чтобы жрецам иным народы подчинялись.
     -- При чем здесь письменность и новая культура?
     -- Когда  б  на иностранном языке  сейчас  детей писать  и говорить
учили, а на  теперешнем им изъясняться запретили. Скажи, Владимир, из чего о
дне сегодняшнем узнали б  твои  внуки? Легко лишенным  знаний о  былом науки
новые внушать,  как значимые их  трактуя. И что угодно о родителях  им можно
говорить. Ушел  язык, и с  ним ушла культура. Таков расчет был. Но  не знали
те, кто  такой целью задавался, что истины  росточек всегда  в душе  людской
незримо  оставался. Лишь чистой  капелькой росы  ему  б напиться -- и он
взрастет  и  возмужает.  Смотри,  Владимир.  Прими, пожалуйста,  слова  мои,
почувствуй, что стоит за ними.
     Анастасия говорила, то  медленно произнося слова, то быстро фразы целые
чеканя, то вдруг на миг замолкнув, задумавшись на миг, протяжные и необычные
для речи нашей фразы  как будто  из пространства доставала. А иногда вдруг в
речь ее какие-то мне неизвестные слова вплетались. Но каждый раз, неясные по
смыслу  слова  произнеся, она,  как будто встрепенувшись, на  правильные или
более  понятные  слова  сменяла. И  что-то все доказывать пыталась,  о  Боге
говоря:
     -- Известно всем,  что человек  подобие и образ  Бога. Но в  чем? В
тебе, где Бога характерные черты? Когда-нибудь, задумывался ты?
     -- Да нет. Не приходилось как-то думать. Лучше ты сама о них скажи.
     -- Когда  от  повседневной  суеты уставший  человек  ложится,  чтоб
уснуть,  когда расслабленное  тело  он чувствовать перестает свое, невидимых
энергий комплекс,  его второе "я"  частично тело покидает. И в этот миг  для
них земных  границ не  существует. Нет времени для них  и  расстоянья.  Твое
сознанье, меньше чем за миг, любой предел Вселенной преодолевает. И комплекс
чувств события ушедшие иль будущие ощущает, анализирует, ко дню сегодняшнему
примеряет и мечтает. О том все  это говорит,  что мирозданье необъятное, он,
человек, не только плотью ощущает.  Его подаренная  Богом мысль творит. Лишь
человеческая мысль способна создавать миры иные иль сотворенное менять.
     Бывает так,  что  человек во сне кричит, пугается  чего-то. То комплекс
чувств его,  свободный  от  земных  сует, содеянное  в прошлом  или  будущем
пугает.
     Бывает так, что человек во сне творит. Его творенья медленно иль быстро
в земном стремятся воплотиться бытие. И воплощается в уродливой ли форме или
гармонией  сияя,   частично  или  полностью,   зависит  от  того,  насколько
вдохновение участвует в  творении его. Насколько точно и в деталях,  аспекты
все  мгновением  творенья  будут  учтены.  Насколько вдохновение усилит твое
божественное "я".
     Во всей Вселенной лишь  Богу одному и сыну Бога  -- человеку --
творения присущи.
     Всему началом служит Бога мысль. В материи живой Его мечта  претворена.
И действиям людским сначала мысль предшествует людская и мечта.
     У  всех людей  земли  возможности творения  равны, но люди --  лишь
по-разному   используют   возможности   свои.   Свобода  полная  и   в  этом
предоставлена для человека. Свобода есть!
     Теперь, Владимир,  мне скажи, какие же  сегодня снятся детям  Бога сны?
Вот, например, тебе, твоим друзьям,  знакомым?  На  что используют они  свои
творящие мечты? На что используешь их ты?
     --  Я? Ну...  как на что? Как  все,  и я  стремился побольше  денег
заработать, чтоб в жизни как-то укрепиться. Машину заимел, и не одну. Другое
многое, необходимое для жизни, мебель неплохую, например.
     --  И все?  На это  лишь  использовал свою, Богу присущую, творящую
мечту?
     -- Так все ее используют на это.
     -- На что?
     -- На деньги! Как  без них? В одежды, например, нормальные одеться,
поесть получше, что купить, попить. Все ясно тут. А ты -- "на что?".
     --  Поесть...  попить. Владимир, ты пойми, все это, и  с  избытком,
изначально всем дано.
     -- Дано? Ну и куда ж оно потом ушло?
     -- А сам как думаешь -- куда?
