ским  пост-
ройкам, чтобы восстановить связь и "обеспечить безопасность положения".
   Сооружения Корпорации концентрировались в конусе гигантских размеров,
уходящем своим острием на много сотен метров в  глубь  скальной  породы.
Внутри он делился на несколько уровней, точное число которых назвать  не
берусь - не то восемь, не то девять. Конструкции были  возведены  вокруг
самой большой в Солнечной системе  открытой  шахты,  разработка  которой
могла бы нанести непоправимый вред экологии Фобоса, хотя, конечно, какая
там экология! Кроме обледенелых скал на крошечном спутнике Марса  ничего
нет.
   Постройки находятся на противоположной от базы стороне  Фобоса.  Пос-
леднее обстоятельство существенное, особенно если учесть, что  его  диа-
метр составляет всего около двадцати пяти километров.  Дойти  пешком  от
одного полюса до другого большого труда не составит. Единственная  труд-
ность заключается в том, что гравитации на марсианской луне - за  исклю-
чением зон притяжения - практически нет.
   В том помещении базы, где мы находились, было радио, и мы периодичес-
ки принимали сообщения от ребят, которые ушли с Вимсом. Что же  касается
сотрудников Корпорации, остававшихся на Фобосе, то от них мы уже  отчая-
лись получить хоть какую-то весточку. Потягивая горячую жидкость и сооб-
ражая, против кого мне придется подавать иск в том случае,  если  обожгу
себе язык, я не мог отделаться от мыслей о двух Ронах. Ни тот, ни другой
не выглядели так, будто полностью владеют ситуацией. Они то и дело  пог-
лядывали на закрытые двери расположенной  рядом  закусочной,  на  радио,
друг на друга, и у меня сложилось впечатление, что  подопечный  особенно
их не волновал.
   Примерно через каждые двадцать минут они затевали один и тот же  раз-
говор. Начинался он так:
   - Ну, и что, по-твоему, здесь творится?
   Мне настолько надоело слушать  перепевы  этой  бестолковщины,  что  я
предложил охранникам собственную теорию происходящего:
   - Ворота каким-то образом раскрылись, и те, кто их построил,  решили,
что Корпорация стала наступать им на пятки. Может быть, даже они их  уже
уничтожили.
   - А нас-то какого лешего сюда загнали? - спросил Рон  Один.  Забавно:
мне бы никогда в голову не пришло отождествлять "нас" с Объединенной аэ-
рокосмической корпорацией.
   - Они говорили, что в Ворота прошли монстры, - произнес Рон Два с та-
ким же точно выражением удивления, какое он  уже  с  полдюжины  раз  де-
монстрировал до этого.
   - Они называли их "объектами", - поправил его я, но мои  слова  оста-
лись без внимания. Объекты это были, монстры или чудовища, моей  веры  в
Арлин и остальных "лис" данное обстоятельство не подрывало никоим  обра-
зом.
   Охранники, целиком  поглощенные  рассуждениями  о  высоких  материях,
пришли к некоторым неопровержимым выводам, опираясь на новейшие достиже-
ния биологической науки в популярном изложении. В существование монстров
они верить отказывались.
   Должен заявить со всей откровенностью - я тоже.
   Кроме того, я был солидарен с этими ребятами и разделял  их  опасения
еще в ряде вопросов, остававшихся пока без ответа. Кто наши  враги?  Как
они попадали на Фобос через Ворота? Самое большое  беспокойство  вызывал
вопрос о том, почему "лисы" до сих пор не нашли тел. Майор Бойд  и  пол-
ковник Бринкл там, на Земле, очень хотели бы это знать.
   Снова оживший радиоприемник приковал  к  себе  наше  внимание,  будто
чья-то невидимая рука, схватив за  горло,  остановила  дыхание.  Молодой
морской пехотинец - рядовой Грэйсон, посланный на  разведку,  докладывал
Вимсу, что обнаружил труп. Вимс в  ответ  радировал  подчиненному  соот-
ветствующие инструкции.
   - Идентификация тела невозможна, сэр. - Голос Грэйсона звучал  напря-
женно. - Оно разорвано на куски. С полной определенностью  могу  сказать
лишь то, что это белый мужчина. Труп выглядит так, как будто - о, Госпо-
ди, - сэр, это выглядит так, словно его драли когтями. И грызли...
