видел,  каждый  день экскурсии  теперь  идут  к
дольменам.
     И каждый год в сентябре  из  разных  городов на  конференцию съезжаются
читатели. Художники устраивают выставки картин, и фильмы там снимают. А тут,
вот невидаль, какая,  деревья  в городе  растут.  И не  деревья, только лишь
росточки Кедров.
     -- Росточки эти  будут  непростые. Звенящим Кедрам уподобятся  они.
Согретые  теплом  людских  сердец, с Душой  соприкоснувшись человечьей,  они
Вселенной лучшие лучи в себя вберут и людям отдавать их станут.  И на века и
люди, и Земля  в том месте воссияют.  И новая осознанность  придет, открытия
вселенского масштаба от тех людей по всей Земле пойдут!
     Святое место, что это такое, знаешь? Поверь, Владимир, ты в городе тебе
родном его познаешь.
     --  Заманчиво, конечно, это все. Но ты пойми, Анастасия, одной тебе
в такое вряд  ли кто поверит. История подобного не знала, наука  современная
не  подтвердит.  Вот  если  б  что-то  повесомее тебя,  с авторитетом,  всем
известным, такое показало...
     --  В  Коране мудро сказано, что  значат  дерева. И Будда  мудрость
познавал, в леса надолго удаляясь. Скажи, Владимир, ты ведь Библию читал?..
     -- Читал, и что из этого?
     -- В Завете  Ветхом сказано: еще до рождества Христова мудрейший из
правителей Земли, царь  Соломон, из Кедра храм  во  славу Божию  и  дом себе
построил. Он  тысячи людей нанял,  чтобы рубили Кедры и  ему несли с далеких
мест. Царь  Соломон  мудрейшим был,  так  Библия гласит,  и "Песнь  Песней",
написанная им, до дней дошла сегодняшних.
     В Завете Ветхом говорится также, что к концу жизни дней своих из разных
стран, вер разных, его  гарема  жены от веры Соломона стали уводить. Он веры
разные познал, какою удовлетворился, знаешь?
     -- И какой же?
     -- Той, где не только  рубят, но и сажают дерева. И понял,  умирая,
мудрый царь.  И  дом  его,  и  храм во времени сотрутся, потомки  не удержат
власть, величие. Могущество  померкнет государства,  -- так и  случилось
все.
     И до сих пор Душа его  ошибкою содеянной томится. И понял мудрый  царь:
"Нельзя  Богоугодное  свершить,  при  этом  сотворенное  Создателем,   живое
убивая".  Томление Души  его и  многих  Душ людских  в  тысячелетиях длится,
взирая,  как одна ошибка  тысячелетия вершится. Ее исправить можно,  и тогда
взойдет над  миром  вновь прекрасная  заря.  О городе твоем  по  всем земным
каналам и вселенским молва пойдет.
     Из всех чудес  на  свете, дошедших  до сегодняшнего  дня, никто  еще не
слышал о городе таком, где каждый житель с любовью необычною и с лаской, и с
Душой такие дерева  взрастил,  в Любви Пространство, в храм истинный, живой,
вселенский окаменевший город превратил. Для этого осознанность  божественною
быть должна, так  пусть  же,  пусть у каждого появится  она,  предназначение
свое, вселенское понять поможет.
     -- Быть может, есть рациональное зерно в словах твоих, Анастасия, и
я об этом, может, напишу, пусть люди сами все определяют, но, знаешь, должен
я тебя  предупредить: и ты  здесь  кое-что теряешь.  Ты о  деревьях  так все
говоришь... Ну,  в общем...  Замуж никогда  официально выйти ты не  сможешь.
Чтоб расписаться в загсе,  документов не имеешь, а  тут с  таким значением о
деревьях говоришь... И без того  церковные служители тебя язычницей считают,
а как слова твои вот эти напишу, они и к храму близко тебя не подпустят и ни
за что ни с кем тебя не обвенчают.
     -- Владимир, напиши слова мои, пусть люди их узнают. Сам не стыдись
ты этих слов,  смири свою гордыню. Не  сразу и не все, быть  может, значенье
осознают  этих слов. Но в городе твоем ученых много есть, они научным языком
мной  недосказанное скажут, коль ты считаешь, что их люди больше понимают. И
журналисты...  За  критику ты не сердись  на них, еще не все из  журналистов
свои слова  сказали. А  коль венчаться мне  придется,  поверь, Владимир, мне
-- венчающий найдется.
     --  А  если  в городе  ином,  не в  Новосибирске  такое  тоже  люди
сотворят?
