн повернулся к Ники:
     - Вы с Робином согласны?
     Она кивнула и, сжав его руку, посмотрела на него блестящими от слез глазами.
     - Я думаю, дядя Нат это одобрил бы. Мы можем их здесь похоронить? По-моему, они бы не захотели возвращаться в Логовище.
     Кейн посмотрел на Мастерса, и тот, пожав плечами, выразил свое согласие:
     - Я дам вам в помощь людей.
     - Не надо, - возразил Робин. - Мы с Кейном сами справимся. - В его голосе появились новые нотки уверенности, которых раньше не было.
     - Мы втроем справимся, - уточнила Ники, прижавшись к Кейну.
     У О'Брайена перехватило дыхание. Мы втроем. Как чудно звучит.
     Мастерс отступил, понимая их горе.
     - Остальных мы закопаем с другой стороны холма. У кого-нибудь наверняка найдется лопата. Пленников я отошлю вместе с отрядом. Сам я хочу взглянуть на Логовище. Ах потом мы поедем в Остин за вашим помилованием.
     Не дожидаясь ответа, он зашагал прочь.
     Кейн снова поглядел на Ники и Робина, все еще не зная, смогут ли они и захотят ли простить ему его участие во всем этом.
     Робин, казалось, понял его:
     - Я знаю, почему дядя Нат взял тебя с собой. Он знал, что ты позаботишься о нас с Ники. - Он протянул ему руку. - Видно, тебе от нас никуда не деться.
     Одной рукой обняв за плечи Ники, Кейн сжал другой руку Робина. Он не мог вымолвить ни слова. Не мог поверить в то, что остался в живых - вместе с Дэйви - и что у него наконец-то будет своя семья. Это все казалось невероятным.
     Но когда Ники потянулась к нему и коснулась его щеки губами, он понял, что не грезит.
     - Я люблю тебя, Кейн О'Брайен, - сказала она.
     - Не Дьявол? - нежно спросил он.
     - Не Дьявол, - подтвердила она. - Я всегда думала, что ты им просто притворяешься.
     Он удивленно поднял брови.
     - Я хочу сказать, что никакой дьявол не будет заботиться ни о ком, кроме себя самого, - с дразнящей улыбкой объяснила она. - По-моему, тебе нужно забыть это имя - иначе ты окончательно испортишь ему репутацию. - Она посмотрела на него с такой нежностью, что впервые за всю свою жизнь он почувствовал, что действительно любим и достоин любви.
     Само его имя - Кейн - всегда было символом некой ущербности. Так же, как и взятое им прозвище Дьявол. Но любовь Ники поможет ему избавиться от прошлого, от воспоминаний о ненависти отца и от постоянного ощущения одиночества.
     Казалось, сердце его готово разорваться от полноты чувств. От неведомой ему доселе надежды, от любви, о которой он не смел и мечтать.
     Набравшись храбрости, он обернулся к Ники.
     - Ты согласна выйти за меня замуж? - спросил он. - Я знаю, что, может, слишком тороплюсь... и что я не многое могу тебе предложить, и что... - Он продолжал что-то бормотать, боясь остановиться, боясь услышать слова, которые окончательно похоронят его надежды.
     Она приложила пальцы к его губам.
     - Конечно, согласна, - с лучезарной улыбкой ответила она.
     Повернувшись к Робину, он вопросительно поднял бровь.
     Робин ухмыльнулся:
     - Я тоже согласен.
     Повинуясь одному общему порыву, они повернулись и подняли глаза на скалы, туда, где лежал Нат Томпсон. Диск солнца коснулся горизонта, окрасив небо золотистым сиянием, чуть тронувшим вершины гор.
     - По-моему, оно улыбается, - неуверенно проговорила Ники.
     Кейн надеялся, что она права.
     - Я тоже так думаю, любовь моя, - сказал он, осознав наконец, что, куда бы он теперь ни пошел, у него есть дом. У него есть семья.
     И это чудо подарили ему самые неподходящие для этого люди: шериф и бандит.
     Он привлек Ники к себе, проникнувшись теми же чувствами, что и она, - горько-сладкой смесью надежды и горя, потерянной и обретенной любви, страданием и прощением, и посмотрел на отблески солнца. Но для него закат еще не наступил. Наоборот, в золотистом сиянии уходящего дня Кейн увидел для себя зарю новой жизни.
     Он почувствовал, как Ники крепче сжала его руку, и проследил за ее взглядом: Робин отошел от них, направившись к своей лошади, достал из висевшей на седле корзины ястреба и вытянул руку. Птица, взмахнув крыльями, взмыла в небо и сделала несколько кругов в воздухе. Раздался клекот, и со скалы в небо взлетел другой ястреб. Дьявол покружил еще немного, а затем ринулся навстречу другой птице.
     Робин подошел к Кейну и к сестре, и Кейн, положив мальчику на плечо руку, вместе с ним проводил глазами двух ястребов. Они скрылись за холмом, а потом одна из птиц снова вернулась и, немного покружив, села Робину на руку, жалобно вереща.
     - Лети, - с нежной суровостью в голосе произнес Робин. - Тебе пора завести свой собственный дом.
     Ястреб заверещал, словно возражая, но затем поднялся в воздух и, сделав прощальный круг, исчез навсегда.
     Взглянув на Ники и Робина, Кейн увидел на их лицах улыбки: у Ники - увлажненную слезами, у Робина - полную гордости.
     Время прощаний.
     Время начинать новую жизнь.