   Дикие хищники в безвоздушном пространстве Фобоса? Судя по  тому,  как
оба Рона сбледнули с лица, можно было без труда прийти к заключению, что
ни тому, ни другому в крутых передрягах раньше бывать не  доводилось.  А
на мою долю выпадало такое. Мелькнула мысль, что страшно хочется  дожить
до заседания военного трибунала, но загадывать на столь долгий срок было
просто несерьезно. Даже пять лет в Ливенворте выглядели в нынешнем поло-
жении заманчивой перспективой. Сознание того, что я  безоружен,  глодало
меня изнутри, как ненасытный червь. Именно в этот момент пришло  решение
коренным образом изменить ситуацию.
   Расчлененное тело обнаружено в помещении электростанции. Вимс отдавал
распоряжение всем там собраться... И тут начались помехи.
   Когда голос лейтенанта донесся снова, он звучал громко  и  отчетливо.
До этого момента я еще находил в происходящем какой-то смысл. Однако все
знания, которыми я располагал по части военных действий, показались  аб-
солютно бесполезными после того, как из динамика раздался вопль:
   - Господи, спаси и сохрани! Да это же не человек! Это что-то  слишком
большое... члены несуразно выглядят... гуманоид  какой-то...  с  дикими,
красными глазищами...
   Отрывочный доклад морского пехотинца прерывался автоматными  очередя-
ми. И прежде, чем мы смогли что-то понять,  раздались  громовые  раскаты
нечленораздельного рычания,  в  котором  клокотала  животная  боль  того
объекта, по которому вел огонь Грэйсон, и вслед за ним новый крик:
   - Я никак не могу его вырубить!
   Очередной вопль на этот раз имел явно человеческое происхождение.
   У меня по всему телу пробежала дрожь. Ведь там была и Арлин!
   Успокойся, возьми себя в руки - она же, черт возьми, из морской пехо-
ты!
   Один из Ронов выглядел так, будто его вот-вот вывернет наизнанку.
   - Ладно, ребятки, - сказал я. - Теперь, по крайней мере, у  нас  есть
хоть какая-то информация. Ясно, что в этом деле мы должны  быть  вместе.
Возвращайте-ка мне мою пушку и давайте прикинем, с какого конца эту  бо-
дягу лучше раскручивать.
   Если в Арлин выстрелят - чтоб им всем провалиться, - за мной не  зар-
жавеет, всажу в ответ пулю промеж глаз! В этой заварушке на кон  постав-
лена не только честь морской пехоты, но и жизнь лучшего друга.
   Не успел начальничек Вимс взять контроль над ситуацией в свои  потные
лапы, как приемник начисто вырубился. Растерянное перемигивание сбитой с
толку парочки охранников навело меня на мысль о том, что палочная муштра
начисто лишает людей инициативы. Подумать только, когда жить  им,  может
быть, оставалось с гулькин нос, оба Рона  больше  всего  были  озабочены
тем, чтобы действия их ни на йоту не отступали от  уставных  требований,
пусть бы даже их имена огненными буквами светились в списках павших.
   В конце концов к одному из парней вернулся дар речи.
   - Оружие мы отдать тебе не можем!
   Я сделал вторую попытку:
   - Перед нами сейчас стоит только одна задача - шкуру спасти. Там вни-
зу наши ребята. Кроме того, погибших в сражении военный трибунал не  су-
дит! И потом, имейте в виду, что покойник ни защитить, ни помочь  никому
уже не сможет. Так что давайте-ка по-хорошему мою пушку обратно!
   Если бы хоть у одного из Ронов в глазах мелькнула слабая искра  сооб-
разительности или воли, я бы воздержался от следующего  шага.  Но  парни
упорствовали в своем стремлении оставаться дебилами.
   Что тут скажешь! Как любил приговаривать  в  бытность  свою  Крестный
отец, есть такие люди, которые идут по жизни, как будто напрашиваются на
пулю.
   - Заткнись, - буркнул первый Рон.
   - Тебя же снова отдадут под стражу, - поддакнул второй.
   Прямо спектакль какой-то патетический  разыграли!  Внезапно  до  меня
дошло, что я стал для своих охранников угрозой уже  просто  потому,  что
заставил их взглянуть прямо в лицо непростой ситуации.
