Конечно, Элизабет - совсем другая, но много ли найдется в Шотландии женщин, способных самостоятельно создавать свою жизнь? Нет, Элизабет - исключение.
     Прежде чем отправиться на охоту, Бен заглянул в спальню к Саре Энн. Элизабет уже ушла, но аромат ее духов остался и наполнил сердце Бена страстным, острым желанием. Сара Энн, которую Бен разбудил, присев на краешек постели, вяло обняла его спросонья. Ему не хотелось, чтобы девочка проснулась в одиночестве. Страх все еще крепко держал ее в своих лапах, и поэтому Сара Энн спала в обнимку с куклой и в своем зеленом шарфе, намотанном вокруг шеи.
     - Где леди Элизабет? - сонно спросила Сара Энн.
     - Думаю, что ей нужно было с утра заниматься гостями, - ответил Бен, подумав, что причиной раннего ухода Элизабет могло быть и нежелание видеться с ним. Что-что, а нежелание это он вчера сумел укрепить в ней своим поведением во время сэлдиша.
     Бен пошел на поиски Элизабет. Вчера вечером он сильно обидел ее, и теперь ему хотелось хоть отчасти загладить свой поступок. Бен бродил по дому, расспрашивал о ней слуг и гостей почти час, но, так и не сумев обнаружить свою дорогую пропажу, наконец сдался.
     И вот теперь вместе с группой охотников он приближался к опушке леса, где стояли мальчики-грумы, держа поводья лошадей, и стояли другие участники охоты. Здесь охотники разбивались на группы, и Бен попал в одну из них вместе с отцом и сыновьями Кармайклами.
     - Вы хорошо умеете обращаться с ружьем? - спросил Бена глава семейства.
     "Более чем хорошо, но сегодня не намерен этого показывать", - подумал Бен. У него не было ни малейшего желания стрелять птичек этим ранним холодным шотландским утром.
     - У меня мало времени на то, чтобы заниматься стрельбой, - уклончиво ответил он на вопрос Кармайкла.
     - А мои парни - первоклассные стрелки, - горделиво сказал Кармайкл, спуская своего пса. Тот рванулся в подлесок, и через несколько секунд оттуда взмыла в небо стая птиц. Кармайкл принялся палить, а Бен наблюдал за ним. Слушал раздающиеся со всех сторон выстрелы, смотрел, как взмывают в небо птицы. Взмывают, чтобы затем камнем упасть на землю.
     - Мистер Мастерс, - окликнул Бена Кармайкл. - А вы что, совсем равнодушны к охоте?
     Знал бы Кармайкл, насколько Бен равнодушен к охоте и почему. Однако если Бен не присоединится к общей компании, это вызовет удивление и ненужные подозрения.
     - Равнодушен, - коротко ответил Кармайклу Бен. Господи, как надоело ему играть и притворяться! Но присоединиться к общему занятию было выше его сил. Бен вздохнул и решительно сказал:
     - Я возвращаюсь домой.
     Кармайкл нахмурился, но в этот момент новая стая птиц вылетела из подлеска, вспугнутая собаками. Шотландец коротко пробурчал что-то неразборчивое о странностях иностранцев и вскинул ружье.
     А Бен неожиданно почувствовал свободу. Настоящую свободу. Он повернул обратно к Калхолму, чьи строения виднелись за густым кустарником. До них была всего четверть мили, не больше. За спиной Бена продолжали грохотать выстрелы. На миг ему показалось, что он снова очутился под Виксбургом, в самой гуще боя, где сквозь визг пуль и грохот орудий прорываются воинственные крики и предсмертный хрип раненых.
     Он прислонился к дереву, пытаясь стряхнуть с себя воспоминания о войне, но они не хотели отступать, цепко держали его в своих сетях. Дым... Огромные клубы дыма... Их полк отступает... А затем боль - непереносимая боль - и жажда. Он умирал от жажды. Глоток воды казался ему дороже всех сокровищ мира. Но его не было, этого глотка, и Бену хотелось умереть...
     Нет, воспоминания никак не кончались. Как и стоящий вокруг грохот. Затем Бен услышал в громе выстрелов какой-то новый звук и обернулся на него. Уловил краем глаза какое-то движение среди деревьев и начал поднимать свое ружье. В тот же миг совсем рядом просвистела пуля и впилась в ствол дерева, к которому прислонялся Бен.
