ия казались  ей  такими  далекими,  как  пустые  воспоминания  о
другой, прежней жизни.
   - Пять... нет, шесть.
   - Так сколько же?
   - Шесть, - твердо сказала она.
   - Это неверно! - раздался голос Воша, и новая волна боли  захлестнула
сознание. Это было больше, чем она могла вынести. Она пыталась  вдохнуть
и с  ужасом  поняла,  что  легкие  отказывались  работать.  Как  она  ни
старалась сделать хотя бы один маленький вдох, ей это не удалось. Кровь,
как молоток, стучала в висках,  и  в  следующий  момент  сердце  как  бы
остановилось. Муки оказались слишком велики для ее истерзанной  души,  и
она удивилась сама себе, с каким безразличием  воспринимала  эту  мысль.
"Ну хорошо, - подумала она, - если это конец, то тогда..."  Но  секундой
позже сердце опять застучало, покалывание в легких исчезло и  они  вдруг
вновь заработали.
   Почти приятный зуд пробежал по ее телу, когда, хрипя, она  попыталась
восполнить потребность в кислороде. Она поняла,  что  Вош  заметил,  что
перестарался,   и   через   какое-то    приспособление    дал    сильное
восстанавливающее средство. Он, очевидно, не хотел, чтобы она так просто
ушла от его изматывающих вопросов,  умерев  от  сердечной  или  легочной
недостаточности.
   - Я думаю, это поможет вам в будущем лучше концентрироваться на деле,
- он сказал это таким тоном, будто ожидал заслуженной  благодарности.  И
действительно Шерил чувствовала себя значительно лучше:  ей  было  проще
заставить себя совершать мыслительную деятельность.  Но  это  далеко  не
означало, что ей  стало  чуть-чуть  легче  в  моральном  отношении.  Она
предпочла бы задохнуться. По крайней мере, это означало бы конец  пытке.
Никогда, даже в безотрадные месяцы работы в рудниках, она не думала  так
просто сдаться без борьбы, без надежды,  а  сейчас  она  была  близка  к
этому.
   - Я спрашиваю, сколько вас было к моменту прибытия па Санкт-Петербург
II?
   - С... семь.
   - Правильно, - похвалил он, - назовите всех по отдельности.
   Она перечислила. Кроме нее, это были уже упомянутые Седрик  Сайпер  и
Мэйлор, которые, как и она, были сардайкинами. Далее Набтаал - партизан,
напичканный всякой чепухой о революции,  демократии  и  лучшем  мире,  а
также Дункан - помешанный от воздействия бирания кибертек. И последние -
Кара-Сек и Омо, два йойодина, из которых  только  первый  был  настоящим
йойодином, а второй так называемым  "хумш"  -  мутантом  -  созданной  в
результате генных манипуляций "боевой машиной", о  котором  трудно  даже
было  сказать,  к  какой  группе  народов  он  принадлежал   до   своего
превращения. От его прежнего  сознания,  прежнего  "я",  осталось  ровно
столько, сколько нужно было для сохранения двигательных функций.
   Затем Вош задавал целенаправленные вопросы о каждом. О Мэйлоре  Шерил
могла рассказать немного, даже если  бы  хотела.  Этот  кажущийся  таким
подтянутым и верным долгу мужчина был командиром "Фимбула".  Больше  она
ничего не знала. Правда, она не забыла упомянуть, что он и Седрик Сайпер
в  момент  неожиданной  встречи  были  не  очень-то  дружелюбны.   Дело,
приведшее Седрика Сайпера к ссылке на Луну  Хадриана,  разрушило  дружбу
этих людей. Несмотря на это, у Шерил сложилось впечатление, что во время
побега они в некоторой степени снова сблизились. Во  многих  критических
ситуациях они понимали друг друга без слов, как будто два года, что  они
не виделись, не играли никакой роли и никак их не изменили. Она вовсе не
должна была открывать Вошу все карты. Пусть он лучше недооценивает  этих
людей, если устроит охоту на них. А в том, что он будет  стремиться  это
сделать, не было никакого сомнения. Иначе к чему все эти вопросы?
   - Что вы  можете  мне  рассказать  о  Седрике  Сайпере?  -  прозвучал
следующий вопрос Воша. - Он был, если  я  вас  правильно  понял,  что-то
вроде предводителя восстания заключенных?
   - Да, если вам так угодно.
   - И это все?
