йся
интуицией. - Факты, вот что важно, Кирк! Голые факты. Поверю чему  угодно,
если мне представят факт. Я знал женщину, Кирк, родившую за два года троих
детей, одного за другим. И это был факт, Кирк! Я сам видел этих детей.
     Отис оторопело спросил:
     - Ты считаешь это фактом?
     Я моргнул умиротворенно:
     - Знаешь, Кирк, по-моему, ты дерьмо. У меня был приятель,  он  всегда
ходил с палкой. У него там не только пальцев, у него там, считай,  и  ноги
не было. Но он никогда, совсем никогда, Кирк, не утверждал, что  ее  отъел
птеродактиль.
     Отис побагровел. Он смотрел на меня со все большим подозрением:
     - Что у тебя с голосом?
     Я удивился:
     - А что у меня с голосом?
     - У тебя голос изменился, Эл.
     -  Что  у  меня   с   голосом,   Джек?   -   спросил   я   с   пьяной
заинтересованностью.
     - Пьешь много, - охотно объяснил Джек. - А ты,  Кирк,  действительно,
скоро перестанешь себя узнавать.
     Ирреальный мир.
     Какие-то осквернители могил, труп, у  которого  отхватили  ухо,  хотя
этот труп уже месяц лежит в земле, бармен с головой,  поблескивающей,  как
глянцевое яйцо, нелепый человечек в расстегнутой голубой рубашке, китайцы,
кивающие даже вентилятору, вдруг заработавшему под потолком,  искалеченные
пальцы  Отиса,  Джек  Берримен,  вдруг  впавший  в  необычную   для   него
задумчивость, и этот остров за стенами бара - прирастающий кладбищем, черт
возьми!  И  черное  жирное  солнце  глоубстера,  распростершее  над  миром
извилистые тонкие щупальца.
     - Вот что, Кирк, - пьяно сообщил я, отгоняя все эти видения. -  Факты
это факты, со мной не  спорь...  Факты  всегда  остаются  фактами...  -  Я
запутался в несложной фразе, но китайцы  и  человечек  в  голубой  рубашке
смотрели на меня, и я выпутался: - С фактами глухо... Могу  дать  совет...
Да, Кирк, ты нуждаешься в добром совете...
     Меня понесло.
     Фирменный  напиток  Нестора  и  наглые  мутные  глаза   криптозоолога
вдохновляли меня.
     Заниматься тварями, которых нельзя посадить в клетку, это все  равно,
что поденке изучать вечность, заявил я  побагровевшему  Отису.  Не  трогай
вечности, Кирк. Мы все здесь поденки. А твой глоубстер, он дерьмо. Не знаю
почему, но мне так кажется. Просто большая  куча  дерьма,  ничего  больше.
Вообще скажу, Кирк, несерьезное  это  занятие  -  совать  пальцы  в  пасть
птеродактилю. Совсем плохое занятие, несерьезное. И остров Лэн, Кирк, куча
дерьма. А вот моя пневмония,  она  от  Бога.  Я  ее  схлопотал,  чтобы  не
болтаться среди дураков. Понял? И вообще, пьяно прищурился я, завтра нос у
меня будет другой. И волосы будут виться. Видишь, у меня прямые волосы,  а
вот завтра  они  будут  виться.  Это  факт,  Кирк.  Это  тебе  не  падаль,
выброшенная океаном. Подумаешь, глоубстер. Дохлая медуза! Видал  я  таких.
Есть медузы, что потянут сразу на пару тонн, вот какие! И ни костей у них,
ничего такого. Зачем заразе кости, подумай сам!
     И спросил:
     - Бывают волосатые медузы, Кирк?
     - Только в бреду, - огрызнулся Отис. - Ты бредишь, Эл.
     Человечек в  голубой  рубашке  давно  уже  к  нам  не  прислушивался.
Прислушивались к нам китайцы и Нестор. Я чувствовал себя, как в аквариуме.