     -- Любой так город может возродиться. Чтоб действа совершить такие,
осознанность  иная  в  людей должна вселиться,  а коль появится она, изменят
облик города. Но будет первый среди них, кто первый Благодать познает.
     -- Блаженная Анастасия, ты, наивная, о лучшем лишь всегда мечтаешь.
Ну, ладно, напишу, что говорила ты, пусть люди и такое знают.
     -- Спасибо. Спасибо... Не знаю, как еще благодарить.
     --  Да чего уж там...  не трудно написать. Еще добавить можешь,  но
немножко.
     -- Прошу вас, люди, не в суете слова читайте, осознайте.
     --  Вот  ты,  Анастасия,  отвечаешь  на вопросы,  которые  читатели
задают, о человеке говоришь как  о творце, но  ты ведь женщина.  Лидер одной
духовной конфессии, знаешь, что о женщинах сказал?
     -- И что же?
     -- А то сказал, что женщины  творить  не могут, их предназначение в
том и  состоит, чтобы красивыми  им быть, мужчин лишь  вдохновлять на разные
дела и творчество, а все творят только мужчины.
     -- Но ты, Владимир, согласен с высказываниями такими?
     --  Наверное,  с  ним можно  согласиться. Знаешь,  есть  статистика
-- наука  беспристрастная такая. Так вот,  если  по статистике смотреть,
следующая ситуация получается.
     -- Какая?
     -- Андрей  Рублев,  Суриков,  Васнецов,  Рембрандт,  ну,  и  другие
знаменитые художники мужчинами все  были, а  женщин среди них нет вообще, по
крайней  мере,  я  и  не  припомню  женщин.  Изобретатели  самолета,  машин,
электродвигателя, спутников,  ракет  --  тоже  мужчины.  Сейчас одним из
самых популярных искусств  кино у нас считается, чтоб фильм поставить, нужен
кинорежиссер,  он  для  кино  один из  самых  главных.  И  снова  все лучшие
кинорежиссеры  -- мужчины.  Бывают  женщины,  но  редко.  И  у  них  нет
выдающихся, ну, таких, как у мужчин, интересных фильмов. И музыканты  лучшие
всегда  мужчины,  философы,  и  те, которые  из  древности  до  нас дошли, и
современные, -- тоже мужчины.
     -- Но для чего ты мне все это говоришь, Владимир?
     -- Так, мысль одна есть у меня. Я думаю, она тебе поможет.
     -- Какая мысль? Со мной ты ею поделиться можешь?
     -- Такая  мысль.  Тебе,  Анастасия,  надо  больше  уделить внимания
какому-то благоустройству  здесь и воспитанию ребенка, о  мире, людях  ты не
очень  загружай  себя,  в  конце  концов,  со  всеми  делами  мужчины  могут
разобраться.  Только  мужчины,  так   статистика   говорит.  Наука   точная,
беспристрастная. И  по истории все так  случалось,  что мужчины  главное все
делали, а  от  истории нам тоже  не  уйти. Ты поняла,  какая  неопровержимая
получается мысль?
     -- Да, я поняла тебя, Владимир.
     -- Ты  только не  расстраивайся.  Лучше  раньше  все  понять, чтобы
делами  своими заняться, а не теми, которые  другие лучше могут  сделать. Ты
мир  стремишься к лучшему менять, а это могут сделать лишь мужчины,  они все
лучшее изобретают и лучше женщин все творят. Согласна с этим?
     -- Владимир, я согласна с тем, что внешне выглядит творцом мужчина.
С позиций материальных если посмотреть.
     -- Что значит  внешне? И как еще,  с  каких таких  позиций на факты
неопровержимые можно смотреть? Ты лучше тут не философствуй, а конкретно мне
скажи: ты сотворить хоть что-то сможешь? К примеру, можешь вышивать хотя бы?
Иголкой по ткани можешь рисунок красивый вышить?
     -- Рисунок вышить я иголкой не смогу.
     -- А почему?
     --  Иголку в  руки  взять  я не смогу. Иголку, что  содеяна из недр
живой природы. К чему ж  творить, сначала разрушая творение  великое, живое?
Представь,  Владимир,  когда разрежет  кто-то  неразумный  картину,  полотно
великого  художника, как ты сказал, творца и станет зайчики, фигурки  резать
из  кусочков полотна,  его  деяния можно творчеством назвать,  пред  этим на
неразумность скидку сделав?  Но  если то  же  самое станет  творить  другой,
разумный,  понимающий, что  есть вокруг  него,  тогда  определение  иное его
деяния приобретут.
