каких там  тебе
"Гаврилычей"! Скажи спасибо, что не требую  обращения  по  полной  форме,  с
перечислением всех моих должностей и наград!
   - Так ведь по уставу только звание полагается... - ответил новоиспеченный
лейтенант еще менее решительно - в принципе уже и не ответил,  а  пропел  на
самой  высокой  ноте,  нелепо  переминаясь  в  луже  растекшегося  по   полу
самолюбия.
   - Хм, только звание... Смирна! - не растерялся Страшный. - Ты, прапорщик,
кого уставу учишь? Ты на очко, наверно, с зубной щеткой давно не падал?!
   Гец Даун, наоборот, растерялся  и,  несмотря  на  команду  "смирно",  при
которой, как он знал, не рекомендуется даже дышать, все же проблеял:
   - Нет, Семен Гаврилович, не падал... Я вообще очки никогда не носил...
   - Так это дело наживное, - с  улыбкой  отозвался  маршал.  -  Ты  сколько
служишь, организм?
   - Минут пять где-то... - прикинул Даун. - Шестая пошла.
   - Э-эх! - Командующий не удержался от сочувственного хлопка по  плечу.  -
Многое тебя ожидает, старший сержант, многое... Небо с  овчинку,  оно  же  в
алмазах...
   Даун встрепенулся, но понял, что алмазы предполагаются совсем не те.
   - Мрачные будни, так сказать, - со вкусом продолжал маршал.  -  Тяготы  и
лишения! Трудности и невзгоды! Но ты не переживай, ефрейтор...  да,  кстати,
зачем тебе эта позорная лычка? Просто рядовой - это как-то честнее.  Это  же
звучит... как это звучит?.. - Он на мгновение озадачился. -  А!  Это  звучит
громко! Так ты, значит, не  горюй,  рядовой.  Страдания  закаляют  характер,
делают из юноши мужчину. Большие страдания делают большого мужчину.  А  если
о-очень большие страдания...
   - Да я уж сам как-то справился, - признался  Даун.  -  И  без  страданий.
Только это было так давно, что... простите, Семен Гаврилович...
   Из-за малого опыта военной службы  Гец  Даун  снова  забылся  и,  напрочь
игнорируя всякую субординацию, ответил на  телефонный  звонок.  Динамик  был
вживлен в мочку уха, микрофон же скрывался между шелковых волокон рубашки  в
районе верхней пуговицы, поэтому  со  стороны  могло  показаться,  что  Даун
беседует сам с собой.
   - Что еще?! - сказал он в пустоту. - Это точно?..  Уволиться  там  у  вас
никто не желает? Да, без выходного пособия, без пенсии, без  страхов...  Ах,
проверили хорошо!.. Ах,  десять  раз  пересчитали!..  Этого  мало...  Что?..
Одиннадцатый?..  И  опять  все  сходится?  Н-да,  неожиданно...   Вот   что,
пересчитайте еще раз. Да, еще десять раз!  Нет,  лучше  одиннадцать.  Да,  и
потом еще... Что? Какое подтверждение? От кого? Мастера? А как он  сумел  на
связь выйти? Ах, договори-ился... Ловкий сотрудник... Не в пример вам... Что
еще? Ах вот как! Да-а? Это меняет дело,  можете  пока  работать...  Да,  да,
ищите... Никаких "еще финнов"! Никуда не посылать! Там сейчас  жарко...  Да,
ищите желтолицых на расстоянии...
   Маршал Страшный закипал медленно,  но  основательно.  Сначала  он  просто
оторопел от такого хамства, впрочем, от этого он избавился легко - по  части
хамства он и  сам  был  мастак.  Справившись  с  первым  оцепенением,  Семен
Гаврилович некоторое время иронически наблюдал за Дауном,  перебирая  в  уме
варианты наказаний, пока вдруг не сообразил, что именно это - все варианты -
он уже исчерпал. Разжаловать Дауна ниже рядового было уже некуда,  отнять  у
него орден, медаль или хотя бы почетную грамоту оказалось  невозможно  ввиду
их отсутствия, лишить льгот и дополнительных выплат - аналогично.
   На Страшного накатила вторая волна растерянности, из которой он  вынырнул
лишь  спустя  несколько  секунд.  Гец  Даун   как   раз   произносил   слово
"желтолицых", когда маршал неожиданно для себя потянул  из  кобуры  античный
пистолет в подарочном исполнении: золотой  ствол,  платиновый  курок  и  две
деревянные обкладки, выполненные из последней сохранившейся скрипки  некоего
А.Страдивари.
