в ручку двери. Когда все  закончится,
ты заберешь пленку.
     - Тогда какой смысл мне слушать вас?
     - Ну, знаешь, Эл... Люди разные, реакции у них разные... Всякое может
случиться... Твое дело спокойно наблюдать за всем, что происходит  в  этой
комнате... Слушать и наблюдать... Ты можешь даже сварить кофе, курить. Нет
проблем. Главное, тебе ни во что не следует вмешиваться. Даже если в  меня
и в Кирка начнут палить сразу из пяти пистолетов, твое дело - спокойненько
наблюдать. Что бы тут ни происходило, Эл, тебе  категорически  запрещается
вмешиваться. Даже если нас на куски будут рвать... Зато потом,  когда  все
закончится,  тебе  придется  здорово  поработать.  Ты  заберешь  пленку  и
доставишь ее шефу. И ты должен будешь сделать это уже сегодня.
     - Но баллоны акваланга почти пусты.
     - Но наша беседа может закончиться и иначе.
     - А если нет? Если в вас действительно будут стрелять?
     - Вот тогда ты заберешь пленку и пересечешь пролив.
     - Но, Джек... Я тоже кое в чем  сомневаюсь...  Я  рубил  эту  мерзлую
тварь ножом, я дышал  воздухом,  в  который,  несомненно,  попала  ледяная
пыль... Два месяца назад для того, чтобы  отправить  на  тот  свет  девять
тысяч  человек,  хватило  всего  лишь  палки,  которой  кто-то   тыкал   в
выброшенную на берег тварь. Почему ты думаешь, что сейчас ничего такого не
случится? Почему ты так уверен, что я уже не поражен адентитом?
     - Да  хотя  бы  потому,  что  сижу  с  тобой  за  одним  столиком,  -
раздраженно отрезал Берримен. - Делай свое дело. Оставь все  эти  сомнения
для телефонных бесед. Хватит тебе воздуха, чтобы пересечь пролив?
     - Сомневаюсь.
     - И все же?
     - Это замечательная конструкция, я ее оценил, но и она  не  идеальна.
Аквалангом пользовался твой напарник, аквалангом пользовался я. В баллонах
воздуху на час, ну, в лучшем случае на час с минутами.
     - За это время можно добраться до середины пролива.
     - А дальше? Всплывать и проситься в патрульный катер?
     - Нет, - сухо сказал Джек. - Утопить акваланг и добираться до  берега
вплавь.
     - Риск слишком велик. Даже ночью.
     Джек улыбнулся:
     - Мы говорим пока что о вероятности, Эл. Я верю в здравомыслие Мелани
и надеюсь, дело не дойдет  до  крайностей.  Я  лишь  проигрываю  возможные
варианты.
     - Хорошо, Джек. И все же представим худшее.  Я  с  пленкой  ухожу  на
материк. Где гарантия того, что я не усну? Я ведь  могу  упасть  прямо  на
берегу. Я могу уснуть на воде или в машине, которую мне придется  угонять.
Меня найдут. Труп доставят в морг.  Это  означает,  кто-то  будет  ко  мне
прикасаться. Не боишься, что все это закончится миллионами трупов, уже  не
тысячами?
     - Не боюсь, -  сухо  ответил  Джек.  -  Первый  же  человек,  который
наткнется на твое тело, позвонит не куда-нибудь, а в санитарную инспекцию.
И к тебе никто не будет прикасаться, твое тело не отправят  в  морг.  Тебя
просто сожгут. Огнеметами. Там же, где найдут.  Эл  Хуттон  превратится  в
горстку безобидного пепла.
     - Как они догадаются?
     - Это не составит труда. На тебе будет  майка.  А  на  майке  крупные
буквы. "Внимание, опасность! Я сбежал с острова Лэн!"
     - Ты это сейчас придумал?
     - Нет. Раньше гораздо.
     - На твоем напарнике, пересекшем пролив, была такая майка?
     - Конечно.
     Я промолчал.
     - Ну? - спросил Джек. - Есть еще вопросы?
     Я опять промолчал.
     Был у меня еще один вопрос, но я не стал его задавать. Что Отис! Я  и
в своей-то судьбе не был уверен.



                                    8

     Я устроился удобно -  в  полутора  метрах  от  зеркала,  позволяющего
видеть сквозь него все, что делается в  комнате  Джека.  Входную  дверь  я
надежно запер, телефон отключил - ни Эбби, ни старина Билл, ни кто  другой
не могли оторвать меня от наблюдений.
     Говоря о Мелани Кертрайт, Отис всегда чуть  не  шипел  от  ненависти.
