, что же до  Шмиддера,  то
все  та  же  судьба  решила  в  силу   своей   поистине   фантастической
непредсказуемости  избрать  его  в  качестве  подопытного  образца   для
испытания исключительно на нем тех  принципов,  что  лежали  за  рамками
правил. Дункан захрипел и стал подниматься, когда  его  обволокли  сотни
маленьких синих молний, потом закричал, но это не был крик  боли  -  это
был разъяренный, полузадушенный  не  то  призыв,  не  то  звериный  рык,
который через секунду перешел в резкий, пронзительный визг, а рука его с
нечеловеческой силой стиснула голень Шмиддера.
   Теперь уже Седрик действительно услышал треск ломавшихся костей.
   Шмиддер заверещал и стал молотить кулаками  по  камню,  выронив  свой
хлыст, одновременно безуспешно пытаясь  высвободить  ногу.  Это  ему  не
удавалось: оцепеневшая в мертвой хватке рука Дункана сдавила  ногу,  как
тисками.
   И снова ужасно затрещали кости, из сапога  Шмиддера  брызнула  кровь.
Тело его, которое  теперь  уже  тоже  обволокла  паутина  молний,  стало
судорожно дергаться и неуклюже осело на землю. Он продолжал кричать,  но
это уже походило скорее на хрип.
   - Нужно как-то удержать Дункана! - кричала Шерил. -  Иначе  нам  всем
крышка!
   Седрик бросился к Дункану,  обеими  руками  схватил  его  за  руку  и
попытался разжать железную  хватку.  Его  ударило  током,  он  застонал,
одновременно Шерил навалилась на кибертека сзади, чтобы общими  усилиями
привести его в чувство.
   Но это было бессмысленно. Казалось, Дункану нипочем их общие  усилия:
он одним рывком сбросил с себя Шерил,  а  Седрику  отвесил  такой  удар,
который отозвался взрывом страшной боли. Он отлетел через всю штольню  к
противоположной стене, больно ударившись о камень. Какое-то время он был
без сознания. Перед глазами у него  взрывались  яркие  звезды,  а  крики
Шмиддера стали доноситься как будто издали.
   Когда Седрик все же пришел Б себя,  то  усидел,  что  Дункан  уже  на
ногах. Выпустив ногу надсмотрщика,  он  схватил  его  обеими  руками  и,
подняв в воздух, неторопливо, с  монотонностью  робота,  стал  бить  его
головой о стену. Шмиддер уже давно перестал кричать,  просто  беспомощно
повис в руках кибертека и едва шевелился. Его  лицо  представляло  собой
сплошное кровавое месиво с прилипшими к нему обломками защитной маски.
   Седрик снова бросился вперед, не  представляя  себе  ясно  для  чего.
Разве ему самому не хотелось сделать со Шмиддером то, что  сейчас  делал
Дункан? Ведь он сотни раз представлял себе подобные сцены.
   Собрав все свои  силы,  он  бросился  на  кибертека,  мощным  толчком
заставил того потерять равновесие, а затем стал отчаянно  тянуть  его  к
земле. В ответ на это Дункан принялся наносить ему удар за  ударом  и  в
конце концов Седрик потерял сознание, хотя и не надолго.
   Когда он снова пришел в себя, Дункан,  уже  оставив  Шмиддера,  снова
опустился на колени. Он уставился пустым  взглядом  перед  собой,  будто
вообще ничего не произошло.
   Седрик Сайпер со стоном поднялся на ноги, закашлялся, затем  медленно
повернулся и подполз  на  четвереньках  к  бездыханному  толу  Шмиддера.
Стоило ему увидеть лицо надсмотрщика, как у  него  инстинктивно  сжались
челюсти: оно выглядело так,  будто  бедняга  случайно  попал  головой  в
жернова. Тут уже точно не требовалось быть доктором, чтобы  понять,  что
он мертв.
   Седрик пробормотал про себя ругательство на языке Йойодинов - в  свое
время было очень модно ругаться на этом языке, это было еще  во  времена
его службы в рядах наемников-сардайкинов.
   Теперь пути назад уже не было. Но, несмотря на это, Шмиддера  ему  не
было жаль.
   Он поднял голову и посмотрел на Шерил.
   - Ну вот  и  все,  -  безучастно  сказала  она.  В  ее  взгляде  было
безразличие и отчаяние.
   Именно это и взбесило Седрика. Он бы не  был  терминатором,  если  бы
пасовал перед первой трудностью.