   Гец Даун настолько увлекся разговором, что даже не расслышал, как  патрон
вошел в патронник и подставил капсюль под маленький, но твердый боек.
   Маршал уже собирался привести свой безмолвный  приговор  в  исполнение  и
даже мысленно завязал узелок на память - внести в очередной приказ пункты  о
призыве гражданина Геца Дауна на службу  и  о  расстреле  оного  в  коридоре
Президентского дворца, как снова зазвонил и его телефон.
   Страшный раздосадовано бросил пистолет  в  кобуру  и  повел  подбородком,
совсем как приговоренный гражданин Даун:
   - Что еще?!
   - Контр-адмирал  Иванов  по  секретному  каналу,  -  пропела  его  личная
шифровальщица.
   - Давай! - рявкнул маршал, перехватывая при этом незаметно  попятившегося
Геца за шею.
   - Господин маршал!
   - Только коротко, Иванов!
   - Так я и сам, господин командующий,  понимаю,  мы  уже  на  рубеж  атаки
вышли. Я раньше хотел доложить, только у вас занято было...  даже  секретный
сигнал вклиниться не смог...
   - Это... да... - Страшный скрипнул зубами и пообещал  себе,  что  задушит
сказочника Калашникова лично и перед строем. - Новая установка  спецсвязи...
Ладно, что у тебя?
   - Объект, господин маршал!
   - Помидор?! - ужаснулся командующий. - Огурец?!
   - Нет. - Контр-адмирал растерялся. - Зачем огурец? Искусственный  объект.
Размером до двух третей любой из  местных  планет,  абсолютно  черный,  даже
солнечных лучей не отражает, а еще - невидимый для гиперсканов...
   - Бабушкины очочки, - прошептал Страшный, мотая головой. - Что же это  за
дьявольщина-то творится?
   - Атака!  -  бросил  куда-то  в  сторону  Иванов.  -  Извините,  господин
командующий, у меня тут чрезвычайная ситуация сложилась...  Чужие  встречный
бой навязывают! Раскусили наш маневр...  А  может,  тоже  объект  увидели  и
теперь к нему рвутся...
   -  Принимай  бой,  -  сурово  приказал   маршал.   -   После   договорим,
вице-адмирал...
   - Контр...
   - Ты, главное, комаров отгони от яблока! - Страшный звучно  шлепнул  себя
по губам. - Порву этого Калашникова! Оборонять объект, Иванов!  Удержишь  до
подхода главных сил - вице-адмирала получишь, понял?!
   - Так точно! Только  главным-то  силам  сейчас  не  до  нас...  Совсем  у
Наливайко плохо дела идут...
   - Придумаю что-нибудь, - мрачно  пообещал  командующий.  -  Ты,  главное,
держись...
   Связь прервалась, и Страшный перевел тяжелый взгляд на Геца.
   - Что, Семен Гаврилович, ваши помидоры в опасности? -  сдавленно  спросил
рядовой Даун, зажатый в могучем капкане маршальских пальцев.
   Коммерсант определенно  слышал  каждую  его  реплику,  и  теперь  маршалу
оставалось лишь догадываться, понял ли, о чем  шла  речь,  этот  пронырливый
бизнесмен. Сам Страшный, например, вконец запутался.
   - Мои помидоры?..
   - Ну, не мои же... - Рядовой нахально усмехнулся. - Как прошла  олимпиада
интеллектуалов? Могу предложить еще  пару  загадок.  Вот  такая:  "Кто  мимо
пройдет, всяк ему поклонится". А?..
   Страшный снова потянулся к пистолету, и Даун поспешил сообщить разгадку:
   - Это человек, обладающий информацией. Ему все и кланяются.
   На этот раз маршалу не пришлось сильно напрягаться,  чтобы  понять:  Даун
имеет в виду самого себя.
   - Я?.. Тебе?.. Кланяться?!
   - Ну, не в буквальном смысле, конечно.
   - Да ты!.. - проревел маршал, теребя кобуру, и вдруг обнаружил,  что  она
уже расстегнута. - Да я!.. - произнес он с таким же напором.
   -  Не  обладаете  необходимой  информацией,  -  закончил  за  него   Даун
насмешливо, но торопливо. - В отличие от меня. У вас все огурцы да яблоки, а
у меня реальные сведения. В системе есть сорок пятый объект, почти такой  же
большой и тяжелый,  как  остальные  планеты,  но,  во-первых,  невидимый  и,
во-вторых, проявляющий некоторую активность. Это,  безусловно,  не  планета,
хотя по массе...
   - Ты уже говорил, - перебил его  Страшный.  -  Ну?..  -  Он  явно  ожидал
продолжения.
