Так почему же он согласился взять Габриэль на работу? Ведь ясно же - сначала он этого не хотел, и Габриэль, сидя верхом на лошади, понимала в ту минуту, что ее план рухнул. Она уже была готова выхватить кольт и рассчитаться с Кингсли тут же, на месте. Искушение было почти непреодолимым. Да просто видеть этого человека уже было выше ее сил! У нее голова пошла кругом, мир словно подернулся дымкой и стал казаться нереальным.
     Но тут, прежде чем она потеряла самообладание, вмешался Дрю Камерон. Хотя девушке страшно не хотелось быть обязанной человеку, который, возможно, убил ее отца, спору нет: Кингсли изменил свое решение явно под влиянием тихих слов Камерона. Вот еще причина поразмыслить о странных отношениях этих двух людей.
     Габриэль уткнулась лицом в шею коня и прерывисто вздохнула. Да, он и вправду ужасно худ - просто мешок с костями, - вот почему она и назвала его Билли, по имени Билли Бонса из "Острова сокровищ". Вот только Габриэль не собиралась признаваться в этом шотландцу. Она отказалась бы и от работы, и от возможности отомстить Кингсли, если б только тот потребовал пристрелить Билли. Кроме этой коняги, у нее нет никого на свете. Девушка потрепала Билли по шее и почувствовала, как тот дрожит.
     Отправляясь покупать лошадь, она не предполагала, что сможет так сильно и сразу к ней привязаться, - но тут увидела Билли, его печальные, полные отчаяния глаза. Барышник не моргнув глазом прошел мимо, но девушка остановилась.
     - Эта кляча тебе не подойдет. Ее деньки сочтены. Ее вот-вот сволокут на бойню.
     - Сколько? - спросила Гэйб.
     - Черт, да бери его так! - буркнул барышник. - Пять долларов за седло - и все. Только он и дня не протянет.
     Однако Билли выжил. Гэйб купила ему немного овса, ехала на нем медленно, с частыми остановками - и конь смотрел на нее так благодарно, что она еще больше его полюбила. Он принадлежит ей, и она его выходит - назло Керби Кингсли, будь он проклят!
     Похлопав Билли по спине, Гэйб проверила, в достатке ли у него воды, добавила овса в кормушку и направилась к бараку.
***
     - Не нужно мне никакого помощника! - упорствовал повар. - Не хочу, чтобы какой-то малец путался у меня под ногами!
     Керби прикусил язык, раздумывая, с какой стороны лучше подойти к делу. Джед был лучшим поваром на все ковбойские лагеря в Техасе, и Кингсли многое бы отдал, чтобы удержать его. От повара во многом зависел успех или неудача перегона. Погонщики нередко работают по четырнадцать-восемнадцать часов в сутки. В жару, в проливной дождь, в самую дрянную погоду. Рабочих нужно было обеспечить сытной едой и, в случае необходимости, умелым лечением. И то и другое входило в обязанности повара.
     - Ты же вчера жаловался, что у тебя слишком много работы, - мягко напомнил Керби.
     - Да это так, шутки ради - будто ты меня не знаешь! - возразил Джед. Его бакенбарды тряслись от негодования. - Коли ты считаешь, что я слишком стар, так прямо и скажи и возьми другого.
     - Мне не нужен никто другой. Ты же знаешь, что я объехал весь Техас, пока не нашел тебя. - Керби помолчал. - Суть в том, что юнцу нужна работа.
     Джед прищурился.
     - Что, Кингсли размяк?
     Джед, единственный из всех работников Керби, называл хозяина по фамилии без почтительного "мистер".
     - Нет, не размяк, - ответил Кингсли, от души желая, чтобы это было правдой. - Мне просто показалось, что это неплохая мысль, коль у тебя разыгрался ревматизм.
     Он знал, что дело не только в этом. Он хотел помочь Гэйбу Льюису, потому что сам испытал, каково это, когда отчаянно нужны деньги и работа - любая работа - и ее невозможно найти. Двадцать пять лет назад никто не хотел его нанять. Он опекал младшего братишку, и оба они так жестоко голодали, что ради куска хлеба были готовы на все. Вот именно - на все!
     - Я его в свой фургон не пущу, - проворчал Джед.
     Керби облегченно вздохнул. Похоже, он одержал победу.
