. - Хорошая вентиля-
ция способствует повышению скорости.
   Моя попытка сострить не имела успеха.
   - Флай, - дрожащим голосом произнесла Арлин, -  может,  мы  попробуем
раздобыть другую машину.
   - Зачем? - спросил я. Она с ошеломленным видом уставилась на меня.  -
Давайте лучше рассмотрим новую тварь.
   Если верить первому впечатлению, монстр совсем не имел  кожи.  Однако
присмотревшись внимательнее, мы разглядели тонкий слой почти прозрачного
эпидермиса. Короче, он был похож на человека в последней стадии  истоще-
ния.
   - Надеюсь, больше мы такого не увидим, - сказала Арлин.
   - В космосе его собратья не встречались? - поняв, к чему  мы  клоним,
спросил Альберт.
   - Нет, - ответил я, - но мы видели место, где этих ублюдков  собирают
на конвейере.
   - И глыбы живого мяса, - добавила Арлин. - Я уверена,  что  это  было
человеческое мясо - эксперименты по его производству.
   - Вот они, пагубные последствия науки, - вздохнул Альберт.
   Я увидел, как Арлин напряглась, но на этот раз был мой черед.
   - Этого джина уже не загнать в бутылку, друг. Или  мы  подчиним  себе
все, что существует во Вселенной, или нас самих сотрут с лица земли  как
неудавшийся эксперимент. Никакой золотой середины или блаженства неведе-
ния.
   - Может, ты и прав, - согласился Альберт, поднимая автомат. -  Иосифу
Смиту эта штука показалась бы порождением черной  магии.  Мои  претензии
скорее к инженерам, чем к ученым. Ученые часто говорят, что многие вещи,
которые мы делаем, не следует делать никогда.
   - Например? - спросила Арлин.
   - Например, чего стоят безбожные генные махинации. Ведь это с их пос-
ледствиями мы теперь воюем, разве не так?
   - Ученые, которые так говорят, -  первые  предатели  человечества,  -
возмутилась Арлин. - Я понимаю, когда верующие люди боятся открытий,  но
ученым это не пристало. Выигрышная карта нынешнего врага - биология.  Он
превратил ее в супероружие. Значит, нам  тоже  нужно  научиться  пользо-
ваться им... иначе мы окажемся в проигрыше.
   - И ты готова превратить  людей  в  таких  вот  монстров?  -  спросил
Альберт, указывая на остатки скелета. - В том числе детей?
   - Нет, конечно, нет, - запротестовала Арлин. - Но какие у тебя возра-
жения, если мы с помощью генной инженерии создадим ангелов?
   - Те, что они уже существуют и, уверен, помогут человечеству в  труд-
ную минуту.
   - Пат! - провозгласил я. - Ваш поединок по отрыванию  голов,  друзья,
официально признан ничейным. Может, вернемся к более насущным проблемам?
   - Слушаюсь, капрал, - промурлыкала Арлин. - Помнишь, чья теперь  оче-
редь давать имя недоноску?
   - Уверен, твоя, - солгал я.
   Она, видно, уже придумала, потому что с ходу ответила:
   - Ну, это легко: пусть будет "кощей".
   - Блеск, - отозвался я и посмотрел на Альберта: - Ты согласен?
   - Наверное, - пробормотал он. - Наверное, нужно их как-то различать.
   - Не проведаешь Джилл? - попросил я нашего снайпера.
   Альберт был рад убраться. Когда мы с Арлин начали отсоединять прицеп,
я шепнул ей на ухо:
   - Ну, что ты обо всем этом думаешь?
   - Думаю, что они как никогда близки к имитации человека. Даже  дурац-
кая одежда - весьма опасный шаг в этом направлении. Они ставят перед со-
бой цель создать поддельных людей и, если им это удастся, смогут  просо-
читься на территории, которые им не подчиняются,  вроде  Солт-Лейк-Сити,
например.
   - Не исключено, что нам еще встретятся более удачные подделки, -  за-
метил я. - А теперь неплохо бы добраться  до  следующей  железнодорожной
остановки, сесть на поезд и ехать, наконец, в Лос-Анджелес.
   Наши друзья обрадовались такому предложению. Пока мы с  Арлин  пугали
друг друга, Альберту удалось совершенно успокоить Джилл, и она теперь не
желала бросать баранку.