   - Проблема в том, Семен Гаврилович, - сказал Даун на этот  раз  медленно,
точно лил мед, а возможно, и деготь. - Проблема в том, что я, как рядовой...
   - Младший сержант, - покровительственно заметил маршал.
   - Ага... гм... ну, хорошо. Проблема в том, что я,  как  младший  сержант,
едва ли могу позволить  себе  учить  жизни...  или  что-то  в  этом  роде...
целого... -  Даун  словно  бы  охрип  от  осознания  той  пропасти,  которая
разделяет его и маршала, и закончил восхищенным хрипом:
   - Учить целого командующего Объединенными Военно-Кос... Кос...  Кос...  -
Тут он и вовсе закашлялся, причем это вышло у него и естественно, и  комично
одновременно.
   -  Послушай,  лейтенант...  старший...  -  сказал  Семен  Гаврилович  уже
миролюбиво. - Служба ведь разная бывает. Кому в окопе отсиживаться,  кому  в
штабе рисковать... а?.. - При этом он попытался заглянуть Дауну в глаза,  но
тот в смущении опустил ресницы.
   - Уверен, что старшим лейтенантом... и  даже,  быть  может,  капитаном...
воевать под вашим началом... одинаково легко и почетно.  Настолько  почетно,
что я, пожалуй, и недостоин... - скромно вымолвил Гец Даун.
   - Генералом, - сдался Страшный, будто ставил на кон собственную жену или,
хуже того, любимую тещину чашку. - Выше  поднять  не  могу,  сам  понимаешь.
Зачем нам два маршала, согласен?
   -  Согласен,  -  с  улыбкой  кивнул  Даун.  -  Согласен  на   прохождение
альтернативной службы.
   - Санитаром? - усомнился Семен Гаврилович. - В  госпитале  для  инвалидов
несостоявшейся психотронной войны? Слушай, Гец... - Он склонил свой  широкий
лоб к идеально уложенной седой челке Дауна и заговорил совсем тихо. - Ну  не
могу же  я  отменить  приказ  Президента,  верно?  Служить  тебе  все  равно
придется.  Хотя...  Не  исключено,  что  ты  страдаешь  каким-нибудь  тяжким
заболеванием...
   - Я?! - Коммерсант отшатнулся в испуге. - Это что же, угроза?
   - Например, плоскостопием... - добавил Страшный. - В этом случае я мог бы
отдать приказ о твоем освидетельствовании...
   - Мои ноги  выращены  по  индивидуальному  заказу,  -  обиделся  Даун.  -
Впрочем, кажется, мой троюродный племянник Варфоломей Содомов...
   - О-о!.. - приятно удивился маршал. - Не тот ли это Содомов, что  владеет
золотодобывающей промышленностью Венеры?
   - Он самый. И у него, если я не ошибаюсь, как раз плоскостопие.
   -  Бедное  дитя!  Мои  искренние  соболезнования!  -  Страшный   потрогал
переносицу, будто и впрямь прослезился. - Так, вы  говорите,  за  ним  нужен
уход, а ближайшие родственники не проявляют должного внимания...
   - Нет, не проявляют, - подтвердил Даун. - Его папаша, мой кузен, сошел  в
могилу еще пятнадцать  лет  назад,  бросив  на  юного  Варфоломея  всю  свою
никчемную золотую империю... Что же касается матери, то она,  насколько  мне
известно, пропала без вести на следующий же день. Еще через сутки  она  была
найдена отравленной, задушенной и повешенной в гараже Варфоломея.
   - Какой несчастный... случай... -  выдавил  маршал.  -  Бедного  мальчика
нельзя оставлять без попечителя.
   - Откровенно говоря, он далеко не беден даже по моим представлениям...  -
Даун задумался. - Да, безусловно, без меня он пропадет!
   - Мы этого не допустим! - возмутился  Страшный.  -  Закон  о  прохождении
воинской  службы  запрещает  лишать   беспомощное   существо   единственного
кормильца! Итак, господин Даун... Вопрос о вашем участии в боевых  действиях
решен положительно. В том смысле, что участвовать вы в них не будете.  Какое
бы звание вам ни присвоили, оно всегда будет сопровождаться словом "запаса".
   - Меня это устраивает, - степенно кивнул коммерсант. - Итак, по  массе  и
размеру сорок пятый объект  уступает  каждой  из  планет  системы  всего  на
треть...
   - Если только ради этого... - Страшный выглядел  разочарованным.  -  Если
ничего нового вы сообщить не в силах...
   - ...и объект не просто висит  в  пространстве,  как  любой  естественный
спутник... - невозмутимо продолжал Даун.