     - Малец поедет в хозяйственном фургоне, а спать будет вместе с другими работниками. Если уж это тебя не устроит - пошлю его к гуртовщикам. Он вроде бы не очень ловко управляется с лошадьми, но, может быть, через пару недель...
     - В стряпне, он, верно, тоже не силен.
     Что же, подумал Керби, возможно, Джед прав, но парнишка может научиться.
     - Ты уж сделай мне одолжение, - сказал он.
     Повар нахмурился:
     - Я не нянька.
     Керби усмехнулся - вот уж это несомненно! Нрав у Джеда точно у взбесившегося койота. Он наверняка устроит мальчишке не жизнь, а сущий ад, но если парень это выдержит - тогда он выдержит все, что угодно. Любопытно, проявит ли Гэйб Льюис такую же твердость на деле, как на словах?

3.

     Наихудшие опасения Габриэль оправдались, когда наступили сумерки. С ужином она справилась благополучно. Из кухни вынесли большие кастрюли тушеного мяса с картофелем, и работники устроились ужинать. Под любопытными взглядами погонщиков девушка постояла в очереди за своей порцией, взяла миску и устроилась под одиноким тополем, где ей никто не мешал спокойно поесть.
     Когда стемнело и погонщики устремились в бараки, Габриэль неохотно последовала их примеру... и все же, остановившись в дверях длинного бревенчатого строения, она нервно прикусила губу при одной только мысли о предстоящей ночи.
     Раньше Габриэль это и в голову не приходило. Напросившись в работники к Кингсли, она не представляла себе, что именно ее ждет. Много дней она жила только одной мыслью, стремилась только к одной цели - и вот теперь столкнулась с неумолимой реальностью - то есть с перспективой провести ночь в одном помещении с дюжиной полуголых мужчин.
     Габриэль стиснула зубы. "Это всего лишь роль, - сказала она себе. - Просто новая роль. Я справлюсь!"
     В грязном помещении была ужасная теснота, по-видимому, из-за большого числа временных работников, которых наняли на перегон. И, боже мой, какая вонь! У девушки перехватило дыхание от смрада.
     Она уже выбрала себе место раньше, когда никого здесь не было. Габриэль надеялась отыскать местечко в углу, подальше от любопытных глаз, но незанятыми оставались только две верхние койки посередине барака.
     Стараясь не глядеть на раздевающихся мужчин, она решительно направилась к койке, на которой оставила свою постель. Увы, иные погонщики сбрасывали рубашки уже в дверях, и уж этого нельзя было не заметить. У некоторых под рубашкой не было даже нижнего белья.
     - Черт побери, жарковато для начала мая! - проворчал кто-то, раздеваясь почти догола.
     Габриэль была с ним полностью согласна - вот только она, к сожалению, не могла последовать его примеру. Безуспешно стараясь не отрывать взгляда от некрашеных досок пола, она осторожно пробиралась между койками.
     - Эй, смотрите-ка, мальчишка тоже здесь! - воскликнул, заметив ее, один из погонщиков. - Неужто старик Керби его нанял?
     - Я слышал, как Джед ворчал, что ему подкинули щенка, - хохотнул другой.
     Габриэль все слышала - и понимала, что все это говорится нарочно. Ничего не отвечая, она продвигалась вперед, хотя сердце у нее отчаянно колотилось. Вдруг кто-то заступил ей путь, и ей поневоле пришлось остановиться.
     - Как тебя зовут, парень? - спросил мужчина, а другие ковбои тесно обступили их, с любопытством поглядывая на новичка.
     Из-под широких полей шляпы Габриэль метнула на него, как ей казалось, дерзкий взгляд, который часами репетировала перед зеркалом.
     "Просто играй роль", - мысленно приказала она себе.
     - Зовут меня Гэйб Льюис, - ответила она с напускной развязностью.
     - Сколько тебе лет?
     - А тебе сколько? - огрызнулась она.
     - Он хочет сказать, Джейк, что это тебя не касается, - усмехаясь, сказал второй погонщик. - На случаи, если ты сам об этом не догадаешься.
     - Ты и вправду идешь с нами? - спросил другой ковбой, развалившийся на койке. - В таком-то обмундировании? Да ты изжаришься до смерти еще до того" как мы покинем Техас.
     - Куда там, он и двух дней не выдержит!
     - Если не солнце, то уж Джед его доконает.