     -- Какое?
     --  Подумаем давай  мы  вместе. К  примеру, можно  вандализмом  его
деяния назвать.
     -- Ну  надо  же,  куда  хватила.  Так что же все  творцы, художники
-- вандалы?
     -- Они художники, творцы в сознании мирозданья  на уровне своем. Но
если  на  другом  сознание  уровне окажется у  них,  творения  способом иным
вершиться будут.
     -- Каким -- иным?
     -- Тем, что  Создатель все творил  в  своем  порыве вдохновения.  И
совершенствовать творения свои  и  новые вершить  он человеку, лишь человеку
одному способность дал.
     -- А чем Создатель все творил? И инструмент какой для творчества он
человеку дал?
     --  Мысль  --  главный  инструмент Великого Творца.  И человеку
мысль дана. Творения Истинны тогда, когда в свершеньях мысли действует Душа,
и интуиция, и чувства, и главное, а главным будет осознания чистота.
     Смотри, цветок  растет  у  наших  ног,  его  прекрасны  формы и  цвета,
полутона  меняются  в  живом  творении,  усовершенствуй  их  своею   мыслью.
Сконцентрируйся, попробуй их изменить на лучшее видение.
     -- Какое, например?
     -- Ты сфантазируй сам, Владимир.
     --  Ну,  сфантазировать смогу.  Один, к  примеру,  красный лепесток
пусть  будет  у  ромашки этой,  другой останется  как есть, так  чередуются,
по-моему, так лучше, веселее будет.
     И вдруг Анастасия замерла. Внимательно стала смотреть на белую ромашку.
И, понимаете, она, ромашка, тихонько, медленно, но  прямо  на глазах сменила
лепестков своих  цвета. Они чередоваться  стали -- красный, белый, снова
красный.  Сначала  красные едва  заметны были, потом сильнее покраснели, все
ярче красный  цвет  их  получался,  и наконец  они пылать, словно  светиться
красным цветом стали.
     --  Вот  видишь,  как  произошло,  придумал  ты,  а  я  все  мыслью
сотворила.
     -- И что же, люди все так делать могут?
     -- Да! И делают. Но материал используют при этом, сначала омертвляя
материал, а мертвое лишь разлагаться  может. Так человечество веками бьется,
чтобы своих творений разложение  приостановить, так  гнили мысль людская все
больше  отдается,  и  некогда  подумать  человеку,  что  Истинным  Творением
зовется.
     Всему сначала  мысль предшествует,  потом  со временем ее и воплощают в
материю или обустройство общества меняют. Но лучшее иль худшее творят --
не сразу понимают.
     Вот  ты ромашки лепестков цвет  захотел  сменить. Я мыслью их  сменила,
ромашка подчинилась  мысли человека,  теперь внимательно  смотри, ты  лучшее
помыслил? Совершеннее того, что было?
     -- По-моему, повеселее стало, попестрее.
     -- Но почему без восхищенья говоришь ты о Творении новом?
     -- Не  знаю, может, еще чего-то не хватает, цветов каких-то, я пока
не знаю.
     -- Цвета друг с другом  в противоречия вошли, полутона нежнейшие за
пестротой поблекли. Спокойных нежных чувств не вызвать пестроте кричащей.
     -- Ну, ладно, попробуй все вернуть обратно.
     -- Не я, обратно  измениться  сама  ромашка  сможет.  Цвет  красный
опадет. Ведь мы ее, живую, не убили. Природа все сама в гармонию вернет.
     --  Так   что  же,   по-твоему,  Анастасия,  мужчины   все  вандалы
несмышленые, а женщины -- творцы?
     -- Мужчины  все  и  женщины едины, начала в каждом два  сливаются в
одно. И в творчестве своем они неразделимы, для  них обоих земное существует
бытие.
     -- Но как же так? Совсем не ясно. Вот я, к примеру, я -- только
мужчина.
     -- А из чего ты состоишь, Владимир? Плоть женщины и плоть мужчины в
единое слились, в тебе объединились, и Дух двоих в единый слился Дух.
     -- А для чего ж тогда  твердят, трактаты пишут,  что женщина, а что
мужчина есть и кто из них сильнее, кто главнее?
     -- Подумай сам,  кто хочет и с какою целью твою осознанность,  твое
сознание, что изначально всем Создатель дал, догматом заменить своим?
     -- А вдруг кому-то больше дал  Создатель, и  он, учитель, стремится
поделиться мудростью своей со всеми?