     Пока Бен обегал глазами деревья, вторая пуля ударилась о землю возле его ног, взметнув фонтанчик земли. Помощи ждать было неоткуда. Охотники, охваченные азартом, палили по цели и никто из них не думал ни о чем, кроме следующего выстрела, и не видел ничего вокруг себя. К тому же крик о помощи может поставить под угрозу жизнь тех, кого он будет звать.
     Бен вновь заметил движение в кустах, и палец его лег на спусковой крючок. Однако он не спешил с выстрелом. На линии выстрела маячила какая-то фигура, и он боялся поранить ни в чем не повинного гостя. Мелькнула коричневая тень, но сам стрелок оставался невидимым за ветвями. Коричневый пиджак? Да в таких была половина охотников.
     Залаял пес, за спиной послышалось какое-то движение. Снова грохнул выстрел, и новая пуля просвистела в воздухе - на сей раз довольно далеко в стороне. Итак, стреляющий палил теперь наугад, не видя Бена.
     Бен упал на землю и пополз влево. Он медленно, дюйм за дюймом, передвигался по земле, не сводя глаз с того места, откуда донесся последний выстрел. Если ему удастся оказаться между стрелком и другими охотниками, то у него появится шанс.
     Он прополз дюжину ярдов, описывая полукруг. Никого. И ни звука. Надо полагать, тот незнакомец прекрасно ориентируется в этом лесу.
     Утро было прохладным, но руки и лоб Бена покрылись потом. А затем негромко хрустнула под чьей-то ногой сухая ветка. Слева. Бен обхватил обеими руками ружье и осторожно перекатился в сторону.
     Снова шорох. Затем - голоса. Смеющиеся, торжествующие голоса. Бен обернулся туда, откуда впервые послышался шум. Никого. Стрелок исчез. Это Бен знал точно: инстинкт говорил ему об этом. Сколько все это продолжалось? Десять минут? Полчаса? Бен сел, а затем поднялся на ноги. И в эту минуту показался старый Кармайкл вместе с сыновьями.
     Алекс Кармайкл уставился на заляпанную грязью шерстяную куртку Бена.
     - Вы что - упали? - сочувственно спросил он. Бен пожал плечами.
     - Старая рана. Порой нога отказывается служить.
     - Да, леди Барбара говорила, что вы участвовали в войне. Вам помочь?
     Бен отрицательно покачал головой и посмотрел на добычу, которую несли сыновья Кармайкла. - Неплохо поработали, как я вижу. А что, все шотландцы - такие классные стрелки?
     - Умение стрелять считается у нас большим достоинством, - сказал Кармайкл, и его сыновья согласно наклонили головы. - Это умение просто необходимо для каждого настоящего мужчины.
     Бен немного подождал и задал следующий вопрос:
     - Мне показалось, что я заметил кого-то в той стороне, откуда вы пришли. Вы никого не встретили?
     Кармайкл пожал плечами:
     - Никого.
     Бен молча кивнул и присоединился к троице Кармайклов. Тот, кто стрелял в Бена, уже успел, конечно, смешаться с остальными охотниками. Или исчезнуть.
     По крайней мере, Бен знал теперь совершенно точно, что сегодняшний инцидент не был несчастным случаем, как не были несчастными и предыдущие случаи. Кто-то убил Джейми. Кто-то уже дважды до сегодняшней охоты пытался убить Бена вместе с Сарой Энн.
     Если его убьют, что будет с малышкой? Кто тогда защитит ее? Когда не станет Бена, ближайшими родственниками Сары Энн останутся вдовы Гамильтон. Прикинем. У Элизабет повреждена лодыжка, и быстро двигаться она не может. Барбара? Но эта красотка, похоже, ни разу не держала ружья в руках. Остается Хью. И еще один человек, который всегда был там, где происходили покушения, - Дрю Камерон.
     Друг Элизабет. И возможно - ее любовник.
     Сердцем Бен отвергал последнюю мысль. Так же как и то, что Элизабет причастна к событиям сегодняшнего утра. Но холодный разум не мог игнорировать и такую возможность.
     Элизабет, обнимающая Сару Энн. Элизабет, которая признавалась в том, что очень хочет иметь ребенка. Подозрения набросились на Бена, словно стая стервятников на лошадиный труп.
     Бен вместе с Кармайклами подошел к лошадям и неохотно отдал груму свое ружье. Постарался как можно спокойнее спросить, все ли охотники уже уехали домой. И кто уехал последним.
     - Лорд Кинлох, сэр, и граф Гэйлбрейт со своей группой, - ответил грум.