     - Оставьте его в покое, - раздался голос от двери.
     Габриэль не могла видеть говорившего, но сразу поняла, кто это. Шотландский акцент ни с чем не спутаешь. У нее засосало под ложечкой. Ей не нужен защитник, тем более - этот.
     - Они меня не трогают, - сказала она.
     - Да ведь это не твое дело, Скотта, - раздраженно пробурчал погонщик.
     - А я говорю, что мое, - возразил шотландец и направился прямо к ней.
     - Тебе самому еще надо поучиться, шотландец, хотя ты и любимчик хозяина, - ввернул другой.
     Дрю Камерон побледнел, и в его карих глазах блеснула сталь.
     - Пошел к черту, Джейк! - отчеканил он.
     - Хочешь, чтобы я тебе врезал?
     В казарме тотчас воцарилась напряженная тишина. На лицах мужчин читались ожидание и жадное любопытство. Руки шотландца сжались в кулаки, потом разжались.
     - Я не собираюсь с тобой драться, Джейк.
     - Ты умеешь только нападать из засады? - съязвил тот, кого назвали Джейком. - Я слышал, что ты пальнул какому-то парню в спину, чтобы спасти шкуру Кингсли.
     Габриэль похолодела. Может быть, Камерон возразит, опровергнет обвинение? Нет, он молчал. Его лицо оставалось бесстрастным, и он отвернулся, как будто не слышал упрека. Казалось, все окружающее перестало для него существовать.
     Воспользовавшись паузой, Габриэль взобралась на свою койку и села посередине, скрестив ноги. Шотландец подошел к соседней койке и уселся внизу, словно не замечая окружающих.
     Засада. Это слово эхом отозвалось в ушах Габриэль. Может быть, этот шотландец убил ее отца и пытался убить ее саму? Внезапно ей пришло в голову, что если Дрю Камерон убил отца, то он мог узнать и ее, несмотря на маскарад. Убийца стоял в тени, и Габриэль почти не разглядела его - зато она и отец только что спустились с ярко освещенной сцены. Если Камерон - убийца и узнал ее, то мог предположить, что она тоже его узнает. Тогда понятно, почему он помог Габриэль получить работу у Кингсли. Раз уж они встретились, Камерон предпочел держать ее под рукой, чтобы в свое время с ней покончить.
     Несмотря на жару, девушку пробрал озноб. Да нет, она не похожа на себя прежнюю. Но... с какой стати шотландец решил помочь незнакомому мальчишке? Габриэль снова посмотрела на него. Неудачно получилось, что она выбрала место рядом с этим человеком. Он как раз снял рубашку, и у Габриэль невольно округлились глаза. Подобно многим ковбоям, Камерон не носил нижнего белья, и Габриэль просто не могла оторвать взгляда от его великолепно развитого крепкого тела. При каждом его движении под бронзовой от загара кожей перекатывались тугие мускулы, рыжеватые волосы на груди отливали золотом даже в тусклом сумеречном свете. Лицо у нее вспыхнуло, сердце беспокойно затрепетало, когда Камерон невозмутимо наклонился, чтобы снять сапоги.
     Наконец девушка с усилием отвела глаза - но даже сосредоточенно рассматривая дощатый пол, она мысленно видела Дрю Камерона. И снова попыталась представить на его месте неясную фигуру человека с револьвером в руке... но ничего не получалось. Габриэль не знала, что и думать. Похоже, в последнее время интуиция ей изменила.
     Она вздохнула, не в силах справиться с душевным смятением, которое лишь усиливалось сложностями ее положения. И первая сложность - одежда. Как было бы славно избавиться от нее, а еще лучше - вымыться с головы до пят!
     Другие обитатели казармы уже разделись до исподнего. Вопреки опасениям Габриэль, никто больше не обращал на нее внимания. Одни, развалившись на койках, беседовали, другие играли в покер. Никто не проявлял к ней ни малейшего интереса. Умышленно или нет, но Дрю Камерон отвлек внимание ковбоев от Гэйба Льюиса.
     Габриэль попыталась трезво оценить свое положение. В ее тщательно продуманном плане не было места для ночевки с полуголыми мужчинами. По спине у нее пробежали мурашки. Она, Габриэль, так явно выделяется среди прочих - ведь только она до сих лор не разделась и даже не сняла шляпы, но она и не собиралась раздеваться: ведь одежда - ее броня, ее доспехи...