   - Это мне уже известно. Хочу напомнить, что последние поправки  к  Закону
предполагают  мобилизацию  некоторых   категорий   граждан   с   последующим
направлением их в самые гнилые и опасные места...
   - ...например, недавно в той самой  точке,  где  находится  этот  объект,
исчез наш автоматический разведывательный корабль "Китаец", и  сейчас  мы  с
большой долей уверенности можем утверждать, что...
   -  ...например,  на  планету  Мразд,  в  дивизию,  охраняющую  фермерские
хозяйства от разводимых ими личинок червя гъяди, которые хоть  и  называются
личинками, но достигают двух метров в длину и предпочитают всей прочей  пище
нежное человеческое мясо...
   - ...первый пропавший корабль нашей Корпорации, а именно "Кореец",  исчез
также рядом с неизвестным объектом. И это  можно  расценивать  как  признаки
активности объекта. А раз он активен, то и опасен, но  увидеть  этот  объект
нельзя...
   - ...а еще одна крайне несимпатичная планетка в облаке Оорта, на  которой
стоит наш пост из двух часовых, сменяющих друг друга вот уже  на  протяжении
десяти лет, и не просто сменяющих, а, подозреваю, живущих полноценной личной
жизнью...
   - ...ни с помощью мультисенсоров, ни с помощью гиперскана, ни  в  обычный
телескоп, а только...
   Страшный уже набрал воздуха для дальнейшего развития темы о превратностях
службы, но осекся и медленно спросил:
   - Что?.. Что "только"?
   - Увидеть объект можно лишь с помощью обычного радара, - пояснил Даун.  -
Бабушкины очочки, если не ошибаюсь... Это он и есть,  радар.  Старый  добрый
излучатель и приемник отраженных от объекта радиоволн.  Такого  антиквариата
уже и в музее, наверное, не найти. Но придется поискать,  Семен  Гаврилович.
Снять с консервации, удалить смазку, надраить тарелки до блеска... И  понять
наконец, что там за черная жемчужина в ожерелье затесалась. Ну, и Корпорацию
заодно принять в  компанию.  Вероятнее  всего,  это  искусственная  планета,
только созданная явно не для заселения. Возможно,  это  гигантский  корабль.
Этакая дрейфующая космическая крепость, построенная для обороны системы.  По
крайней мере, так говорят  мои  аналитики.  Еще  вероятнее...  да  я  просто
уверен... что объект является чем-то средним между планетой  и  кораблем,  и
его истинное назначение... - Коммерсант подмигнул Страшному. - Его  истинное
назначение вам  без  нашей  помощи  и  наших  интеллектуальных  ресурсов  не
определить вовек. С такими умниками, как  Калашников,  вам  это  яблочко  не
надкусить.
   - Не надо про яблочко!.. - застонал маршал.
   - Не выжать вам томатного сока из этого помидорчика.
   - Только не помидорчика!
   - И даже дольки от этого апельсинчика вам не съесть без Корпорации!
   -  Ой...  -  Страшный  схватился  за   живот,   потом,   припомнив   курс
военно-прикладной анатомии, перевел руку на левую грудь,  но  через  секунду
снова опустил ее в район желудка.
   - Вместе навеки! - заключил Гец Даун. - Процент Корпорации составит...
   - Не сейчас! - Маршал издал  утробный  звук,  затем  бешено  огляделся  и
указал на выход из дворца. - Генерал Даун, вы демобилизованы! Вон отсюда!!!
   Гец Даун снисходительно поклонился и, тихонько напевая куплет из  модного
шансона "На Уране, утром ранним", направился к лифту.

Глава 24

   Калашников растер уши, словно ему их надрали.
   - Вам бы, господин майор, кроссворды составлять, - заметила Дарья. -  Или
на должность шифровальщика перейти. Очень уж у вас это здорово получается  -
шифровать... Вы думаете, маршал что-нибудь понял?
   - Отставить!.. - раздраженно бросил Калашников. - Начальство  не  глупее,
разберется.
   - Про бабушкины очочки вы хорошо загнули, - подал голос  Борисов.  -  Как
раз к третьему пришествию расшифруют...
   - А что, разве второе уже было?! - встрепенулся майор.
   - Нет. О том и речь.
   -  Фу...  я  уж  думал,  пропустил...  -  Калашников  смахнул   невидимый
фарисейский пот и вновь уставился в монитор. -  Дьявол!  Но  откуда  же  там
сорок пятый объект? Для чего он нужен?
   - А для чего остальные сорок четыре нужны? - спросил Борисов. -  Это  вас
не интересует?
   - С остальными более-менее понятно... А сорок пятый...