   "Первая трудность, - издевательски повторил его внутренний  голос.  -
Да это было преступление века! Тысячелетия!"  Шерил  и  он  ввязались  в
самую большую заваруху, какую  только  можно  было  себе  вообразить.  И
разговор с ними будет коротким. "Да нет, - поправил он себя, -  как  раз
не  коротким,  а  долгим,  очень  и  очень  долгим,  кроме  того,  очень
болезненным".
   Это натолкнуло его на одну идею.
   - У нас еще остается шанс! - воскликнул он.
   - Шанс? - повторила Шерил в явном смятении и  посмотрела  на  Седрика
так, будто опасалась за его рассудок. Она грустно рассмеялась. - Да,  ты
прав, мы вполне можем застрелиться из лучемета Шмиддера, чтобы поубавить
работы Крофту и лишить его удовольствия сделать это своими руками.
   - Перестань молоть чушь! - резко ответил он и нагнулся к Шмиддеру.  -
Помоги-ка лучше!
   - Что ты хочешь сделать?
   - Мы отнесем Шмиддера в штольню Дункана, - Седрик  кивнул  в  сторону
кибертека, который продолжал сидеть на земле,  -  и  его  тоже  с  собой
прихватим.
   По тому, как сверкнули ее глаза, Седрик понял, что до нее дошло,  что
он имеет в виду. И все же она медлила.
   - Ну что? - нетерпеливо подгонял он. - Нам следовало бы поторопиться.
Тогда они, возможно, подумают, что он один виновен в гибели Шмиддера.
   И уже про себя добавил, что тем  временем  можно  будет  убрать  этот
защитный костюм и самородок бирания.
   - А он, выходит, обречен погибнуть? - спросила Шерил.
   - Ну, если ты желаешь составить ему в этом компанию, можешь  остаться
с ним, когда мы оттащим его в штольню.
   - Вот уж не знала, что ты такой трус! Седрик не обратил  внимания  на
явно оскорбительный тон.
   - Я просто пытаюсь быть благоразумным, - жестко ответил он. -  Дункан
все равно, считай, что мертвец. Когда ты это наконец уяснишь  себе?  Чем
мы поможем ему, если решим к нему присоединиться?
   В выражении ее лица появились проблески понимания.
   - Давай, позаботься о Дункане и прихвати электрохлыст! А  я  перетащу
Шмиддера.
   Разумеется, все не могло идти без  сучка  и  задоринки.  Едва  Седрик
успел приподнять тело Шмиддера, как позади них снова раздались  шаги,  и
тут же они услышали голоса нескольких человек. Ужасные вопли Шмиддера не
могли быть не услышаны.
   - Что здесь произошло? - спросил Набтаал. Это был он. Ну кто еще  мог
задавать такие идиотские вопросы?
   - Ничего, - ответил Седрик. Он поднял труп Шмиддера, будто этот  жест
мог иметь какое-то значение. Что-то заставляло его не обращать  внимания
на возникшие обстоятельства. - Дай мне пройти!
   Он попытался оттеснить Набтаала в сторону, но тот  сам  увернулся  от
Седрика. Однако было поздно. Вероятно, этот Набтаал в первую же  секунду
сумел оценить создавшуюся ситуацию.
   - Ах, черт возьми, - вырвалось у него, - Дункан?  -  коротко  спросил
он.
   Седрик ответил коротким кивком. Не замедляя шага,  он  пошел  дальше.
Вернее, попытался идти дальше, потому что из-за спины Набтаала выступило
человек шесть других заключенных.
   - Черт возьми, да дайте же мне пройти! - в отчаянье потребовал он.  -
Если это заметят роботы, то они прибьют нас всех до одного!
   Вероятно,  он  был  прав.  Эти  слова  подействовали,  и  заключенные
расступились, освобождая проход.
   Лишь дойдя почти до главного прохода, он убедился, что его  ждет  еще
один сюрприз. Оказывается, заключенные расступились вовсе по  для  того,
чтобы дать пройти ему.
   В конце этою живого коридора Седрик увидел еще одну фигуру, ее вполне
можно было принять за человеческую.
   Силуэт этот был добрых два метра ростом, с мощным туловищем, имел две
руки, столько же ног, и завершалось все это тем, что при наличии  живого
воображения можно было бы  принять  за  голову.  Этот  колосс  весил  по
меньшей мере  полтонны  и  состоял  из  стали,  стекла  и  синтетических
материалов. Кистью руки он располагал лишь одной, потому  что  в  другую
руку был вмонтирован лазер, кристалл которого, зловеще  светясь  красным
светом, говорил о том, что он готов к бою. Лазер этот был нацелен  прямо
Седрику в лицо.