   К счастью, кабина, рассчитанная на  двух  водителей,  имела  спальное
место, поэтому мы втиснулись в нее - Арлин с  Альбертом  сзади,  а  я  с
Джилл спереди - и тронулись в путь. Мы проехали десятка  два  патрульных
постов, но на решетке капота, должно быть,  стояло  дьявольское  клеймо,
потому что пришельцы не обращали на нас ни малейшего внимания.
   Следующим городом, где поезд делал остановку, был Баки. Мы избавились
от кабины и стали ждать ночи, свернув в какой-то переулок и  с  упоением
прислушиваясь к оживленным вечерним звукам мира техники: тарахтенью  во-
инских грузовиков, топоту ног маленьких зомби, воплям, отрывистым прика-
зам князей ада и сотрясающей землю походке загулявших  паровых  демонов.
Однако еще более благотворно на наши расшатанные нервы подействовали ме-
ханические звуки, напомнившие о Пауке с Деймоса, только, судя по  всему,
более миниатюрной модели. Интересно, как у него с запасами горючего?
   - Не заметил одну странную вещь? - прошептала Арлин.
   - Еще более странную, чем все, что нас окружает? - спросил я.
   - Такое впечатление, что пришельцы знают, когда рядом люди.
   Эта мысль не приходила мне в голову, но факты говорили в ее пользу.
   - Откуда? - спросил я.
   - Помнишь лимонный запах? Что если мы тоже кажемся им  вонючими?  Они
наверняка в состоянии находить нас по запаху. Может, они специально при-
дают переделанным зомби этот запах, чтобы не спутать их с людьми?
   - Знаешь, А.С., если пришельцы задумали наводнить мир своими  поддел-
ками, было бы глупо наделять их лимонным запахом. Это значило бы  выдать
себя с головой.
   Мое сердце надрывалось от сочувствия к  пришельцам,  столкнувшимся  с
таким обилием технических трудностей.
   Арлин и вашего покорного слугу выбрали для столь сложного задания  по
причине богатого опыта. Вспомнив, как мы натравили монстров на своих  же
там, наверху, на Деймосе, я подумал, что мы сможем, когда придет  время,
еще раз испробовать этот фокус. И получится это даже легче,  потому  что
новые пришельцы не будут привычно гнусно пахнуть.
   Между тем перед нами стояла насущная задача попасть в Лос-Анджелес, а
это значило, что нужно поторопиться со штурмом товарного поезда.
   - У меня новый план, - заявил я своим преданным  войскам  в  надежде,
что он понравится мне так же, как и им, когда я его выложу.
   Пришлось ждать, пока проедет очередной грузовик,  прежде  чем  начать
пресс-конференцию. Согласитесь - несложно оценить сильные и слабые  сто-
роны нашего маленького отряда. Джилл - мозговитая, но еще  совсем  зеле-
ная. Альберт - прямодушный, сильный, надежный, решительный и  ничуть  не
чурбан. Но ему еще предстоит проявить особые свойства ума  и  характера,
необходимые для командира. Арлин - бесстрашная и опытная, лучшая  женщи-
на-солдат из всех, кого я знаю. Но в глубине души ей не хватает  опреде-
ленной жесткости, которая настолько  естественна  для  вашего  покорного
слуги, что он о ней даже не задумывается...
   Причина, по которой мне надлежало быть главным, состояла в том, что я
не колеблясь пожертвовал бы нашими жизнями, полагая, что тем самым помо-
гаю выиграть решающую в войне с монстрами битву. Арлин наверняка  посту-
пила бы так же, и все-таки ей свойственно сомневаться в отличие от меня.
Полагаю, моя дружба с подростком не должна никого беспокоить, потому что
никакая дружба или душевное расположение не притупят во мне чувства  це-
лесообразности. То, что мы выжили с Арлин после  всех  ужасов  Фобоса  и
Деймоса, я считал во многом своей заслугой. И был рад, что  не  пришлось
вести себя как последнему чудовищу.
   Грузовик проехал, товарищи приготовились  слушать  подробности  моего
плана.
   - Вы знаете, что нужно проникнуть на станцию и сесть в проходящий по-
езд. С каждым следующим шагом риск возрастает. Очевидно и то, что,  пока
мы не добрались до вражеских компьютеров, Джилл - единственная  из  нас,
чья жизнь не должна подвергаться смертельной опасности. После того,  как
она раздобудет информацию, все мы в случае необходимости обязаны пожерт-
вовать жизнью, чтобы хоть один из нас доставил сведения в Центр  военной
техники. Главное - добраться до Гавайев, а там гонца найдут.
   - Понятно, - спокойно отреагировала Арлин.
   Альберт кивнул. Джилл, затаив дыхание, ловила каждое мое слово.