Конечно, стерва и шлюха, готовая стащить с твоего  стола  последний  кусок
хлеба, только отвернись! - но в комнату  Джека  вошла  женщина,  ничем  не
подтверждающая такую репутацию.
     Лет пятьдесят на вид, но  об  этом  как-то  забывалось.  Длинноногая,
тонкая, с замечательно загорелой кожей, вполне позволяющей носить короткую
юбку  и  достаточно  открытую  блузку,  -  так  и  должна  была  выглядеть
спасительница острова Лэн. Лоб высокий и чистый, узкие  скулы,  быстрый  и
внимательный   взгляд;   Кирка   Отиса,   устроившегося   в   кресле,    в
непосредственной близости к столику с напитками, Мелани Кертрайт  попросту
не заметила. Не знаю, кем она его считала. Вероятно,  рядовым  посетителем
бара "Цо-цо", рядовым потребителем дерьмового порто. Зато  Джек  вызвал  у
Мелани неподдельный интерес:
     -  Редкий  случай  обсудить  проблему  глоубстера  с  привлекательным
человеком.
     Прозвучало  очень  по-женски,  но  Отис  нахмурился.  Наверное,  Джек
здорово накрутил ему хвост - Отис до сих пор не  коснулся  стоящего  перед
ним стакана.
     Берримен указал Мелани на свободное кресло.
     - Не будем о  погоде,  -  сказал  он,  улыбнувшись.  -  Вы  правильно
определили тему. Вам будет интересно.
     - Верю.
     Мелани смотрела на Джека с искренним интересом. Как, скажем, на мышь,
случайно появившуюся у нее под ногами. В душе она  явно  посмеивалась  над
ситуацией, ведь в любой момент она могла ее изменить.
     - Было время, вы не верили в существование глоубстера,  -  Джек  тоже
понял состояние Мелани. - Надеюсь, с тех пор многое изменилось?
     - Что вы имеете в виду?
     - Скажем, людей, торчавших у меня под окнами. Очень любопытных людей.
Их, наверное, тоже интересовал глоубстер?
     - Ах, это, - протянула Мелани чуть  ли  не  с  разочарованием.  -  Вы
должны понимать, настроение горожан должно контролироваться.
     - Таким способом?
     - Чем он плох?
     - Действительно, - Джек улыбнулся.
     Они явно понимали друг друга, но Отис чего-то не понимал.  Он  злобно
ощерился. Ему явно хотелось выпить, но он держался. Я  хорошо  видел  все,
что происходило в комнате. Беседа, разумеется, записывалась, но я старался
не упустить ни жеста, ни слова.
     Начал Джек.
     Он напомнил о шторме двухмесячной давности. Он напомнил о выброшенном
на берег глоубстере - загадочной твари,  оказавшейся  роковой  для  многих
тысяч ничего не ведавших о беде жителей и гостей острова Лэн. Он  напомнил
о панике, овладевшей людьми, когда адентит начал свое угрюмое шествие.
     - Не употребляйте неточных терминов, - улыбнулась Мелани.
     - Что вы имеете в виду?
     - Это название - адентит. Видно, что вы не  очень  хорошо  знакомы  с
медициной. Одним из признаков болезни действительно является жар,  но  это
не определяющий признак. Человек пылает, человек впадает в  болтливость  и
эйфорию, но это не главное. Главное - сон. Скорее уж "сонная болезнь", чем
"пылкая", как следует из  придуманного  кем-то  названия.  Мы  не  приняли
название адентит, оно не является официальным.
     - Наша беседа тоже не является официальной, - напомнил Джек.
     Мелани улыбнулась, зато Отис вдруг поднял свою  круглую,  похожую  на
кокосовый орех голову. Он хотел знать подробности о  находке.  По-прежнему
не обращая на него внимания, Мелани ответила. Обращалась она к Джеку.
     Первыми возле  выброшенной  на  берег  твари  оказались  два  молодых
бизнесмена, отдыхавших в отеле "Клариди". Они гуляли по пляжу, загаженному
штормом. Пролив еще  бурлил,  волны,  шипя,  катали  по  песку  стеклянные
поплавки,  бутылки,  мотки  влажных  водорослей.  Зловоние  от  глоубстера
слышалось  за  полмили.  Она,  Мелани,  не  утверждает,  что   бизнесменов
привлекло именно зловоние, но этот тип людей... В общем,  люди  совсем  не
думают о том, что подарки моря  могут  оказаться  опасными.  Ну,  конечно,
многие  читали  или  слышали  о  минах,  иногда  выбрасываемых  на  берег.