Они все смотрели на меня, как сквозь толстое стекло.
     - Медуза... - повторил я. - Что бы ты ни сочинял в "Памятках",  Кирк,
все равно медуза... Или головоногое...
     - А ты видел раковину? Или когти? Или клюв? - Отис был  по-настоящему
взбешен.
     - Зачем так много? - пьяно возразил я.  -  Это  не  птеродактиль.  Мы
говорим о большой медузе. Послушай, Кирк... - В голову  мне  пришла  новая
идея. - А может эта куча дерьма быть просто гигантской амебой?
     - У тебя воображение, как у амебы, -  взорвался  Отис.  Он,  кажется,
НАЧИНАЛ УЗНАВАТЬ МЕНЯ. - Джек! Как ты  его  терпишь?  Зачем  ты  его  сюда
притащил? Он отлежал в постели  остатки  ума.  Внешне  он  выглядит  умнее
Нестора, а несет полную чепуху. "Амеба"... - повторил  он  с  отвращением.
Нелепость моего предположения была для  него  столь  явной,  что  он  даже
успокоился малость. - О глоубстере, Эл, я знаю больше, чем кто бы то...
     - Это ты так думаешь!
     Но Отис перебил меня. Он обращался к Джеку:
     - До Сократа, Джек, люди были чем-то вроде полукозлов, но  Сократ  их
раскрепостил, теперь они стали полными козлами. Взгляни на него!  Эволюция
к хорошему не приводит.
     Все внимательно оглядели меня. Редкостное развлечение. Все ждали, что
я отвечу.
     Я вытянул из кармана помятую "Памятку",  не  зря  я  ее  прихватил  в
Бастли. Я ничем не рисковал, уверен, на острове таких были тысячи.
     - "Памятка", - пробормотал я, но так, чтобы меня было  слышно.  -  Ты
только послушай, Джек. "Выступающая из песка  часть  выброшенного  штормом
тела..."  Какого  тела?  Амеба,  Кирк!..  "Выступающая  из   песка   часть
выброшенного штормом тела... Она имела в длину более трех метров и  два  в
ширину, а над песком возвышалась на тридцать  пять  сантиметров..."  Какой
стиль! Прост, как дерьмо! "Возвышалась на тридцать  пять  сантиметров".  Я
могу  нагрести  кучу  побольше!..  "По  периметру,  на   расстоянии   семи
сантиметров от выброшенного штормом тела, в песке были проделаны  тестовые
отверстия. Твердых органических частиц в песке  не  обнаружено.  Под  само
тело сделан подкоп, снизу пропущены веревки, таким образом  тело  извлекли
из песка".
     - Умные ребята! - одобрил я. - Гляди, им мозгов хватило!
     - "Извлеченное из песка тело подверглось тщательному  осмотру".  -  Я
гнусно хохотнул: - Ты бывал в борделях, Кирк? -  Сам  не  знаю,  почему  я
задал  такой   вопрос.   -   "Ткани   оказались   однородными,   упругими,
волокнистыми,  густо  покрытыми  жировой  или  масляной  субстанцией.  Она
издавала резкий прогорклый запах, напоминающий  запах  жирных  кислот".  -
Последнее почему-то меня возмутило. - Я  могу  нагрести  тебе  такую  кучу
субстанции, запах которой даже тебя отпугнет, Кирк!
     Человечек в голубой рубашке восторженно пискнул. Нестор покачал лысой
головой. Похоже, Отиса тут недолюбливали.
     Сам не знаю, что на меня нашло.  Ну  да,  они  все  тут  нуждаются  в
поддержке, пьяно подумал я. А мне она не нужна? Я ведь касался тела  мадам
Дегри. Джек может утверждать что угодно, она и  впрямь  могла  умереть  от
сердечного приступа, но прикосновение к мадам Дегри до сих  пор  жгло  мне
руку.