     -- У каждого  росточка на Земле, у семени  березки, Кедра и  цветка
есть информация Создателя сполна.
     Так  как же мысль  тебе  прийти смогла,  что  Высшему  Творению  своему
Создатель  мог  помыслить недодать чего-то? Что  может быть обидней для Отца
подобного упрека?

     Да  что ты, я  никого не упрекаю.  Я  просто про  себя, так  как бы
размышляю.


КТО ТЫ, АНАСТАСИЯ?
     Прежде  чем задать  Анастасии этот вопрос,  я  внимательно посмотрел на
нее. Вот сидит передо мной женщина, молодая, красивая, внешне почти ничем не
отличается  от  людей  нашей  цивилизации.  Разве что  ощущаемой даже внешне
какой-то легкостью  во всем ее  теле, легкость в позе, жестах, а  тем более,
когда встает и идет. Все это она делает с какой-то необычной легкостью.
     Грузная,  тяжелая  походка пожилого человека значительно отличается  от
движений  молодого,  энергичного,  жизнерадостного  человека.  Но таково  же
отличие движений и походки Анастасии от  даже молодого спортсмена.  Кажется,
она  легка,  как  пушинка,  и в  то же время она  --  сильна  физически.
Свободно пронесла тяжелый мой рюкзак пятнадцать километров, при этом еще мне
помогала идти.
     Во время коротких привалов не лежала, не присаживалась в изнеможении, а
двигалась,  то отбегала собирать траву,  то ногу мою разминала.  И все это с
легкостью, веселостью, улыбкой. И откуда столько жизнерадостности в ней?
     Попробуйте когда-нибудь обратить внимание на поток прохожих,  идущих по
улице,  на  их  лица. Я  обращал. Почти все они сосредоточенны, удручены или
пасмурны. Особенно, когда один человек идет. И вроде бы ноши никакой тяжелой
не  несет,  и одет прилично, явно  не голодает, потому  что сигареты дорогие
курит, а  на  лице  печать  напряжения, тяжелых  дум,  и  так  у  многих,  у
большинства. А  она  все время  радуется. И  солнцу, и  травинкам, дождику и
туче, ну как ребенок беззаботный счастьем светится все время, и даже когда о
серьезных говоришь с ней делах, она не бывает грустной.
     Вот и сейчас... Нет, вот сейчас не  очень характерен вид ее.  Анастасия
сидела чуть  с наклоненной головой и  опущенными ресницами, словно смутилась
или чуть взгрустнула, будто почувствовала, о чем я хочу ее спросить.  Но все
равно спрошу:
     -- Ты, если письма все  просмотришь, Анастасия, сможешь  убедиться,
как по-разному тебя  называют, и инопланетянкой тоже называют. В книге своей
известная  писатель-психолог,  исследователь  Лаврова тебя  назвала биологом
внеземной  цивилизации.  Простые читатели Богиней называют, правда,  странно
при этом ведут себя, пишут так, словно другу близкому. Ты, наверное, первая,
кого называют Богиней, но не поклоняются, а говорят как с близким другом.
     Ученые,  руководители  духовных  конфессий  в  своем  большинстве  тебя
сущностью называют, высокой сущностью, самодовлеющей субстанцией.
     Я вот  общаюсь с тобой,  книжку о  наших  встречах написал,  а не  могу
понять, кто ты. Ты сама четко, внятно можешь пояснить мне, кто ты?
     -- Владимир,  сам кого во мне ты видишь? -- спросила Анастасия,
не поднимая глаз. -- И почему так важно для тебя, что говорят другие?
     -- Вот в том и дело все, что сам не знаю, что  и  вижу. Если честно
тебе сказать...
     -- Ты говори, Владимир, честно, искренне, я постараюсь все понять.
     -- Ну ладно, все скажу...  Когда первый раз тебя увидел, Анастасия,
ты  воспринималась простой женщиной.  Когда шли  в лес  с тобой  первый раз,
отдыхать сели и ты до платья своего разделась, платок сняла, я увидел --
ты  красивая,  влекущая  к  себе,   ну,  понимаешь,  у  нас  таких  называют
сексуальными или сексапильными. Мне тогда с тобой... ну, сама понимаешь, что
захотелось. Ты помнишь?
     -- Помню.
     --  Так вот теперь, может, из-за  всех  этих непонятностей, мне уже
такого не хочется, даже когда обнаженной тебя вижу.
     -- Ты стал бояться меня, Владимир, да?