   В следующее мгновение в динамиках снова  раздались  крики  и  пальба,
причем мне почудилось, что в числе других кричала женщина. Ближайший  ко
мне Рон расстегнул кобуру, вынул десятимиллиметровый пистолет и направил
на меня; потом жестом указал в ту сторону, куда хотел, чтобы я  перешел.
И как раз той рукой, которая сжимала пистолет. Разве  можно  было  удер-
жаться от столь навязчивого приглашения?
   Я схватил бедолагу за кисть, отводя дуло, и от  души  врезал  ему  по
почкам - пушка выскользнула на пол. Второй Рон все еще возился  с  кобу-
рой, поэтому я, не мешкая, подскочил к нему и схватил  за  глотку...  не
так сильно, чтобы придушить насмерть, но достаточно крепко, чтобы дышать
ему стало трудновато.
   Вы уж простите меня, ребятишки, но боец Арлин Сандерс значит для меня
гораздо больше, чем вы оба вместе взятые!
   Повернувшись к первому Рону, я с удивлением обнаружил, что  он  умуд-
рился подняться на ноги и вот-вот схватит меня еще пока действующей  ру-
кой. Но бедняге снова не повезло - он потерял равновесие и  повалился  в
мою сторону, опять превратившись в заманчивую цель. Ребром ладони я  дал
ему по шее, и он отбросил копыта. Когда я собирал оружие, второй Рон все
еще ловил ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
   - Да, парни, сдается мне, что для легковооруженных десантников у  вас
кишка тонка, - выдавал я самым что ни на есть елейным голосом.
   Теперь передо мной встала следующая проблема. Охранники, в  сущности,
были неплохими ребятами, но поверить в их благоразумие и в то,  что  они
не попытаются меня догнать, я не мог. Не исключено, что страх  остановил
бы их от опрометчивого шага, однако особенно на это рассчитывать не при-
ходилось. Вместе с тем мне совсем не хотелось оставлять  их  в  качестве
подопытных кроликов для неизвестного врага, разгуливавшего  по  станции.
Поэтому я помог тому Рону, который все еще был в сознании,  подняться  и
подождал, пока его замутненный взгляд не прояснится.
   - Слушай меня внимательно, мы попали в крепкую переделку. Если я пра-
вильно понимаю, у нас на троих только пара пистолетов. Ничего хорошего в
этом не вижу. Лейтенанту следовало бы оставить нам побольше оружия, тебе
не кажется? - Вопрос был чисто риторический, поэтому ответа  на  него  я
дожидаться не стал. - Один пистолет оставляю тебе, но он не заряжен. - Я
дал парню снова сползти вниз и разбросал патроны по  полу.  -  Когда  ты
очухаешься настолько, чтобы зарядить  пушку,  советую  забаррикадировать
дверь попрочнее, а не надеяться на замок, который захлопнется,  когда  я
отсюда уйду. А потом просто сидите здесь и ждите указаний.
   Парень выглядел как побитая собака, но согласно кивнул. После этого я
предоставил ему возможность самому решать свои проблемы,  предварительно
рассовав по карманам оставшиеся боеприпасы. Мне хотелось  иметь  их  как
можно больше, пока я не подыщу в производственных помещениях  Корпорации
что-нибудь более солидное, чем этот пистолет - если, конечно, там вообще
можно что-то найти.
   Закрывая за собой дверь, я снова услышал  доносившиеся  из  динамиков
бессмысленные, хаотические помехи, не содержавшие никакого намека ни  на
Вимса, ни на Гофорта, ни на Арлин. Ну что ж, последние сведения, которые
я смог уловить из этого ящика,  сводились  к  перспективе  устроить  не-
большую вечеринку с останками Грэйсона в качестве почетного гостя.  Нет,
хватит дурацких мыслей - не время шутки шутить.  Пора  настраиваться  на
серьезный лад.
   Минут десять я бродил между строениями базы, пока не наткнулся на не-
большой наземный вездеход на гусеничном ходу, который кто-то  предусмот-
рительно здесь оставил. Фобос настолько невелик, что я мог бы и на своих
двоих добраться до промышленной зоны, особенно  если  учесть  отсутствие
силы тяжести. Однако вездеход мог пригодиться для эвакуации тех, кто ос-
тался в живых. Кроме того, далеко не последнюю роль играл фактор  време-
ни.