     - Уехали все вместе?
     - Затрудняюсь это сказать. - Мальчик повернулся к новой группе охотников, вышедшей из леса.
     Бен внимательно осмотрел седло и упряжь Бейли, затем вскочил на него. Элизабет сейчас должна быть на конюшне. Нет сомнений, что она готовит Шэдоу к сегодняшним скачкам. Интересно, есть ли кто-нибудь рядом с нею?
     Не дожидаясь Кармайклов, Бен пришпорил коня. Бейли взвился и быстрой рысью понесся к Калхолму.

***

     Элизабет негромко разговаривала с Шэдоу, наводя щеткой последний лоск на его серую шерсть. Она рассказывала своему любимцу о том, как ждет сегодня его победы, как желает ее ему. На конюшне вместе с ней была Сара Энн. Она чистила своего пони - или, сказать точнее, пыталась чистить его. Элизабет дала Саре Энн низкую скамеечку, и теперь девочка была покрыта мыльной пеной не меньше, чем сам Пепперминт.
     Они были на конюшне вдвоем - если не считать неизменного спутника Элизабет, Генри. Впрочем, Генри так тихо лежал на соломе в пустующем стойле, что его как бы и не было. Каллум отлучился на часок - в последний раз проверить трассу для стипльчеза, а все грумы находились в лесу, вместе с охотниками. У Элизабет был в распоряжении час времени, когда никто не мог помешать, и ей он был просто необходим - этот тихий, спокойный, мирный час.
     Этим утром Элизабет не видела Бена. Она проснулась вместе с первыми лучами зари, заалевшей за окном. Проснулась и поначалу не могла понять - где она? Маленькое, теплое существо доверчиво прильнуло к ней, и Элизабет стало необыкновенно радостно. Потом радость исчезла. Память больно кольнула в сердце Элизабет.
     Только потом до Элизабет дошло, что она спала в своем вечернем платье, а совсем рядом, за стенкой, спит Бен. Ей припомнился вчерашний взгляд Бена - мрачный, жестокий. Ей не хотелось начинать утро с того, чтобы вновь увидеть этот взгляд, и она потихоньку вышла из спальни.
     В комнату Бена она не заглянула. Нет никакой гарантии, что он не спит снова совершенно голым, спрятав под подушку заряженный револьвер.
     Элизабет прошла в свою спальню и присела у окна, глядя на поднимающееся солнце и прислушиваясь к звукам просыпающегося дома.
     Она в последний раз провела щеткой по лоснящейся шерсти Шэдоу. Почему Бен так странно смотрел на нее вчера вечером? Так, словно ненавидит ее. Что заставило его теплый, внимательный взгляд стать таким сердитым и жестким?
     При первой же встрече она его об этом спросит.
     - О-о-опс!
     Элизабет услышала этот возглас и обернулась туда, где находилось стойло Пепперминта.
     То, что открылось ее взору, вызвало у Элизабет улыбку. Сара Энн свалилась со скамейки в мягкое сено. Весь подол ее платья был залит водой, а взгляд девочки был таким удивленным, что Элизабет не выдержала и расхохоталась.
     Сара Энн сначала нахмурилась, но затем, осмотрев промокшее платье, улыбнулась.
     - Ну вот, и я тоже упала, - гордо сказала она, словно речь шла о невесть каком достижении.
     - Вижу, - серьезно откликнулась Элизабет. - Ты не ушиблась?
     Сара Энн задумчиво покосилась на Элизабет:
     - Я потянула лон... лондыжку. Нужно ее перевязать бинтом.
     - Обязательно, - старательно скрыла свою улыбку Элизабет.
     Скамеечка была низенькой, упала девочка на сено и, конечно же, больше удивилась, чем ударилась. И повязка, конечно, была только предлогом. Так оно и оказалось.
     - Вы будете ухаживать за мной так же, как мой папа ухаживал за вами?
     Элизабет пошла было навстречу Саре Энн, как до ее ушей донесся стук копыт подъезжающей лошади, а вслед за ним - сердитый голос Бена Мастерса:
     - Какого дьявола...
     - Я упала, - гордо объявила Сара Энн. - Точь-в-точь как леди Элизабет.
     У Элизабет сердце замерло в груди. Никто еще не хотел быть похожим на нее. Никто еще не смотрел на нее с обожанием. Никогда.