   - По дороге я заметил несколько брошенных  продуктовых  магазинов,  -
продолжил я. - Не знаю, едят ли зомби до сих  пор  человеческую  пищу  -
сомневаюсь. А уж монстры, уверен, что не едят.
   - Пришельцы не в состоянии ее переварить? - предположил Альберт.
   - Однако они в состоянии переварить нас, - задумчиво пробормотала Ар-
лин, - а мы - это то, что мы едим.
   Арлин была в своем обычном репертуаре,  но  улыбнулся  мрачной  шутке
только я.
   - Как бы там ни было, план состоит в следующем, - перешел  я  к  сути
дела. - Ты, парень, лети в один из этих магазинов и набери столько  гни-
лых лимонов, сколько сможешь унести.
   - Понял! - радостно воскликнул Альберт. - Они пахнут, как  те  зомби,
которых мы укокошили...
   - Как все зомби, - поправила нашего друга Арлин.
   - ...и перебьют им обоняние, - докончил тот свою мысль, а потом спро-
сил: - Ты пойдешь со мной, а?
   Альберт в смущении смолк, сам удивившись своим словам. Вспомнив о су-
бординации, он посмотрел на меня.
   - Ничего, если Арлин пойдет со мной? Конечно, если она согласна.
   И он робко посмотрел на девушку.
   - Я как раз собирался дать тебе кого-нибудь в помощь, - сказал  я.  -
Поскольку нас четверо, безумие работать в  одиночку.  Будем  всегда  де-
литься на пары.
   - Иду, - ровным, бесстрастным голосом произнесла Арлин.
   - Отлично, - согласился я. - А мы с Джилл  подождем  здесь.  Если  не
вернетесь, скажем, к десяти, будем считать, что вы попали в беду.
   Нам повезло, что наши часы до сих пор работали. Наплевать, какой  те-
перь день  недели  или  месяц,  главное,  часы  помогали  координировать
действия.
   Мы с Джилл наблюдали, как А&А, проверив оружие, отправились на  зада-
ние. Им нужно было  пересечь  открытое  место.  Арлин  побежала  первой,
Альберт - замыкающим. Вскоре я смог перевести дух.
   - Не пора ли отсюда сматываться? - спросила Джилл.
   - Подожди немного. Здесь пока безопасно.
   Слово "безопасно" кое-что напомнило девочке.
   - Я не думала об этом, пока ты не заговорил, но я не хочу быть...
   - На особом положении?
   - Ну да. На особом. Как-то это неприятно.
   - Не беспокойся. После того, как ты совершишь свою  маленькую  дивер-
сию, уже никто не станет беречь тебя от смерти.
   Я постарался произнести фразу легким тоном, но она прозвучала  по-ду-
рацки.
   - Я не боюсь умереть, - сообщила Джилл.
   - Знаю, что не боишься. В грузовике ты держалась молодцом, не бросила
руль. Я тобой горжусь.
   Почувствовав, как девочка расслабилась, я решил, что она в  состоянии
вынести еще парочку моих задушевных мыслей. Мы с Арлин так долго мозоли-
ли друг другу глаза, что какие-то вещи оказалось легче  выложить  новому
человеку.
   - Малодушие не самая страшная беда на войне. Большинство  людей  сме-
лее, чем они предполагают. Почти всех можно тренировкой довести до  нуж-
ной кондиции.
   - А что же тогда хуже всего? - Джилл прищурила глаза.
   Я оглядел переулок. Мы по-прежнему были одни, и я  вновь  с  радостью
отметил долетавшие звуки дьявольской техники. Опасность подстерегала нас
на расстоянии вытянутой руки - и пусть она там подольше остается.
   - В каком-то смысле нам повезло, что мы воюем с монстрами.
   - Повезло? - выкрикнула Джилл.
   - Тише ты!
   - Прости.
   - С монстрами сражаться легче. До сих пор войны  на  Земле  случались
между людьми. Это гораздо тяжелее.
   Джилл сморщилась, размышляя над тем, что я сказал. Я почти  видел  по
выражению ее лица, как мысли крутятся в ее голове.
   - Никогда не смогла бы ненавидеть людей так, как ненавижу демонов,  -
произнесла она наконец.
   - Хорошо, что ты так думаешь.
   - Но почему же с монстрами легче воевать? Ведь монстра так просто  не
убьешь, не то что человека.
   - Потому что их не надо брать в плен, - начал объяснять  я.  -  Можно
вообще об этом не беспокоиться. А если даже попадется один, то  не  надо
думать, как его пытать. Неизвестно даже, есть ли  у  пришельцев  нервная
система, подобная нашей.