   - Ну да, конечно.  Деревья  там  скорее  всего  не  растут  и  болота  не
плещутся.
   - Болота нигде не плещутся, - возразила Дарья. - Они тухнут.
   - Это потому, что ты на них не бывала, - вступился за мастера  Матвей.  -
"Тухнут"!.. - воскликнул он патетически. - Надо же, удумала!.. Да  ты  минут
пять на нем постой - оно так заплещется, что, знаешь ли, и  уходить  с  него
неохота будет.
   - Верно, - кивнул Борисов. - Вот я и  говорю.  Вряд  ли  на  сорок  пятом
объекте такие диковинки встретишь. Слишком уж там темно.
   - Сорок пять, сорок пять... - задумчиво повторил Калашников. -  Вообще-то
цифра хорошая, военная. Делится на три, на пять...
   Шуберт, вспомнив о том, какой  могла  быть  его  доля,  прикрыл  глаза  и
лирически шаркнул ножкой.
   - На девять тоже делится, - добавил майор.
   Борисов вздрогнул и отрешился от мечтаний.
   - На девять -  маловато  получится,  конечно...  -  промолвил  он.  -  Но
теперь-то уж что?.. Не надо сорок пять ни на что делить. Надо отнять от  них
сорок четыре, тогда и получим ответ.
   - Разумно, - похвалил  Калашников.  -  Только  непонятно.  Ну,  допустим,
отняли мы, и что?.. Остается один. Что это значит?
   - Вы же сами говорили "сорок пять, сорок пять",  -  напомнил  Борисов.  -
Цифра военная, но не такая уж она  и  распространенная.  Где  еще  вы  ее  в
последнее время встречали?
   - На  ботинках  своих.  -  Калашников  вытянул  ноги  из-под  стола  и  с
неудовольствием взглянул на запылившиеся штабные  штиблеты.  -  Они  у  меня
индпошива, а в приличных ателье никаких тебе двенадцать дюймов или  двадцать
девять сантиметров, только по штрихмассовой системе размеры проставляют.
   -  У  меня  тоже  сорок  пятый.  -  Шуберт   снисходительно   усмехнулся.
Сотрудников Корпорации такими штучками, как обувь на заказ, было не удивить.
- А еще?
   - Еще? - Взгляд майора поплыл по потолку, стенам, лицам  ученых.  -  Еще?
Ну...
   - Где еще была цифра  сорок  пять?  -  Мастер  торжествующе  взглянул  на
дежурных. - Или сорок четыре плюс один? А, Мотя?
   - Сорок четыре плюс один? Это значит... Это когда сорок четыре при  деле,
а что-то лишнее, - сказал Матвей, начиная постепенно догадываться. -  Как  в
этом планетном "подшипнике". Сорок четыре помидора и яблоко...
   - Огурчик, - поправил Калашников, важно приосанившись. Ему нравилось, что
его цитируют все, от подчиненных до главкома.
   - Лишняя у нас была панель в том колодце, через который мы сюда попали, -
заявила Дарья.
   - Вот именно! Я пересчитывал три раза, - подтвердил  Борисов.  -  Их  там
сорок пять.
   - Сомнительно, - изрек майор, медленно придвигаясь к клавиатуре.
   Связь  со  Страшным  Борисов  уже  отключил,  но  Калашников  не  был  бы
начальником Исследовательского Отдела, если бы не сумел  подсмотреть,  какую
клавишу  нажимал  разведчик.  Тюкнув  по  кнопке  с  изображением   какой-то
пучеглазой морды - она слегка смахивала на  взбешенного  командующего  ОВКС,
потому, собственно, Калашников и запомнил, - так вот, тюкнув по  пиктограмме
"Страшный в гневе", майор дождался ответа и выпалил:
   -  Господин  маршал!  Разрешите   доложить!   Исследовательским   Отделом
вверенных вам  ОВКС  раскрыта  новая  военно-научная  тайна!  Как  начальник
отдела, я уполномочен... в смысле... должен, то есть... имею  честь...  Вот!
Имею честь доложить об обнаружении моими  подчиненными  секретной  дверцы  в
некоем... э-э... колодце! Это может оказаться первой птичкой...
   - Ласточкой, - очень тихо поправила Даша.
   - ...первой  ласточкой  небывалого  прорыва  во  всех  отраслях  науки  и
техники! - быстро сориентировался Калашников. - Выражаясь цивильным  языком,
это сенсация, господин маршал. Так сказать, несомненная  победа  ИО  ОВКС  и
его, скромно говоря, руководителя...
   Он потупился, но бормотать не перестал.
   - ...который по роковому недоразумению до сих пор носит звание всего лишь
майора... х