Глоубстер ничем не напоминал мину, но был,  несомненно,  опаснее.  Гораздо
опаснее, что, к сожалению, скоро и подтвердилось. Правда, никто ни  о  чем
таком тогда и не думал, глоубстер скорее привлекал,  чем  отпугивал.  Это,
конечно, сослужило для островитян плохую службу.
     Я видел сквозь зеркало бледное лицо Отиса. Он страдал.
     Собственно, говоря о мине, мы недалеко уходим от  истины,  улыбнулась
Мелани.  На  глоубстера  вполне  могли  смотреть   как   на   естественную
биологическую мину, подброшенную нам самой  природой.  Это  удача,  что  у
зловонных останков вскоре появились ее сотрудники - доктор Онер, а  с  ним
доктора Острич и Хара. Она, Мелани, с одинаковым  уважением  относится  ко
всем  троим,  но  должна  заметить,  доктор  Онер  повел   себя   наиболее
профессионально - он сразу же сообщил о  находке  в  санитарную  инспекцию
города и позвонил ей, Мелани. Доктор Онер  вообще  сыграл  в  произошедшем
весьма видную роль. Он ни на секунду не задержался на  пляже,  он  тут  же
отправился в лабораторию  и  потребовал  от  Мелани  уничтожения  останков
глоубстера. Она поддержала требование  доктора  Онера.  Быстрые  действия,
кстати, спасли доктору Онеру жизнь. Доктор Острич и доктор  Хара,  как  вы
знаете,  задержались  на  берегу,  они  набросились  на  находку,  как  на
именинный пирог. На следующий день оба они погибли.
     - Вы всегда так внимательно следите за  состоянием  ваших  пляжей?  -
спросил Джек.
     - Речь идет о случайной находке, - уклончиво ответила Мелани.
     Джек, улыбаясь, не спускал с не глаз:
     - Доктор Онер развил такую бурную деятельность...  Он  ведь  один  из
самых ближайших ваших помощников?..  Он  что,  знал  о  некоей  опасности?
Почему его так насторожили останки глоубстера?  Мало  ли  что  выбрасывает
море на берег, совсем необязательно звонить сразу в санитарную инспекцию и
ставить в известность вас.
     - Доктора Онера насторожил вид находки.
     - А Острич и Хара? Когда доктор Онер присоединился  к  ним,  они  уже
копались палками в останках глоубстера?
     - К сожалению.
     - Почему же доктор  Онер,  не  предупредив  их  ни  о  чем,  даже  не
поделившись своими сомнениями, сразу бросился к телефону?
     Мелани улыбнулась:
     - Люди непохожи  друг  на  друга.  Да,  доктор  Онер  мог  поделиться
возникшими у него сомнениями, но боюсь, они просто  осмеяли  бы  его.  Они
всегда отличались обостренным скептицизмом. Не хочу никого  упрекать,  тем
более, что задним умом мы всегда крепки, но  я  считаю,  что  доктор  Онер
поступил профессионально.
     Это правда, подумал я.  Увидев  гниющие  зловонные  останки,  следует
бежать от них,  а  не  копаться  в  них  палкой.  Такие  твари,  как  этот
глоубстер, привлекательны как миф, но их вид, как правило, отвращает.
     Впрочем, усмехнулся я, Отис,  наверное,  думает  иначе.  А  Берримена
вообще интересовали тонкости, мне не  совсем  понятные.  Скажем,  китайцы.
Точнее, выборочное действие болезни. Она опасна не для всех?.. А-а-а,  это
всего лишь игра статистики!.. Странно, мне показалось, это сообщение Джека
не разочаровало. Значит, неизвестная болезнь действует на всех? Ни китаец,
ни негр не устоят перед ней?.. Я видел, Джек верит Мелани,  а  не  досужим
рассуждениям того же бармена Нестора.
     - Кто и когда предложил уничтожить останки глоубстера? - спросил он.
     - Доктор Онер.
     Я снова насторожился.
     Они знали, о чем говорят. За их произносимыми вслух словами  прятался
какой-то другой, непонятный мне смысл. Они знали больше, чем я, они  знали
гораздо больше, и уж в любом случае _п_о_н_и_м_а_л_и_ друг друга. Судя  по
злобной ухмылке, кое-что понимал и Отис.
     - Я, конечно, поддержала требование доктора Онера, ведь уже на другой
день были зафиксированы первые смерти, а  мы  не  знали  никаких  способов
борьбы с неизвестной болезнью. Собственно,  мы  и  сейчас  знаем  немного.
Правда, сейчас нас поддерживает уверенность, что эпидемия резко  пошла  на
спад, а в проливе вряд ли есть еще какой-то  источник  заразы.  Думаю,  на
сегодня таких источников не существует.