   "Нет, - подумала Шерил, - это ни в  коем  случае  не  все".  Невольно
мыслями  она  вернулась  к  часам,  проведенным  вместе  вечерами  после
бесконечной, изнурительной работы. Это были  недолгие  часы,  но  полные
желания и страсти. Это был своего рода спасательный круг, который  помог
обоим не потерять разум, веру в людей и в себя. "Не думать об  этом",  -
приказала она себе, иначе она сама преподнесет Вошу свои чувства как  на
серебряном  блюде.  Но  мысли  не  слушались,  воспоминания   настойчиво
возвращались - слишком сильно было ее чувство к Седрику Сайперу. Снова с
горечью она подумала о том, что там, на Санкт-Петербурге II,  дала  ясно
попять ему, что их пути с этого  момента  расходятся.  Как  играет  нами
судьба! Тогда, несколько дней назад, она хотела покинуть его,  а  теперь
она страстно желает, чтобы он вошел и освободил её.  Надежда,  такая  же
нереальная, как если бы она захотела, чтобы Вселенная  для  разнообразия
вновь сжалась,  вместо  того  чтобы  быть  такой  скучной  и  продолжать
расширяться.
   - Я спросил вас: это все, что вы можете сказать о Седрике Сайпере?  -
напряженно, повысив голос, повторил Вош.
   Это показалось Шерил, или в его словах вправду слышалось  напряженное
ожидание? Что-то заставило ее подумать об охотнике, который поймал  свою
жертву на мушку и ждет благоприятного момента, чтобы нажать на курок.
   - Что я должна вам сказать? - уклончиво ответила она, - Я не  знаю  о
нем почти ничего.
   - При этом вы долгое время работали с ним в  одной  секции  рудников.
Это так?
   - Да.
   - Ну и?.. Разве он никогда не говорил, чем  занимался  до  приговора,
почему его отправили в рудники?
   - Нет, он не говорил.
   - Разве это не удивительно? Вы работаете с кем-то  полгода  вместе  и
хотите меня уверить, что за это время ничего не узнали о нем.
   - Со всеми, кроме Мэйлора, я также долго работала вместе, но и о  них
я знаю не больше. На Луне Хадриана никто не интересуется твоим  прошлым.
Никто не задавал вопросов мне, и я ни к кому не лезла. Так там принято.
   Прошло некоторое время, прежде чем Вош вновь заговорил.
   - Вы надеетесь, что он вас отсюда заберет,  не  так  ли?  -  внезапно
спросил он, уверенный в правоте  своей  догадки.  -  Именно  на  это  вы
надеетесь?
   Шерил испугали его слова, потому что  Вош  попал  в  точку.  Это  был
скорее не вопрос, а утверждение; один ее испуг, зафиксированный и  четко
выведенный па экран, должен был послужить Вошу ответом.  Ей  показалось,
что он опять улыбнулся. Это была улыбка мальчика,  который  слышал,  что
лягушка лопнет, если её надуть,  и,  убедившись  на  практике,  что  это
действительно так, мальчик остался очень доволен.
   - Послушайте, - сказала она, - мне абсолютно безразлично, Седрик  или
кто-нибудь еще вытащит меня отсюда, главное - чтобы кто-то  это  сделал.
По мне, пусть это будет Люцифер собственной персоной, я  не  буду  иметь
ничего против. Кроме того, у него должно быть по-домашнему тепло.
   Вош не поддался на провоцирующий тон, и то, что  он  не  наказал  ее,
было еще невыносимее, чем если бы он это сделал. Она  даже  решила,  что
это справедливое наказание за то, что позволила  Вошу  узнать  правду  -
свою тайну, которую хотела от него скрыть.
   -  Расскажите  мне  что-нибудь  о  Дункане,  -  потребовал   он,   не
детализируя свой вопрос.
   - Дункан, - повторила  Шерил,  как  будто  она  должна  была  сначала
произнести имя, чтобы вспомнить о нем, - кибертек. Насколько я помню, он
уже свихнулся, когда я увидела его в первый раз, -  результат  излучения
бирания. Большую часть времени он не  произносил  ни  единого  разумного
слова.  У  него  уже  наблюдались  внешние   физические   изменения.   Я
предполагаю, он провел в рудниках более трех лет. Это больше, чем  можно
выдержать. Чудо, что он вообще перенес этот побег.
   - Зачем вы взяли его, если от него не было никакой пользы?
   - Он просто бежал за нами, и мы не видели оснований для  того,  чтобы
прогнать его. Он не мог принести вреда.