Эпилог

     Ники и Кейн обменялись клятвами в присутствии того же федерального судьи, который вручил Кейну бумагу о его помиловании. У них было пятеро свидетелей - Дэвид Карсон с женой и сыном, Бен Мастерс и Робин. Робин присутствовал со стороны невесты, а Дэйви выступал в роли шафера.
     Когда Кейн, Ники и Робин вместе с Беном Мастерсом прибыли в Остин, их там уже поджидали Дэйви с женой. Дэйви освободили, как только губернатор получил телеграмму об уничтожении Логовища.
     Ники с трудом верила в то, что события прошедшей недели были на самом деле, - безумная скачка, возвращение в сожженное Логовище. Она думала, что загрустит, увидев свой дом в руинах, но ничего подобного не произошло. Глядя на пепелище, она ничего не чувствовала, лишь тосковала по двум мужчинам, похороненным в сердце техасской прерии.
     Последовавшая затем поездка в Остин измотала ее до полусмерти. Их было всего шестеро: шериф с двумя помощниками, Кейн, Робин и она сама. Бен Мастерс всю дорогу торопил их. Он сказал, что у него в северном Техасе есть дело. Невыплаченный долг.
     - Еще один? - удивился Кейн, вслух рассуждая о том, какую еще ловушку уготовил Мастерс своему кредитору. Ники было ясно, что он не простил человека, пославшего его в Логовище. Но Бен, как он настоятельно просил Ники его называть, поджал губы и проигнорировал намеки Кейна.
     Ники за время поездки прониклась симпатией к их молчаливому спутнику и сама пригласила Бена на свадьбу. Кейн явно не мог забыть, что им манипулировали, и, хотя он и обрел свободу, ему не нравилось то, каким образом он ее получил. Несмотря на все уговоры, обида его не прошла.
     В Остине Ники наблюдала, как Кейн встретился с человеком, ради которого готов был пожертвовать всем. Она робко стояла в стороне, пока эти двое, похлопав друг друга по плечам, обменивались натянутыми улыбками, что, как она успела заметить, обычно происходит, когда мужчины испытывают глубокие чувства и не знают, как их выразить.
     Дэйви заговорил первым.
     - Спасибо, - сказал он, и Кейн, улыбнувшись, отмахнулся от благодарности и повернулся к стоявшей рядом с ним женщине.
     - Ты, как всегда, замечательно выглядишь, - сказал он, вызвав у Ники мучительный приступ ревности. Но он обернулся к ней, и она увидела в его глазах любовь, о которой он до сих пор не научился говорить.
     Марта Карсон помогла ей выбрать свадебное платье. Белое платье Ники покупать не хотела. Она была человеком практичным и рассчитывала, что сможет носить его и после свадьбы. Они нашли простое, но милое зеленое платьице, шедшее к ее волосам, которые Марта помогла уложить и убрать цветами.
     - Какая ты хорошенькая, - восхищенно сказала ее новая подруга.
     - Правда? - недоверчиво произнесла Ники, оглядывая свои короткие волосы.
     - Во всяком случае, твой будущий муж так думает. Он от тебя глаз не может оторвать, - улыбнулась Марта. - Кейна О'Брайена никто раньше не мог окрутить, но ты, по-моему, совсем вскружила ему голову.
     Ники недоверчиво разглядывала смотревшее на нее из зеркала отражение малознакомой девушки. Ее лицо сияло, и она действительно выглядела прехорошенькой. Она повернулась и крепко обняла Марту.
     - Спасибо.
     - Не за что, - ответила Марта. - Спасибо тебе, что ты сделала Кейна счастливым. А то уж я боялась, что ему никогда не найти своего счастья. Он всегда шутил, но был таким одиноким. Мы изо всех сил старались, чтобы он почувствовал себя членом нашей семьи, но нам это так и не удалось.
     - Он мне немного рассказывал о своем отце, - проговорила Ники.
     - Наверное, далеко не все, - сказала Марта. - Отец его чуть было не убил. Никогда не смогу понять, как Кейну удалось выжить и стать тем, кем он стал. Он всегда считал себя никчемным, бесполезным человеком, несмотря на то, что более преданного, лучшего друга нельзя было и пожелать...
     Радость Ники померкла, когда она поняла, что пришлось пережить и передумать Кейну за свою жизнь, и в особенности за последние несколько месяцев. Она так им гордилась и дала себе слово, что заставит и его испытать такую же гордость.
     А потом они обменялись клятвами в присутствии судьи и свидетелей, и она исподволь наблюдала за ним. В его глазах сквозила неуверенность, она чувствовала его беспокойство, вызванное, как она теперь понимала, мыслью о том, что он ее недостоин и не нужен ей. Она жестом, полным доверия, обхватила его руку, и их пальцы переплелись.
     Напряженное выражение его лица сменилось улыбкой.
     - Берешь ли ты в жены Николь Томпсон? - прозвучали слова судьи.
     Его ответ был кратким, но уверенным, и, когда их губы соединились, в его улыбающихся глазах не было и намека на сомнения.
     После церемонии состоялся обед. Бен Мастерс был сдержан, молчалив и задумчив. Сначала он отклонил приглашение и остался, лишь поддавшись настойчивым уговорам Ники. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке, Кейн не обращал на него ни малейшего внимания. Но Ники чувствовала себя ему обязанной. И Кейн тоже, только он не желал в этом признаться.
     В середине свадебного обеда Ники отложила вилку и устремила на Бена внимательный взгляд. Тот не отрывал своих светло-голубых глаз от тарелки.
     - С