     - "Костных и хрящевых образований не обнаружено. Волокнистое вещество
на наружных покровах оказалось не шерстью, как поначалу предположил доктор
Острич. Скорее всего, эта "шерстистость" явилась результатом разложения  и
выщелачивания волокнистого материала. После взятия всех необходимых  проб,
тело, выброшенное штормом, было сожжено".
     - Вот так? - заявил я  вне  всякой  логики.  -  Не  просто  амеба,  а
волосатая! Ты, кажется, прав,  Кирк,  это  не  головоногое  и  не  медуза.
Хотя... Слыхал, наверное,  существовал  такой  аммонит...  -  Я  с  трудом
выговорил: - Пахидискус! Если развернуть его раковину, можно  влезть,  как
по лестнице, на четвертый этаж... Чего там только не увидишь, а, Кирк?
     - Заткнись! - прохрипел Отис. Похоже, никто так сильно еще не  обижал
его. - "Памятку" составлял не я. Ее составляли Острич и Хара. Эти недоумки
свое получили. Можешь навестить их на кладбище.
     Он зря это сказал.
     Одинокий человечек в голубой рубашке вдруг встал и важно  приблизился
к нашему столику. Он был полон важности,  его  распирало  от  важности.  В
маленьких руках он держал развернутую газету.
     - Джек, - спросил он важно, обращаясь к Берримену. - Я могу  доверять
твоему приятелю?
     - Какому? - обеспокоенно спросил Джек.
     - Этому, - человечек важно кивнул в мою сторону.
     - Этому? Как себе.
     - Вот и отлично.
     Человечек важно перевел взгляд на задыхающегося от гнева Отиса:
     - В каком году, по гороскопу, ты появился на свет, Кирк?
     - В год крысы, - затравленно прохрипел Отис.
     - Оно и видно! - важно хохотнул человечек в голубой, расстегнутой  до
пояса рубашке и со страшной силой опустил  развернутую  газету  на  голову
криптобиолога.
     Газета лопнула.
     Перед  нами  предстала  круглая,  как  кокосовый  орех,  и  такая  же
неопрятная, хотя и коротко постриженная, голова Отиса.
     Он задыхался от ярости. Он пытался вскочить. Но тяжелые руки  Нестора
уже лежали на его плечах.
     - Ты всем надоел, Кирк, - надорванным голосом заявил лысый бармен!  -
Сейчас я выброшу тебя на улицу.
     Он перевел свои мутноватые глаза на Джека,  на  человечка  в  голубой
рубашке, на меня, на кивающих издали китайцев. В  этих  мутноватых  глазах
сквозила  грусть.  По  икре  морского  монаха,  по  морской  прохладе,  по
красивой, куда-то канувшей жизни, которой теперь уже никогда не будет.  Он
даже вздохнул. А потом спросил:
     - Я буду прав, ребята?
     Кажется, я первый крикнул:
     - Прав!



                                    4

     - Кирк не должен был появляться в  "Цо-цо".  -  Раздраженно  отставив
кофейную чашку, Джек подошел  к  распахнутому  окну  и  включил  приемник,
поставленный на подоконник.  -  Я  ждал  Кирка  в  пять.  Мы  договорились
встретиться в пять, а сейчас уже седьмой час. И утром он не должен был  ко
мне заходить. Он вечно все  путает,  черт  побери.  Он  не  понимает,  что
делает.
     - А в "Цо-цо"? Ты же мог изменить планы, увидев его в "Цо-цо".
     - Не мог. Кирк должен мне передать кое-какие бумажки, но получить  их
он мог только после трех. Утром у Кирка не было этих бумажек.
     Он прислушался. Диктор давал сводку погоды.
     Ничего нового - жара. Зато я явственно услышал пробивающийся из эфира
электрический звон. Ну да, я слышал такое в дороге, когда ехал в Бастли. Я
еще подумал тогда: стакан электронов пролили.