   Хоть клаустрофобией я и не страдаю,  белые  стены  замкнутого  прост-
ранства - особенно в ракете, доставившей нас на Марс,  -  меня  прилично
утомили. Пролететь сквозь миллион миль пустоты в  малюсенькой  жестянке,
чтобы в конце пути оказаться почти в такой же коробке -  совсем  не  тот
способ покорения космического пространства, о котором я мечтал.
   По крайней мере, в тот день, проведенный на Марсе, нам было что  пос-
мотреть. Купола, покрывающие постройки, сделаны там из толстенного, изо-
лирующего пластика, но когда смотришь сквозь них, создается впечатление,
что они не толще мыльного пузыря. Беда лишь в том,  что  вокруг  пустота
бескрайности, упирающаяся на горизонте в такую же пустоту темно-багряно-
го неба. Тем не менее эта панорама завораживала меня  так  же,  как  вид
звездного неба. Мне казалось, что здесь должно быть интересно.  Фобос  с
марсианской базы тоже можно было разглядеть, хоть он казался лишь  одной
из ярких звездочек, неспешно скользившей по небосводу. Луны такого  раз-
мера в темную ночь едва ли хватило бы, чтобы разогнать мрачные мысли.
   Теперь же, когда я вед вездеход под черным, пустым  небом  Фобоса,  у
меня впервые за последнее время возникло чувство,  что  после  отлета  с
Земли я снова стал свободен. Почти полный диск Марса медленно  проплывал
вверху, величиной своей превосходя самую что ни на есть полную  Луну,  -
кроваво-красный, как будто впитавшей в себя  кровь,  пролитую  солдатами
всех армий во времена бесчисленных битв, - тупая, идиотски-пустая, чудо-
вищная рожа, лик бесконечности, морда монстра.
   По контрасту с ним серая, унылая поверхность  Фобоса  выглядела,  как
ломкие крошки стирального мыла или ссохшаяся овсяная каша;  единственным
нарушением однообразия ландшафта был Стикни - огромный кратер, покрывав-
ший четверть поверхности марсианского спутника, от которого во все  сто-
роны расходились миниатюрные горные кряжи.
   Я подумал о том, что вид Марса с Фобоса  вполне  мог  быть  последним
красочным зрелищем, которое мне довелось увидеть  в  жизни.  Будущее  не
предвещало ничего хорошего. Мысль о возможной скорой  гибели  беспокоила
меня гораздо меньше, чем страх перед тем, что я не смогу  помочь  людям,
которые были для меня дороже жизни... как это уже, к несчастью,  не  раз
случалось в прошлом.
   На Земле таких людей осталось совсем немного, но один человек,  нахо-
дившийся здесь, на Фобосе, значил для меня все.
   Может быть, я ее и  не  любил,  мне  трудно  было  сформулировать  то
чувство, которое я испытывал. Я хочу сказать, в прямом  смысле  слова...
точнее, я просто выговорить этого не могу, зная,  что  она  связалась  с
этим грязным ублюдком - Вильгельмом Доддом. Однако, в сущности, это  ни-
чего не меняло - если Арлин попала в беду, самым легким для меня было бы
отдать за нее свою жизнь. Хотя, естественно, исполнение долга  вовсе  не
означает, что я ищу смерти - наоборот, это значит, что  я  должен  оста-
ваться в живых так долго, как только возможно, чтобы найти ее и вытащить
из передряги. И остальных "лис", конечно, тоже.
   Странное то было ощущение - гигантский Марс и наше Солнце,  сжавшееся
до размеров далекого, пламенного шарика, быстро закатывающегося за близ-
кий горизонт по мере того, как я приближался к промышленным  конструкци-
ям, расположенным за линией терминатора, в непроглядной тьме черной  но-
чи.
   В тот момент, когда я выехал из зоны притяжения и попал в  нормальное
гравитационное поле Фобоса, где сила тяжести была близка  к  нулевой,  в
желудке моем что-то булькнуло, перевернулось и завертелось, к горлу под-
катила тошнотворная волна. Теперь следовало быть очень осторожным - я не
знал, при какой скорости можно оторваться  от  поверхности  марсианского
спутника. Не исключено, что при гораздо большей, чем  та,  что  доступна
вездеходу. Но у меня не было никакого желания закончить жизнь на  орбите
Фобоса - уж тамто гусеницы вездехода помочь не смогли бы никак!
