Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Стругацкие, братья. Град обреченный -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  -
воды? Прекрасно знали, Эллизауэр! - Да я ведь не возражаю! - торопливо заговорил вконец перепуганный Эллизауэр. - Я ведь только вам объясняю, что мои объяснения... то есть, что мне не ясно, как им надо отвечать, потому что меня ведь спрашивают... - Да перестаньте вы вилять, Эллизауэр! - решительно сказал Изя. - Все предельно ясно: дальше идти боитесь, ведете моральный саботаж, разложили собственных подчиненных, а теперь прибежали сюда жаловаться... А вам, между прочим, даже пешком ходить не приходится. Все время ездите... Давай, Изя, давай, голубчик, думал Андрей с умилением. Врежь ему, паскудине, врежь!.. Он уже обгадился, сейчас в сортир попросится... - И вообще я не понимаю, из-за чего вся эта паника, - продолжал Изя все так же решительно. - Геология нас подвела? Да господь с ней, с геологией, обойдемся и без геологии. Без космографии тем более обойдемся... Неужели неясно, что главное наше дело - разведка, сбор информации. Я лично утверждаю, что экспедиция уже сегодня сделала очень много, а может сделать еще больше. Трактор поломался? Не страшно. Пусть его здесь ремонтируют, два дня или десять, я не знаю - оставим здесь самых усталых и больных, а на втором тракторе двинемся потихонечку дальше. Воду найдем - остановимся, подождем оставшихся. Ведь все очень просто, ничего особенного... - Да, конечно, все очень просто, Кацман, - желчно сказал Кехада. - А пулю в спину не хотите, Кацман? Или в лоб? Вы слишком увлеклись своими архивами, ничего вдруг не замечаете... Солдаты дальше не пойдут. Я это знаю, я слышал, как они договаривались... Эллизауэр вдруг воздвигся у него за спиной и, бормоча невнятные извинения, держась за живот, кинулся вон из комнаты. Крыса, со злорадством подумал Андрей. Сволочь трусливая. Приступ... Кехада будто ничего не заметил. - Из своих геологов я могу положиться только на одного человека, - продолжал он. - На солдат и на водителей нельзя полагаться вообще. Конечно, вы можете расстрелять одного или двоих для острастки, может быть, это поможет. Не знаю. Сомневаюсь. И я не уверен, что вы имеете моральное право так поступать. Они не хотят идти, потому что чувствуют себя обманутыми. Потому что они ничего не получили от этого похода и теперь уже не надеются получить. Эта прекрасная легенда, которую так находчиво придумал господин Кацман, - легенда насчет Хрустального Дворца действовать перестала. Преобладают, знаете ли, Кацман, другие легенды... - Какого черта? - сказал Изя, заикаясь от негодования. - Я ничего не придумывал!.. Кехада отмахнулся от него почти добродушно. - Ладно, ладно, теперь это уже не имеет никакого значения. Теперь уже ясно, что дворца не будет, так что и говорить здесь не о чем... Вы же прекрасно знаете, господа, что три четверти ваших добровольцев шли в этот поход за добычей и только за добычей. Что они получили вместо добычи? Кровавый понос и вшивую идиотку для ночных развлечений... Но дело даже не в этом. Мало того, что они разочарованы, - они еще и напуганы. Скажем спасибо господину Кацману. Скажем спасибо господину Паку, которому мы так любезно предложили стол и дом в экспедиции. Стараниями этих господ люди чрезмерно много узнали о том, что нам предстоит, если мы двинемся дальше. Люди боятся тринадцатого дня. Люди боятся говорящих волков... Мало нам было акульих волков - нам пообещали говорящих!.. Люди боятся железноголовых... А в сочетании с тем, что они уже повидали - все эти немые с вырезанными языками, заброшенные концлагеря, одичавшие кретины, которые молятся источникам, и хорошо вооруженные кретины, которые ни с того, ни с сего стреляют из-за угла... В сочетании с тем, что