   Седрик остолбенел.
   Робот, двигаясь скованно, на  первый  взгляд,  даже  как-то  неловко,
приблизился к нему. Холодно блеснули его ячейки оптического зрения.
   - Никому не  двигаться  с  места!  -  прогнусавил  монстр.  -  Каждый
остается там, где стоял. Кто не подчинится, будет элиминирован.
   Все до одного как по команде застыли.  Хоть  они  все  уже  с  полным
основанием могли считать себя мертвецами уже в первый день  прибытия  на
Луну Хадриана, все же каждый отчаянно держался за жизнь. Да  и  погибать
от лазерного луча было все же не самым приятным способом распроститься с
жизнью.
   - Что здесь произошло? - поинтересовался робот. - Заключенный Сайпер!
Что ты сделал?
   - Ничего, - ответил Седрик. Мысли путались у  него  в  голове.  Робот
уставился на  него,  и  взоры  примерно  десятка  охранников  тоже  были
прикованы к нему: они  наблюдали  его  на  экранах  своих  мониторов  на
станции контроля. - Это был несчастный случай. Я попытался  ему  помочь,
но, боюсь, было уже поздно.
   Он и сам чувствовал, насколько не  правдоподобно  звучал  его  ответ.
Никто бы ему  не  поверил.  Даже  если  бы  он  сказал  правду  и  Шерил
подтвердила бы это. "Большое тебе спасибо, Дункан. Вот только этого  мне
и не хватало!" - подумал он.
   - Подойди! - приказал робот. - Медленно!
   Седрик неторопливо шагнул. Груз мертвеца  на  его  плече  вдруг  стал
неимоверно тяжелым. Чертов Шмиддер! Может, он сейчас смотрел из  глубины
небытия на всю эту сцену, злорадно похихикивая в кулачок?
   Когда позади Седрика раздался резкий, истерический крик, он  невольно
вздрогнул.  Неуклюжая  фигура  робота  резко  повернулась.   Сверкнувшие
холодом линзы искали новую цель, и на полсекунды лазер не был нацелен на
него.
   Вдруг проход осветила вспышка - и струя  пламени  ударила  в  робота.
Изумленный Седрик увидел  Набтаала  с  перекошенным  лицом,  палящего  в
робота из лучемета,  некогда  принадлежавшего  Шмиддеру.  Это  был  жест
чистейшего отчаяния.
   Гудящее пламя билось по металлическому кожуху машины, и единственное,
чего мог Набтаал добиться своим самоубийственным поступком, -  это  чуть
ослепить  канал  поступления   оптической   информации.   Рука   робота,
вооруженная лазером, неловко, рывками нацеливалась на партизана
   Вдруг что-то тонкое, длинное ударило по  корпусу  робота,  и  в  одно
мгновение его стали обтекать сотни маленьких молний, а  воздух  затрещал
от разрядов. В нос Седрику ударил резкий запах озона. Шерил изо всех сил
охаживала металлического монстра электрохлыстом Шмидлера. Робот  пытался
навести лазер на сардайкинку, но движения его стали замедленными  и  рас
координированными.
   Опомнившись от шока, Седрик понял, что необходимо действовать. Он изо
всех сил швырнул в робота телом Шмиддера, тут  же  кто-то  еще  запустил
камень прямо в его линзы.
   Раздался треск, и робот разрядил лазер,  луч  которого  пронзил  тело
Шмиддера, как тряпка, повисшего на его механической руке. В нос  ударила
отвратительная вонь горелого мяса.
   Робот  зашатался  видимо  тот,  кто  им  управлял,  от  неожиданности
допустил какое-то неловкое движение, которое передалось машине. На  него
обрушился  еще  один  удар  электрохлыста.   Удары,   наносимые   Шерил,
отличались удивительной меткостью, как будто она испокон  веков  служила
здесь  надзирательницей.  Конец  хлыста,  будто  змея,  набрасывался  на
головную часть робота,  затем,  извиваясь,  скользил  вниз,  выбивая  из
металла новые и новые снопы искр.
   И произошло невероятное.
   Линза второй оптической ячейки,  которая  продолжала  действовать,  с
громким треском лопнула, из сочленении рук и ног робота внезапно повалил
едкий, черный дым, Из механического тола  раздался  резкий,  скрежещущий
звук, который становился все громче. Как бы с  трудом,  робот  попытался
вновь поднять спою клешню, вооруженную лазером, по вдруг наклонился и  с
грохочущим лязгом повалился на каменное дно прохода.