     - Почему этот человечек напал на Кирка? - спросил я, глотая  таблетку
пурина. Лучшее очищающее для  мозгов.  После  зелья,  которым  нас  угощал
Нестор, я только в нем и нуждался.
     - А почему на Кирка напал ты?
     - Он мне не понравился.
     - Вот и ответ, - Джек отключил приемник. - Иногда Отис делает  обзоры
для местной газеты. Некоторых людей его стиль раздражает. Даже сейчас.
     - А РАНЬШЕ Я НАПАДАЛ НА ОТИСА?
     - Постоянно,  -  Джек  рассмеялся,  его  озабоченность  на  мгновение
растаяла. - Психологически ты сыграл верно, интуиция тебя не  обманула.  Я
сам был готов поверить, что ты  Хуттон.  -  Джек  поднял  трубку  тихонько
зазвонившего телефона? - Да, Грэм... Да, я уже слышал... Не думаю, что это
маньяк... В любом случае, шериф разберется, это же его дело...
     Он повесил трубку:
     - Один знакомый... Город кипит... Осквернители  могил,  это,  знаешь,
никогда не приветствовалось... А эти очень уж наглые...
     Что-то в его голосе меня насторожило.
     - Джек... Это как-то связано с нашим делом?
     Он усмехнулся:
     - Ты любопытен, как Мелани.
     И сухо посмотрел на меня.
     - Разве не интересно, что происходит с органикой, убитой аденитом?  А
какое время возбудитель  остается  активным  в  неблагоприятных  для  него
условиях? А почему, черт побери, трупы людей,  погибших  от  аденита,  так
долго не разлагаются? Я тоже любопытен, Эл.
     Я промолчал.
     - Кирк ненадежен, - Берримен закурил, - но я не  могу  отказаться  от
его услуг. К нему в городе привыкли, он давно примелькался, он  незаметен.
Он может совершать любые глупости, это никого не настораживает. Ведь он  -
Кирк Отис,  а  от  Кирка  Отиса  всего  можно  ждать.  Он  может  получать
информацию там, где мы никогда ее не получим.
     - Надеюсь, он не принесет сюда уши старого Купера?
     Джек рассмеялся, но достаточно озабоченно:
     - Он должен принести бумажку с данными химических анализов.
     - Сюда? К нам?
     - Конечно.
     - Но, Джек... Совсем недавно его выбросили из бара и мы, в  некотором
смысле, спровоцировали это. По крайней мере, мы ему ничем не помогли. Даже
после этого он придет сюда?
     - Конечно. У него характер такой. Ему некуда больше идти, его все  не
любят. А случившееся в баре нам на руку,  ребята  Мелани  уже  все  знают.
Мелани еще раз убедится, что  нас  ничто  с  Кирком  не  связывает,  кроме
выпивки.
     - Может, Мелани так и решит, - возразил я, - но Отис...
     - Ему некуда деться. Он может принести эту бумажку только мне.
     - А если он принесет ее Мелани?
     - Она ему все оставшиеся пальцы искалечит. Он это знает. Кроме  того,
Мелани отняла у него славу, Кирк этого никогда не простит. Мелани  -  враг
Отиса.
     - Он как-то связывает с тобой планы на будущее?
     Джек неопределенно пожал плечами.
     -  Рано  или  поздно,  Джек,  игра  кончится.  Как  ты  тогда  будешь
избавляться от Кирка?
     Таблетка пурина, наконец, подействовала, голова прояснилась.
     - Когда придет время, я подумаю об этом. Не надо Кирка недооценивать.
У него так много  крыльев,  что  многие  всерьез  считают,  он  неспособен
летать. Но я-то знаю. Я всегда предпочитал думать, а не  чувствовать,  Эл.
Это надежнее. Придет время...
     Он не закончил. Ему помешал телефон. Он поднял трубку.