   Очень хотелось въехать на этом вездеходике прямо в очистные помещения
фабрики, но пришлось оставить его в гараже перед входом. В зоне очистки,
где притяжение достигало половины земного, я почувствовал  себя  гораздо
лучше. Под поверхностью марсианской луны располагались  сооружения,  где
находились морские пехотинцы роты "Фокс", или их останки.
   Перед долгим спуском вниз я пообещал себе действовать как можно  тише
и осторожнее. В самом начале службы в десантных частях нередко приходит-
ся сталкиваться с необходимостью научиться врать самому себе.  Шум,  ко-
нечно, был, причем источником его служил я сам. Даже при половинной гра-
витации ботинки слегка поскрипывали. Каждый такой звук воображение  уси-
ливало до кошмарного скрежета, казалось, издаваемого  гигантским  грызу-
ном, хватавшим меня зубами за пятки. Светлый прямоугольник  пространства
внизу неуклонно увеличивался.
   Сначала я хотел воспользоваться лифтом, но поостерегся -  мало  ли  с
кем я в нем встречусь. Запасная лестница казалась более безопасным вари-
антом.
   Одним из достоинств такого типа стационарных конструкций является то,
что, пока там работает небольшой генератор, не возникает  проблем  ни  с
воздухом, ни с освещением. Можете себе представить мое огорчение, когда,
спустившись наконец в большое помещение, я  сразу  же  заметил  признаки
серьезных неполадок: свет едва мерцал, звуков насосов, перегонявших воз-
дух по помещениям, не было слышно.
   И все-таки даже такого освещения хватало, чтобы  разглядеть  длинный,
пустой коридор, где я оказался. Никаких явных признаков недавних  воору-
женных столкновений здесь не было, но я был настороже; И тут  поблизости
раздался резкий шипящий звук. Не раздумывая,  совершенно  автоматически,
зажав в руке пистолет, я пригнулся к полу и занял  оборонительную  пози-
цию. Однако тревога оказалась ложной - из отверстия в трубе просто вышел
под напором горячий воздух. В такие моменты, после того  как  безотказно
срабатывает реакция, самое главное расслабиться.
   Я осторожно подошел к поврежденной трубе,  чтобы  не  обжечься  новой
струей пара, и стал внимательно ее осматривать. В конце концов я обнару-
жил кое-что любопытное. Труба была повреждена тупым металлическим  пред-
метом, а на полу как раз под этим местом расплылось пятно цвета  ржавчи-
ны.
   Идти вперед можно было только в одном направлении, что  я  и  сделал.
Коридор вел к комнате, откуда осуществлялся контроль всего уровня -  или
этажа, где располагались производственные  помещения.  Могу  поклясться,
что из них до меня донеслось не то рычание, не то ворчание. Так что уби-
рать пистолет обратно в кобуру желания не  возникало.  Кроме  того,  мне
совсем не нравилось, что сжимавшая его ладонь сильно потела.
   Ступая как можно тише и осторожнее, я пошел дальше. Впереди все  было
видно ясно и отчетливо - неприятных сюрпризов там  не  предвиделось.  Но
хоть никаких звуков до слуха моего больше не доносилось, лучше я себя от
этого чувствовать не стал. В конце концов я добрался до отсека с  прибо-
рами контрольного управления и уже собрался было распахнуть  дверь,  как
за спиной почувствовал что-то неладное и тут же отскочил в сторону,  пы-
таясь смотреть сразу в двух противоположных направлениях - как  двуликий
Янус. Однако ничего подозрительного не вырисовывалось. По крайней мере я
не увидел никаких признаков опасности.
   Помещение, где были сосредоточены приборы контроля и управления, ока-
залось пустым, но там стоял какой-то странный запах лимона  с  гнильцой.
После месяцев, проведенных в казармах - будь то в Кефиристане, на  Марсе
или в космической ракете, - привыкаешь к запаху  краски  и  дезинфекции.
Однако это было что-то совсем иное и очень неприятное.
   Оборудование находилось в рабочем состоянии - за  исключением  систем
связи, вдребезги расколоченных. Меня осенило: в комнате могло  храниться
оружие, еще с тех времен, когда Фобос был только ракетной базой. Что-ни-
будь более солидное, чем десятимиллиметровый пистолет, и в  значительной
степени увеличивающее мои шансы на приспособление к  той  обстановке,  в
которой я оказался.
   Шкаф, где обычно хранится оружие, я скоро нашел, но, взломав его,  не
обнаружил того, что ис