   "Скорее напротив", - должна была признать  Шерил.  Несколько  раз  он
выводил их из отчаянных ситуаций благодаря  своим  наваждениям,  которые
нельзя  назвать  иначе,  как  ясновидением.  Его  угасшее   сознание   и
поверженный  дух  не  позволяли  вести  с  ним  нормальную  беседу.  Но,
казалось, он способен проникать  в  те  области  сознания,  которые  для
нормального человека  были  закрыты,  и  только  сумасшедшие,  со  своей
неадекватностью, имели к ним доступ. Каждый раз он абсолютно точно знал,
что им необходимо предпринять, хотя не мог объяснить ни их действия,  ни
откуда ему это известно. Вот и все. Теперь Дункан был  мертв.  Он  умер,
когда Шерил и Набтаал попали в руки заговорщиков.
   - А что же с этим йойодином, Кара-Секом? - тон, которым Вош  произнес
эти  последние  слова,  выражал  презрение,  обычное   для   большинства
сардайкинов по отношению к этой галактической  группе,  которая  в  3798
году, после падения Великой  Империи,  вышла  из  объединения  концернов
"Сакамура Инкорпорейшн", "Тошиба Мифуне Стайл Корпорейшн" и "Трапе  Сони
Релейшн".
   Шерил  вынуждена  была  признаться  себе,  что  и  ей   раньше   было
свойственно это презрение к представителям других  фракций.  По  крайней
мере, до своей ссылки на бираниевые рудники, где она в первый раз  лично
контактировала с  йойдином-воешюплениым.  До  этого  они  были  для  нее
безликими  существами,  врагами,  с   которыми   сардайкинская   фракция
постоянно находилась в состоянии войны и  которых  во  время  службы  во
флоте она видела только в бою. Короче - люди второго сорта (а для многих
ее товарищей  это  были  вообще  не  люди).  Полгода  на  Лупе  Хадриана
основательно  изменили  представления  Шерил.  Было  бы   преувеличением
сказать, что она  научилась  понимать  их,  учитывая  их  замкнутость  и
странный кодекс чести. Но относиться  к  ним  с  должным  уважением  она
научилась.
   - Что вы хотите услышать? - переспросила Шерил слабым голосом.
   - Все, что вы о нем знаете. Например, почему Кара-Сек присоединился к
вам, в то время как он принадлежит фракции, относящейся к  нашим  далеко
не дружески. Как такой образ действия вообще согласовывается с  кодексом
чести йойодинов?
   - Не имею понятия. Он это сделал. Большего я не  знаю.  Я  думаю,  он
чувствовал себя обязанным нам по какой-то причине.
   - Звучит не достаточно убедительно, - недовольно произнес  Вош,  и  в
его голосе снова прозвучала угроза нового "взбадривапия".
   - Мне жаль, но я ничем больше не могу помочь. Вы же сами сказали,  он
- йойодин.  Назовите  мне  хотя  бы  одного  сардайкииа,  который  будет
утверждать, что разбирается в этих узкоглазых и их кодексе чести?
   - Ну да, - согласился Вош. Очевидно, он пытался с помощью контроля на
пульте определить, говорит ли она правду, и решил поверить ей.
   - Перейдем к последнему, этому Набтаалу.
   - Вы забыли Омо, - напомнила ему Шерил, посчитав  его  "забывчивость"
новой ловушкой для проверки ее внимания. - Этого "хумш" - мутанта.
   - Забудем этого безмозглого ребенка-великана, - небрежно сказал  Вош.
- С ним давно все решено.
   Шерил не требовалось  переспрашивать,  что  значили  его  слова:  Омо
больше не было  в  живых.  Вероятно,  умер,  когда  она  попала  в  руки
заговорщиков на Санкт-Петербурге II. Она  ждала  вместе  с  Набтаалом  и
Дунканом в йойодинском отеле возвращения остальных, которые должны  были
позаботиться о  новой  одежде  и  другом  снаряжении,  когда  неожиданно
появились сыщики Воша (вот объяснение того, что на ней до сих  пор  была
старая разорванная одежда заключенных бираниевых рудников  -  безвкусный
серый комбинезон с присохшей к нему грязью). До сих пор Шерил не  знала,
как им удалось найти ее. Граната Дункана, при взрыве которой  он  погиб,
дала им последний шанс. Но, увы! В конце концов  Набтаал  и  Шерил  были
схвачены.
