ли настолько тесно прижаты друг к другу, сов-
сем как норвежские сардины, что дальнейшие попытки  аргументации  с  по-
мощью реактивных снарядов попросту уничтожили бы всех  нас  и  остальных
обитателей вагона.
   Джилл вытащила свой 0,38. Вид у нее был напуганный и решительный  од-
новременно.
   - Не смей! - крикнул я ей, и мне не пришлось повторять дважды.
   Зомби, у которого чесались руки, продолжал палить во  все  стороны  и
случайно попал в соединение металлической перекладины с деревянной план-
кой. Стоявший рядом здоровяк привалился к решетке и вдруг исчез, оставив
после себя огромную дыру, через которую мог бы пролезть даже Альберт.
   - Меняем план! - взревел я.
   К тому моменту поезд вновь разогнался. На скорости 300320  километров
в час для обычного отупевшего пассажира  освежающий  ветер  -  роскошное
приложение к радостям путешествия. Но стоило мне  протиснуться  в  дыру,
как я сразу понял, что бьющий в лицо ураганный ветер способен  окоротить
даже самого стойкого морского пехотинца.
   Главное было не уронить дробовик, пока я вылезал и пытался ухватиться
за выступ на крыше вагона. Я надеялся, что зомби не обратят особого вни-
мания на перемену в обстановке. В каком-то смысле они оставались  людьми
и вряд ли были довольны теснотой, иначе зачем тогда стрелять.  Возможно,
нам даже удастся снискать их благодарность, освободив  несколько  лишних
сантиметров.
   Стоя на буфере и держась одной рукой за выступ, я протянул другую ру-
ку Арлин, чтобы помочь ей выбраться. Ее тонкая, сухая ладонь  скользнула
в мою потную лапищу, и я поразился тому, какая  она  холодная.  У  Арлин
проблемы с конечностями, вечно они мерзнут.  Подсадив  ее  на  крышу,  я
взялся за Джилл. Перегнувшись вниз, Арлин стала мне помогать.
   Я не винил Джилл за то, что она боялась, только  удивился,  когда  ее
начало трясти. Или, может, это поезд так сильно качало. Теперь  будет  о
чем написать домой, промелькнула в голове мысль, если только дом еще су-
ществует. Как бы ни хотелось четырнадцатилетней пацанке казаться  отваж-
ной и взрослой, она попадала в передряги одна хуже  другой  и  вынуждена
была справляться с ними без всяких поблажек и подготовки.
   Несмотря на чувство страха, девочка делала все как надо, а на слезы я
просто не обращал внимания. Мне пришлось вытягивать Джилл под  неудобным
углом, хорошо, что она почти ничего не весила. Так - что когда я передал
ее наконец Арлин, из моей груди вырвался вздох облегчения.
   А вот с Альбертом была настоящая проблема.  Представьте,  здоровенный
парень, не совсем такой спортивный, как ваш покорный слуга, но все-таки.
Арлин пропустила через петлю на крыше веревку и привязалась к нему.  Ве-
ревка была дьявольски крепкой, потребовались бы тонны, чтобы она оборва-
лась. Мы не такие дураки - отправляться  в  преисподнюю  без  приличного
снаряжения! Так что Арлин не грозила опасность упасть.
   Теперь мы могли приступить к подъему Альберта. По счастью, это оказа-
лось гораздо легче, чем сдвинуть с места парового демона.
   Прогулка по крыше могла бы даже доставить удовольствие,  если  бы  не
бешеный встречный ветер. Пахло здесь не в пример  приятнее,  чем  внутри
вагона.
   Мы легли на живот и отдали себя во власть яростного вихря. Однако нас
не сдуло - на самом деле мы могли даже нетвердо держаться на ногах,  как
бы опираясь на воздушные массы. Наверное,  впереди  образовалась  своего
рода воздушная запруда, иначе при скорости в 300 километров в час  стоя-
щий на крыше вагона человек был бы неминуемо сбит - как муха щелчком.
   - Слушай команду! - крикнул я против ветра. - По одному вперед  марш!
Потихоньку! Чтобы не упасть!
   Арлин поднесла губы к самому моему уху.
   - Лос-Анджелес далеко?
   - Два часа, к рассвету будем. Главное - человек, нужно или спасти или
убить его!
   - Что?! - в ужасе вскричала Джилл.
   Достаточно громко, чтобы ее услышали. Старым воякам,  вроде  Арлин  и
Альберта, можно было ничего не объяснять. И хотя я перестал относиться к
Джилл как к ребенку, привыкнуть к мысли, что она - существо гражданское,
никак не мог.