     Я подобрался.
     Отис с ненавистью глядел на Мелани - она, не дрогнув, уничтожила  то,
за чем он  охотился  всю  жизнь.  К  тому  же,  Мелани  лгала.  Она  лгала
откровенно и без стеснения. Я-то знал, что это так. И Отис, и Джек  знали.
Я сам долбил ножом замороженные останки глоубстера. Я  не  понимал,  зачем
Мелани лжет.
     - Итак, - подвел  итоги  Берримен.  -  Источников  заразы  больше  не
существует.
     Мелани кивнула.
     Она выглядела победительницей. Эти люди, покусившиеся на ее покой,  в
любой момент могли быть  нейтрализованы.  Тем  не  менее,  слушала  Мелани
внимательно.
     - Восемь тысяч семьсот семьдесят два человека... - протянул задумчиво
Джек. - Многовато для такой твари...  Даже  для  нее  многовато...  Вы  не
находите?
     - Восемь тысяч семьсот семьдесят три, - поправила Джека Мелани. - Эта
цифра точнее. Можете мне верить.
     - Ну да, - кивнул Джек. - Вы обязаны знать  точные  цифры.  Ведь  вам
придется готовить официальный отчет. Я думаю, вы сорвете аплодисменты. Вас
любят, вы много сделали для острова. Вы много  сделали  для  страны,  ведь
болезнь не вышла за пределы острова. Правда, - улыбнулся он, -  все  равно
надо будет объяснять детали. Неужели вы действительно ни  к  чему  там  не
пришли? Я говорю об этой болезни. У вас ведь  есть  классные  специалисты.
Она обязаны заняться всем этим. Где гарантия, что эпидемия не  вспыхнет  в
каком-то другом районе или, не дай Бог, не повторится здесь?
     Мелани улыбнулась:
     - Я не думала, что мы заговорим на столь общие темы.
     - На общие? - удивился Джек.
     Мелани  утвердительно  кивнула.  Она  была  очень  хороша,  и  в  ней
чувствовалась сила. Воля и сила. И все же Джек Берримен чем-то держал ее.
     - Хорошо, - сказал Джек. - Вернемся  к  вещам  предельно  конкретным.
Сколько человек работает в вашей лаборатории?
     - Сто семьдесят.
     - Сколько ваших сотрудников погибло во время эпидемии?
     - Три человека.
     - Всего  три?  -  восхищенно  спросил  Джек.  -  Всего  три?  Из  ста
семидесяти? Вы нашли какое-то противоядие?
     - Нет. Мы просто соблюдали осторожность.  В  таких  делах  это  самое
главное. Дисциплина и осторожность. Мы утраивали, мы удесятеряли контроль.
     - Все равно такой уголок благоденствия не может не поражать,  -  Джек
покачал головой. - Дисциплина и осторожность - это хорошо, но вам придется
чем-то подтвердить ваши слова.
     - Я сумею их подтвердить, - охотно пообещала Мелани.
     - Я вам верю, - казалось, Берримен окончательно ею покорен. - Уже  на
другой день вы  уничтожили  останки  глоубстера,  уничтожили  единственный
источник заразы, но ведь пятого  и  семнадцатого  июля  последовали  новые
вспышки болезни. Чем их можно объяснить?
     - Объяснений может быть  много,  -  Мелани  не  выказывала  признаков
беспокойства. - Кто-то из побывавших на пляже мог занести  заразу  в  свой
дом, скажем, на обуви. Некоторое время он не пользовался этой  обувью,  но
пятого или семнадцатого она ему понадобилась... Убедительно?
     Джек кивнул.
     И быстро спросил:
     - Вы храните акт об уничтожении глоубстера?
     Мелани улыбнулась:
     - Разумеется. Это официальный документ.
     Отис даже застонал от напряжения, но ни Мелани, ни Джек к  нему  даже
не повернулись.
     - Почему вы сожгли останки глоубстера прямо на пляже?
     - Было бы рискованно их перевозить.  Мы  сожгли  источник  заразы  за
оцеплением, выставленным полицией.
     - Вы здорово обидели тех, кто видел в глоубстере не  только  источник
заразы, но и редкостную форму жизни.
     Мелани вздохнула:
     - Я поступила неверно?
     Берримен улыбнулся:
     - У меня нет оснований думать о вас дурно. Тем более, что вы подумали
и об обиженных. Вы поступили,  как  настоящий  ученый,  вашими  действиями
можно гордиться.
     Мелани настороженно сощурила глаза.