они увидели за сегодняшний день, здесь, в этих домах - эти кости в забаррикадированных квартирах... Прелестное и внушительное получается сочетание! И если вчера солдат больше всего на свете боялся сержанта Фогеля, то сегодня ему на Фогеля уже наплевать - у него есть страхи пострашнее... Кехада наконец замолк и, переводя дух, вытер пот, обильно выступивший на его толстом лице. И тут полковник, иронически подняв одну бровь, произнес: - У меня создастся впечатление, что вы и сами основательно напуганы, господин Кехада. Или я ошибаюсь? Кехада скосил на него красный глаз. - За меня не беспокойтесь, полковник, - проворчал он. - Если я чего-нибудь и боюсь, так это - пули между лопаток. Ни за что ни про что. От людей, которым я, между прочим, сочувствую. - Вот как? - заметил полковник. - Ну что ж... Я не берусь судить о важности настоящей экспедиции и не берусь указывать начальнику экспедиции, как ему надлежит поступать. Мое дело - выполнять приказания. Считаю, однако, необходимым сказать, что все эти рассуждения насчет бунта и неповиновения представляются мне праздной болтовней. Предоставьте моих солдат мне, господин Кехада! Если угодно, можете предоставить мне и тех ваших геологов, которым вы не доверяете. Я с удовольствием ими займусь... Должен обратить ваше внимание, советник, - все с той же убийственной вежливостью продолжал он, поворачиваясь к Андрею, - что сегодня здесь слишком много говорят о солдатах, причем почему-то как раз те лица, которые к солдатам никакого официального отношения не имеют... - О солдатах говорят лица, - зло прервал его Кехада, - которые круглосуточно работают, едят и спят рядом с ними... В возникшей тишине послышался легкий скрип кожаного кресла: полковник сел очень прямо. Некоторое время он молчал. Тихонько приоткрылась дверь, Эллизауэр с постной улыбкой, слегка кланяясь на ходу, прокрался к своему месту. Ну, торопил Андрей, во все глаза глядя на полковника. Ну! Врежь ему! По усам! По роже ему, по роже!.. Полковник наконец заговорил: - Должен также обратить ваше внимание, советник, что среди некоторой части командного состава обнаружилось сегодня явное сочувствие и, более того, потворство вполне понятным, обычным, но совершенно нежелательным настроениям среди нижних чинов армии. Как старший офицер я имею заявить следующее. В том случае, если упомянутые потворство и сочувствие примут какие-либо практические формы, я буду поступать с потворствующими и сочувствующими, как полагается поступать с таковыми в полевых условиях. В остальном, господин советник, имею честь заверить вас, что армия и впредь готова выполнять любые ваши распоряжения. Андрей потихоньку поревел дух и с удовольствием посмотрел на Кехаду. Кехада, криво улыбаясь, прикуривал новую сигарету от окурка старой, Эллизауэра не было видно вовсе. - А как, собственно, поступают с потворствующими и сочувствующими в полевых условиях? - с огромным любопытством осведомился Изя, который тоже был очень доволен. - Их вешают, - сухо ответил полковник. Снова наступила тишина. Вот так-то, думал Андрей. Вам, надеюсь, все ясно, господин Кехада? Или, может быть, у вас есть какие-нибудь вопросы? Нет у вас никаких вопросов, куда там!.. Армия! Армия все решает, голубчики мои... И все равно я ничего но понимаю, думая он. Откуда у него такая уверенность? Или, может быть, это только маска, полковник? Я ведь тоже выгляжу сейчас очень уверенным. Во всяком случае, должен бы выглядеть... Обязан. Он исподлобья посмотрел на полковника. Тот по-прежнему сидел очень прямо, стиснув в зубах погасшую трубку. И он был очень бледен. Может быть, просто от злости. Будем надеяться, что всего лишь от злости... К черту, к черту, панически подумал Андрей. Большой привал! Немедленно! И пусть Кацман достанет мне воду. Много воды. Для