   - Лучше смерть, чем позор!
   Не знаю, что уж девчонка там расслышала, но она сжала зубы  и  больше
не произнесла ни звука. Можно было подождать  с  жестокими  истинами  до
следующего раза. Надеюсь, ей никогда не придется решать,  кому  даровать
жизнь, а кому смерть. Иногда я просто ненавижу штатских.
   Обмен мнениями закончился. Да и вообще, не заткнись мы, посрывали  бы
от крика голоса.
   Я двинулся первым, командир все же. Медленно и осторожно  переставляя
ноги. Весь путь занял около получаса. Хорошо еще, что через Аризону пря-
мая колея. Правда, вагоны так и так раскачивало, и  мы  в  любую  минуту
могли расшибиться насмерть - дорогу делали для грузового  транспорта,  а
не для пассажиров.
   Я то и дело оглядывался назад - моя команда была на месте.  Следующая
остановка - Город Отдохновения! Через два вагона маячила платформа,  где
расположился отряд, состоящий из паука, парового демона  и  запеленутого
наподобие рождественского младенца человека. Паук находился между нами и
пленником, паровой демон - с другой стороны.
   Мелькнула мысль, что эти вершинные  образцы  монстростроительной  ин-
дустрии пришельцев имеют более тонкий нюх, чем прочая мелочь, а ветер на
славу потрудился, чтобы выветрить наш лимонный запах. К счастью, мы  шли
против ветра. И он дул с таким шумом, что услышать  нас  враги  тоже  не
могли.
   Я помахал Арлин. Настало время действовать ветеранам Деймоса. Мы под-
ползли к краю крыши, и я посмотрел вниз,  в  просвет  между  вагонами  -
слишком маленький для взрослого человека.
   Я обратил внимание, что паук - преогромный: его правые ноги  свешива-
лись через край платформы, что навело меня на одну мысль.
   Пролезть между вагонами могла только Джилл.
   Господи, неужели ночные кошмары сбываются? Никто и не думал, что дев-
чонку ждет развлекательная прогулка - но чтобы такое? Бросить  необучен-
ного новобранца, к тому же не достигшего призывного возраста, в  настоя-
щую бойню? Против паука и парового демона?  Да  это  же  преступление...
убийство!
   Однако разве существуют варианты? В такую узкую дыру не пролезет даже
Арлин, а она фунтов на сорок тяжелее Джилл. Это уже две  разные  весовые
категории, обо мне или Альберте смешно даже думать.
   Скрепя сердце, я сказал себе: "Настал ее час действовать".
   Заклинание не помогло, на душе было мерзко и пакостно.
   Мы отползли назад и устроили совещание - на крыше мы хотя бы  слышали
друг друга. Давая Джилл задание, я чувствовал себя последним  гадом,  но
никто другой для него не годился. Во всяком случае, девочка  была  полна
готовности и делала вид, что нисколько не боится. Из нее бы вышел класс-
ный десантник. Или я уже это говорил?
   Я  выложил  свой  план  со  всеми  подробностями:   Джилл   обвяжется
сверхкрепкой веревкой и соскользнет в брешь между вагоном и  платформой.
"Как настоящий человек-паук!" - воскликнула она. Прекрасно,  пусть  так.
Надо воспользоваться романтической шелухой, которой  забита  ее  голова.
Она должна верить в себя на все сто, чтобы справиться с заданием.
   Если ее обнаружат, от нее останется мокрое место,  так  же,  впрочем,
как и от всех нас. Оказавшись между вагонами, она должна очень осторожно
набросить на ближайшую к ней конечность Паука петлю и крепко затянуть ее
- не дав насекомому заметить, что его опутали. Другой конец веревки нуж-
но привязать к титановому дреку из снаряжения Альберта. Это  можно  сде-
лать прямо сразу. Конечно, мы потеряем крюк и большой кусок веревки, но,
если повезет, то потеряем вместе с ними и паука.
   - Если Джилл справится, - продолжал я, - то ей останется только  бро-
сить крюк под колеса и ждать, когда он за что-нибудь зацепится.
   - И эта громила кувырнется вниз! - радостно воскликнула девочка, схо-
ду сообразив что к чему. - Классная идея, Флай!
   Я позволил ей мысленно насладиться картиной  триумфа.  Долбануться  о
следующий за платформой вагон на огромной скорости - это  должно  срабо-
тать, и тогда мадемуазель-паук наголову разобьет паучьего гада, и поэти-
ческая справедливость восторжествует.