   - Пытать? - Глаза у Джилл округлились. Она снова задумалась. - Да,  я
могла бы их пытать.
   - Чтобы получить информацию? - спросил я.
   - Чтобы отомстить за все, что они натворили.
   - А людей ты могла бы пытать,  если  бы  они  совершили  то  же,  что
монстры?
   - Не знаю, - засомневалась девочка. - Как именно?
   Глядя на нее, я вспомнил офицера, который мельтешил на островах  Пэр-
рис в качестве классного наставника перед тем, как перейти  в  разведку,
может, даже в ЦРУ (кто знает?).
   Он учился на всех, какие только существуют, медицинских курсах,  хотя
не собирался становиться врачом. У него было вялое рукопожатие.  Он  был
из тех, кто не умеет выбираться из вращающихся дверей. В общем, он дово-
дил меня до оторопи. Поэтому я решил, что для четырнадцатилетней пигали-
цы одной консультации в день достаточно - дай Бог, чтобы ее переварить.
   - Любым способом, - я не стал вдаваться в подробности.
   - Кажется, могла бы, но только тех людей, которые перешли на  сторону
пришельцев.
   - Тогда ты свободна, потому что пришельцы никого  не  вербуют,  кроме
зомби.
   - А с ними мы знаем, как расправиться, правда ведь, Флай?  -  повесе-
лев, воскликнула Джилл.
   - Точно.
   Я шутливо хлопнул девчушку по руке, как делал  обыкновенно  с  Арлин.
Она сначала отпрянула, но потом с виноватой улыбкой ответила мне тем же.
С некоторых пор она перестала принимать по каждому  поводу  оскорбленную
позу, как вечно обиженный человек. Что-что, а люди умеют подгадить.
   Время близилось к десяти, мы ждали возвращения Арлин с Альбертом.
   Я почему-то чувствовала себя виноватой, оставляя Флая с Джилл в лого-
ве фокусников-головорезов.
   Когда я в первый раз увидела Альберта, то подумала,  что  он  слабак.
Может, дело было в том, как он держал автомат у головы  единственного  в
моей жизни (кроме Вильгельма Додда) мужчины, который  чего-то  стоил,  -
капрала Флинна Таггарта из Армии дураков Соединенных  Штатов.  Во  время
прогулки с этим благочестивым атлетом по магазинам  я  поймала  себя  на
том, что изредка поглядываю на его профиль и нахожу силу там, где  пона-
чалу видела только слабость.
   Я всегда любила сильных мужчин. Таким мне запомнился отец.  Он  умер,
когда мне было всего десять, поэтому многие детали стерлись  из  памяти.
Но мне хочется думать, что таким он и был. Я росла, защищая  его  память
от нападок брата, этого слизняка, который утверждал, что отец  нас  бро-
сил.
   Я не думала о семье с тех пор, как началось вторжение, кроме того ра-
за, когда Флай навел меня на разговор о брате и мормонской церкви. Я во-
обще с радостью выкинула бы эту тему из головы, но Альберт вдруг  возьми
да спроси:
   - Ты не жалуешь мормонов, да?
   Мы остановились передохнуть в тихом переулке неподалеку от  супермар-
кета. Зомби разгружали восемнадцатиколесный хлебный фургон, но в  ящиках
наверняка был не хлеб, хотя я не рвалась узнать, что там на самом деле.
   - У меня вообще напряг с официальной церковью, - сказала  я.  -  Хотя
ничего личного.
   Ну уж, ничего личного! Лжец из меня никудышный.
   - Если тебе неприятно  говорить,  не  надо,  -  дипломатично  заметил
Альберт.
   Котелок у этого бройлера варит.
   А поговорить-то стоило. Мы с Флаем так привыкли друг к другу, что нам
даже не приходило в голову пооткровенничать. В нем много мальчишеского -
отличное качество для друга, но от возлюбленного я жду  другого.  Может,
таково мормонское воспитание, но Альберт держал себя по-отечески.
   Когда-то, еще в колледже, когда семья наша разваливалась, я позволила
уговорить себя обратиться к психоаналитику, и выбросила сотни  долларов,
чтобы услышать то, что уже знала. В идеальном друге я буду искать брата,
которого мне всегда не хватает. Флай как раз то, что доктор прописал.  А
в идеальном любовнике - отца. Врач был фрейдистом, так  что  дальше  его
фантазия не заходила.