     Наверное, его связали со службой долговременных прогнозов,  я  слышал
только это - температура, давление, влажность. Джека  интересовало  все  -
ветер, его сила, его направление, высота прилива, высота  волны,  динамика
температур воды и воздуха. А сообщение о зарождающемся над океаном циклоне
его здорово обеспокоило. Он даже оглянулся на  меня.  Он  дважды  повторил
название, уже присвоенное  циклону  -  Мелани.  Случайность,  конечно,  но
вполне подходящее имя для циклона, я понимал Джека.  Циклон  Мелани  может
зацепить краем остров? Когда это может случиться?..
     Выслушав ответ, Джек повесил трубку и уставился на картину.
     Бездарная работа, я был согласен с Джеком.  Кораблики  разметало,  но
было видно - их все равно всосет в смерч, как в трубу пылесоса.
     - Нас тоже может всосать, - ответил на мой вопрос Джек. -  Уже  через
сутки циклон может подойти к острову.
     Я потянулся к бутылке, но Джек остановил меня:
     - Хватит, Эл. Тебе сегодня работать. Ты обязан быть в форме.
     Я кивнул.
     Но меня многое интересовало.
     - Джек, почему ты все-таки выбрал Отиса? Разве не проще было завязать
контакты с сотрудниками  лаборатории  Гардера?  Их,  конечно,  не  пошлешь
разрывать могилу, зато в лаборатории хранятся пробы, взятые  в  тот  день,
когда на берег выбросило труп  глоубстера.  Разве  не  проще  было  купить
готовые химанализы? Или украсть...
     - Может быть, и проще, Эл,  но  я  никому  там  не  верю.  Сотрудники
лаборатории Гардера  привыкли  к  умолчаниям,  они  слишком  долгое  время
работали в секретном  режиме,  секретность  в  их  крови.  В  силу  многих
обстоятельств я не могу им верить, лаборатория  ведь  всегда  работала  на
военный флот. Это означает,  что  мне  пришлось  бы  перепроверять  каждый
анализ, к тому же я имел бы сейчас дело не с наивными ребятами Мелани, а с
профессионалами из морской контрразведки. С Кирком спокойней.
     Он вдруг поднялся:
     - Идем. Пока Кирка нет, покажу тебе смотровую площадку. Это была  моя
идея, пару лет назад я высказал ее мадам Дегри. Мадам Дегри понимала  силу
рекламы,  во  всех  проспектах,   где   упоминался   пансионат   "Дейнти",
упоминалась и его роскошная смотровая площадка.
     Из нижнего коридора на нас дохнуло чем-то резким и острым - сгущенный
вариант смеси  ацетона  и  нашатырного  спирта.  Это  санитары  наследили,
хмыкнул  Джек.  Толкни  ту  дверь,  за  ней  винтовая   лестница.   Я   не
преувеличиваю,  Эл,  пансионат  "Дейнти"  относился  к  числу   популярных
пансионатов. Кажется, много ли, подзорная труба на  специальной  площадке?
Но туристы всегда любили что-то такое необычное. За небольшую плату  можно
было следить за  ночным  проливом.  Говорят,  некоторым  везло,  некоторые
видели в ночи распластанные на воде щупальца глоубстера.
     - Видишь, какие связи? - усмехнулся Джек. - Я работаю на мадам, мадам
работает на глоубстера, глоубстер поддерживает популярность пансионата.
     Пока мы поднимались по узкой лестнице, Джек успел кое-что выложить. О
той же лаборатории Гардера.  Похоже,  Мелани  Кертрайт  отличалась  весьма
волевым характером. Зловещие останки глоубстера сразу ее насторожили.  Она
не верила в живого глоубстера, но  дохлый,  он  заставил  ее  действовать.