   Как полураздавленное насекомое, лежал он на спине, беспомощно  шевеля
своими конечностями, и через мгновение на него обрушился дождь камней  и
кирок  -  это  заключенные,  дождавшиеся  наконец  своего  часа,  решили
похоронить  его,   забрасывая   кусками   породы.   Ненависть   десятков
заключенных неистовствовала, подобно урагану.
   -  Нет!  -  в  отчаянье  крикнул  Седрик.  -  Прекратите!  Боже  мой,
перестаньте!
   Но его, разумеется, никто не слышал.

Глава 2
ПАТРУЛЬНАЯ РУТИНА

   Патрульные полеты  явно  не  относились  к  числу  тех,  из-за  права
участвовать  в  которых  передрались   бы   командующие   сардайкийскими
космическими подразделениями, и Бог тому свидетель. Их  маршруты  лежали
далеко в стороне от тех секторов, где можно было пожинать лавры славы  и
почета. А если, к тому же, маршрут проходил еще и через сектор "Дельта",
то они становились делом, скучнейшим из всех, которые только могут  быть
в целой Вселенной.
   С другой стороны, Мэйлор прекрасно понимал, что  имел  все  основания
считать себя счастливчиком, если припомнить события двухлетней давности,
едва не стоившие ему головы, поскольку теперь все же сидел за  штурвалом
корабля. Когда процесс шел  к  концу,  он  не  на  шутку  был  перепугай
открывшейся  перед  ним  перспективой  подвизаться  в  статусе  уборщика
туалетов на какой-нибудь затерявшейся в  космосе  верфи,  Однако  вместо
этого его понизили в должности лишь до помощника командира корабля, и  с
тех пор ему дозволялось участвовав в таких "интереснейших" мероприятиях,
как ремонт спутника-наблюдателя, обеспечение доставки запасных частей на
посты внешнего наблюдения или, вот как сейчас, патрульные рейсы.
   Полгода назад он был восстановлен в должности командира  корабля.  Он
не знал, чем был обязан такому решению: то ли своим прежним заслугам, то
ли вмешательству влиятельных ходатаев, которые  вдруг  решили  милостиво
вспомнить о нем. В свое время ему приходилось иногда надирать  уши  этим
"техно" или "Йойо", Именно так было  при  штурме  генопитомника  фагонов
"Хищником II", на борту которого  он  находился  в  качестве  одного  из
помощников командира корабля Взяв на  себя  командование  в  критический
момент, после гибели командира, он, внезапно,  в  чисто  гусарском  духе
атаковав вражеский командный пункт, сумел овладеть объектом.
   Какие же это были чудные времена!
   А сегодня он подумывал даже о том,  что  если  бы  его  отправили  на
уборку туалетов, то это было бы еще и не самым худшим из решений. И  все
потому, что несусветная глупость, лежавшая в основе всех ого заданий, но
изменилась ни на йоту - разница состояла лишь  в  том,  что  теперь  ему
самому приходилось отдавать идиотские приказы.
   Мэйлор,  уютно   устроившись   в   командирском   кресле   "Фимбула",
облокотился на спинку, прикрыл глаза и позволил своим мыслям пару секунд
витать непонятно где. Нет, мечтателем Мэйлор  а  уж  никак  нельзя  было
назвать. Наоборот, у своих коллег он  пользовался  репутацией  человека,
напрочь  лишенного  воображения,   который   проявления   всякого   рода
рассеянности на службе считал смертным грехом, а может быть, даже чем-то
еще более ужасным.
   Но теперь он мог позволить себе чуть расслабиться: во-первых, это  не
было боевым заданием, и второе - даже такой, как Мэйлор,  был,  в  конце
концов, обычным человеком из плоти и крови. Полеты эти  он  рассматривал
не иначе  как  способ  тратить  время  и  энергоресурсы,  причем  больше
сокрушался о  последних.  Посылать  тяжелый  крейсерский  корабль  через
половину витка Галактики с целью контроля совершенно безопасных участков
пространства, запихивать в компьютер новые программы,  и  все  лишь  для
того, чтобы еще раз проверить  роботизированную  станцию,  которая  сама
себя проверит лучше человека во сто крат,  -  это,  по  мнению  Мэйлора,
граничило со слабоумием. Конечно же, он не сказал ни  слова,  когда  ему
вручили приказ маршала. Он ничем не выдал  своего  раздражения,  на  его
лице но дрогнул ни единый мускул, хотя он попытался, как это всегда было
в его манере, извлечь хоть какую-то пользу из этой ситуации.