     Бен обернулся и окинул Элизабет суровым взглядом. Вся его фигура дышала гневом. Но вместо того чтобы как-то попытаться смягчить обстановку, Элизабет неожиданно выпрямилась и с вызовом посмотрела на Бена.
     - Она не ушиблась. Просто училась ухаживать за пони...
     Бен не слушал ее, она поняла это. Затем Элизабет заметила листья, прилипшие к его охотничьей куртке. Измазанные в грязи, порванные на ноге брюки.
     - Что случилось?
     Голубые глаза его оставались холодными, просто ледяными.
     - Кто-то стрелял в меня.
     - Случайно? - прошептала Элизабет, не будучи в силах скрыть охвативший ее испуг.
     - Нет, - ответил Бен.
     Он не мог больше притворяться. Враг наглел на глазах. Преступник надеялся выкурить их с Сарой Энн из Калхолма. Негодяй совсем потерял голову, время работает против него. Наверняка он вскоре решится на новое покушение. Одна попытка у него сорвалась, но это не значит, что он отступится от задуманного.
     - Было несколько выстрелов. Один еще мог быть случайным, но когда рядом с тобой друг за другом ложатся три пули, это уже не случайность.
     Элизабет была ошеломлена. Она двинулась было навстречу Бену, протягивая руку, но остановилась и отдернула ее. Она все поняла и содрогнулась от боли. Отшатнулась, так, как если бы Бен на самом деле ударил ее.
     За спиной негромко ахнули, и Бен обернулся. Как он мог забыть о том, что Сара Энн слышит их разговор. Бен отвернулся от Элизабет, подхватил на руки Сару Энн и крепко прижал к груди.
     - Все в порядке, Ягодка. Ничего не бойся!
     - Не уходи.
     Ее личико, так горделиво сиявшее всего пару минут назад, сморщилось. Задрожали губы, наполнились слезами большие зеленые глаза.
     - Пожалуйста, - голосок ее дрожал от страха.
     - Боже всемогущий, - прошептал он, до глубины сердца тронутый ее просьбой. - Я не уйду, Ягодка. Обещаю. Никто и никогда не тронет тебя, и я сделаю все, чтобы со мной тоже ничего не случилось.
     - Обещаешь?
     - Обещаю, - твердо сказал Бен.
     Как же он посмел несколькими неосторожными словами разрушить у девочки иллюзию безопасности?
     Сара Энн обняла его за шею. Он на секунду прикрыл глаза и прижал девочку к себе - нежно и крепко, так, чтобы она вновь почувствовала себя надежно защищенной.
     За спиной всхлипнули, а затем раздался лай - громкий и сердитый. Когда Бен вновь открыл глаза и обернулся, Элизабет уже исчезла из конюшни. Испарилась - несмотря на больную лодыжку! Генри был еще здесь. Он осуждающе посмотрел на Бена, облаял его на прощание и поспешил следом за своей хозяйкой.
     Бен снова прикрыл глаза и прислонился к перегородке, тихо шепча Саре Энн что-то нежное, успокаивающее. А в душе у него в это время бушевал шторм, и успокоить его невозможно было ничем. Бен проклинал себя за то, сколько ужасных, неповторимых ошибок успел он наделать.

***

     Элизабет, не обращая внимания на больную ногу, спешила к дому. Ей не терпелось укрыться от всего в спасительной тишине своей спальни.
     На словах обвинение ей не было высказано, но лучше бы оно прозвучало вслух. Бен думает, что она каким-то образом причастна к направленным в него выстрелам. Боль от этого была такой сильной, что Элизабет из последних сил пыталась сдержать рвущиеся наружу рыдания.
     Как только Бен мог подумать, что она каким-то образом - прямо или косвенно - связана с этим подлым преступлением? И как он только может думать, что она хотела принести вред Саре Энн? Потому что и это обвинение, пусть и не высказанное вслух, было обращено к ней. Элизабет вспомнила его рассказ о том происшествии в Эдинбурге. Интересно, Бен и тогда подозревал ее? Так, пожалуй, он может дойти до того, что обвинит ее в убийстве - преднамеренном! - ее неродившегося ребенка.
     Она опустилась на краешек постели - той самой, на которой они с Беном занимались любовью. Вернее, она думала, что это любовь. Чувствовала себя красивой и желанной. И сама чувствовала страстное желание - впервые в жизни.
     А что теперь?
     Из глаз Элизабет хлынули слезы. Так она не плакала никогда - даже когда умер Джейми. Тогда она не плакала от потрясения. Не могла поверить в ту смерть. А затем впала в оцепенение.