     --  Да   просто,   думаю,  поистрепались   те  одежды  изначальные,
поизносились,  а пищу  первую всю  люди  съели  давным-давно.  Теперь другие
времена, другая мода на одежду и вкусы к пище изменились.
     -- Владимир, Бог  нетленные одежды дал  сыну  своему,  запасы  пищи
таковы, что никогда бы не закончились они.
     -- И где же это все сейчас?
     -- Все это и сейчас хранится, существует.
     -- Тогда скажи где. Как увидеть  тайники, в которых столько запасов
по сей день хранится?
     -- Сейчас увидишь. Только  чувствами смотри. Лишь чувствами познать
ты сможешь суть творенья Божественной мечты.

НАЧАЛО ТВОРЕНИЯ
     Представь  начало. Еще не  было  земли.  Еще материя не  отражала  свет
вселенский.  Но,  как  сейчас,  заполнена  Вселенная  была  энергий   разных
множеством  великим.  Энергий  сущности  живые во  тьме и  мыслили,  во тьме
творили. Не нужен свет им  внешний был.  Внутри себя, себе они светили. И  в
каждой  было все --  и мысль, и чувства, и  энергия стремленья. Но все ж
отличия меж  ними были. У каждого одна над  всем другим энергия преобладала.
Как и сейчас, есть во Вселенной сущность разрушенья  и сущность,  созидающая
жизнь. И множество  оттенков разных,  похожих  на  людские чувства,  были  у
других.  Между  собой никак вселенские те  сущности  соприкасаться не могли.
Внутри у каждой сущности  энергий множество то  вялое, то вдруг молниеносное
движенье создавало. Внутри себя собой содеянное,  собою тут же и уничтожало.
Пульсация  их космос не меняла, она никем не видима была, и каждая  считала,
что одна она в пространстве. Одна!
     Неясность  своего  предназначенья им  не  давала  сделать  не  гибнущим
творенье то, что может удовлетворенье принести.  Вот потому в безвременьи, в
бескрайности пульсация была, но не было всеобщего движенья.
     И  вдруг  как  импульсом  коснулось  всех общенье!  Одновременно  всех,
вселенной необъятной.  То  среди комплексов  энергий  тех  живых один  вдруг
озарил других. Был стар тот комплекс или очень юн,  нельзя сказать  обычными
словами.  Из вакуума он возник  или  из искр  всего, о чем помыслить  можно,
неважно это. Тот комплекс очень сильно походил на человека! На человека, что
живет сегодня! Подобен был его  второму "я". Не  материальному, но  вечному,
святому. Энергии стремлений и его мечты живые впервые слегка касаться  стали
всех сущих во Вселенной. И он один  так пылок был, что все привел в движенье
ощущенья.  Общенья звуки  впервые прозвучали  во  Вселенной.  И если б звуки
первые  на  современные  слова  перевести,  то  смысл  вопросов  и   ответов
почувствовали  мы.   Со  всех  сторон  Вселенной   необъятной  один   вопрос
произносимый всеми, стремился к одному Ему:
     -- Чего так  пылко ты желаешь?  -- вопрошали все. А он в ответ,
уверенный в своей мечте:
     -- Совместного творения и радости для всех от созерцания его.
     -- Что радость может принести для всех?
     -- Рожденье!
     -- Чего рожденье? Самодостаточность имеется у каждого давно.
     -- Рожденье, в котором частички будут заключены всего!
     -- В одном как можно воссоединить все разрушающее и созидающее все?
     -- Противоположные энергии, сначала сбалансировав в себе!
     -- Кому подобное по силам?
     -- Мне.
     -- Но есть энергия сомненья. Сомненье  посетит тебя и уничтожит, на
мелкие   частички   разорвут    тебя   всего   энергий   разных   множество.
Противоположности в едином удержать никто не сможет.
     --  Энергия  уверенности тоже  есть. Уверенность,  сомненье,  когда
равны, помогут точности и красоте для будущего сотворенья.
     -- Как сам себя назвать ты можешь?
     -- Я  Бог. В  себя частички ваших  всех энергий я принять смогу.  Я
устою! Я сотворю! Для всей Вселенной радость принесет творенье!
     Со всей  Вселенной,  все  сущности  одновременно,  в одного  Его  своих
энергий выпустили сонмы. И  каждая над всем  преобладать стремилась,  чтоб в
новом лишь она верховной воплотилась.
     Так  началась  великая  борьба  энергий  всех  вселенских. Нет  времени
величины,  объема  меры нет,  чтоб  охарактеризовать  масштабы  той  борьбы.