полковника. Для одного полковника. И прямо с сегодняшней ночи полковнику - двойную порцию воды!.. Эллизауэр, весь перекошенный, высунулся из-за толстого плеча Кехады и жалобно проскрипел: - Разрешите... Мне необходимо... Опять... - Сядьте, - сказал ему Андрей. - Сейчас заканчиваем. - Он откинулся в кресло и взялся за подлокотники. - Приказ на завтра. Объявляется большой привал. Эллизауэр! Все силы на неисправный трактор. Даю вам три дня сроку, извольте управиться. Кехада. Завтра весь день занимайтесь больными. Послезавтра будьте готовы выступить со мной в глубокую разведку. Кацман, вы поедете с нами... Воду! - он постучал пальцем по столу. - Воду мне, Кацман!.. Господин полковник! Завтра приказываю вам отдыхать. Послезавтра примете командование лагерем. Все, господа. Свободны. 2 Светя себе под ноги фонариком, Андрей торопливо поднялся на следующий этаж - кажется, уже на пятый. Ч-черт, не добегу ведь... Он приостановился и весь напрягся, пережидая острый позыв. В животе что-то с глухим ворчанием провернулось, стало чуть полегче. Дьяволы, все этажи зас...ли, ступить некуда. Он добрался до площадки и толкнулся в первую же дверь. Дверь со скрипом приоткрылась. Андрей протиснулся внутрь и принюхался. Вроде бы ничего... Он посветил фонариком. На рассохшемся паркете, тут же у дверей, болели кости среди заскорузлых лохмотьев, скалил зубы череп, облепленный пучками волос. Ну ясно: заглянули, но испугались... Неестественно передвигая ногами, Андрей почти побежал по коридору. Гостиная... Ч-черт, что-то вроде спальни... Где здесь у них сортир? А, вот он... Потом, уже спокойный, хотя резь в животе так и не утихла до конца, весь покрытый холодным липким потом, он снова вышел в коридор, застегнулся во тьме и снова вытащил из кармана фонарик. Немой был тут как тут - стоял, прислонившись плечом к какому-то полированному, бесконечной высоты шкафу, засунув большие белые ладони под широкий ремень. - Сторожишь? - рассеянно-добродушно сказал ему Андрей. - Сторожи, сторожи, а то вот саданут меня чем-нибудь тяжелым из-за угла - что тогда будешь делать?.. Он поймал себя на том, что взял привычку разговаривать с этим странным человеком, как с огромной собакой, и ему стало неловко. Он дружески похлопал Немого по голому прохладному плечу и теперь уже не торопясь пошел по квартире, светя фонариком направо и налево. Позади, не приближаясь и не отставая, слышались мягкие шаги Немого. Эта квартира была еще роскошнее. Множество комнат, набитых тяжелой старинной мебелью, мощные люстры, огромные почерневшие картины - в музейных ранах. Но мебель почти вся была поломана - ручки у кресел оторваны, стулья валялись без ножек и без спинок, у шкафов были оторваны дверцы. Топили они здесь мебелью, что ли, подумал Андрей. При такой-то жаре? Странно... Дом был вообще, прямо скажем, странноватый, - солдат вполне можно было понять. Некоторые квартиры стояли нараспашку, там было просто пусто, совсем ничего, голые стены. Другие квартиры были заперты изнутри, иногда даже забаррикадированы мебелью, и если удавалось вломиться внутрь, оказывалось, что там валяются на полу человеческие кости. То же самое было и в домах по соседству, и можно было предполагать, что то же обнаружится и в остальных домах этого квартала. Все это было ни с чем не сообразно, и даже Изя Кацман пока не сумел придумать никакого вразумительного объяснения, почему одни жильцы этих домов бежали, захватив с собою все, что могли унести, даже книги, а другие - забаррикадировались в своих жилищах, чтобы там умереть, по-видимому, от голода и жажды. А может быть, и от холода - в некоторых квартирах обнаружились жалкие подобия железных печурок, а в других огонь разводили, видимо, прямо на полу или на листах ржавого железа, сорванных, скорее всего, с