приятием  было  режущее  глаза  море  света,
которое питалось тремя ярко горящими "солнцами" и  раздражало  сетчатку.
Но видела ли она это на самом деле, или  то  была  последняя  оптическая
картинка, запечатлевшаяся на сетчатке, которая  будет  стоять  перед  её
глазами до конца жизни? Даже если это так, она слишком хорошо  запомнила
это помещение и никогда не забудет его. Три ярких "солнца" были  не  чем
иным, как лампами, которые стояли рядом с пультом и были  направлены  на
нее  -  простые  излучатели   света,   собственно,   даже   не   мощные,
превратившиеся в источник невыносимой боли. Само помещение было таким же
мрачным и унылым, как все камеры допросов в этой части Галактики.  Белые
пластметаллическис стены, и в центре помещения эти  ужасные  носилки,  к
которым она была прикована. В нескольких метрах от них находился  пульт,
с которого можно было управлять всеми функциями. Между пультом и  стеной
оставалось свободное место  для  массивного,  удобно  сконструированного
кресла,  которое  автоматически  приспосабливалось  к  форме  тела  и  в
котором, конечно же, было удобно сидеть. Она отлично  помнила  человека,
восседавшего па этом "тропе", каждую черту его  лица,  каждое  движение,
каждый из его скупых жестов, его  мимику,  выражавшую  недовольство  или
удовлетворение ее ответами. И она научилась ненавидеть  все  это.  Кроме
нее, он был здесь единственным человеком.
   Оба грубых боевика, которые, избивая и пиная, притащили ее из  камеры
и прикрепили к носилкам, исчезли и больше не появлялись. С тех  пор  они
были одни. Он и она - и для нее это был ад. Ему было, по всей видимости,
шестьдесят. Он был склонен к полноте, к  той  полноте,  что  приходит  с
годами и которую мужчинам безоговорочно прощают. Казалось,  она  придаст
ему больше достоинства - не очень-то подходящее слово в этом случае  для
такой  свиньи  и  садиста,  как  он.  Резкие   складки   на   его   лице
свидетельствовали о властолюбии и пробивной силе. Сами по себе эти черты
были не так уж плохи, но в сочетании с холодностью и бесстрастностью они
представляли  собой  опасное  соединение,  которое  свидетельствовало  о
злобе, человеконенавистничестве, жестокости.  Больше  всего  она  желала
никогда бы этого не  знать.  Но  ее  теперешнее  положение  (и  она  это
отчетливо осознавала) не оставляло места для выбора.
   Его имя было Вош. Сарториус  Вош.  Она  услышала  его  от  одного  из
охранников. И это было все, что она знала о своем мучителе, в  то  время
как он вскоре будет знать о ней все, а может быть, уже знает,
   Вош был одет в штатское. Это затрудняло  определение  его  функции  и
положения. Он не был военным, в этом Шерил была почти  уверена.  Но  его
рассудок  работал  с  армейской  четкостью,  аналитической  остротой   и
ясностью. И он был не про стой подручный или палач.
   Он знал гораздо больше о делах, из-за которых она  оказалась  в  этой
опасной ситуации и о которых сама Шерил не имела никакого  понятия.  Да,
она знала: речь шла о деньгах, власти, огромных  количествах  бирапия  и
космическом заговоре - это было ясно, но не больше. Она  не  знала,  где
находилась и почему се сюда доставили. Нет,  это  было  не  совсем  так.
Вопрос "почему?" ей был давно ясен: здесь  думали  и  боялись,  что  она
больше знает о заговоре. И здесь хотели удостовериться,  как  много  она
знает. К сожалению, ответ был прост: почти ничего. Но такой ответ никого
не мог удовлетворить, да ей и не верили. И больше всех Сарториус Вош.
   - В чем дело? - его голос заставил ее вздрогнуть вновь, как от  удара
плеткой. - Я жду.
   Даже если Шерил будет не в состоянии  видеть  его,  она  может  точно
представить, как он сидит  там,  за  пультом,  в  своем  кресле:  внешне
полностью раскован, одна рука небрежно лежит на бедре, другая на пульте,
рядом с переключателями, с  помощью  которых  он  может  в  тысячу  раз.