Спокойствие  настало лишь тогда,  когда  всех  осознанье посетило:  ничто не
сможет  выше  и  сильнее  быть  одной  энергии   вселенской  --  энергии
Божественной мечты.
     Бог  обладал  энергией  мечты. Он  все  в  себе  смог  воспринять,  все
сбалансировать и  усмирить и  стал  творить. Еще в себе  творить. Еще в себе
творенья будущие сотворяя,  лелеял каждую деталь  со скоростью, которой  нет
определенья, продумывал взаимосвязь со всем  для каждого творенья. Он  делал
все  один.  Один  во тьме  Вселенной  необъятной. Один в  себе  энергий всех
вселенских  ускорял  движенье.  Неведомость исхода всех пугала и удалила  от
Создателя  на  расстоянье.  Создатель  в  вакууме  оказался.  И  вакуум  тот
расширялся.
     Был холод омертвления.  Испуг и отчуждение вокруг,  0н  один прекрасные
рассветы  уж видел,  и пенье слышал птиц, и аромат цветенья. Он своей пылкою
мечтой один творил прекрасные творенья.
     -- Остановись,  -- Ему твердили, -- ты в вакууме, ты сейчас
взорвешься! Как держишь ты энергии в  себе? Ничто  не помогает тебе сжаться,
теперь  удел  твой  только  разорваться.  Но  если  есть мгновенье  у  тебя,
остановись! Тихонько распусти энергии творящие свои.
     А он в ответ:
     -- Мои  мечты! Их не предам! Для них я буду  продолжать сжиматься и
ускорять  энергии  свои.  Мои мечты! В них по  траве, среди цветов, я  вижу,
-- торопыжка бежит муравей.  И орлица  на  взлете дерзком обучает летать
сыновей.
     Неведомой энергией своей Бог ускорял в себе движение энергии  Вселенной
всей. В Душе Его их в зернышко сжимало вдохновенье.
     И вдруг Он ощутил прикосновенье. Со всех  сторон, повсюду, обожгло  оно
Его неведомой энергией,  и  сразу  отстранилось,  своим теплом на расстояньи
согревая,  какой-то  новой  силой  наполняя.  И  все,  что  было   вакуумом,
засветилось  вдруг.  И  звуки  новые  услышала Вселенная,  когда  спросил  с
восторгом нежным Бог:
     -- Кто ты? Энергия, какая?
     В ответ услышал музыки слова:
     -- Энергия любви и вдохновенья я.
     --  Во мне частичка есть твоя. Энергии презренье, ненависть и злобу
сдержать одна способной оказалась она.
     --  Ты  Бог, твоя  энергия -- души  твоей мечта в гармонию  все
привести смогла. И если помогла моя частичка ей,  то выслушай меня, о Бог, и
мне помочь сумей.
     -- Что хочешь? Зачем коснулась ты меня всей силой своего огня?
     -- Я поняла,  что  я любовь. Я не могу частичкой... Твоей Душе хочу
отдаться  вся. Я  знаю, чтоб не нарушилась гармония добра и зла, всю меня не
впустишь  Ты. Но  я вокруг тебя заполню  вакуум  собою.  Согрею все  внутри,
вокруг тебя. Вселенский холод, мгла к тебе не прикоснутся.
     -- Что происходит? Что? Еще сильней ты засветилась!
     --  Я  не  сама.  Это  твоя  энергия!  Твоя  душа!  Она  лишь  мною
отразилась. И в навь твою свет отраженный возвращается.
     Отчаянный и устремленный, воскликнул Бог, Любовью вдохновленный:
     -- Все ускоряется. Бушует все во мне. О, как прекрасно вдохновенье!
Так пусть же сбудутся в любви светящейся мечты моей творенья!
     впервые появление тебя
     Земля! Ядром Вселенной всей и центром для всего возникла зримая планета
--  Земля!  Вокруг вдруг стали  зримы  звезды, солнце и луна.  Невидимый
творящий свет, с Земли идущий, в них отражение нашел свое.
     Впервые во  Вселенной план новый бытия явился!  Материальный план, и он
светился.
     Никто, ничто от  мига появления Земли зримой материей не обладал, Земля
со всем, что во Вселенной, соприкасалась, но и сама собой была.
     Самодостаточным творением она явилась. Растущее, живущее, что плавало и
что  летало,  не  умирало,  в  никуда  не  исчезало.  Даже  из  гнили  мошка
получалась,  а мошкарой иная жизнь питалась,  в единую прекрасную  все жизнь
сливалось.