     Но, боже мой, как же в них жарко! Девушка вдруг почувствовала, что задыхается.
     Воздуха! Ей просто необходим свежий воздух. Габриэль соскользнула с койки и пошла к выходу. Надо было пройти мимо игроков в покер. Она сдвинула шляпу на самый нос и глядела прямо на дверь, избегая вида полуобнаженных тел.
     - Куда это ты направляешься, парень? - спросил один из игроков, которые устроились прямо на полу между койками. - Сыграешь с нами?
     Габриэль замедлила шаг, покосилась на карты. Соблазн был велик. По блеску глаз игроков видно было, что они будут рады неумелому новичку... а она могла бы сильно удивить их. Когда она была маленькой девочкой и во время спектакля ожидала родителей, рабочие сцены учили ее играть в карты. Потом она совершенствовала свое умение в ожидании собственных выходов... но, напомнила себе Габриэль, сейчас она выступает в роли бедного, несчастного сироты без гроша за душой, у которого не может быть ни денег, ни опыта в игре.
     - Денег нет, - отрезала она.
     - Мы возьмем что-нибудь взамен.
     - Черта с два, - возразил другой игрок.
     Неожиданно рядом с Габриэль возник Дрю Камерон. Он, кажется, продолжал играть роль самозваного покровителя, и в глазах у него вновь читалось веселое удивление. Девушка еще не поняла, что скрывалось за этой якобы добротой шотландца - просто желание незло подшутить или нечто более зловещее. Может быть, ему нравится играть с человеком, как кошка с мышью, прежде чем одним прыжком прикончить жертву?
     Наверное, поэтому при виде Камерона ее бросает то в жар, то в холод и сердце начинает быстрее биться. Наверное, это просто недоброе предчувствие - и ничего более. Габриэль надеялась всей душой, что это именно так.
     - Мне надо присмотреть за лошадью, - сказала она и храбро пошла к выходу, стараясь не наткнуться на сидящих игроков.
     - За этой клячей? - рассмеялся один из них. - Да это сплошная проруха! Годится только на мясо.
     За то короткое время, что Габриэль пробыла на Западе, она многому научилась и, кстати, узнала, что назвать чью-либо лошадь годной лишь на мясо - величайшее оскорбление. Девушка разозлилась не на шутку.
     - Порожняя телега, - сказала она, многозначительно взглянув на своего противника, - грохочет громче всех.
     - Вот те на! Он ведь о тебе говорит, Хэнк, - удивился незнакомый погонщик.
     Шотландец усмехнулся. Хэнк резко обернулся к нему.
     - На твоем месте я бы не скалился. Ты и сам не больно-то ловок.
     Габриэль опасливо продвинулась к двери, но Хэнк ее остановил.
     - Бьюсь об заклад, что твоя кляча не протянет и недели.
     - Она протянет столько же, сколько ты, - отрезала Габриэль. - А на заклад мне нечего поставить. Погонщик пожал плечами:
     - Свою шляпу.
     Девушка заколебалась. Именно шляпа в первую очередь придавала ей чувство защищенности... но, купив Билли, Габриэль считала себя ответственной за него. Она верила, что ее любовь и усилия будут вознаграждены. Билли кротко сносил ее неопытность. Он безропотно терпел, когда она неловко плюхалась в седло. У Билли было и мужество, и доброе сердце.
     - А что ставишь ты?
     Погонщик ухмыльнулся.
     - Свою шляпу.
     Сосед толкнул его локтем в бок.
     - Две самые страшенные шляпы, какие я видел в жизни.
     Габриэль была с ним полностью согласна и только не могла понять, с какой стати понадобилась Хэнку ее шляпа. А может, все-таки побиться об заклад? Ей предстояло жить бок о бок с этими людьми столько времени, сколько потребуется для выполнения плана... и надо бы с ними подружиться.
     Но не ценой разоблачения. Ведь если выяснится, что она женщина, ее не возьмут на перегон. Это ей было отлично известно из дешевых бульварных романов.
     - Нет, мне больше нравится моя собственная, - наконец сказала Габриэль хрипловатым грубым голосом, который уже стал для нее привычным. - Может, в другой раз.
     Сосед Хэнка ухмыльнулся.