крыши. - Ты понимаешь, что здесь произошло? - спросил Андрей Немого. Тот медленно покачал головой. - Ты был здесь когда-нибудь раньше? Немой кивнул. - Тогда здесь жили? "Нет", - показал Немой. - Понятно... - пробормотал Андрей, пытаясь разобрать, что изображено на почерневшей картине. Кажется, что-то вроде портрета. Кажется, женщина какая-то... - Это опасное место? - спросил он. Немой глядел на него остановившимися глазами. - Понимаешь вопрос? Да. - Можешь ответить? Нет. - И на том спасибо, - сказал Андрей задумчиво. - Значит, может, и ничего. Ладно, пошли домой. Они вернулись на второй этаж. Немой остался в своем углу, а Андрей прошел к себе. Кореец Пак уже ждал его - беседовал о чем-то с Изей. Увидев Андрея, он замолчал и поднялся ему навстречу. - Садитесь, господин Пак, - сказал Андрей и сел сам. Пак, чуточку помедлив, осторожно опустился на сиденье стула и положил руки на колени. Желтоватое лицо его было спокойно, сонные глаза влажно поблескивали сквозь щелочки между припухшими веками. Андрею он всегда нравился - чем-то неуловимо напоминал Канэко, а может быть, просто потому, что был всегда опрятен, благожелателен, со всеми дружелюбен, но без всякой фамильярности, немногословен, но вежлив и приветлив - всегда немного сам по себе, всегда на некотором расстоянии... А может быть, потому что именно он, Пак, прекратил эту нелепую стычку на триста сороковом километре - в самый разгар пальбы вышел из развалин и, подняв руку с раскрытой ладонью, неторопливо двинулся навстречу выстрелам... - Вас не разбудили, господин Пак? - спросил Андрей. - Нет, господин советник. Я еще не ложился. - Желудок мучает? - Не больше, чем других. - Но, вероятно, и не меньше... - заметил Андрей. - А как у вас с ногами? - Лучше, чем у других. - Это хорошо, - сказал Андрей. - А как вообще самочувствие? Очень сильно устали? - У меня все в порядке, благодарю вас, господин советник. - Это хорошо, - повторил Андрей. - Я вот почему побеспокоил вас, господин Пак. Завтра объявлен большой привал. Но уже послезавтра я намерен с особой группой совершить небольшую рекогносцировку. Километров на пятьдесят - семьдесят вперед. Нам надо найти воду, господин Пак. Идти будем, вероятно, налегке, но быстро. - Понимаю вас, господин советник, - сказал Пак. - Прошу разрешения присоединиться. - Благодарю. Хотел просить вас об этом. Итак, выходим послезавтра, прямо в шесть утра. Сухой паек и воду получите у сержанта. Договорились? Теперь вот что... Как вы полагаете, сумеем мы найти здесь воду? - Думаю, да, - сказал Пак. - Я слышал кое-что об этих районах. Где-то здесь должен быть источник. Когда-то, по слухам, это был очень обильный источник. Теперь он, вероятно, оскудел. Но на наш отряд, возможно, и хватит. Надо посмотреть. - А может быть, он вообще пересох? Пак покачал головой. - Возможно, но весьма маловероятно. Я никогда не слыхал об источниках, которые пересыхают совсем. Выход воды может уменьшиться, даже сильно уменьшиться, но совсем источники, видимо, не пересыхают. - В документах я пока не нашел ничего полезного, - сказал Изя. - Вода в город подавалась по акведуку, а теперь этот акведук сух, как... как я не знаю что. Пак промолчал. - А что вы еще слыхали об этих кварталах? - спросил его Андрей. - Разные более или менее страшные вещи, - сказал Пак. - Часть - явная выдумка. Что касается остального... - он пожал плечами. - Ну, например? - сказал Андрей благодушно. - Собственно, все это я уже рассказывал вам раньше, господин советник. Например, по слухам, где-то неподалеку отсюда находится так называемый Город Железноголовых. Однако, кто такие эти железноголовые, я понять так и не сумел... Кровавый водопад - но это еще, по-видимому, далеко. Вероятно, речь идет о потоке, который размывает какую-нибудь горную породу