увеличить мучения Шерил. Она напряглась, вспоминая последний  вопрос.  О
чем он ее спросил? О ее аресте?  О  событиях  на  Луне  Хадриана?  О  ее
попутчиках? Сконцентрироваться  становилось  для  Шерил  все  труднее  и
труднее. Всё чаще мысли бесцельно  плавали  у  нее  в  голове,  шатаясь,
блуждали в воспоминаниях и рассеивались,  как  тонкие  нити  тумана.  Её
истощение, боль, голод и жажда, а главное - парализующая  безнадежность,
все больше брали верх над способностью мыслить. Она подошла к  состоянию
"на грани", чего и добивался Вош, и в этом состоянии он  держал  ее  уже
несколько часов.
   - Послушайте, - ей потребовалось невероятное усилие, чтобы  заставить
язык, который лежал во рту высохшей,  расползшейся  губкой,  произносить
полупонятные слова, К этому хриплому голосу, который был мало  похож  па
её прежний, она постепенно привыкла. Ее рот был сух, как старый, хрупкий
пергамент. Прошел не один день с тех нор, как ей в последний раз  давали
пить. Она знала, что у Воша па пульте стоит большой  графин  с  водой  и
поднос со множеством других напитков. Она испытывала  искушение  умолять
его дать ей попить, И даже если  это  будут  не  десять  литров  чистой,
прозрачной, холодной воды, которые могли бы утолить ее  страшную  жажду,
то хотя бы несколько капель жидкости - только немного смазать  голосовые
связки, чтобы каждое произнесенное слово не доставляло таких невыносимых
мучений.
   - Почему, почему вы не избавите пас от этого, если не меня,  то  хотя
бы себя? Я ничего не могу больше сказать вам. Я... я даже  не  помню,  о
чем вы меня в последний раз спросили.
   - Я спрашивал ваше полное имя. Верно, теперь она вспомнила это,
   - Все это я говорила вам уже десятки раз. И если вы и  дальше  будете
меня мучить, то все равно не узнаете больше, чем уже знаете.
   Шсрил несколько раз глубоко вздохнула, чтобы  собраться  с  силами  и
продолжать, но вдруг испугалась, что пауза длится  слишком  долго.  Всем
своим  существом  она  ждала  повой  лавины  невыносимой  боли,  которая
наступала, когда он поворачивал определенную ручку  на  пульте.  "Легкое
взбадривание" - так он цинично назвал это однажды во время  допроса.  Но
тут он сдержался, что очень удивило Шерил.  Был  ли  это  знак,  что  он
постепенно стал верить ей?
   - Как долго вы еще будете продолжать эту бесполезную игру? - спросила
Шерил.
   - Пока я не услышу все, что хочу знать. Когда это произойдет, зависит
от вас.
   Шерил пожалела, что задала  этот  вопрос,  который  потребовал  столь
длинного ответа, каждое слово которого больно стегало ее по мозгам.
   - О Небо! Но я не знаю ничего о том, что  вас  интересует.  Если  вам
доставляют удовольствие мои мучения, что ж, это понятно. Но  не  делайте
вид, что вы что-то хотите узнать от меня. Я ничего не знаю. Ничего о вас
и о вашем объединении. Совсем ничего! Ни одной мелочи  и...  и  даже  не
хочу знать!
   Это был бессмысленный протест. Возможно, он даже развлёк Воша.
   - Знаете вы или нет, это решаю я, - прозвучал ответ. Затем  наступила
короткая пауза, как будто он дал ей возможность что-то сказать.  Но  что
было еще говорить?
   - Ваше полное имя?
   Шерил сдалась - что ей еще оставалось делать?
   - Шерил... Ли... - прохрипела она, - Ли Робертсон,
   - Очень хорошо, - похвалил голос с отцовской  доброжелательностью,  и
по непонятной причине Шсрил  была  уверена,  что  Вош  улыбнулся.  Такая
поганая, садистская улыбка!
   - Ваш личный помер?
   Идентификационный номер! Номер, который  каждый  член  Сардайкипского
Космического флота должен был  вбить  себе  в  мозг  и  помнить  даже  в
бессознательном состоянии. Номер, подтверждавший  его  личность.  Номер,
являвшийся самим человеком. Номер, который он всегда и везде должен быть
готов назвать. И несмотря на это, прошло  некоторое  время,  прежде  чем
Шерил вспомнила его. Эта пауза показалась Бошу  слишком  долгой,  и  без
предупреждения щиплющая боль потекла, как жидкая магма, по  телу  Шерил,
разорвав  все  внутренности,  заставив  её  вскрикнуть  и   забиться   в
судорогах. Она хотела сражаться за себя, двигаться, вырваться  из  плена
этого прокрустова ложа, но оковы были неумолимо крепки, и это ещё больше
ухудшало  её  состояние.  Это  было  то,  что  Вош  понимал  под  легким
"взбадриваиием". Он терпеливо ждал, пока она немного отдышалась.
