Геннадий ПРАШКЕВИЧ
   ЗАПИСКИ ПРОМЫШЛЕННОГО ШПИОНА

ПРОЛОГ
СЧАСТЬЕ ПО КОЛОНДУ
ПРИГОВОРЕННЫЙ
СПОР С ДЬЯВОЛОМ
ИТАКА - ЗАКРЫТЫЙ ГОРОД
ШПИОН В ЮРСКОМ ПЕРИОДЕ
ФАЛЬШИВЫЙ ПОДВИГ
ЧЕЛОВЕК ИЗ МОРГА
ЛОВЛЯ ВЕТРА

                            Геннадий ПРАШКЕВИЧ

               ПРОЛОГ ЦИКЛА "ЗАПИСКИ ПРОМЫШЛЕННОГО ШПИОНА"




                             СПИСОК ЗАКОННЫХ
                     (пункты с первого по восьмой)
                              И НЕЗАКОННЫХ
                     (пункты с девятого по двадцатый)
               СПОСОБОВ ПОЛУЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ О КОНКУРЕНТАХ:

     1. Публикации конкурентов и отчеты о процессах,  полученные  обычными
путями.
     2. Сведения, данные публично бывшими служащими конкурента.
     3. Обзоры рынков и доклады инженеров-консультантов.
     4. Финансовые отчеты.
     5. Устраиваемые конкурентами ярмарки и выставки, а  также  издаваемые
ими брошюры.
     6. Анализ изделий конкурентов.
     7. Отчеты коммивояжеров и закупочных отделов.
     8.  Попытки  пригласить  на   работу   специалистов,   работающих   у
конкурента, и последующий анализ заполненных ими вопросников.
     9.  Вопросы,  осторожно   задаваемые   специалистам   конкурента   на
специальных конгрессах.
     10. Непосредственное тайное наблюдение.
     11. Притворное предложение работы служащим конкурента  без  намерения
брать их на работу, с целью выведать у них информацию.
     12.  Притворные  переговоры  с  конкурентом  якобы  для  приобретения
лицензии на один из патентов.
     13. Использование профессиональных шпионов для получения информации.
     14. Сманивание с работы служащих конкурента для получения информации.
     15. Посягательство на собственность конкурента.
     16. Подкуп сотрудников закупочного отдела конку рента.
     17. Засылка агентов к служащим или специалистам конкурента.
     18. Подслушивание телефонных и прочих разговоров.
     19. Похищение документов, чертежей, технических образцов.
     20. Шантаж и различные способы давления.

     Разумеется, конкурент прибегает к тем же средствам.


                                       "Кемикл инджинириш", 23 мая 1965 г.





                            Геннадий ПРАШКЕВИЧ

                            СЧАСТЬЕ ПО КОЛОНДУ



                           Еще Ньютон сформулировал систему математических
                       уравнений, описывающих эволюцию механических систем
                       во времени.  В  принципе,  если  иметь  достаточную
                       информацию  о  состоянии   физической   системы   в
                       некоторый данный момент времени,  можно  рассчитать
                       всю ее прошлую и будущую историю  со  сколь  угодно
                       высокой точностью.
                                             П.С.У.Дэвис. Системные лекции


                                    1

     "...Не хочу никаких исторических  экскурсов.  Не  хочу  напоминать  о
Больцмане, цитировать Клода Шеннона, говорить о Хартли и Силарде,  взывать
к духам Винера или Шредингера. Загляните, если хочется, в  энциклопедию  -
там все есть. Я же предпочитаю чашку обандо. Очень неплохой  напиток,  это
многие признают".
     - Джек, - я выключил магнитофон. - Это голос Кея Санчеса?
     - Конечно.
     - Он всегда такой зануда?
     - Ну что ты, Эл, в жизни он гораздо занудливей. Я сходил с  ума,  так
мне иногда хотелось его ударить.
     - Ты не ударил?
     Джек неопределенно пожал плечами:
     - Зачем? Он достаточно разговорчив.



                                    2

     "...Альтамиру закрыли в первые часы военного переворота.  Престарелый
президент Бельцер бежал на единственном военном вертолете, его министры  и
семья были схвачены  нашей  местной  островной  полицией  и,  естественно,
оказались в тесных  камерах  башен  Келлета.  Закрыть  Альтамиру,  кстати,
оказалось  делом  вовсе  не  сложным:  спортивный  самолет,  принадлежащий
старшему  инспектору  альтамирской  полиции  (он  пытался  последовать  за
вертолетом  Бельцера),  врезался  при  взлете  в  лакированный  пароконный
экипаж, в котором некто Арройо Моралес, имя я хорошо запомнил, вывозил  на
прогулку свою невесту. Ехали  они  прямо  по  взлетной  полосе,  и  данное
происшествие надолго вывело ее из строя".
     - Поистине, ни к месту и ни  ко  времени,  -  фыркнул  я.  Меня  этот
Моралес рассмешил.
     - Помолчи, Эл. Если ты каждую минуту будешь нажимать на стоп,  мы  не
управимся с этим делом и за сутки.



                                    3

     "...Это был третий военный переворот за год.
     Радиостанция, конечно, не работала. По  традиции,  перед  переворотом
патриоты взрывали центральный пульт. Телецентр давал на экраны одну  и  ту
же картинку: "Пожалуйста,  соблюдайте  спокойствие".  Выключать  телевизор
запрещалось.  Думаю,  как  и  взрывать  его  центральный  пульт.  Не  будь
телевидения, даже в нашей маленькой островной  стране  невозможно  вовремя
объяснить, что университет закрыт как  источник  нравственной  заразы  (я,
кстати, потерял работу как злостный ее разносчик), а национальный  напиток
обандо крайне вреден не только для самого пьющего, но и для его семьи.
     О перевороте я узнал случайно. Политикой я  давно  не  интересовался.
Президент Бельцер, генерал Хосе Фоблес или снежный человек, привезенный  с
Гималаев, это мне было все равно. Но тишина, вдруг  охватившая  Альтамиру,
удивила меня. Как обычно, я сидел на берегу ручья, готовясь принять первую
чашку обандо. И как обычно,  заранее  возмущался  появлением  над  головой
единственного нашего вертолета. Но вертолет не появился. Со стороны города
слышалась еще стрельба, потом  и  она  стихла,  я  услышал  необыкновенный
шорох, шелест - летали стрекозы.
     Впрочем, грохот выстрелов и  мертвая  тишина  кажутся  мне  одинаково
опасными. Одна святая Мария знает, прав ли я. Конечно, тишина,  нарушаемая
лишь стрекозами, приятнее выстрелов, к тому же предыдущую ночь я провел  у
Маргет, а у моих ног стояла  пузатая  бутыль  с  прозрачным  обандо.  Этот
крепкий напиток всегда  был  любимым  напитком  альтамирцев,  и  почему-то
всегда его употребление жестоко преследовалось. Президент Бельцер  пытался
уничтожить частные заводики по  производству  обандо,  генерал  Ферш  ввел
смертную казнь.  Я  сам  в  свое  время  видел  списки  повешенных  -  "за
злоупотребление обандо". По закону они должны были быть расстреляны, но  с
патронами  всегда  было  туго.  Повешение  в  любом  случае   дело   более
экономичное".
     - Народ всегда на чем-нибудь экономит, - усмехнулся я.
     - Чаще всего на веревке, - Джек понял меня. - Может, это и правильно.



                                    4

     "...В то утро, когда стихли выстрелы и я услышал шелест  стрекоз,  я,
как уже говорил, сидел на берегу холодного ручья в очень удобном, укромном
месте рядом со  старой  мельницей,  принадлежавшей  Фернандо  Кассаде.  Не
торопясь, предчувствуя, предвкушая истинное удовольствие, я сбросил с  ног
сандалии. Столь же неторопливо почти по колено опустил в  воду  обнаженные
ноги. Только после этого, все так же не  торопясь,  понимая  всю  важность
процедуры,  я  наполнил  прозрачным  обандо  весьма  объемистую  оловянную
кружку, какую следует осушать сразу, залпом, одним махом, иначе велик риск
схлопотать  нечто  вроде  теплового  удара  -   таково   действие   нашего
национального напитка.
     Впрочем, я все делал по инструкции. Я не новичок  в  этом  деле.  Уже
через пять  минут  мощное  тепло  текло  по  моим  жилам,  зажигало  меня,
наполняло  жизнью.  Я  даже  напел  негромко   древний   гимн   Альтамиры:
"Восхищение! Восхищение! Альтамира -  звезда  планеты!.."  Впрочем,  пение
никогда не было самым сильным моим увлечением. Еще через несколько минут я
просто лежал в траве и смотрел в облака.
     Мне нравится  обандо.  Говорю  об  этом  с  полной  ответственностью.
Нравится его вкус, действие. Семь президентов, стремительно сменявших друг
друга в течение трех последних лет, как ни  странно,  не  разделяли  моего
мнения. "Обандо - это яд, вред, путь к беспорядочным связям". Не знаю,  не
знаю. Приведенное изречение выбито каким-то  тюремным  мастером  прямо  на
стене одной из башен Келлета, но  меня  это  не  убеждает.  Кто  осмелится
строить  политическую  платформу  на  пропаганде  обандо?  А  вот  на  его
отрицании каждый из президентов получал практически  все  женские  голоса.
Замечу при этом, и тоже с полной ответственностью, несмотря на закрытие то
того,  то  иного  заводика,  количество  обандо  в  Альтамире  никогда  не
уменьшалось. Были  годы,  когда  оно,  пожалуй,  увеличивалось,  но  чтобы
уменьшалось, этого я не помню.
     Я лежал в нежной траве. Смотрел в  небо.  Видел  причудливые  неясные
облака. И был спокоен.
     Я когда-то учился в Лондоне. Тяжкий город, он  далеко.  Я  встречался
там с интересными людьми,  немало  вечеров  проводил  со  своим  приятелем
Кристофером Колондом, мои студенческие работы ценил сэр  Чарльз  Сноу,  но
все равно Лондон - город  далекий,  тяжкий.  Дышится  в  нем  тяжело,  его
напитки не напоминают обандо, они приводят к тому, что  человек  хватается
за оружие. Обандо же примиряет".
     - Не слишком ли много он говорит об этом? - спросил я.
     - О, нет. Обандо - не такой уж  простой  напиток.  Это  перспективный
напиток, Эл.



                                    5

     "...Было время, я преподавал в университете, в лицеях, но университет
был закрыт, а из лицея меня уволили, и вряд ли у  меня  были  шансы  вновь
получить работу.  Преподаватель  -  это  всегда  опасно.  Всегда  найдется
человек, который самые наивные твои слова истолкует  по-своему.  Небольшие
свои сбережения я давно перевел на имя Маргет, что же касается  обандо,  к
которому я привык, за небольшие деньги я всегда  получал  свою  порцию  на
старой мельнице Фернандо Кассаде, или в потайном отделении скобяной  лавки
Уайта, или у старшей воспитательницы государственного детского  пансионата
Эльи Сасаро".
     - На что вам сдался этот придурок, Джек? - не выдержал я.
     - Извини, Эл. Это приказ шефа. Он  просил  прокрутить  для  тебя  эту
пленку. Он хотел бы знать твое мнение об услышанном.



                                    6

     "...Я не раз замечал за собой слежку. Особенно когда гулял по  улицам
Альтамиры. Какой-то тип в плоском беретике и в  темных  очках  неторопливо
пристраивался ко мне и мог ходить за мной часами. Мне,  в  общем,  на  это
было наплевать, он меня  даже  не  раздражал,  и  все  же  весть  о  новом
перевороте  я  принял  почему-то  прежде  всего  через  этого   сотрудника
альтамирской полиции - ведь новый редким мог не только лишить его  работы,
но и уничтожить.
     Наверное, так и случилось.
     Но  возвращаясь  вечером  с  мельницы  старого  Фернандо  Кассаде,  я
неожиданно попал в лапы военного патруля.
     Они вышли на  улицу  недавно  -  их  серые  носки  нисколько  еще  не
запылились - и чувствовали себя хозяевами, ведь по ним никто  не  стрелял.
Мордастые, в серых рубашках и шортах, с автоматами на груди,  в  сандалиях
на тяжелой подошве, чуть ли не с подковами, в шлемах, низко надвинутых  на
столь же низкие лбы, они  выглядели  значительно.  Чувствовалось,  что  им
приятно ступать по пыльной мостовой, поводить  сильными  плечами,  держать
руки  на  оружии;  заметив  меня,   офицер,   начальник   патруля,   очень
посерьезнел.
     - Ты кто? - спросил он.
     Растерянный, я просто пожал плечами. Конечно, это была  ошибка.  Меня
сбили на пыльную мостовую.
     - Ты кто? - переспросил офицер.
     Из-за столиков открытого  кафе  на  нас  смотрели  лояльные  граждане
Альтамиры. Они улыбались, новая власть казалась им твердой. Им понравились
патрульные, так легко  разделавшиеся  с  опустившимся  интеллигентом.  Они
ждали продолжения.
     - Я Кей. Просто Кей Санчес, - наконец выдавил я.
     Пыль попала мне в глотку, в нос, я чихнул. Наверное, это было смешно,
за столиками засмеялись.  Многие  из  них  уже  находились  под  волшебным
действием обандо, а над террасой уже высветились первые звезды, воздух был
чист, новый режим, несомненно, опирался на крепких парней - почему бы и не
засмеяться.
     Улыбнулся и офицер.
     - Я знал одного Санчеса, - сказал он. - Он играл в  футбол  и  кончил
плохо".



                                    7

     "...Пыльный, помятый, я наконец  попал  домой.  Патрульные  отпустили
меня, узнав, что я обитаю в квартале Уно. Не такой  богатый  квартал  как,
скажем, Икер, где всю жизнь прожил мой приятель Кристофер Колонд,  но  все
же. Я толкнулся  в  дверь,  и  ее  открыла  Маргет.  Маленькая  и  темная,
постоянно загорелая и живая, с блестящими глазами -  она  всегда  зажигала
меня. Как Солнце. Даже ее шепот действовал на меня, как чаша обандо.
     - Где ты так извозился?
     Я покачал головой. Мне не хотелось  хаять  патрульных,  они  ведь  не
избили меня. А только узнали мое имя.  В  конце  концов,  я  сам  виноват,
незачем было тянуть время, надо было отвечать сразу, тогда не вывалялся бы
в пыли.
     - Устал? - Маргет повернулась к зеркалу, проводя  какую-то  абсолютно
неясную мне косметическую операцию. - Как  странно,  Кей...  А  вот  новый
президент, говорят, никогда не устает. У него  много  помощников,  но  все
главные дела он все равно делает сам. Окно его  кабинета  не  гаснет  даже
ночами. Это  уже  проверено.  Я  сама  ходила  смотреть  на  его  окно,  -
полураздетая Маргет молитвенно сложила руки  на  груди.  Я  бы  предпочел,
чтобы она их опустила. -  Как  ты  думаешь,  Кей,  может  новый  президент
пользоваться какими-нибудь стимулирующими препаратами?
     Я пожал плечами:
     - Зачем?
     - Ну  как?  -  удивилась  Маргет.  -  Он  устает.  Ему  надо  снимать
усталость.
     - Чашка обандо. Этого достаточно.
     - Ладно, - засмеялась Маргет. - Твоя  вечерняя  чашка  на  столе.  Но
жизнь, Кей, начинается  новая.  Наш  новый  президент  обещает  дать  всем
работу.
     - Даже физикам? - усмехнулся я.
     - Даже физикам.
     -  Забавно.  Предыдущий  президент  обещал  покончить   с   обандо...
Любопытно будет взглянуть на нового. Таких  странных  обещаний,  по-моему,
еще никто не давал.
     - Он обещал работу всем, Кей. Напрасно ты злишься.
     Я кивнул. Знаю, я не подарок. Много лет назад в Лондоне я тоже не был
подарком. Но там было только два альтамирца - я и Кристофер Колонд,  и  мы
находили общий язык, несмотря на то, что Кристофер провел свое  детство  в
квартале несомненно более богатом, чем мой. Собственно, весь квартал Икер,
где жил Кристофер, принадлежал одной семье -  Фершей-Колондов.  Эта  семья
дала Альтамире пять президентов, это же  позволяло  Кристоферу  не  ломать
голову над будущим, забыть о сложностях, о которых не всегда мог забыть я.
Впрочем, кое-что нас связывало. Кристофер мог, например, в  самом  разгаре
карточной игры бросить карты. "Я проиграл", - говорил он,  и  как-то  само
собой считалось, что он прав. Если ты приходил занять у него денег, он мог
сказать: "У меня сейчас ничего нет, но ты можешь пойти к  Тгхаме".  Тгхама
был негр, то ли из Камеруна, то ли из  Чада,  и  чаще  всего  сам  занимал
деньги. "Уверен, Тгхама тебя выручит". И Тгхама выручал. Когда ты приходил
к нему, оказывалось, что он только что получил наследство. Никто не  знал,
как  это  у  Кристофера  получается,  все  просто  привыкли  к  этой   его
особенности. И, наверное, только я мог бы что-то о ней сказать, ибо судьба
не обошла меня, как и Кристофера.
     Это начиналось с недолгой головной боли и головокружения, но затем ты
вновь входил в норму, хотя жизнь теряла цвета и  вгоняла  тебя  в  апатию.
Вовсе не просто так. Ведь стоило сделать усилие, и ты сразу видел всю свою
прошлую жизнь, что там с тобой случилось и что ты там натворил,  столь  же
ясно ты видел и будущее - все, что там с тобой случится и что ты  там  еще
натворишь. "Ма, - говорил я матери, будучи еще лицеистом. -  Ты  принесешь
мне миндальное пирожное?" - "Какое еще миндальное  пирожное?"  -  бледнела
мама, а отец подозрительно посматривал на меня: "Кей,  мы  можем  заказать
любые пирожные. Зачем утруждать маму?" - "Нет, - говорил  я  упрямо,  -  я
хочу попробовать то, которое господин Ахо Альпи приносит прямо в  спальню"
- "Что такое? - бледнел отец, и усы его вздергивались, как живые. - Ты был
в спальне у господина Ахо Альпи?" -  "Ну  что  ты,  папа.  Кто  меня  туда
пустит. Но ведь мама собирается там быть".
     Боюсь, я не понимал тогда, что время делится на будущее и  прошедшее.
Одновременно жил как бы во всех  временах  сразу,  я  еще  не  умел  точно
различать время, когда моя мать  уже  побывала  в  спальне  господина  Ахо
Альпи, и время, когда она еще только обдумывала такую  возможность.  Более
того, долгое время я считал, что многие люди чувствуют так же,  как  и  я.
Только когда увидел наяву, к чему могут привести такие мои особенности,  я
научился выделять момент настоящего. Научился,  как  все,  жить  всегда  в
настоящем моменте, хотя и оставлял для себя небольшой зазор. Он давал  мне
возможность в любой компании чувствовать себя свободно. Возможно,  поэтому
меня и ценил сэр Чарльз Сноу, он любил свободных людей. Впрочем, такой  же
эффект давала и чашка обандо, при этом я обходился  без  головной  боли  и
головокружения. Со временем я все реже и реже прибегал  к  своим  странным
возможностям, а если честно, будущее всегда казалось мне столь же скучным,
как  и  прошедшее.  Сегодня  президент  Ферш,  завтра  президент   Фоблес,
послезавтра Бельцер, но ведь  там,  впереди,  если  смотреть  внимательно,
опять Ферш, Фоблес, опять Бельцер... И все они походки друг на друга. Это,
последнее, я знал не понаслышке. Я,  например,  хорошо  помнил  президента
Къюби. Он был отчаянно усат и предельно решителен. При этом,  говорят,  он
был не худшим президентом, по  крайней  мере,  именно  при  нем  Кристофер
Колонд и я уехали в Лондон, и нам оплачивали дорогу  и  проживание.  Потом
Къюби расстреляли как предателя революции, а его место занял некто Сесарио
Пинто. Он не имел веса среди военных, поэтому очень быстро попал  в  башни
Келлета. Потом был Ферш, затем Ферш-старший, которого застрелил  племянник
Къюби  -  Санчес  Карреро,  но  и  ему  не   удалось   долго   поуправлять
Альтамирой... В сущности все они - были одинаковы. И этот новый президент,
который произвел такое впечатление на Маргет, тоже, наверное, какой-нибудь
Ферш.
     Видимо, я сказал это вслух, Маргет возразила:
     - Да, он Ферш, но вовсе не какой-нибудь...  Кристофер,  вот  как  его
зовут... Правда, красивое имя?
     - А фамилия? У него нет фамилии?
     - Почему ты так говоришь? - испугалась Маргет.
     Я пожал плечами:
     - Обычно имя ведет за собой фамилию. Всегда хочется, чтобы они стоили
друг друга. Имя Кристофер, на мой взгляд, вполне  звучало  бы  с  фамилией
Колонд.
     - А-а-а... Ты уже знаешь, - разочарованно протянула Маргет.
     Я пожал плечами. О том, что у нас новый президент, я, конечно,  знал,
но его имя меня не  интересовало.  И  то,  что  новый  президент  оказался
однофамильцем моего старого приятеля, ничуть меня  не  взволновало.  Уютно
устроившись в кресле, я принял еще чашку обандо и с удовольствием  косился
на Маргет, заканчивающую свой вечерний туалет.
     - Я почти до полуночи простояла под окном  президента,  -  радовалась
Маргет. - Нас там было много.  Мы  стояли,  затаив  дыхание.  Свет  в  его
кабинете не погас.
     - Наверное придумывал занятия для своих патрулей, - усмехнулся я.
     - Каких патрулей, Кей?
     - Для военных. Что ходят по улицам.
     - О чем ты? Я весь день провела в городе и  не  встретила  ни  одного
патруля.
     - А ты взгляни в окно, - посоветовал я. - Что ты там видишь?
     - Вижу улицу, сад Кампеса...
     - Зачем смотреть так далеко... Смотри туда, за деревья...