     - На всех никогда не угодишь, - Берримен  развел  руками.  -  Скажем,
островитяне вас любят, а вот Кирк  Отис  вас  недолюбливает...  Забавно...
Может ли быть наоборот? Я имею в виду вариант, когда Кирк Отис вас  любит,
а вот островитяне недолюбливают?
     - Не совсем ясный вариант, - на этот раз Мелани не улыбнулась.
     - Почему же? Не обязательно ведь идти на поводу у толпы. Всегда  есть
возможность соблюсти  основные  интересы.  Существуют  мощные  морозильные
камеры, возбудители многих  болезней  не  переносят  низких  температур...
Пройдет время, люди забудут об этом ужасе... Вот тогда можно приступить  к
изучению твари, так напугавшей остров Лэн... Я ведь правильно передал  ход
ваших мыслей?
     Ни один мускул не дрогнул на красивом лице Мелани. Джек  одобрительно
кивнул:
     - Вы замечательно держитесь,  я  восхищен  вами.  Но  вы  явно  полны
каких-то сомнений. Я хочу помочь вам. Это так легко сделать.  Вы  ведь  не
хотите, чтобы между нами осталась какая-то недосказанность?
     Мелани холодно кивнула.
     - Вот телефон. Наберите номер лаборатории Гардера, вам  лучше  знать,
какой именно. Возможно, номер доктора Онера. Пусть тот же доктор Онер, как
ваше доверенное лицо,  как  человек,  которому  вы  безусловно  доверяете,
заглянет во вторую камеру морозильных блоков.  Ему  ничего  особенного  не
надо там делать. Пусть он просто смахнет иней с полки, которая расположена
на уровне плеча справа. Там, на  полке,  должен  лежать  нож  с  пробковой
рукоятью и тонкие резиновые перчатки. Если доктор Онер сможет  убедительно
объяснить вам, как туда попали эти предметы, я тут же принесу вам все свои
извинения за этот визит, и нашу встречу можно будет считать законченной.
     Мелани Кертрайт молча кивнула. Она больше не улыбалась.  Джек  поймал
ее.
     Не знаю, какой номер Мелани набрала, ответили  ей  сразу.  Потом  она
долго ждала, не отнимая трубку от уха и не глядя на Берримена. Ответ помог
ей найти какое-то определенное решение, по крайней мере,  она  нашла  силы
улыбнуться.
     - Я недооценила вас. Кажется, нам впрямь есть о чем поговорить. Более
того, я заинтригована.
     Джек облегченно вздохнул:
     - Вы правы. Нам есть о чем поговорить.  Эта  тварь  многим  потрепала
нервы. Многих и многих уже не вернуть, новое кладбище весьма обширно. Если
бы, скажем, Кирк Отис выступил сегодня по телевидению, а такие видеозаписи
у нас есть, и  заявил,  что  лаборатория  Гардера  продолжает  возиться  с
останками глоубстера, при всем уважении людей к науке и лично к вам  такое
сообщение вызвало бы шок. Настоящий шок. Я уверен.
     Я усмехнулся.
     Если Джек восхищался Мелани, я восхищался Джеком.
     Как ни крути, он действительно  защищал  сейчас  не  только  интересы
Консультации.  Он  защищал  сейчас  интересы  лысого  бармена  Нестора   и
человечка в голубой рубашке, он защищал интересы  Кирка  Отиса  и  старины
Билла, готового пройтись с факелами по выжженному зноем  острову  Лэн,  он
защищал интересы Эбби, надеющейся встретиться  со  мной  _т_а_м_,  старого
Купера, потерявшего в  могиле  ухо,  мадам  Дегри,  находившей  время  для
дежурств  в  клиниках,  и  всех  других   жителей   острова,   запуганных,
раскиданных  по   опустевшим   квартирам,   лишенных   нормальной   жизни,
нормального существования: но, конечно, прежде всего Джек защищал интересы
Консультации и делал это неплохо.
     -  Из  морозильника,  даже  самого  надежного,  всегда  может  что-то
пропасть, - сказал Джек. - Скажем, какая-то  часть  глоубстера.  Не  столь
большая, чтобы представлять очень серьезную опасность, но и  не  такая  уж
малая, чтобы махнуть на пропажу рукой.  Возможно,  возбудитель  болезни  и
впрямь не выдерживает низких температур, скорее даже, именно так  и  есть,
зато ткани глоубстера можно подвергнуть  тотальному  химическому  анализу.
Разве не интересно узнать, что собственно погубило глоубстера и почему  он
стал источником столь страшной заразы? Проблема стоит внимания. Она  стоит
самого пристального внимания и, поверьте, вс