   - Личный номер!
   - 0228, - прохрипела она, - 560.
   Шерил не знала, были цифры верны или нет, но Вош,  казалось,  остался
доволен её ответом. И это что-то значило.
   - А теперь перейдем к вашему положению  в  космическом  флоте,  Какой
пост вы занимали?
   И это она говорила уже десятки раз. С этим Вош не считался,  и  Шерил
не оставалось ничего другого, как отвечать. Она не знала точно,  сколько
успела уже рассказать. Вначале она еще пыталась придерживать информацию.
Ничего важного, В конце концов, ей ничего не было известно об участниках
этого заговора. В принципе, только мелочи.  Личные  дела.  Она  даже  не
понимала, зачем пыталась скрыть их от Воша. Это было  бессмысленно.  Для
него эта информация не представляла  никакого  интереса.  Возможно,  она
молчала,  чтобы  сохранить  хоть  чуточку  уважения  к  себе,  чтобы  не
позволить ему торжествовать, считая, что абсолютно всё он узнал от неё.
   Вош вел  допрос  чрезвычайно  умело.  Содержание  его  вопросов  лишь
изредка не совпадало с тем, что он хотел услышать в ответ. Что  касается
его тактики, то  он  походил  в  своей  хитрости  на  буэрта-пломбоянта,
который часами сидит неподвижно, притаившись  в  своей  воронке,  чтобы,
когда кто-то туда забредет, быстро броситься на жертву и утащить в  свою
темную   пору.   Если   Щерил   выдавала    больше    информации,    чем
предусматривалось вопросом, он даже не реагировал, долгое время оставляя
эту "лишнюю" информацию без внимания, чтобы  позже,  когда  она  уже  не
ждала, внезапно вернуться к ней.
   - В чем вас обвинили,  что  привело  вас  на  бираниевые  рудники?  -
спросил Вош, затронув тот трагический момент, когда девять месяцев  тому
назад прервалась ее карьера.
   - Невыполнение приказа,  дезертирство,  оскорбление  вышестоящего,  -
правдиво  ответила  Шерил  и  попыталась   привести   в   порядок   свои
воспоминания. Разве этого не было? Она задумалась, но при  всем  желании
ей ничего не шло в голову. Память все чаще подводила её.
   - Это не совсем верно, - прогремел голос Воша у неё  в  мозгу,  -  не
хватает еще одной статьи. Раньше вы говорили еще кое-что.
   - Что... что я еще говорила?
   - Трусость перед врагом.
   - Да, правильно, - в изнеможении прибавила она, - и это тоже.
   Конечно же, речь шла о безосновательном обвинении.  Тогда,  во  время
сражения с техниками, она вынуждена была так действовать, иначе бы она и
ее товарищи, в  одиночестве  противостоявшие  подавляющему  преимуществу
противника, бессмысленно погибли бы. Спастись они могли, только  нарушив
приказ. Но им не повезло, так как командующий операцией,  некомпетентный
карьерист, адмирал флота Макклусски, решил принести их всех в  жертву  в
качестве  примера  сардайкинского  мужества.  Бесподобный  идиотизм!   И
обвинение исходило из того, что во время слушанъя дела, она  высказалась
об этом однозначно.
   - Тогда повторите, пожалуйста, всё вместе.
   - Невыполнение приказа,  дезертирство,  оскорбление  вышестоящего,  -
смиренно повторила  она  и  казалась  себе  цирковой  собачкой,  которая
послушно бежала за палочкой дрессировщика  и  перепрыгивала  ее  столько
раз, сколько этот тупой кусок дерева появлялся  перед  ней  вновь,  -  И
трусость перед врагом.