   Боже мой, какую пользу - что за вздор?  Что  можно  было  извлечь  из
подобных миссий? Эти  полеты  словно  окутывала  некая  аура  дремоты  -
результат стабильности и спокойствия, уверенности  в  том,  что  ничего,
абсолютно ничего, не произойдет и произойти не может. Даже сам Мэйлор не
мог отделаться от этого  чувства,  хотя  на  состоявшемся  неделю  назад
совещании он еще раз подчеркнул, что ни в коей мере не  склонен  терпеть
на службе любого рода проявлений недисциплинированности. И в то же время
он  был  твердо  убежден,  что  все  без  исключения   его   подчиненные
рассматривали этот полет лишь как своего рода отпуск при  части.  Многим
из них незадолго до этого пришлось поучаствовать в настоящих боях, и эти
недели воспринимались ими как отдых, причем вполне заслуженный.
   Курс "Фимбула"  пролегал  главным  образом  через  системы,  лишенные
планет; это были системы двойных звезд, и даже  тройных.  А  если  здесь
изредка можно было наткнуться на  планету-другую,  то  это  были  просто
безжизненные тела,  окруженные  метаном,  ледяные  шары  или,  наоборот,
раскаленные, совершенно не приспособленные для  более-менее  длительного
на них пребывания, Но были и иные? настолько  хорошо  защищенные  целыми
мириадами спутников-убийц, что для овладения ими требовалось бы погубить
целый флот боевых кораблей, а к таким рискованным предприятиям  не  была
готова ни одна из фракций.
   Именно о такой  планете,  находившейся  в  системе  красного  гиганта
"11-12", в которую "Фимбул" вошел восемь часов тому назад, и  шла  речь,
Она представляла собой просто лишенный атмосферы гигантский кусок камня,
вокруг которого на орбите вращался ее естественный спутник под названием
Луна Хадриана, А факт  наличия  на  этой  орбите  еще  и  искусственного
спутника-убийцы свидетельствовал о  том,  насколько  важен  он  был  для
сардайкинов, А почему - вот об этом ничего  не  могли  сказать  бортовые
компьютеры: в них не было данных ни о массе, ни о  поверхности  планеты,
которые  могут  быть  спокойно  получены  бортовыми  системами   дальней
разведки любого более или менее близко расположенного корабля в  течение
каких-то секунд.
   Незадолго до входа в систему они связались с автоматической станцией,
передали ей свой опознавательный код, чтобы их  случаем  не  приняли  за
корабль-нарушитель, и,  кроме  того,  был  произведен  обмен  кое-какими
данными. Не было никаких намеков на что-то необычное,  но,  несмотря  на
это, "Фимбул" все же сделал пару лишних пролетов  через  систему,  чтобы
еще раз, сантиметр  за  сантиметром,  просканировать  поверхность  этого
ледяного гиганта перед тем, как прыжок в гиперпространство перенесет его
в соседнюю систему, где та же самая  процедура  должна  начаться  снова.
Приказ есть приказ - наверное, этот принцип  был  единственной  религией
сардайкинов.
   Мэйлор со  спокойной  душой  готов  был  поспорить  на  свое  годовое
жалованье, что он еще  лет  сто  будет  летать  по  этому  маршруту  без
каких-либо инцидентов.
   И наверняка проиграл бы это пари, как  стало  ясно  уже  в  следующую
секунду.  Откуда-то  с  пульта  управления   вдруг   раздалось   нервное
попискивание.
   - К нам пожаловали гости! - объявил голос навигатора.
   Вопреки  обычаю,  Мэйлору  понадобилось  чуть  более  секунды,  чтобы
осмыслить это сообщение. Он открыл глаза и изумленным взглядом уставился
на  навигатора,  сидевшего  за  огромным  пультом  контроля  за  дальним
пространством.
   - Что вы сказали? - осведомился он.
   - Я говорю, у нас гости, - повторил офицер и выпрямился, как свеча, в
своем кресле.
   - Что вы сказали? - ледяным голосом переспросил Мэйлор.
   Поняв наконец чего от него хотели, офицер даже вздрогнул.
   - Я... имею в виду, сэр, что... что  у  меня  на  радаре  неизвестный
объект, - поправился он.
   Лицо его было по-прежнему безучастным,