     Бен Мастерс разрушил это оцепенение, вернул ее к жизни. Более того, показал ей прекрасные, неведомые ей прежде стороны жизни. И вот теперь он разбил ее сердце, разрушил робкие надежды на будущее.
     Элизабет потеряла счет времени и уже не представляла, как давно лежит и рыдает на постели. Затем до ее сознания донеслись голоса, и она поняла, что все уже вернулись с охоты и теперь завтракают перед началом скачек. После скачек гости начнут разъезжаться по домам. Правда, некоторые из них, и Дрю в том числе, возможно, задержатся еще на день. Но все равно - еще один-два дня, и она останется в этом доме с Барбарой, Хью и этим человеком, который считает, что она способна на убийство. С человеком, которого она полюбила.
     Генри тихонько, осторожно вполз на постель, полагая, очевидно, при этом, что его никто не видит, не слышит и не замечает - и тесно прижался к боку Элизабет.
     - Что же мне делать, Генри? - спросила она. Он вздохнул - так, словно всей душой готов был помочь, да только не знал, как это сделать.
     Пора. Гости, наверное, уже встают из-за стола. Скоро они начнут заключать пари, а конюхи - седлать лошадей.
     Элизабет смахнула с ресниц слезы. Она не доставит такой радости Беннету Себастьяну Мастерсу - не даст ему догадаться о том, что она плакала.
     Элизабет решительно встала, умылась холодной водой и позвонила в колокольчик, вызывая Эффи, чтобы та помогла ей одеться.

***

     Бен отвел Сару Энн в ее комнату, помог сменить промокшее платье и дал немного повозиться с Аннабел. Он, как мог, развлекал девочку, вызывая у нее улыбку, а под конец торжественно предложил ей свою руку с тем, чтобы следовать на завтрак. Ей всегда нравилась эта процедура - вероятно, Сара Энн чувствовала себя в такие минуты взрослой дамой.
     Они спустились в столовую и обнаружили множество гостей.
     Участники охоты похвалялись друг перед другом своими утренними подвигами: кто сколько и каких птиц успел уничтожить за это время. Попутно шел разговор и о предстоящих скачках, о шансах каждой из пяти участвующих в них лошадей. Возбуждение витало в воздухе. Предвкушение настоящего зрелища. Некоторые - немногие - могли видеть Шэдоу на местных соревнованиях, большинство же лишь слышали о нем.
     Однако Элизабет до сих пор не появлялась. В роли хозяйки выступала - и при том с превеликим наслаждением - Барбара. Ей помогал Хью, но он почему-то выглядел мрачным. Бен исподволь рассматривал эту парочку, прикидывая в уме, кто из них мог спланировать ту стрельбу из кустов.
     Не было видно и Дрю Камерона. Дьявол тут же наслал на Бена беса ревности, и тот принялся нашептывать ему: "А не вместе ли с Элизабет он проводит сейчас время, этот любимец дам?"
     Бен пробирался сквозь толпу гостей, держа за руку Сару Энн. В другой руке у нее была зажата Сюзанна. Сара Энн расцветала всякий раз, когда кто-нибудь заговаривал с ней - особенно, если речь заходила о кукле.
     - Мне подарила ее моя мама, - гордо отвечала она.
     Улыбка ее стала еще шире, когда она увидела входящего в комнату Дрю. Он тоже увидел Сару Энн и прямиком направился к ней.
     - Как поживает юная леди? - спросил он.
     - Я упала, - торжествующе объявила Сара Энн. Бен пристально смотрел на Дрю, пытаясь заметить в нем скрытую враждебность. Или жестокость. Двуличность.
     И не нашел ничего - кроме сочувствия к Саре Энн. Дрю был одет в жокейский костюм. Волосы тщательно уложены, ни тени неискренности в глазах. Если он что-то сейчас скрывал, то следовало признать его первоклассным актером.
     Впрочем, игроки, как правило, всегда хорошие актеры.
     - Я не видел вас на охоте сегодня утром, - заметил Бен.
     - Ездил знакомиться с трассой, - пояснил Дрю и переключил внимание на Сару Энн:
     - Какое красивое платье.
     - Спасибо, - ответила она, улыбнувшись так неотразимо, как умеют это делать только дети.
     - Очень рад видеть тебя, солнышко.
     - Достаньте опять монетку.
     - Ах, как это похоже на ж