   Последовавшие за этим вопросы вертелись вокруг их пребывания на  Луне
Хадриана,   планете   арестантов   и   рудников,   где   разрабатывались
месторождения бираиия - одного из самых ценнейших и дорогих  веществ  во
Вселенной и в то же время самого смертоносного.  Миллиарды  людей  носят
кусочки бираиия как талисманы или в качестве украшений. Но  в  природных
условиях и в больших количествах он сеял болезни и медленную смерть. Под
влиянием  зеленоватого  блеска  каменных  жил   постепенно   развивалось
изнурительное  помешательство,  и  рано  или  поздно  это  приводило   к
физическим изменениям  и  уродству  Ни  один  заключенный,  сосланный  в
бираниевые шахты, не жил более двух-трех лет. К счастью пребывание Шерил
и се спутников, с которыми ей удалось бежать, на рудниках не было  таким
долгим, и они не перешагнули критическую границу, за исключением  одного
- кибертека Дункапа, но он уже был  помешанным,  когда  Шерил  появилась
там. Без сомнения, Луна Хадриана была ужаснейшим местом, которое  только
можно себе представить. За исключением, конечно, носилок, к которым  она
была прикована.
   -  Восстание  заключенных,  если  его   можно   так   назвать,   было
спровоцировано арестантом по имени Дункан?
   - Верно, - подтвердила Шерил, - он напал на надсмотрщика, а затем нам
всем вместе удалось расправиться с роботом-караульным.
   - Разве не странно, - спросил Вош, и Шерил  почувствовала  ловушку  в
вопросе, - что восстание произошло точно в тот  момент,  когда  началось
нападение на Луну Хадриана?
   - Это была чистая случайность.
   - Чистая случайность? Вы находите?
   - О Боже, - простонала Шерил в изнеможении, - это так и было. Если бы
мы знали, что это время вам не подходит,  мы  с  охотой  убежали  бы  на
неделю раньше или на месяц.
   Небольшое "взбадриванис" показало ей, что Вош не принимает её иронии,
причём намеренно.
   - Ко времени нападения вы уже находились в  "Штольнях  призраков"?  -
его голос, как бур, вгрызался в мозг Шерил.
   - Да... да - задыхаясь  произнесла  Шсрил.  Так  называемые  "Штольни
призраков"  были  странным  феноменом.  Они   протянулись   на   большое
расстояние по всей территории Луны Хадриана, и казалось, что их  прогрыз
огромный  червь.  Вначале  Шерил  и  другие  не  верили  слухам  об   их
существовании, пока сами не нашли одну из таких  штолен  и  не  проникли
туда. Хотя на Луне Хадриана атмосфера состоит из метана, в штольнях  был
кислород,  пригодный  для   дыхания.   Такая   атмосфера   должна   была
поддерживаться искусственно, но, путешествуя по бесконечным изгибам, они
ни разу не натолкнулись на соответствующие  агрегаты,  что,  разумеется,
вовсе не означало их отсутствия. Но все же одна из тайн штолен была  ими
обнаружена. Пробираясь этими ходами, они не заметили ни малейшего  следа
бираниевых жил. Ну а раз в них нечего было добывать, штольни, видимо, не
интересовали  руководство   рудников.   В   некоторых   местах   штольни
пересекались  с  разрезами  рудника,  но  эти  проходы  были   тщательно
замурованы. Шерил и её спутникам  удалось  найти  один  такой  проход  и
выбраться на поверхность. Таким образом они ушли с рудников.
   Кто проложил "штольни призраков", можно было только гадать. Возможно,
в сферах влияния прежней Империи не было ни  одного  человека,  знавшего
ответ на этот вопрос.  И  с  той  же  степенью  вероятности  можно  было
предположить, что эти ходы существовали еще до  того,  как  человечество
распространило свое влияние на эту спираль Галактики.
   Возможно, они были делом рук древней, давно вымершей  рассы,  которая
тоже занималась разработкой бирания - своим, таинственным способом.  Или
это был странный каприз природы.
   Шерил не знала, было ли у Воша своё мнение на  этот  счет.  Все,  что
связано со "Штольнями призраков", казалось, мало  интересует  его.  Речь
шла о других вещах,
   - По штольням вы добрались  до  командной  станции,  -  подытожил  он
высказывания Шсрил. - И вы прибыли именно в тот момент, когда наши  люди
закончили операцию и ушли.
   - Операцию? - Шерил попыталась выдавить из себя горькую  усмешку,  но
тут же сухо и натужно закашлялась, - Почему вы не называете вещи  своими
именами? Это было убийство. Хладнокровное убийство тысяч людей.
   - Мы должны были быть уверены, что не осталось свидетелей,  -  сказал
Вош как бы между прочим, будто речь шла не о преступлении. -  Это  могло
существенно нарушить наши планы.