     --  Не то  чтобы  бояться, скорее,  нет.  Но  какая-то непонятность
получается.  Вот  сын родился, а ты все  дальше  как-то становишься,  и даже
когда  рядом,  вот  как  сейчас,  сидишь,  все равно  не близкой, а  далекой
кажешься.  Такое  ощущение.  Все  время в  голове  стоит,  что  сущность  ты
какая-то.
     -- Пусть сущность я, но ты ведь тоже сущность.
     -- Нет. Я не сущность, меня никто так в письмах не назвал. И  пусть
ругают меня в письмах иногда читатели,  зато никто не  сомневается: я --
человек.
     -- Прошу тебя, пойми, Владимир, я женщина, я тоже -- человек.
     --  Говоришь,  тоже человек, а элементарного не хочешь сделать.  Не
хочешь жить, как люди все живут. Весь мир. Все хотят квартиру иметь, мебель,
машину -- ты не хочешь.
     От книжки деньги стали появляться,  их  больше скоро будет, давай куплю
квартиру, мебель,  машину,  поедем  вместе по святым местам и  сына с  собой
возьмем.  Наша  цивилизация  сейчас храмы восстанавливает,  монастыри,  и  в
других странах много есть  святынь, памятников исторических. А у  тебя здесь
ничего нет, никаких святынь, за что тебе держаться? Что терять?
     --   Владимир,   здесь  мое   пространство,  Создателя  творение  в
первозданном  виде. Моя  прамамочка и  мамочка моя,  мои отцы своей  любовью
каждую травинку обласкали, величественный каждый  Кедр тепло их помнит рук и
взгляды. И всех растений семена весной дают росточки. И в каждом зернышке, с
Землей соприкоснувшемся весной, вся  информация Вселенной есть. И информация
о том, что будет Свет увиден ими Благодатный.
     И прорастает  зернышко росточком,  ему и солнышко старается помочь, и к
человеку  тянется росточек еще  за большим, чем у солнышка,  за  Благодатным
Светом.
     Так сотворил Создатель все. Придумал, чтоб человек творить с ним дальше
мог. Мои  родители  Создателя творения сохранили, Любви  Пространство здесь!
Родители его мне подарили.
     Святее что на  свете может  быть  Создателя творений, родителей,  живой
Любви, заполнивших собой Пространство?
     Так каждый должен  сделать человек -- родитель.  Рожденному ребенку
своему Пространство подарить Любви! Прекрасное, как материнская утроба, лишь
только в нем счастливым сможет быть их будущий ребенок, будущее их.
     Святое место и Любви Пространство я сыну нашему дарю.
     -- Ты даришь  от себя,  а где  мое  Любви Пространство? Я что  сыну
подарить могу?
     -- Нарушена преемственности  связь у  многих. Но нить не порвана. С
Создателем связующая  нить  и  сразу всех и каждого в  отдельности,  и  лишь
понять, почувствовать необходимо каждому, тогда и свет,  и силу каждый может
обрести.  Владимир, ты расширь  Любви Пространство. В том мире,  где  сейчас
живешь, Любви Пространство сотвори. Для сына нашего, для всех детей Земли, в
Любви Пространство всю Землю преврати.
     -- Не понял. Чего ты хочешь от меня? Чтоб я всю Землю изменил?
     -- Да, я этого хочу!
     -- И чтоб любили  все  друг друга,  войн  не  было, преступности  и
воздух чистым был? Вода?
     -- Пусть будет так на всей Земле.
     --  И  лишь  тогда будет считаться,  что настоящий я отец, что сыну
что-то дал?
     -- Только тогда отцом ты станешь, сыном уважаемым своим.
     -- А что ж, иначе он уважать меня не будет?
     -- За что, Владимир?  За деяния свои какие ты уважение сына  хочешь
получить?
     -- А за то, за что  отцов все дети в  мире уважают.  Отцы  им жизнь
дают.
     -- Какую жизнь? Когда ребенок в мир приходит, где, в  чем  он  свои
радости  находит?  И  почему  в  подаренном  отцами  мире несчастий  столько
происходит?  В несчастьях  этих  должен  жить и  вновь  рожденный,  и  здесь
рожающий  себя считает  ни при чем. Так  мы живем, и уважение получать  себе
желаем, и удивляемся, когда не получаем.
     Поверь,  Владимир,  немногих  из  своих  отцов  по-настоящему  их  дети
уважают.  Вот  почему,  чуть  повзрослев, родителей бросают,  забывают,  тем
самым, пусть интуитивно, своих родителей они и  обвиняют и  сами  их  ошибку
повторяют. Владимир, коль уважение сына  хочешь заслужить,