   Последнее, что могла припомнить Шерил, была попытка убежать  вниз  по
улице, как можно дальше от  отеля.  Далеко  впереди  она  вдруг  увидела
Седрика и других. Шерил успела выкрикнуть его имя, прежде чем ее  настиг
удар шокера в  спину  и  она  без  сознания  рухнула  на  мостовую.  Что
происходило потом, она не знала. Вопросы Воша указывали на то,  что,  по
крайней мере, Седрику, Мэйлору и Кара-Секу удалось уйти  и  они  еще  не
пойманы. Эта мысль приносила хоть какое-то утешение.
   - Я все еще жду от вас информации о Набтаале.
   - Он из фракции партизан, - ответила Шерил так, как  будто  этим  все
было сказано. Казалось, Вош понимает, что она имела  в  виду.  Партизаны
были той фракцией, которая имела меньше всего власти и влияния.  Она  не
обладала  никакими  военными  потенциалами  и  даже  не  имела   единого
руководства, но множество ее людей  носились  с  мыслью  о  революции  и
пропагандировали такую чушь, как демократия, права  человека,  любовь  и
взаимоуважение, но нередко, чтобы убедить других в  своей  правоте,  они
создавали небольшие вооруженные группы и без  всякой  любви  и  уважения
прогоняли инакомыслящих со своего  континуума.  Эти  разрозненные  кучки
давно бы поглотили другие силовые группировки, если  бы  на  планете  их
влияния, разграбленной еще во времена  Великой  Империи,  осталось  хоть
что-то стоящее. Но поскольку прибрать  к  рукам  там  было  нечего,  все
избегали иметь дело с этой страной хаоса и не мешали  им  в  их  любимом
занятии доказывать друг другу словами и бомбами, какой путь  к  светлому
миру является наилучшим.
   - Это один из самых опасных или безобидных народов? - спросил Вош.
   Если бы Шерил могла, она бы  рассмеялась.  Назвать  Набтаала  опасным
было самой большой  глупостью,  которую  только  можно  было  совершить.
Партизан был просто-напросто большим болтливым пузырем на двух ногах.
   - Он один из самых безобидных, - ответила она, - поверьте мне.
   Вош вздохнул,  что  могло  означать,  что  он  имел  опыт  общения  с
партизанами.
   - А что с Набтаалом? - Шерил использовала паузу, чтобы узнать  о  его
судьбе. Она никогда не любила его, чаще всего он  только  и  делал,  что
путался под ногами, носился с глупыми предложениями  и  надоедал  своими
фантазиями. Сейчас она волновалась о нем. Какое  странное  чувство!  Как
будто ее положение оставляло ей место для заботы о других!
   - Он жив? Он тоже здесь?
   - Я полагаю, да, - ответил Вош, и Шерил показалось,  что  он  покачал
головой.
   - M-м... Мне кажется, что вы не правильно понимаете, кто здесь задает
вопросы, а кто отвечает на них.
   - Что это значит? Вы хотите сказать, что намереваетесь выпустить меня
когда-нибудь отсюда? - она подождала ответа. Он промолчал, и это уже был
ответ. - Что вы потеряете, если скажете мне, что случилось с Набтаалом?
   Он не ответил.
   - Скажите мне,  по  крайней  мере,  где  я  нахожусь?  Куда  вы  меня
привезли?
   Она ни на грамм не верила утверждениям о том, что находится  все  еще
на Санкт-Петербурге II. Как  бывший  служащий  космического  флота,  она
знала, что такое  искусственная  сила  притяжения.  И  сейчас  был,  без
сомнения, именно тот случай. С другой стороны, она не  могла  находиться
на борту космического корабля, так как отсутствовала типичная  вибрация,
которая ощущалась даже на кораблях с сильной защитой и проникала в кровь
и плоть так  быстро,  что  её  отсутствие  сразу  же  было  заметно  при
попадании на  твердую  поверхность  планеты.  Итак,  оставалось  немного
возможностей. Космический флот исключался. Шерил хорошо  знала  типичные
строительные элементы, из которых  сооружались  такие  военные  станции.
Хотя из здешних строений она видела лишь крошечную тюремную камеру,  где
она очнулась, камеру допроса и коридоры, этих немногих впечатлений  было
достаточно, чтобы она поняла, что это не  военный  объект.  Используемые
материалы были другого качества.
   Соединив все это, можно было предположить, что речь идет  о  какой-то
гражданской станции на какой-нибудь планете,  луне  или  астероиде,  чья
гравитация была либо слишком велика, либо слишком мала для  человеческой
деятельности. Но этих небесных тел и станций в этой части Галактики было
тысячи и тысячи.