   У женщин из Союза сестер, с которыми я  протусовалась  одно  лето,  с
фантазией все было в порядке, но я не виновата,  что  мой  детский  опыт
больше соответствовал фрейдистским стереотипам, чем дамским идеям. Прос-
то так получилось.
   Словом, я видела на лице Альберта решимость, он жаждал  стать  опорой
для какой-нибудь Мисс Пан-Америка, от чего очень хотелось укоротить  ему
хвост. Подумать только, мы стоим, зажатые со всех сторон в темном, воню-
чем переулке, готовясь спасти человечество от нашествия адской  нечисти,
а бедняга озабочен тем, что я думаю о его религии.
   Более незамысловатый мужик попытался бы урвать свое и пудрил  бы  мне
мозги в том смысле, что человечество близко к истреблению, так  что  да-
вай, мол, детка, пока есть возможность, займемся любовью - надо  же  ду-
мать о будущем, а не только о себе...
   Но Альберт не таков, как, впрочем, и Флай. Очень по-разному,  но  оба
джентльмены. А Джилл симпатичная молодая леди. Я могла оказаться в  этом
Армагеддоне с куда менее приятной компанией.
   - Не буду врать, Альберт. У меня есть претензии к мормонам, но это не
повлияет на наши отношения. Несмотря ни на что, я, хм-м, уважаю тебя.
   - Спасибо, не хотелось бы на тебя давить, - сказал он вежливым, хотя,
быть может, чуть холодным тоном.
   А почему, собственно, мне не поговорить с этим мормонским  богатырем,
раз уж я открыла кое-какие  подробности  Флаю?  Опять  пришла  в  голову
мысль, что с этим относительно чужим человеком легче  быть  откровенной.
Как бы ни была я близка с Флаем, моим закадычным приятелем,  между  нами
имелась некая преграда, через которую никогда не перешагнуть.
   Попытайся я сказать Флаю: "Есть вещи, которых ты не понимаешь",  -  и
он уставился бы на меня с выражением "чтоты-черт-возьми-несешь" на  лице
и заставил чувствовать себя глупой, взбалмошной девчонкой. Он бы  сделал
это не со зла, но от этого ничего не менялось.
   Беда состояла в том, что я не могла обсуждать с Флаем некоторые вещи.
По эмоциональным причинам, которые он не принимал в расчет.
   - Знаешь, Альберт, - продолжила я, испытывая  явную  радость  оттого,
что произношу его имя, - я хочу рассказать тебе о брате.
   - Что ж, готов выслушать тебя, но ты вовсе не должна, если...
   - Он никогда не был, что называется, настоящим мужчиной. Наверное, из
него бы не получился хороший пехотинец. На свою беду он  был  хорош  со-
бой... но опять же не по-мужски, а такой...  женственной  красотой.  Сам
знаешь, как это бывает: изящная фигура, белая кожа, длинные, как у  дев-
чонки, ресницы.
   - Над ним смеялись, да?
   - Пожалуй. В двадцать лет я весила на десять фунтов больше, то есть я
хочу сказать, на пять килограмм... готовилась в армию.
   - Представляю, каково ему приходилось.
   - Потом стало еще хуже. Ребята в театре, те, что постарше - он  заве-
довал сценой в "Спейслингзе", - начали к нему приставать. По-настоящему,
агрессивно, там было много голубых. В театре такое случается, а кто  это
отрицает, тот никогда не работал ни в Л. - А., ни в Нью-Йорке. Я даже не
знаю, действительно они имели на него виды  или  просто  дурачились,  но
Брос...
   - Брос?
   - Я тут ни при чем, это он сам. Ему дали имя Амброуз, но  он  называл
себя Брос. Так вот Брос не на шутку испугался, что он  голубой,  понима-
ешь? И ладно бы он им был, тогда ему ничего не стоило бы сказать: "Да, я
такой", - понимаешь? Но он не был голубым. Он вообще никем не  был,  так
что совершенно спятил.
   - Не знаю даже, что и сказать. У меня никогда не было таких  проблем.
Я всегда знал, что, кроме женщины, мне никто не нужен.
   - А он пустился во все тяжкие и на каждом шагу пытался  продемонстри-
ровать свою мужественность, понимаешь? Швырялся девочками и норовил  за-
сунуть свой причиндал в каждую попавшуюся дырку. Однажды даже... - Я за-
колебалась.
   - К тебе приставал? - задохнувшись от возмущения, воскликнул Альберт.
   - Ну, этот номер у него не прошел, запретная зона. Я ему так двинула,
что