   Оставалось только воплотить гениальный план в жизнь.
   Пока Арлин с Альбертом привязывали крюк к  веревке,  Джилл  разрешила
мне обмотать веревку вокруг ее талии. Даже сама попросила об  этом.  Для
меня это много значило. Я легонько подтолкнул девчонку вперед и в глуби-
не души понадеялся, что Альбертов бог не покинет нас именно в  этот  мо-
мент. Перед монашками я тоже замолвил за Джилл доброе словечко.
   Малышка слезла по боковой стенке вагона, на котором мы сидели,  плат-
форма же находилась от нас еще через два вагона. Чем дальше, тем  лучше.
Я слез за ней.
   Мы стали пробираться вперед где-то на уровне колес, так медленно  пе-
реставляя ноги, что недавний поход по крыше мог показаться  просто  гон-
кой. О, пресвятая дева Мария, молился я, только бы вдоль путей не понас-
тавили заградительных столбов!
   Мы делали все, чтобы не попасть ногами в  колеса,  в  эту  крутящуюся
смерть, потому что, поднимись мы хоть немного повыше,  паук  углядел  бы
нас. А так нас скрывали стенки вагона.
   Было уже достаточно светло, чтобы я мог следить за  каждым  движением
Джилл. Представляю, как побелели ее костяшки. Мои-то уж точно  побелели.
Я ступал шаг в шаг прямо за ее спиной, подстраховывая ее руками с  обеих
сторон, чтобы она, не дай Бог, не свалилась. Наконец мы подползли к краю
платформы - начиная с этого момента, спектакль вела Джилл, а мне остава-
лось лишь висеть и ждать.
   Блин, я чувствовала себя сосиской, когда он вытаскивал меня из  ваго-
на. Ну теперь все, я поклялась себе, что  больше  такое  не  повторится.
Флай меня уважает, и Арлин тоже. А на Альберта  мне  плевать,  хотя  для
мормона он еще ничего.
   Теперь я им всем докажу! Может, я, конечно, чуть не гробанула  грузо-
вик, когда вылетели эти ракеты, и они, может, даже не догадываются,  что
висели на волоске от гибели. Но если я теперь справлюсь, мне будет  море
по колено! Плюс ко всему посчитаюсь с этими ползучими гадами за все, что
они сделали с моей мамой. И папой тоже.
   Он был прав, щель совсем узкая, даже для меня, но я протиснусь.  Даже
не знаю, что бы они без меня делали. Пока мы лезли,  я  вся  запачкалась
колесной мазью, меня даже блевать потянуло, но теперь я радовалась,  по-
тому что стала такая скользкая. Ха, хотела бы  я  посмотреть,  как  хоть
кто-нибудь из мормонских зануд справился бы с таким! Да он бы  повалился
в обморок, и человечество проиграло бы войну.
   Вдруг я увидела, что за борт платформы свешивается что-то вытянутое и
серебряное. И на конце расширяется. Сначала я не поняла, что это  торчит
прямо у меня перед носом. А потом так и ахнула - да ведь это нога паука!
Она была больше меня.
   У ступни нога расходилась раструбом, вроде брюк,  которые  носили  во
времена моих бабушки и дедушки. Господи, хорошо, что они не видели,  как
монстры убивают их детей.
   Я потянулась, пытаясь закинуть веревку за ногу, но она  была  слишком
далеко! Тут меня разобрало - провалиться только потому, что твои руки не
такие длинные, как у орангутанга!
   Вдруг нога дрогнула. Я вскрикнула, подпрыгнула - и упала.
   Свалилась вниз, ударив коленку и зацепившись за край  платформы  так,
что мое лицо оказалось на расстоянии дюйма от колеи.
   О, Господи! На меня дохнуло ветром, щеки вмиг похолодели, запахло ко-
потью. Кажется, я даже, хм, упустила  в  штанишки.  Дрожа  как  осиновый
лист, я стала карабкаться вверх. Посмотрела назад на Флая - у  него  был
такой вид, будто он тоже упустил в штанишки. Я виновато пожала плечами.
   Да, все мои компьютерные подвиги - плевое дело по сравнению  с  этим.
Просто детские игрушки. Вот это работенка! Я знала, что рискую, но  дру-
гого способа добраться до ноги не было:  упершись  коленом  в  основание
платформы, я подтянулась и почти достала до нее.