     В  недоумении и восхищении  все сущности  вселенские смотреть на  Землю
стали. Земля со всем соприкасалась, но не дано кому-то было ее коснуться.
     Внутри у Бога  вдохновенье  нарастало.  И в  свете,  вакуум заполнившем
любви. Божественная сущность очертанья свои  меняла, и  формы, что теперь  у
человеческого тела, Божественная сущность принимала.
     Вне скорости, вне времени  работала Божественная мысль. Во вдохновеньи,
озареньи она на бесконечность всех энергий мысли  обгоняла и сотворяла!  Еще
одно, пока в себе, невидимое сотворенье.
     Вдруг полыхнуло озаренье, и  вздрогнула,  как  в опаленьи, новым  жаром
энергия любви. И в восхищеньи радостном воскликнул Бог:
     Вдруг  полыхнуло  озаренье, и  вздрогнула, как в опаленьи,  новым жаром
энергия любви. И в восхищеньи радостном воскликнул Бог:
     --  Смотри  Вселенная, смотри! Вот  сын  мой!  Человек! Он на Земле
стоит. Материален он! И в нем частички энергий всех вселенских есть. На всех
он планах  бытия  живет. Подобие и образ он Мое, и в нем частички ваших всех
энергий есть, так полюбите! Полюбите же его!
     Всем сущим радость сын мой принесет. Он сотворенье! Он рожденье! Он все
из всех!  Он  новое создаст творенье, и претворится в бесконечность  его все
повторяющееся возрожденье.
     Когда один, когда умножен много крат он свет незримый источая, в единое
его сливая, Вселенной будет управлять. Подарит радость жизни он всему. Я все
ему отдал и в будущем помысленное тоже отдаю.
     Так впервые один ты стоял на прекрасной Земле.
     -- Ты о ком говоришь? Обо мне?
     -- О тебе и о том, кто к строке прикоснется записанной этой.
     --  Анастасия,  как же так? Здесь полная  не состыковка получается.
Как  же все читающие могут там стоять, где сказано, что лишь один стоял. И в
Библии про это говорится.  Один сначала человек был, Адамом его  звали. И ты
сказала, Бог одного сотворил.
     -- Все правильно, Владимир. Но смотри, от одного  произошли все мы.
Его  частичка,  информация, заложенная в ней,  во всех других, рожденных  на
Земле,  вселялась. И если волей мысли ты груз забот своих суетных отбросишь,
то ощущения почувствуются те, что в  маленькой частичке до сих пор хранятся.
Она  была там, помнит все.  Она в  тебе  сейчас и в  каждом на земле живущем
человеке. Ей дай  раскрыться, ощути,  что видел ты,  и  ты, сейчас  читающий
строку, что видел ты в начале своего пути.
     -- Вот это  да! Так что же получается, что  все живущие сейчас там,
на той Земле, в самом начале были?
     --  Да. Но на  Земле на этой, не на той.  Просто Земля была  в ином
обличье.
     -- А как назвать всех нас одновременно можно?
     -- Тебе  привычнее "Адам" услышать имя? Я  буду пользоваться им, но
ты представь, что это ты. И каждый пусть себя  под этим именем представит. Я
представлению словами помогу слегка.
     --  Да,  помоги.  А  то  себя в  тех временах  я пока  как-то слабо
представляю.
     -- Чтоб легче было, ты представь себя  вошедшим в сад на стыке лета
и весны, и  в том саду есть осени плоды. В нем существа,  которых ты впервые
видишь.  Все вместе взором  трудно  охватить,  когда  все  новое, и в каждом
совершенство. Но вспомни, как впервые ты, Адам, цветок увидел, свое вниманье
на цветке остановил. На маленьком совсем цветке.
     Цвет  васильковый, формы  лепестков  плавны из  линий  состояли. Слегка
светились лепестки цветка, собою неба свет как будто отражали. И ты, Адам, к
цветку подсел,  творением любуясь. Но  сколько  б  на цветок ты  ни смотрел,
видение  цветка  менялось.  Лаская,  ветерок  покачивал на тонком  стебельке
цветок, и под лучами солнца шевелились лепестки, меняя угол отраженья света,
полутона свои нежнейшие меняя.  То трепетали лепестки на ветерке,  то, как в
приветствии,  помахивали взору человека, то  словно  дирижировали музыке,  в
душе звучащей. И от цветка тончайший аромат тебя обнять стремился, человека.
     Могучий вдруг услышал рык Адам и встал,  повернулся в сторону звучанья.