     - А я бы глянул хоть глазком, как бы вы поменялись шляпами! Меня зовут Сэнди. А этот сварливый малый - Хэнк Флэниган. Он такой упрямый, что если его бросить в реку - поплывет против течения.
     Впервые за долгое время Габриэль улыбнулась, Сэнди был приятным дружелюбным парнем. Она взглянула на шотландца - тот пристально смотрел на нее, и у девушки вдруг возникло неприятное ощущение, будто он видит ее насквозь и ни ее многочисленные одежды, ни маска, которую она с таким трудом себе придумала, не могут ему помешать.
     Габриэль перевела взгляд на дружелюбного Сэнди, потом на остальных. То были случайные люди: белые, черные, мексиканцы, даже один индеец-метис. Возраст погонщиков колебался от шестнадцати до сорока с лишним, большинству, однако, было двадцать с небольшим.
     Свое имя Габриэль им уже назвала и теперь просто кивнула.
     - Хорошо, что ты пойдешь с нами, - сказал Сэнди.
     - Гм, - пробурчал сварливый Хэнк. - Да ему как ковбою - грош цена. Одно слово - шкет, - Вот и пусть будет Шкет, - согласился третий. Раздался громкий смех, теперь уже добродушный, и Габриэль заставила себя улыбнуться. За последние несколько часов она уяснила, что кличка есть у каждого. Могло быть и похуже.
     Она снова взглянула на Дрю Камерона - тот по-прежнему внимательно рассматривал ее. Под его острым испытующим взглядом девушка чувствовала себя неловко. Шотландец выделялся из толпы погонщиков так же резко, как она сама.
     Вот только кто он такой?
     - Давай, Скотти, сыграй с нами, - предложил один из погонщиков.
     - Ладно, - согласился шотландец, и в глазах его вновь заплясали смешинки.
     Только это был не тот смех, которым приветствуют друзей. Скорее уж Камерон смеялся над собой, а может быть, над жизнью вообще.
     И вдруг Габриэль поняла. Его внешняя беззаботность и беспечность притворны. Это просто личина - он внушает окружающим, что не опасен, что он свой. И погонщики, даже язвительный Джейк, явно не принимают его всерьез. Это их ошибка. Большая ошибка.
     Габриэль не знала, кто и каков на самом деле Дрю Камерон, но беззаботным и беспечным он не был. И снова ее бросило в дрожь. В самом ли деле он просто неприкаянный бродяга-шотландец? Или же человек более сложный и опасный? В том, что Камерон человек сложный, сомневаться не приходилось. Но вот опасный ли? Неожиданно Габриэль поняла, что очень бы хотела ответить отрицательно на этот вопрос. Она резко развернулась и поспешила к выходу, а позади раздался громкий мужской смех.
***
     В эту ночь паренек не вернулся в барак. Непонятно почему, но Дрю Камерона это обеспокоило. Может быть, парнишка в конце концов счел общество погонщиков слишком грубым и под малоубедительным предлогом - спасти свою лошадь - уехал?
     В том, что этот юнец чувствует себя здесь неловко, - сомнений не было. Дрю тоже не считал спальный барак раем, но, когда он жил в доме Кингсли, не раз слышал по этому поводу множество ядовитых замечаний. Он понимал, что в его интересах ладить с другими работниками. В таком долгом и опасном переходе наживать врагов слишком рискованно.
     Кроме того, кочуя много лет из одного города в другой, останавливаясь в самых разных тавернах и гостиницах, он научился спать где угодно и почти с кем угодно.
     Даже в свои детские и юношеские годы он не знал, что такое дом. Отец его терпеть не мог, и даже на летние и рождественские каникулы Дрю домой не приезжал. Зато он умел так очаровать и преподавателей, и однокашников, что они приглашали его к себе, поэтому он редко оставался на каникулах в одиночестве, а в результате научился приспосабливаться к разным местам и самым разным людям. Короче говоря, стал хамелеоном.
     И теперь Дрю надеялся, что этот его талант поможет завоевать расположение погонщиков Кингсли. Несколько попыток подружиться он уже сделал. Он и впредь намеревался без обиды принимать их шутки и насмешки. И он приложит все силы, чтобы заслужить уважение этих людей.
     Тем временем Дрю многому научился, и синяки не были слишком высокой ценой за приобретенный опыт. Он даже получал удовольствие от физическ