   Шерил не была в состоянии сказать, сколько времени прошло с тех  пор,
как на Санкт-Петербурге II её настиг шокер. После  его  воздействия  она
должна  была  проснуться  в  течение   нескольких   часов,   но   легкое
головокружение, которое она  чувствовала  после  пробуждения  в  камере,
давало повод предположить, что ей ввели  наркотическое  средство,  чтобы
обеспечить  беспрепятственную  транспортировку  на  место.  Единственной
отправной точкой для  определения  того,  как  долго  она  находилась  в
бессознательном состоянии, была степень голода и мучившей ее жажды. Судя
по этому, прошло много дней. Несмотря на это,  никто  не  считал  нужным
предложить ей что-либо поесть или попить.
   - Вам не удастся так просто разговорить меня, - сказал Вош. - Но  как
знать? Может, я действительно отвечу на ваш вопрос.  Но  для  этого  вам
надо проявить большое желание к сотрудничеству.
   - Что же вы еще ждете от меня? Я сказала вам все.
   - О нет, - с определенностью возразил Вош.
   - Этого вы не сделали. И вы это  хорошо  знаете.  Как  же  вы  можете
ожидать, что я отвечу  на  ваш  вопрос,  если  вы  так  много  пытаетесь
скрыть?
   - Я? Я не понимаю, что вы имеете в виду!
   - Не понимаете? Тогда я вас еще раз спрошу.  Какая  причина  побудила
вас бежать из системы Луны Хадриана на Санкт-Петербург II?
   - Чтобы затеряться...
   - Вы лжете! - его голос стегнул Шерил словно  хлыст.  -  Скрыться  вы
могли в любом другом мире  свободной  торговли.  Почему  же  вы  выбрали
Санкт-Петербург II?
   Шерил знала, что он прав. Была  еще  одна  причина,  по  которой  они
выбрали именно этот мир. Причина,  связанная  с  заговорщиками.  Дьявол!
Почему ей не удалось скрыть от него хотя бы это!
   - Вы не отвечаете. Тогда я помогу вам вспомнить. Что  вы  мне  можете
рассказать по поводу  следующего  интервью,  которое  было  передано  по
телевидению  вскоре  после  вашего  прибытия  на   Санкт-Петербург   II?
Послушайте хорошенько. Я думаю, вы все вспомните.
   Короткая пауза - и уже другой голос загремел в ее мозгу.
   - Мы - беглые узники Луны Хадриана, одного из  крупнейших  бираниевых
рудников в Сардайкинской Звездной  Империи,  -  услышала  Шерил.  -  Нам
удалось спастись от коварного нападения, которое стоило всей  команде  и
всем заключенным жизни.
   Щерил сразу же узнала, кому принадлежит этот голос  или  принадлежал.
Дункану! И она отчетливо помнила ситуацию, в  которой  были  произнесены
эти слова. Вскоре после того, как спасательная капсула  приземлилась  па
незаселенной южной стороне Санкт-Петербурга II, их засек передающий зонд
телеспутника планеты. Модератор, связавшийся с ними из студии по  радио,
хотел  больше  узнать  о  катастрофе  "Фимбула".  По  возможности,   они
воздерживались, от  слов,  а  на  Дункана  никто  не  обращал  внимания,
предполагая, что он пробормочет какой-либо вздор.
   Но именно этого он и не сделал. Почему, - она не могла  объяснить  до
сих пор.
   - В высшей степени интересно! - звучал  голос  модератора.  -  Вы  не
подозреваете, кто может стоять за этим нападением?
   - Ну конечно. У нас есть  основания  предполагать,  что  зачинщики  -
выходцы  из  рядов  Сардайкинского  Звездного  Флота.  Вероятно,  высшие
офицеры.
   - Это действительно сенсационные новости. Вы не могли  бы  рассказать
нам и нашим зрителям больше о заговорщиках?
   - Нам больше ничего не известно. Но мы прибыли сюда, чтобы  разыскать
их и позаботиться  о  том,  чтобы  Командование  флота  привлекло  их  к
ответственности.
   С режущим металлическим треском запись прервалась.  Шерил  вспомнила,
что это случилось в тот момент, когда  Седрик  Сайпер  метким  выстрелом
разрушил передающий зонд. Но  было  уже  поздно,  с  тех  пор  их  стали
преследовать.
   - Ну, - растягивая слова,  произнес  Вош,  -  вы  по-прежнему  будете
утверждать,  что  не  было  других  п