Следует отдать должное, Мелани  не  допустила  ошибки  -  остров  Лэн  был
закрыт. Конечно, количество жертв все равно  оказалось  огромным  -  почти
девять тысяч, зато эпидемия не  перекинулась  на  материк.  Сама  динамика
поражала: девять трупов в конце первого дня  и  восемь  десятков  в  конце
недели. Потом напряжение стало спадать, но в  начале  и  в  середине  июля
последовали новые резкие вспышки. Жизнь острова была парализована.
     Кстати,  узнал  я,  первыми  возле  останков   глоубстера   оказались
сотрудники Мелани - доктор Острич и доктор Хара. С ними был  и  третий  ее
сотрудник - доктор Онер.  Они  прогуливались  по  берегу,  обезображенному
штормом. Шла волна, берег  забрасывало  водорослями  и  пеной:  под  самой
набережной, замыкающей центральный пляж, сотрудники Мелани  увидели  кучку
зевак, собравшихся вокруг  бурой  желеобразной,  но  вовсе  не  водянистой
массы.  Невыносимое  зловоние  не  отпугнуло  зевак,  кто-то  даже   тыкал
подобранными тут же палками в странные останки - не  медуза  же,  в  самом
деле! Доктор Онер оказался умнее всех, он сразу убежал звонить в  полицию,
в санитарную инспекцию и, конечно, Мелани. А вот Острич  и  Хара  занялись
находкой вплотную. Это стоило им жизни.
     Мы поднялись на площадку.
     Я видел почти весь остров: его южную острую  оконечность,  подернутую
дымкой, высокие пальмы, проглядывающие сквозь  дымку,  и  смутную  громаду
горы, закрывшую всю северную часть горизонта. Гора казалась  сизой,  очень
далекой. Ее подошву взрезала круглая бухта, отделенная  от  пляжей  города
высоким скалистым мысом. Вода пролива выпирала меж берегов высоко, твердо:
я увидел след катера, южнее тянулся еще один.
     - Возьми трубу.
     Я повел трубой, зацепив и  мыс,  в  одной  из  пещер  которого  лежал
акваланг...
     Полоска пустого пляжа. Скала.
     И сразу - белые одноэтажные корпуса на берегу круглой бухты.
     Это и была лаборатория Гардера. Я отчетливо рассмотрел каменный пирс,
легкие  переходные  мостки,  краны  над  контейнерными  площадками.  Белые
корпуса, объяснил Джек, это рабочие и  жилые  помещения,  а  постройки  на
сваях - склады. Один стоит чуть в  стороне.  Видишь,  ближе  к  выходу  из
бухты?
     Я кивнул.
     Ничего необычного я пока не видел... Разве что люди...  Чем  они  там
занимаются?..
     - Джек, - позвал я.
     - Ну?
     - Они что? Купаются?
     - Почему бы и нет?
     Я с тоской и непониманием взглянул на ртутное зеркало пролива.
     Безумный мир!
     Одни мрут от адентита, прячутся от него в квартирах, боятся  выходить
на улицу, а другие сами лезут в воду, в ту самую воду, откуда  два  месяца
назад было извергнуто чудовище, убившее почти девять тысяч человек!
     Я ничего не понимал.
     - Оставь, Эл, - махнул рукой Берримен. - Конечно, болезнь занесена  к
нам глоубстером, но при чем тут морская вода?
     - Но на городских пляжах никто не купается.
     - Всего лишь страх, Эл. Лабораторию адентит фактически не тронул, они
там отсиделись, а в городе каждый кого-нибудь потерял. Здесь каждый  видел
трупы, валявшиеся на солнцепеке. В принципе, можно  купаться  и  здесь.  В
конце концов, Эл, ты тоже попал сюда не по воздуху.
     Лучше бы он не напоминал.
     Пучины, из которых явился глоубстер... Акваланг, которым  пользовался
мой предшественник... Прикосновение к трупу мадам Дегри... Этот бар...
     - Не думай об этом, - посоветовал Джек. - Лучше внимательнее вглядись
в расположение свайных складов. Видишь,  вход  в  бухту  неширок,  но  там
бол