красного цвета. Воды там, во всяком случае, будет много... Существуют легенды о говорящих животных - это уже на грани вероятного. А о том, что находится за этой гранью, говорить, видимо, не имеет смысла... Впрочем, Эксперимент есть Эксперимент. - Вам, наверное, очень надоели эти расспросы, - сказал Андрей, улыбаясь. - Воображаю, как вам надоело повторять всем одно и то же в двадцатый раз. Но вы уж нас извините, господин Пак. Ведь среди нас вы - самый осведомленный. Пак снова пожал плечами. - К сожалению, цена моей осведомленности невелика, - сказал он сухо. - Большинство слухов не подтверждается. И наоборот - встречается много такого, о чем я никогда ничего не слыхал... А что касается расспросов, то не кажется ли вам, господин советник, что рядовые члены группы слишком осведомлены, когда речь идет о слухах? Лично я отвечаю на расспросы только тогда, когда разговариваю с кем-нибудь из командного состава. Я считаю неправильным, господин советник, что солдаты и прочие рядовые работники экспедиции в курсе всех этих слухов. Вредно для морали. - Вполне согласен с вами, - сказал Андрей, стараясь не отводить глаз. - И во всяком случае, я бы предпочел, чтобы было побольше слухов насчет молочных рек с кисельными берегами. - Да, - сказал Пак. - Поэтому, когда меня расспрашивают солдаты, я стараюсь уклониться от неприятных тем и муссирую, главным образом, легенду о Хрустальном Дворце... Правда, в последнее время они больше не желают слушать об этом. Все очень боятся и хотят домой. - И вы тоже? - спросил Андрей сочувственно. - У меня нет дома, - сказал Пак спокойно. Лицо у него было непроницаемое, глаза сделались совсем сонные. - Н-да... - Андрей побарабанил пальцами по столу. - Ну что же, господин Пак. Еще раз - спасибо. Прошу вас отдыхать. Спокойной ночи. Он проводил глазами спину, обтянутую выцветшей голубой саржей, подождал, пока закроется дверь, и сказал: - Хотел бы я все-таки понять, зачем он увязался с нами? - То есть, как это - зачем? - встрепенулся Изя. - Сами они разведку организовать не могли, вот и попросились к тебе... - А зачем им, собственно, разведка? - Ну, дорогой мой, не всем царство Гейгера по вкусу, как тебе! Раньше они не хотели жить под господином мэром - это тебя не удивляет? А теперь они не хотят жить под господином президентом. Они хотят жить сами по себе, понимаешь? - Понимаю, - сказал Андрей. - Только, по-моему, никто не собирается мешать им жить самим по себе. - Это - по-твоему, - сказал Изя. - Ты ведь не президент. Андрей залез в железный ящик, достал плоскую флягу со спиртом и принялся свинчивать колпачок. - Неужели ты воображаешь, - сказал Изя, - что Гейгер потерпит у себя под боком хорошо вооруженную, крепкую колонию? Две сотни закаленных, битых-перебитых мужиков всего в трехстах километрах от Стеклянного Дома... Конечно, он им жить не даст. Значит, им надо уходить дальше на север. Куда? Андрей побрызгал спиртом на руки и изо всех сил потер ладонь о ладонь. - До чего же осточертела эта грязь... - пробормотал он с отвращением. - Ты представить себе не можешь... - Да-а, грязь... - сказал Изя рассеянно. - Грязь это тебе не сахар... Ты мне скажи, что ты все время пристаешь к Паку? Чем он тебе не потрафил? Я его знаю давно, чуть ли не с первого дня. Это честнейший, культурнейший человек. Что ты к нему пристал? Только твоей зоологической ненавистью к интеллигенции можно объяснить эти бесконечные иезуитские допросы. Если тебе так уж позарез надо узнать, кто распространяет слухи, осведомителей своих допрашивай, а Пак здесь ни при чем... - У меня нет осведомителей, - холодно сказал Андрей. Они помолчали. Потом Андрей неожиданно для себя сказал: - Хочешь - честно? - Ну? - жадно сказал Изя. - Так вот, мой

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору