ЧАСТЬ ВТОРАЯ. МОЕ САМОЕ КОРОТКОЕ ДЕЛО


                                    1

     Очнулся я все с тем же ошеломительным чувством гордости и  торжества.
Я сделал это!
     Лампа еще светила. Я с трудом повернулся в тесной капсуле,  почему-то
лежащей теперь на боку. Свет лампы падал на кварцевое стекло иллюминатора,
и за его таинственной льдистой  толщиной  я  увидел  раздавленные  зеленые
листья.
     Где я? Кто первый  наткнется  на  меня?  Спецохрана  фирмы  "Трэвел"?
Долговязые ребята Фила Номмена? Или все-таки Консультация?
     Сунув "магнум" за пояс, я  с  трудом  откинул  тяжелую  крышку  люка.
Тяжелый воздух дохнул мне в лицо, он чуть ли не обжигал и был влажным, как
в бане. Из-под ботинка с чавканьем выдавилась густая грязь, разбежалась  в
разные стороны врозь стайка суетливых паукообразных насекомых.  Гигантский
ствол   дерева,   весь   покрытый   уродливыми   наростами   и   колониями
ядовито-зеленых грибов, нависал над машиной, закрывая видимость.
     Я отступил в сторону. Где я?
     Машина Парка  лежала  почти  посредине  большой,  неправильной  формы
поляны, густо заросшей травой и тучными древовидными папоротниками. Поляна
была взгорблена и перерыта, будто ее не  раз  вспахивали,  а  потом  снова
заравнивали. Она полого спускалась вниз, к крутому оврагу.
     Я с изумлением озирался.
     Откуда вся эта тропическая пышность? Эти  тучные  огромные,  встающие
выше моей головы, папоротники? Откуда  странное,  похожее  на  гигантскую,
ощетинившуюся голубоватыми перьями репу, дерево?
     Я так и  подумал  -  "перьями",  -  хотя  между  ними  висели  белые,
прямо-таки молочные цветы.
     А из-за плотной стены зарослей, обступивших поляну, вырывались  время
от времени облака пара, будто там работала невидимая и неслышимая  паровая
машина. Я сразу вспомнил, как шеф предупреждал: "Катапультируйся прямо  на
машине, она так устроена. И пусть тебя ничто не смущает. Куда бы  тебя  ни
выбросило, мы найдем тебя".
     Мы найдем тебя...
     Впрочем, Фил Номмен обещал мне то же.
     Уже не скрываясь (от кого?), я вернулся к  машине  и  плотно  прикрыл
люк. Зеленоватая бородавчатая тварь - нечто вроде  некрупной  жабы  -  уже
успела  побывать  внутри,  размазав  по   сиденью   клочья   омерзительной
студенистой слизи. Я вовсе не хотел, чтобы  вся  эта  дрянь  заселяла  мою
машину.
     Закрывая люк, я обратил внимание на яму, из-за которой, попав  на  ее
край, перевернулась капсула. Эта яма выглядела свежей. Она как будто  была
продавлена какой-то неимоверной тяжестью и походила на овальную  ванну.  Я
вполне мог в ней искупаться. Такие же  ямы  -  это-то  меня  и  смутило  -
аккуратно тянулись в сторону туманной рощи, будто тут недавно  окапывалось
специальное воинское подразделение.
     Я замер в смятении. Уж очень эти ямы смахивали  на  следы.  На  следы
исполинского зверя, который, возможно, все еще бродит где-то рядом.
     Будто  подтверждая  мои  самые  худшие   опасения,   вдали   раздался
пронзительный, сейчас же смолкший вопль. Зверь это кричал или  человек,  я
не понял, но рука машинально легла на рукоятку "магнума".
     Оглядываясь, медленно исследуя каждый дюйм, я прошел по краю поляны.
     Да, эти ямы походили на след, а деревья, оплетенные  сетью  лиан  или
воздушных корней и густо усыпанные плотными, как пластик,  листьями,  были
мне незнакомы. Правда, северная  сторона  рощи  просвечивала  насквозь.  Я
рискнул пройти сквозь нее и сразу  оказался  на  берегу  плоской  туманной
лагуны.
     Наверное, она была мелкой, лишь  легкий  накат  тревожил  белые,  как
соль,  пески.  Сквозь  туман,  фосфоресцирующий   под   горячим   солнцем,
проглядывали далекие скалистые островки. Мир тишины,  покоя...  Но  именно
здесь тревога моя возросла втройне: весь пляж был вытоптан так, будто  тут
торопливо прошлось стадо не самых мелких слонов. И бежали  они  не  просто
так,  не  с  целью  разминки  -  их  следы  на  всем  пути  сопровождались
отпечатками  громадных  когтей,  чем-то  вроде  невероятно  увеличенной  и
принадлежащей, несомненно, хищнику птичьей лапы.
     Еще более настороженный,  внимательно  оглядывая  пески,  я  двинулся
вдоль опушки. Этот хищник, преследовавший стадо каких-то  неизвестных  мне
животных, был двуногим! Теперь я ясно видел его следы, даже понял, что  на
одной из его ног не хватало когтистого пальца. Непонятно, кто мог так  его
отделать. Это открытие ничуть  меня  не  утешило  и  не  успокоило.  Я  бы
предпочел видеть все это в Йеллоустонском парке, а вовсе не наяву.
     На  берег,  скрывая  скалистые  острова,  медленно  ползал   белесый,
фосфорически поблескивающий душный и  горячий  туман.  Из  низких  облаков
пролился мгновенный тяжелый дождь,  плоские  пузыри  зашипели  на  широких
лужах. Не знаю почему, но мне вспомнилась подаренная  мне  Джой  два  года
назад игрушка - зеленый доисторический ящер, двуногий, весь  в  пупырчатой
колючей броне, клыкастый, пучеглазый. Я сильно надеялся,  что  не  встречу
тут ничего подобного.
     А хищник, - подвел я итог своим наблюдениям, - что недавно носился по
пляжу, имел еще и здоровенный хвост - об этом  свидетельствовала  глубокая
борозда на песке, будто по нему  таскали  бревно.  "Что  ж,  -  пожелал  я
могучей твари, - беги, беги куда подальше.  На  ту  сторону  рощи,  а  еще
лучше, на другой берег лагуны, и дай тебе Бог  заняться  там  каким-нибудь
упитанным гиппопотамом".
     Теперь я не сомневался в  ценности  машины  Парка.  Она  -  и  я  был
восхищен этим! - могла покрывать невероятные пространства.  Ведь  судя  по
всему, я находился где-нибудь в болотах Флориды, а то и Амазонии.
     Но тут же в голову пришла другая, более дикая,  невероятная  мысль  -
МАШИНА ПАРКА МОГЛА ПРОХОДИТЬ СКВОЗЬ ВРЕМЯ!  Ведь  что-то  же  должна  была
значить запись, найденная мною в записной книжке Джека Берримена: "Время в
сейфе..."
     Но если так, то я вполне мог оказаться в веках, где человека попросту
еще не существовало.
     Эта дикая мысль отрезвила меня. Вглядываясь в преющий душный  мир,  я
вспомнил все, что мне говорили о машине, которую я  угнал.  "Машина  Парка
движется  по  вертикали...  Машина   Парка   ликвидирует   весь   колесный
транспорт... Машина Парка - ключ к абсолютному алиби..."
     Думая так, я искал контраргументы и не находил их.  В  конце  концов,
все мы постоянно путешествуем во  времени,  из  настоящего  в  будущее,  и
каждый из нас, соответственно, бывал в прошлом. Другое дело - длина  наших
путешествий во времени. Юнец 1975 года рождения никогда не попадет в Итаку
времен второй мировой войны, но я-то был там!  И  я  знаю  людей,  которые
проникали в прошлое гораздо глубже. Мой отец или, скажем,  тот  же  доктор
Хэссоп - для них вовсе не историей была и первая мировая.  Они  были  там!
Так что путешествия во времени - вещь более обычная,  чем  мы  склонны  об
этом думать. Просто природа поставила некий ограничитель, и мы никогда  не
можем попасть в прошлое, которое ограничено от нас днем нашего рождения.
     "Возможно, - решил я, - машина Парка каким-то  образом  снимает  этот
ограничитель..."
     Туман снесло, и я снова увидел далекие скалистые островки. Их  черные
уступы казались живыми от изобилия  каких-то  копошащихся  тварей.  Вдруг,
срываясь со скал, они  с  пронзительным  писком  начинали  рвать  крыльями
воздух. Да и крылья ли это были? Голые кожистые перепонки  между  телом  и
коленчатыми вывихнутыми ручонками - уродливые  подобия  летучих  мышей.  А
зубов у них было так много и они оказались такими частыми и  мелкими,  что
казалось, на каждой челюсти их во много раз больше, чем положено.
     Нет, я был очень рад, что между островками и мной лежала лагуна.  Эти
твари в полете так судорожно дергались, так странно  меняли  курс,  что  я
никогда, наверное, не смог бы привыкнуть к их присутствию.
     Подобрав с песка красивую свернутую раковину, я машинально сунул ее в
карман. Огромный закругленный валун преградил мне путь. Я хотел обойти его
и вдруг понял,  что  это  тоже  раковина.  Но  какая!  Дюймов  тридцать  в
диаметре, не меньше, и так безобразно завита, будто над нею издевался  сам
Геркулес.  Не  порождение  природы,  а  выплеск   фантазии   какого-нибудь
беспредметника.  Нечто  подобное  я  встречал  на  выставках   современной
скульптуры.
     А это?.. Что это?
     Я изумился, обнаружив на каком-то  сухом  стволе  самых  обыкновенных
муравьев. Таких можно  увидеть  где  угодно.  И  я  сразу  засомневался  -
действительно  ли  я  попал  в  прошлое?  Конечно  же,  нет.  Просто   это
разбушевалась моя неконтролируемая фантазия. Флорида, Уганда, уж  не  знаю
что там еще, но, конечно, никак не прошлое!
     И как бы подтверждая эту здравую мысль,  на  поляне,  где  я  оставил
машину Парка, раздался выстрел, затем еще два.
     Стреляли из автомата.
     Одиночными.



                                    2

     Люди!
     Конечно же, прошлое - это мои домыслы.
     Это и обрадовало, и насторожило меня. В конце концов еще  неизвестно,
как ко мне,  к  человеку  с  удостоверением  южноафриканского  журналиста,
отнесутся, скажем, кубинцы  или  карабинеры  Перу.  Я  сделал  ошибку,  не
спрятав машину. Ее следовало срочно спрятать.
     Я изо всех сил заспешил к знакомому месту. И услышал:
     - Ла Пар!
     "Ла Пар..." Те, кто меня звал, не могли быть друзьями.
     - Ла Пар!
     - Не рви глотку, -  оборвал  кто-то  кричавшего.  -  Этот  сукин  сын
разделил судьбу Берримена.
     "Берримена?.." Они говорили о Джеке!
     Я замер.
     Я не хотел упустить ни слова.
     Упав на траву, я перевернулся на спину и извлек из кармана крошечный,
но обладающий немалым весом микрофон. Брошенный мной довольно  сильно,  он
опустился где-то рядом с капсулой. Вряд ли я сумею его  отыскать,  подумал
я. Но сейчас это было неважно.
     И сразу услышал:
     "...Берримен? Мы его бросили в роще. Он был еще жив, но не  двигался.
Его хорошо отделали. Не знаю уж, кто там его догрыз".
     Второй рассмеялся:
     "Голова кругом идет, как подумаешь, куда мы попали! Юрский период.  Я
правильно говорю? Это же сколько миллионов лет до нашей конторы?"
     "Сотни полторы, не меньше. Врагу такого не пожелаешь. Даже воздух тут
не такой, как там. Чувствуешь?"
     "Плевать! Мы свое дело сделали. Вот она,  наша  модель,  наш  "зеро".
Этот подонок Ла Пар  или  как  его  там,  похоже,  попросту  бросил  ее  с
перепугу. Он, наверное, не допер, куда умудрился въехать.  Честно  говоря,
нам повезло, что он захватил "зеро", а не "единицу". Аккумуляторов  "зеро"
хватает лишь на один пробег..."
     Выходит, мне и впрямь не повезло. Я захватил не ту машину.
     "Тут хорошая охота, как ты думаешь? - кто-то из них пыхтел, наверное,
разгребал траву, искал следы. - Беднягу Берримена не спросишь".
     "Это уж точно".
     Чуть приподнявшись, я глянул в просвет  ветвей.  Говоривший  как  раз
повернулся, и я сразу узнал его.
     Джон Лесли!
     Судьба не впервые сталкивала меня с этим человеком. Я переиграл его в
Бэрдокке, переиграл в деле эксперта. Меня чуть  не  раздуло  от  идиотской
профессиональной гордости:  в  деле,  развернувшемся  вокруг  таинственной
машины Парка, встретились настоящие асы!
     "Что ж, - решил я холодно. - Я устрою вам охоту. Хорошую, вы о  такой
и не мечтали. - Я внимательно разглядывал Лесли и его напарника: пятнистые
комбинезоны, автоматы, несомненно, есть и ножи. -  Я  устрою  вам  хорошую
охоту, и пусть для кого-то из нас она станет последней".
     Я снова напряг слух.
     "Итак?" - спросил Лесли. Кажется, он не нашел никаких следов.
     "Этот  подонок  сжег  всю  энергию.  Нам  необходимо   вернуться   за
батареями".
     "Что ж,  вернемся,  -  Лесли  лениво  сплюнул.  -  Надеюсь,  они  уже
разобрались там, что это за Ла Пар. Никакой это не Ла Пар! - выругался он.
- Скорее, Халл из "Орландии", они нами здорово интересовались.  Хотя  вряд
ли... Этот Берримен, он из Консультации.  Дерьмовая  контора.  Они  вполне
могли дублировать Берримена, значит, это может быть Миллер".
     Ты угадал, шепнул я себе.
     Я вовсе не хотел, чтобы они меня услышали. Достаточно того,  что  они
собираются обратно в свой мир, а я остаюсь.
     Восклицание Лесли заставило меня вздрогнуть.
     - Смотри!
     Я невольно вжал голову в плечи.
     - Где?
     Медленно приподняв голову, в узком просвете ветвей я увидел Лесли. Он
шел в мою сторону, и я вытащил из-за пояса "магнум".
     Лесли остановился. Конечно, он не видел меня. Он  нашел  мою  куртку,
которую я бросил на траву, выбравшись из капсулы. Я отчетливо  слышал  его
голос.
     - Надеюсь, этот Ла Пар разделся не сам...
     Не знаю, что он имел в виду. Может, хищников. Но  над  поляной  снова
поплыл душный белый туман. Он клубился, опутывал каждую ветку, ложился  на
траву, глушил звуки. А когда туман рассеялся, никого на поляне не было. Ни
Лесли, ни его напарника, ни их "единицы". Только  на  боку,  нижним  краем
завалившись в яму, лежала моя машина "зеро", разучившаяся покорять время.
     "Они вернулись, - я сжал зубы и на мгновение ткнулся лицом во влажную
горячую землю. - Они вернулись в свой мир, где им не надо бояться  каждого
куста, каждой тени. Разумеется, они не из тех, кто живет в покое,  но  они
среди людей... А я?.. Я жил в безвестности и сгину в ней. А они лет  через
десять, покуривая трубки у камина, живописуют  свои  приключения  на  весь
мир. Конечно, то, что им позволят живописать... Возможно, они затеют  цикл
телевизионных выступлений..." Я живо представил, как два  пожилых  агента,
сидя спинами к камере, рассказывают о том,  как  счастливо  и  просто  они
сплавили двух своих отчаянных конкурентов,  точнее,  открытых  врагов,  не
куда-нибудь, а в далекое прошлое, за миллионы лет до их рождения.
     Я скрипнул зубами. Мне бы  не  хотелось  увидеть  такую  передачу.  Я
надеялся, что ее никогда не будет.
     Прихрамывая (кажется,  я  потянул  связку),  я  поднялся  и  медленно
двинулся к своей машине. В тумане что-то мелькнуло, и передо мной  явилась
и снова растаяла  какая-то  гигантская  смутная  тень.  Из  рощи  раздался
омерзительный долгий вопль. "Если здесь и находится пресловутая мастерская
по перечеканке живых существ, - подумал я, -  то  она  работает  в  полную
мощь".



                                    3

     Не успел я укрыться в машине, как из рощи выскочило вопящее существо.
Оно походило на кенгуру и передвигалось такими же прыжками,  помогая  себе
еще и хвостом, служившим ему чем-то вроде балансира.  В  своем  великом  и
слепом ужасе это существо не видело перед собой ничего: с маху  врезавшись
в невысокое тыквоподобное растение, оно буквально разнесло его на куски  и
рванулось дальше. Почти сразу же из тумана выступил мрачный  гигант,  тень
которого я, наверное, и видел недавно. Высокомерно и тупо задирая  в  небо
плоскую, украшенную кривым  рогом  морду,  он  шествовал  через  поляну  с
гордостью истинного хозяина этих мест.
     Должен сказать, земля эта была щедра на сюрпризы.
     Я так и не успел влезть в люк машины Парка  -  где-то  подо  мной,  в
земных недрах, под травами и деревьями, тянущимися корнями в глубь  земли,
под базальтовыми  подстилками  материков  прокатился,  расширился,  пополз
низкий тревожный гул. Деревья  содрогнулись,  прыгая  по  воде,  зашуршали
болотные пузыри, из-под машины  вдруг  выплеснулась  струя  жидкой  грязи.
Толчок! Еще один. Машину подбросило, и она покатилась вниз, к оврагу.
     Вскрикнув, я бросился за нею. Я не мог ее потерять. Это единственное,
что связывало меня с людьми.
     Я догнал машину Парка, когда ее  надежно  заклинило  между  бугром  и
рухнувшим деревом. Вне себя от  безумия,  растворенного  и  во  мне,  и  в
природе, я забрался внутрь и рванул на себя рукоять.
     Никакого эффекта.
     В бешенстве я ударил кулаком по иллюминатору.
     Ну да, Лесли интересовался охотой. Его интересовало, хорошая  ли  тут
охота. Я доставлю ему удовольствие. Из этих  болот  вырвется  только  один
человек - он или я.



                                    4

     Солнце к моей поляне так и не пробилось.
     Стена душных испарений размывала, размазывала очертания  и  без  того
нечетких и таинственных, как бы увеличенных призмой  растений.  Выбравшись
наружу, прижавшись спиной к теплой броне "зеро", я  сидел,  уставившись  в
низкую крону дерева гинкго, единственного, что я здесь узнал. И  вдруг  из
его похожих на сердечки листьев прямо на меня глянули  огромные  мерцающие
глаза не известного мне животного. Оно было невелико,  неторопливо,  ничем
не походило на гигантских обитателей этого мира, оно смотрело  на  меня  с
робостью, но и доверчиво. Оно будто спрашивало: "Кто ты?"
     И я ответил.
     Выхватив "магнум", двумя разрывными пулями я разнес зверька на куски.
     А потом сгустились сумерки и пришла гроза.
     Я просто не представлял, что могут существовать такие  кривые,  такие
чудовищные молнии! С грохотом, с ревом они  падали  с  низкого  неба,  как
крючья,  впивались  в  землю,  отчаянно  трепетали  тысячами  ответвлений,
заставляя замирать весь мир. А  через  секунды  горячую  тропическую  мглу
разрывали еще  более  бешеные  вспышки.  Атмосферное  электричество  дыбом
подымало волосы на голове, покалывало каждый сустав. Я каждым нервом  ждал
дождя, который бы смирил, наконец, этот чудовищный разгул электричества.
     И дождь пришел.
     Не дождь. Ливень.
     Он склонил деревья к земле, превратил близкий овраг в русло ревущего,
как водопад, потока. Полузахлебнувшийся, мокрый, я укрылся в машине Парка,
одинаково боясь ливня и возвращения Лесли. Всю ночь грохот  молний,  треск
рушащихся деревьев держали меня в напряжении, а взбесившиеся  потоки  воды
подтащили машину почти к оврагу. Утром я с трудом открыл  замытый  тяжелым
илом люк.
     Я сбросил изодранную рубашку (куртку забрал с собой  Лесли),  умылся,
наклонившись к  ручью,  проверил  "магнум".  Хотелось  есть,  уши  терзало
непонятное поскрипывание. Я догадался - микрофон! - и выключил его.
     Ждать?
     Конечно.
     Но я решил прогуляться.



                                    5

     Всю  поляну  забросало  сбитыми  с  деревьев  листьями.   Преодолевая
сердцебиение, задыхаясь в тягучих душных испарениях, я брел иногда чуть ли
не по колено в сыром месиве этих листьев. Увяжись за мной хищник, я бы  не
смог  ни  убежать,  ни  отбиться.  Но  именно  беспомощность  делала  меня
агрессивным. Я не думая выстрелил в показавшийся мне подозрительным куст и
едва не поплатился за это. Нечто вроде страуса - голое, лишенное оперения,
- чуть не сбило меня с ног. В передних, рахитичных по сравнению с нижними,
конечностях это существо сжимало то ли продолговатое  серое  яйцо,  то  ли
крупную шишку. Клыков у него не было, морда заканчивалась клювом,  похожим
на клюв попугая, и выглядел уродец столь вызывающе, что я отступил.
     Должен признать, этот мир был заселен густо.
     Я то и дело наталкивался  на  ведущие  в  сторону  лагуны  чудовищные
следы. Трудно было не оценить преимущество снабженных перепонками  крепких
птичьих лап, но не думаю, что следы эти были оставлены птицами. В просвете
ветвей, вдали, под короткой,  похожей  на  саговую,  пальмой  я  увидел  и
обладателя этих лап,  как  две  капли  воды  похожего  на  подаренную  мне
когда-то Джой игрушку.
     Игуанодон! - я вспомнил даже название.
     Кто-то  из  философов  определил  человека  как  двуногое   существо,
лишенное оперения. Остроумная формулировка, но этот  философ,  несомненно,
отказался бы от  нее,  явись  перед  ним  игуанодон.  Голый,  как  черная,
поставленная на треножник птичьих лап и  крокодильего  хвоста  морщинистая
дыня, игуанодон медлительно и  важно  поедал  листья  саговника,  пригибая
ветки ко рту передними лапами. А когти на лапах были такие, что ими  можно
было растерзать слона.
     Но вда