   И тут паук шевельнулся! Не успела я  соскочить  вниз,  как  его  нога
пригвоздила меня к стенке заднего вагона. Я застряла, словно муха в  па-
учьей паутине.
   Но не издала ни звука. Дышать становилось все труднее, но  страха  не
было - как-то вышел у меня весь страх.  Паук  и  не  подозревал,  что  я
там...
   Стоит ему обнаружить мое присутствие, и он сразу меня прикончит - так
я бы прихлопнула комара. Я до сих пор только потому была жива,  что  ог-
ромная нога меня закрывала. Конечно, паук мог прикончить меня и не разг-
лядывая - надавил бы посильнее ногой, так все кишки и повылезли бы.
   Пока я еще могла шевелить верхней частью тела,  крепче  всего  зажало
коленки. И дотянуться до паука было несложно. Поэтому я приступила к то-
му, ради чего сюда лезла. Я не позволяла себе думать о том,  что  будет,
если у меня ничего не получится.
   Я целых четыре раза обернула веревку вокруг ноги. И каждый раз сердце
мое замирало. Когда-то я была в скаутском отряде, и  единственное,  чему
меня там научили и что я не забыла, это рифовый узел. Я завязала  лучший
рифовый узел в своей жизни! Здорово. Что дальше? Дальше ты умрешь,  дет-
ка.
   Мне казалось, я сейчас заплачу, но слез не было. Во рту пересохло,  и
сердце колотилось как бешеное - но и только. Мне припомнились  все  глу-
пости, из-за которых мы плачем мальчишки: отметки или  ссоры  с  любимой
подругой, и было так странно, что я не заплакала теперь.
   А потом внутри разлилось какое-то непонятное чувство, спокойствие что
ли - в первый раз с тех пор, как я увидела монстров. И я  подумала,  что
не прочь умереть, если удастся прихватить с собой одного из этих  ублюд-
ков. Того, что побольше.
   Я высвободила крюк и опустила его  между  вагонами.  Пригвожденная  к
стенке, я уже никак не смогла бы укрыться. Стоит мне бросить  крюк,  как
паук застопорится, поезд будет ехать дальше, а меня раздавит всмятку.
   Я подумала о своих новых друзьях. Подумала, а что если бы  Флай  меня
поцеловал? Подумала, что хорошо было бы оказаться  где-нибудь  в  другом
месте. И бросила крюк.
   Я не знал, что там происходит у Джилл, с моего места было не  разгля-
деть. В какой-то момент она вскрикнула и упала, я высунул голову и  уви-
дел, что она чуть не попала под колеса.  Тут  паук  зашевелился,  и  мне
пришлось снова спрятаться. Больше я не рискнул показываться - это  могло
прикончить нас обоих.
   По времени Джилл должна бы уже  закончить.  Готов  поспорить  на  что
угодно, что она не сдрейфила. Или она все еще  ждала  удобного  момента,
или что-то не заладилось.
   Потом я услышал удар и скрежет - это мог быть только крюк. Его броса-
ло из стороны в сторону, а я все ждал, ждал и ждал, когда же наконец эта
тварь из мозга и ног канет в вечность.
   И тут случилась глупейшая и досаднейшая вещь - проклятый  крюк  подп-
рыгнул и зацепился за поезд!
   Внутренний голос, которого уже давненько не было слышно, выбрал имен-
но этот момент, чтобы обратиться ко мне с  интонацией  ведущего  научной
передачи из далекого детства: "Итак, Флинн, что мы узнали из сегодняшне-
го эксперимента?"
   Мы узнали, мистер Колдун, что если поезд едет с той же скоростью, что
и эта гадина, то ровным счетом ничего не происходит!
   Я пополз назад, перехватываясь руками и заглядывая время  от  времени
под поезд в поисках крюка. Наконец я нашел его! Крюк зацепился за  амор-
тизатор. В очередной раз требовалась помощь старушек монашек. При малей-
шем толчке амортизатор разрежет меня пополам. Так неожиданно  сам  поезд
превратился в одного из монстров.
   Я пролез между колесами под вагон, чтобы подобраться к крюку. Прокля-
тая штуковина издевательски маячила перед самыми глазами.
   Я потянулся рукой к крюку и даже дотронулся до него. Да, это был  он.
Потрогать его не составляло труда. Но и только. Заниматься этим я мог бы
до бесконечности, не рискуя оказаться на рельсах и превратиться в фарш.
   Загвоздка заключалась в том, чтобы высвободить крюк.