   - Какой вред могли  нанести  вам  заключенные  рудников,  практически
глухие и слепые? - возразила Шерил. Она удивилась, откуда у неё  взялась
сила, чтобы возмущаться, и смелость бросить эти слова в лицо Вошу,  хотя
она точно знала, что это принесёт только ухудшение её положения. Но  она
не могла иначе. - Вероятно, нападение потрясло вас так сильно?  Иначе  к
чему такая перестраховка  -  до  отказа  заполнить  рудники  отравляющим
газом.
   - Это ваша точка зрения, - произнес Вош и издал какой-то звук,  давая
попять, что дискуссия закончена. Кто охотно сознался  бы,  что  принимал
участие в массовом убийстве? Шерил спрашивала  себя:  "Сколько  невинных
людей погибло во  время  предыдущих  нападений  на  бираниевые  рудники?
Сколько смертей на совести Воша, если у него вообще есть совесть?" Шерил
отметила про себя, что он, похоже, оправдывался перед нею.
   Следующий  вопрос  касался  ее  побега  из  Солнечной  системы   Луны
Хадриана. Это им удалось с  помощью  "Фимбула"  -  патрульного  корабля,
который был обстрелян нападавшими.
   - И вы смогли убежать на "Фимбуле", хотя корабль был разрушен  на  70
процентов и не имел исправного пространственного двигателя?
   - Да.
   - Немного подробнее, пожалуйста.
   -  Нам  удалось  обменять  генератор  Леграна-Уоррингтона  на   борту
"спутника-убийцы" на орбите Луны  Хадриана,  а  также  залатать  дыры  в
других системах корабля и устранить наиболее значительные поломки.
   Ответ  не  был  подробным,  но  Вош  остался  им  доволен.  Остальное
изложение он постепенно выучил наизусть.
   - А командир "Фимбула", этот... - наступила короткая пауза, как будто
Вош смотрел какие-то записи, - этот Мейлор безоговорочно присоединился к
вам?
   - Что значит "безоговорочно"? Он знал, что у него нет другого выбора.
На него бы повесили обвинение в бездействии  и  разрушении  "Фимбула"  и
отдали бы под трибунал. Возможно,  что  после  вынесения  приговора,  он
оказался бы в одном из бираниевых рудников.
   - Вы говорили, что Мейлор и предводитель  восстания,  заключенный  по
имени Седрик Сайпер, знали друг друга ранее.
   - Да, это верно. Можно сказать, они были очень удивлены  встречей.  Я
думаю, на это никто из них не рассчитывал. Насколько я знаю, они  вместе
учились в академии флота.
   Шерил почувствовала прилив теплоты, едва вспомнила о Седрике Сайпере.
Их нельзя было назвать парой, для  этого  они,  с  одной  стороны,  были
слишком похожи, а с другой - непримиримо разные.  В  безысходные  месяцы
работы в рудниках они пытались подарить  друг  другу  капельку  тепла  и
чувства безопасности.
   Она попыталась не думать об этом. Ее отношение к Седрику  было  одной
из маленьких  тайн,  которую  она  хотела  сохранить.  Она  должна  быть
осторожной, чтобы не дать Вошу понять её  истинные  чувства.  Электроды,
закрепленные на ее голове и пальцах,  приносили  не  только  невыносимую
боль - они измеряли еще и общие эмоциональные реакции  на  его  вопросы.
Результаты он мог прочесть на экране пульта. Таким образом, Вош  получал
наиточнейшую информацию о состоянии ее души.
   Он не знал, что она думала, но он знал, как она думала. Однако,  если
Вош измерил сейчас соответствующую  реакцию,  то  он  не  принял  ее  во
внимание. Его следующие вопросы касались пребывания на  Санкт-Петербурге
II.  "Фимбул"  развалился  из-за  многочисленных  повреждений,  но   они
своевременно выбросились в спасательных капсулах.
   - Почему вы выбрали Санкт-Петербург II своим убежищем?
   - Это идеальное место, где можно скрыться, не оставив следа.  Как  вы
знаете, миры  свободной  торговли  не  принадлежат  никакой  из  фракций
власти.
   - И это все?
   - Да, все.
   Это было не совсем так. Седрик и Мэйлор намеревались на свой страх  и
риск выследить ответственных за нападение на  Луну  Хадриана.  Еще  одна
маленькая тайна, которую Щерил пыталась скрыть от Воша.
   - Сколько вас было в тот момент?
   Шерил должна была подумать. Все это произошло несколько  дней  назад,
но событ