В отдалении огромный лев с львицею стояли.  И о  себе  окрестность рыком лев
оповещал.  Адам  смотреть  стал на  красивый  и могучий стан, густою  гривою
увенчанный. И лев Адама увидал, и в тот же миг могучими прыжками на человека
устремился зверь, и львица  от него не отставала. Игрой их мышц могучих Адам
залюбовался. В трех метрах от Адама звери  встали.  Их человека взор ласкал,
от человека нега исходила, и лев обласканный  на землю в неге  опустился,  и
львица  рядышком  легла, не  шевелилась,  чтоб не  нарушить идущий к  ним от
человека благодатный теплый свет.
     Адам  льва гриву пальцами перебирал, рассматривал и  трогал когти  лапы
мощной,  белых клыков  рукой своей касался  и  улыбался, когда урчал  лев от
блаженства.
     -- Анастасия, что это за свет от человека исходил вначале, что даже
лев его не разорвал? И почему сейчас  свет не исходит?  Никто ж  не светится
сейчас.
     -- Владимир,  разве ты не замечал, есть  и  сейчас отличие большое.
Взгляд  человека  отличает все  земное:  травинка маленькая,  лютый зверь  и
камень  с  мыслью  замедленной. Таинственен,  загадочен,  необъяснимой силой
полон он. Ласкающим взгляд человека может быть. И разрушенья холодом окутать
может  все живое  взгляд человека. Скажи,  тебе, к  примеру, не  приходилось
взглядом чьим-то  быть согретым?  Иль, может,  неприятно становилось тебе от
глаз каких-то на душе?
     --  Да  в общем-то, бывало. Бывало так,  что чувствуешь, как кто-то
смотрит на тебя. Когда приятно смотрит, а когда -- не очень.
     --  Вот  видишь,  значит,  и тебе  известно,  что  взгляд ласкающий
приятное  внутри тебя  тепло  создаст. И  разрушенье,  холод  иной  приносит
взгляд.  Много крат сильней  в дни  первые был взгляд у  человека. Создатель
сделал так, что все живое стремилось быть согретым этим взглядом.
     -- Куда ж сейчас вся сила взгляда человека подевалась?
     -- Не вся. Ее  еще достаточно осталось,  но  суета, поверхностность
мышленья,  иная  скорость  мысли, лжепредставленья сути  и вялость осознанья
туманят взор, раскрыться не дают тому, чего все ждут от человека. Тепло души
у каждого внутри хранится. Ах, если  бы у всех ему всему раскрыться! Вся явь
в прекрасный первозданный сад смогла б преобразиться.
     -- У  всех  людей? Как  было  вначале у  Адама? Такое  разве  может
получиться?
     --  Все  может  претвориться,  к чему, от  всех сливаясь  в единое,
людская мысль стремится.
     Когда Адам один был, то сила мысли у него была такой, как  человечества
сейчас всего.
     -- Ого! Вот почему и лев его боялся?
     --   Лев   человека  не  боялся.   Лев  перед  светом   благодатным
преклонялся. Все сущее стремится благодать познать, которую создать способен
только человек один. За это другом,  братом, богом  готово человека  ощущать
все  сущее  не  только  не  земле.  Всегда  родители  стремятся  все  лучшие
способности вселить  в детей своих. Только  родители  желают искренне, чтобы
детей способности  превосходили их. Создатель  человеку  --  сыну своему
сполна  отдал все то, к чему  в порыве вдохновенья сам стремился. И если все
понять  способны,  что совершенен Бог,  то чувствами  родителей  почувствуют
пусть все,  каким родитель  Бог стремился сотворить  дите свое,  любимого Им
сына-человека.  И  как  ответственности не боялся, и как навечно пред  собою
обязался не отрекаться от  творенья своего, сказав слова сквозь миллионы лет
до нас дошедшие: "Он сын мой -- человек. Он образ мой! Подобие мое",
     --  Так, значит. Бог хотел, чтоб  сын его,  творение,  ну, в общем,
человек сильнее был Его.
     -- Стремленья всех родителей послужат подтверждением тому.
     -- И что же, Адам  в свой первый день оправдывал мечтанья Бога? Что
дальше после встречи со львом стал делать он?
     --  Адам  все  сущее  стремился  познавать.   Определять  название,
предназначенье каждой  твари. Бывало,  быстро  он задачу  разрешал,  бывало,
долго с  ней  возился.  Как,  например,  в день  первый  свой  до  вечера он
прентозавра  пытался предназначение определять,