   Когда-то в старших классах школы я выиграл приз  по  гимнастике.  Нас
было пятеро претендентов на победу, но я оказался лучшим. Думаю,  в  тот
день я выложился на все сто. Кажется, настал момент повторить  представ-
ление.
   Я немного высвободил ноги, что увеличивало риск падения, но позволяло
дальше вытянуться. Повторять трюк дважды не было желания. Он  не  только
сулил гибель на рельсах, но грозил потерей оружия, которое свободно бол-
талось у меня за спиной. А без оружия я был так же близок к смерти,  как
и под колесами поезда.
   Я схватился рукой за крюк, поднатужившись, оттянул его и  резко  дер-
нул. Крюк был мой! Я издал воинственный вопль, которому  позавидовал  бы
любой команчи, закрыл глаза - мне вовсе не хотелось любоваться  на  свое
изуродованное, окровавленное тело - и бросил крюк на землю.
   На этот раз сработало. Крюк зацепился за шпалу и вонзился в нее. Пок-
репче обхватив перекладину, я замер в ожидании удара.
   Чем сильнее натягивалась веревка, тем сильнее я стискивал  зубы  -  и
тут эта проклятая мочалка оборвалась! Она не должна была рваться!  Конец
взвился, словно разъяренная змея, стегнув меня по спине. Но я не свалил-
ся.
   Я ждал грохота, ужасающего грохота от падения многопудовой твари.  Но
его не последовало. Что же случилось в конце концов? И  тут  я  услышал:
вместо завываний ветра и стука колес по рельсам я услышал тонкий,  прон-
зительный писк. Он показался зовом из ада.
   Пока я выбирался из-под вагона и  карабкался  на  стенку,  прогремели
взрывы. Творилось что-то непонятное. Я  полез  быстрее,  и  моим  глазам
предстало невероятное зрелище: паровой демон метал ракеты в паука.  Тот,
весь перекошенный, пребывал в бедственном положении, едва удерживая рав-
новесие.
   Веревка все-таки оторвала чудовищу ногу. Не надо было призывать науч-
ных светил, чтобы понять, что произошло. Потеря  ноги  привела  паука  в
дурное расположение духа. Но он не стал долго философствовать, а попрос-
ту пальнул из всех своих орудий по единственной маячащей  перед  глазами
мишени, то есть паровому демону.
   Несмотря на всю их мощь, эти ребята имели серьезную слабину.  Покори-
тели мира все-таки должны обладать хоть малой толикой самообладания.
   Теперь мне первым делом требовалось найти и вытащить из пекла  Джилл,
но с моего места ее совсем не было видно. Не исключено, что она  продол-
жала цепляться за противоположный борт платформы, где  опутывала  паучью
ногу.
   Тут поезд тряхануло, именно такой толчок мог запросто угробить  меня,
когда я изображал под вагоном Тарзана. Монстры расценили его как  личное
оскорбление и обрушились друг на друга с удвоенной яростью. Я  пришел  к
выводу, что пронзительный писк исходил от паука - так он, видно,  отреа-
гировал на потерю ноги. Паровой демон издавал более приемлемые для чело-
веческого уха звуки.
   Поднялся ветер, но ни один из соперников не обращал внимания на пого-
ду. Глядя, как паук решетит парового демона шквальным огнем, я  вспомнил
наши с Арлин мытарства, когда мы пытались покончить с этими чудовищами в
космосе. Демон по сравнению с пауком полная ерунда.
   Но если на Деймосе был резон ставить на паучью мощь, то  здесь  исход
битвы вызывал сомнения. Паровой демон избрал оптимальную для его положе-
ния тактику и пулял в паука ракету за ракетой. На том уже появились тре-
щины.
   Я застыл на месте, моля Бога о благополучном, для нас, завершении по-
единка. К тому моменту, когда оболочка паучьего  мозга  наконец  взорва-
лась, демон был настолько поврежден, что едва держался на ногах. Обстоя-
тельства складывались даже лучше, чем мы могли надеяться.  Если  бы  нам
удалось, как предполагалось, уничтожить паука, это не избавило бы нас от
демона.
   Пока я мысленно поздравлял нашу компанию со столь  удачным  поворотом
событий, поезд вдруг начал резко поворачивать, и потерявшее устойчивость
создание кибернетики чуть не свалилось с платформы. Это было бы  достой-
ной кульминацией борьбы титанов.
   Рассвет окрасил горизонт в тошнотворные  зеленые